Наваждение

Весь день прошёл в работе. Точнее, должен был пройти по плану — подходил срок сдачи проекта, и он, как ответственный исполнитель, вдумчиво писал программу. Писал. Но вдумчиво ли? Мысленно он всё время возвращался к утреннему разговору с сестрой и в какой-то момент понял, что плодотворно поработать сегодня не сможет. Старинная книга лежала там, где сестра оставила её перед уходом на работу — на кухонном столе. Он подошёл, сел, с непонятным содроганием открыл её — и выпал из жизни на несколько часов. Истории были разными — короткими и длинными, скупыми на подробности и красочными, а героями их были люди всех возрастов и сословий, бедные и богатые, городские и сельские. Кто-то (колдун или ведьма!) скрупулёзно собирал информацию обо всех таинственных случаях (о возрождении, это было возрождение!) и тщательно фиксировал. В какой-то момент он осознал, что не просто читает мистические истории, а ищет рецепт. Что именно нужно сделать, чтобы человек вернулся? Исходные данные были различны, поэтому и рецепты наверняка тоже. Он просмотрел всю книгу, но ничего похожего не нашёл, и со вздохом закрыл её. «Было бы странно, если бы там нашлось пошаговое руководство. В конце концов, это всего лишь старая книга для любителей пощекотать себе нервы. Но почему-то… почему так хочется верить, что смерть — это не конец. Что люди могут получить второй шанс, исправить свои ошибки, сделать другой жизненный выбор…» День подошёл к концу. Странно разбитый, он решил лечь спать пораньше и постепенно соскользнул в сон… Он сидел на скамейке в парке. Кажется, это был тот парк, по которому они гуляли с дорогим другом. Было тепло и солнечно, и мягкие весенние лучи будто касались лица поцелуями. На какое-то мгновение он прикрыл глаза, а когда открыл их снова, то понял, что уже не один. Рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, сидел тот, кто занимал все его мысли. Дорогой друг. Красивый, добрый, заботливый. Он молчал, но его ласковые карие глаза смотрели с улыбкой. «Ты пришёл. Мы снова встретились». «Я пришёл, потому что скучаю по тебе. А ты? Вспоминаешь обо мне или уже забыл?» «Это невозможно. Ты навсегда в моём сердце». «Ты подумал над моими словами? Ты хочешь, чтобы я вернулся к тебе?» Он судорожно вздохнул, и сердце заколотилось где-то в горле. Перед глазами возник образ книги «О возрождении». Книги, содержащей множество историй и ни одного рецепта. Может ли быть, что сейчас… он узнает, что именно нужно сделать? Он потянулся к дорогому другу и взял его руки в свои: «Я хочу, чтобы ты вернулся. Больше всего на свете». В следующий момент он ощутил, как друг обнял его и притянул к себе. Тихим, но чётким голосом, почти касаясь уха губами, друг сказал: «Сегодня ночью на моей могиле призрачное дерево дало плоды. Сорви семь из них и съешь перед сном в течение семи дней. На исходе седьмой ночи я вернусь к тебе». «Ты вернёшься ко мне… самим собой? Ты будешь… живым, не призраком?» «Я буду живым человеком, который останется с тобой и будет любить тебя. Но запомни важную вещь: если не сорвёшь плоды призрачного дерева в течение суток, они исчезнут, а я уже не смогу вернуться к тебе». Внезапно погода изменилась: вместо погожего весеннего дня на парк опустилась осень — холодная, ветреная, дождливая. Он вдруг осознал, что снова сидит на скамейке в одиночестве. Судорожно оглядываясь вокруг в поисках дорогого друга, он закричал: «Где ты? Почему я не вижу тебя?» И слабый затихающий голос сказал ему: «У меня не осталось сил… Сделай то, что я сказал тебе, и мы снова будем вместе. Теперь всё зависит только от тебя…» Сон прервался в мгновение ока — как будто выключили электричество, и вместо красочного фильма появился пустой мёртвый экран телевизора. Он распахнул глаза и уставился в потолок. В предрассветном полумраке квартиры его тело обливалось потом, хоть было совсем не жарко. Он встал, оделся и прошёл на кухню. Часы показывали шесть утра. Для него это совершенно нетипичное время подъёма, но он прекрасно осознавал, что больше не заснёт. В комнате сестры зазвенел будильник. В отличие от него, она всегда была ранней пташкой и к моменту его пробуждения уже успевала сделать множество дел. Вот и сейчас, вероятно, она отправится на пробежку, после чего позавтракает и поедет на работу. Почему-то это вызвало в нём тревогу — он не хотел оставаться наедине со своими безумными мыслями и чувствами. Именно сегодня, именно сейчас ему непременно нужна была сестра с её спокойствием, рациональностью и умением подобрать правильные слова. Он понятия не имел, что ему делать с сегодняшним сном, и отчаянно нуждался в том, чтобы поделиться своими переживаниями. — Ой! Ты что тут сидишь в темноте? — А… Вообще не обратил внимания. Я как-то… странно себя чувствую. — Не заболел, случайно? — Не знаю… В смысле, нет, не заболел. Тут другое… Слушай, ты садись, я хочу тебе рассказать кое-что. Ты же не очень спешишь? — Ничего неотложного. Что случилось? Он посмотрел на сестру, которая села напротив него с полной готовностью выслушать. — Мне сегодня приснился сон. Необычный сон. Наверное, из-за вчерашней книги. Я… Ты же знаешь, я так и не смог забыть его. Он и раньше снился мне, но так, как сегодня — никогда. Он сказал… Послушай, я знаю, как это звучит, но… Он рассказал, как я могу вернуть его. Сестра молчала, но теперь на её лице вместо привычной доброжелательности отразилась… боль? — Ты… поделишься со мной этим? — Я сам не верю, что говорю это. Сегодня нужно поехать к нему на могилу, сорвать там с дерева семь плодов и съесть их перед сном в течение семи дней. Утром восьмого… он вернётся… — И что ты… и как ты хочешь поступить? — Как поступить? Я не знаю! Я просто… в шоке от этого сна и не знаю, как быть. Ведь это… наверное… это же будет ненормально, если я поеду туда? Сестра продолжала смотреть на него своими внимательными серыми глазами с каким-то необъяснимым выражением лица, а потом… улыбнулась. Мягко и искренне. — Кто сказал, что навестить могилу друга — ненормально? Конечно же, ты можешь поехать туда. — Но… Это ведь означает, что я… поверил во всё это… — Это означает, что ты тоскуешь, а подсознание пытается решить проблему. Ты приедешь, положишь на могилу цветы, постоишь рядом с ней и, возможно, поплачешь. Но через время тебе станет легче, вот увидишь… Неожиданно для себя он улыбнулся: — Это сейчас говорит сестра или психолог? Она вернула улыбку: — Это говорит сестра-психолог. Несколько минут прошло в молчании. — Ты… поедешь вместе со мной? Сестра протянула через стол руку и накрыла его ладонь своей, слегка сжав её. — Я поеду с тобой. Собирайся.

***

Они начали общаться. Не только по работе (азами компьютерной грамотности она овладела достаточно быстро), но и… по велению души. Это было так ново, так необычно, так ярко и радостно, что иногда она сомневалась в реальности происходящего. Внезапно библиотека, в которой она скрывалась от мира, показалась ей не убежищем, а тюрьмой. Впервые в жизни ей захотелось выбраться на волю и громко сообщить миру о том, что у неё появился… возлюбленный! Да, именно так! Не парень, не ухажёр и уж точно не бойфренд. Эти безликие и плоские слова никак не отражали её состояния души, поэтому только «возлюбленный» и никак иначе! Ещё в самом начале знакомства она отметила, как легко и просто её возлюбленный сходится с людьми. Казалось, для него не существовало неприятных личностей, тем, ситуаций, обязанностей. Он всегда был весел и улыбчив, быстро разбирался с рабочими вопросами, охотно учил библиотекарей работе с компьютерами и сопутствующей техникой. С ним было так легко и просто общаться, что даже скромная серая мышка в какой-то момент с изумлением осознала себя весело смеющейся над неприличной шуткой. Более того, ощущая какую-то неуловимую поддержку, она… стала рассказывать о себе. Сначала робко, несмело, потом — всё более уверенно. Она рассказала человеку, с которым была знакома пару недель, больше, чем подруге, которую знала много лет. О своём детстве, об учёбе, о прочитанных книгах, о мечтах… Она пребывала в эйфории, чувствуя, как он внимательно слушает её, как задаёт вопросы, как высказывает собственное мнение. Незаметно для себя она… присвоила его улыбку и его внимание, поэтому тот день, в который она увидела его увлечённо общающимся с её коллегой, в один миг из светлого и радостного превратился в серый и унылый. Не в силах противостоять притяжению, она сделала то, на что никогда не пошла бы ещё месяц назад подошла к ним и попыталась включиться в разговор. Оба посмотрели на неё как-то странно, а потом развернулись и ушли. Вдвоём. Она не помнила, как прошёл остаток рабочего дня. Не помнила, как вернулась домой и что делала потом. Скорее всего, просто сидела в кресле и молча смотрела в окно, за которым сумерки постепенно сменились чернильной темнотой. «Я сама виновата. Он такой внимательный и открытый, всегда готов помочь, а я просто дура, неспособная на нормальное общение. Он обратил на меня внимание, пытался сблизиться, а я… не смогла показать, насколько он мне нужен и важен. Он разочаровался во мне и переключился на другую…» Она встала с кресла, не в силах больше сидеть, и забегала по квартире. «Я должна что-то сделать. Я должна дать ему понять, что он мне нра… нет, что я люблю его! Как же мне это сделать? Как сделать так, чтобы он точно понял мои чувства? Как сказать, что он… мой единственный возлюбленный, что мне не нужен никто другой, что я хочу быть с ним всю жизнь?..» Она бегала по квартире, нервно потрясая руками, но даже в состоянии сильного душевного волнения осознавала, что ни за что не произнесёт своё признание вслух. Вслух… Её взгляд упал на письменный стол и тетради — с цитатами, расписанием и достижениями — и в один миг она поняла, как сможет донести свои чувства. Ей совсем не обязательно ловить подходящий момент и вываливать своё признание как снег на голову — она напишет о своих чувствах. Так красиво и пронзительно, как только сможет. В её письме будет всё, что она не посмеет сказать лично, и будет написано так, что он просто не сможет не ответить на её чувства! Она сидела над письмом всю ночь и не смогла бы даже приблизительно подсчитать, сколько раз переписывала его, подбирая фразы, наиболее точно отражающие её мысли и душевное состояние. Но когда окончательный вариант, наконец, был готов, она просто не смогла перечитать его: чувствовала, что в этом случае снова найдёт к чему придраться, и тогда уже точно не успеет переписать письмо — наступило утро, пора было собираться на работу. Ей представлялось, что она увидит возлюбленного утром, но, к огорчению своему, не нашла его в библиотеке. Пришло время обеда, но и на сей раз она не увидела его, хотя весёлый и общительный компьютерщик обычно проводил это время с сотрудниками библиотеки. В голову пришла страшная мысль: «Неужели их бригада закончила все работы и больше здесь не появится? Нет… Нет, не может быть такого! Ещё в одном зале точно не установили компьютеры, хотя планировали! Может быть… у него сегодня выходной?» Эта мысль царапнула сердце. Сегодня пятница. Если она не увидит его сегодня, то следующий раз может быть только в понедельник. Ей придётся страдать и сходить с ума целых два дня и три ночи! Но судьба, видимо, решила смилостивиться над несчастной влюблённой девушкой — в конце рабочего дня, уже на выходе из библиотеки, она увидела своего возлюбленного, заносящего в библиотеку огромную бухту кабеля. Она птицей подлетела к нему и замерла. Что сказать? Что сделать? Увидев, её, он улыбнулся — как обычно, весело и по-доброму — и она восприняла это как знак свыше. — Подожди! Пожалуйста, подожди! Я… Я хочу тебе что-то дать… отдать… вот… Она резко открыла сумочку, чуть не выронив на землю всё её содержимое, и быстро достала письмо в конверте. — Это тебе. Письмо. Пожалуйста, прочти его, но не сейчас, а дома. Хорошо? Пожалуйста, это очень важно! На лице возлюбленного проступило некоторое удивление, но уже в следующий момент он снова улыбнулся. — Без проблем, прочту! Давай, до понедельника! — Пока! — пискнула она и чуть ли не бегом понеслась к остановке. Выходные прошли как в тумане, но, в общем и целом, её душевное состояние улучшилось. Она осознавала, что вот именно сейчас не струсила и сделала всё, как полагается. Она сообщила ему о своих чувствах, она сделала всё, что могла, и следующий ход — его. Она почти с удивлением ощущала, что не так уж и рвётся увидеть возлюбленного прямо сейчас: ей нужно было свыкнуться с мыслью о том, что он теперь знает, что он должен ей что-то ответить. Она… предвкушала, как он скажет ей «да», и уносилась мыслями в будущее. В их совместное будущее… Придя на работу в понедельник, она почему-то решила, что встретится с возлюбленным вечером. Но он оказался чуть ли не первым, кого она увидела утром, а увидев, чуть не запуталась в собственных ногах. В голове звенело, перед глазами заплясали мушки. Наверное, она бы в ужасе пробежала мимо него, если бы он уверенно не остановил её и… не предложил встретиться после работы. Она закивала головой, нервно улыбнулась и всё-таки скрылась за дверями архива: сейчас она не чувствовала себя готовой к общению. — Куда ты хочешь пойти? — спросил её возлюбленный после работы. — Может быть, в кафе? Она покачала головой: — А мы можем… просто погулять в парке? Мне не очень нравятся людные места. Ну, то есть, я не боюсь людей… но не очень люблю всякие заведения… Он улыбнулся: — Тогда в парк. Там сейчас, должно быть, красиво. Они вели беседу, неспешно прогуливаясь длинными аллеями, любуясь весенней зеленью и цветами. Видя, что возлюбленный спокоен и доброжелателен, она справилась со своим душевным смятением. — Твоё письмо очень тронуло меня. Я знаю, как непросто тебе было написать его, и благодарен за доверие. Но чувствую, что должен сказать: я могу оказаться совсем не тем, кем ты меня представляешь. — Я знаю, какой ты! Ты добрый, умный, весёлый, ты очень заботливый, общительный, ты… просто замечательный! Я не думаю, что ошибаюсь в этом! Он улыбнулся, но на сей раз улыбка была печальной: — Месяц назад я расстался с тем, к кому был очень привязан. Такого замечательного, как ты говоришь, человека бросили. И… знаешь, скажу тебе одну шокирующую вещь: это был парень… — О!.. Так ты… вы… м-м-м… — Я понимаю, что ты хочешь спросить. Я могу любить и девушек, и парней. — А… Это было… неожиданно… Но ты не думай, что я против: я знаю, что так бывает, и нормально отношусь к этому. В этом я не согласна с нашим священником, она нервно хихикнула. — Ты ходишь в церковь? — Иногда… Я тебе рассказывала в библиотеке… Но это неважно всё. Я хочу сказать, что… меня это не волнует и не беспокоит. Мне неважно, кто у тебя был и сколько их было. Я просто хочу быть с тобой… Несколько минут прошло в молчании. — И как же ты видишь наши отношения? — Я буду тебя любить и заботиться о тебе. Мы… будем жить вместе. С утра уходить на работу, вечером — возвращаться. Я буду тебе готовить! Мы будем вместе смотреть телевизор, играть в настольные игры, а по выходным — выезжать на природу. Ещё можно обсуждать интересные книги, завести собаку и вместе гулять с ней, а иногда — если будут деньги — ездить за границу! Куда бы ты хотел поехать? Она слишком увлеклась, но теперь вдруг, по затянувшемуся молчанию собеседника, осознала, что выложила перспективный план совместной жизни человеку, который ни разу даже не намекнул на симпатию к ней. — Боже… Я такая дура… Он остановился, и она тоже. А потом она почувствовала, как сильные руки обнимают ей за плечи, увидела, как прекрасное лицо наклоняется к её лицу, и почувствовала, как тёплые губы касаются её губ…

***

Прямого автобуса до кладбища не было. Ехать нужно было с пересадкой, а потом около двух километров идти пешком. С одной стороны раскинулись поля, на которые активно наступал расширяющийся посёлок, с другой стороны — промтоварный рынок, павильоны которого нагло выталкивали пешеходов фактически на проезжую часть. Иными словами, совершенно неподходящее место для того, чтобы настроиться на нужный лад перед посещением кладбища. Брат и сестра невольно ускорили шаг, чтобы быстрее миновать рынок, и наконец достигли цели. Дойдя до кладбища, он вдруг замедлился. — Послушай… А ты помнишь точное место? — Приблизительно. Но мы найдём, не переживай. Там есть ориентир — большая берёза с двумя стволами. Идти нужно… вон туда. — Я припоминаю, но смутно. Как-то не до того мне было… во время похорон. — А во сне твой друг разве не указал тебе место? — М-м-м… Нет. А почему ты думаешь, что должен был указать? Наверное, предполагалось, что я и так помню… — Наверное… — Ой, подожди! Мы же не купили цветы! Я сейчас, быстренько! Она стояла и смотрела, как брат забежал в павильон с цветами и венками, а потом отвернулась и, закрыв глаза, обхватила себя руками. Кладбища страшили её и, казалось, вытягивали всю жизненную энергию. Но сейчас она должна была преодолеть себя… Он шёл, пытаясь поддерживать разговор с сестрой, но это оказалось неожиданно сложно. Его одолевали странные предчувствия, ощущение того, что сегодня всё должно было измениться: либо он уверится в том, что на могиле нет никакого призрачного дерева (ты это серьёзно?), а ему стоит пропить курс успокоительных препаратов, либо… уже сегодня у него в руках окажутся могильные плоды (да ты настоящий псих!), которые помогут вернуть дорогого друга. Кладбище было новым, современным, поэтому никакого готического антуража в виде вековых деревьев, склепов и покосившихся надгробий не было. Большое пространство с асфальтированной дорогой, номерами участков и бюджетными памятниками, бесспорно, было местом скорби, но не казалось похожим на декорации к мистическому триллеру. С одной стороны, это несколько успокаивало, а с другой… с другой стороны, было гораздо сложнее поверить, что здесь могло появиться что-то потустороннее (призрачное дерево, оно должно быть там!). Что он может увидеть на могиле дорого друга, кроме цветов, венка, лампадки? Могила была далеко от центрального входа, так что идти пришлось достаточно долго. За это время его несколько раз бросало то в жар, то в холод, и в какой-то момент он вообще перестал реагировать на то, что происходит вокруг. Кажется, сестра что-то сказала ему. Потом дотронулась до плеча, заглянула в глаза. — Что? Мы пришли уже? Странно… совсем не узнаю место… — Вон там — берёза с двойным стволом. А по диагонали от неё — могила твоего друга. Идём… Он судорожно сжал в руках купленный у входа букет. Сейчас он подойдёт и положит его на могилу. Постоит, подумает… А потом… потом, наверное, пойдёт домой? Ведь вряд ли там будет что-то (могильные плоды!) необычное, да? Он чувствовал, как подгибаются ноги, как судорожно сбивается дыхание, как стучат зубы. Вероятно, сестра не испытывала ничего подобного, потому что подошла к могиле быстро и не колеблясь. Он смотрел на сестру и очень… очень сильно боялся перевести взгляд на могилу. Он смотрел на лицо сестры, пытаясь угадать, что она увидела… точнее, увидела ли… и понял, что она ничего не видит. Ничего необычного. А вот он увидел… На могиле росло дерево. Небольшое, с острыми тёмно-серыми листьями и будто подёрнутыми дымкой синеватыми плодами. Было несколько ветрено, но на дереве не шевелился ни единый листок. Он замер, не силах отвести взгляд, а потом медленно подошёл… — Ты… ты что-то видишь, правда? У тебя сейчас лицо такое… Боже мой… Скажи мне, ты видишь? Ты видишь его? — Он перевёл взгляд на сестру. Она обеими руками вцепилась в воротник куртки, и казалось, что на её побелевшем лице остались одни глаза — широко раскрытые, испуганные, потрясённые… но постепенно осознающие, что необычный сон оказался пророческим. — Я вижу, пошептал он. — Я вижу дерево. И вижу плоды. Они здесь. Ему вдруг показалось, что они с сестрой поменялись ролями. Обычно она была той, кто знает, что делать и как себя вести, но сейчас её буквально трясло. Зато он внезапно успокоился: почти что буднично подумал о том, что плоды (семь плодов, именно семь!) нужно аккуратно сорвать и положить в кулёк. Он протянул руку и, задержав дыхание, сорвал первый плод. В тот же миг раздался полузадушенный вскрик сестры. Посмотрев на неё, он увидел, что взгляд её направлен на его ладонь: она увидела. Когда он сорвал предназначенный для него плод, тот перестал принадлежать призрачному миру, а значит, стал видимым для всех. — Ты как, сестричка? Всё хорошо? — Всё нормально… Правда… Мне… просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя. — Я понимаю… Я сам как будто во сне… Как… как ты думаешь, может, стоит сорвать побольше плодов? Ну, на всякий случай? — Нет! Нет, не надо! Пожалуйста… Ты же сам говорил что нужно только семь! Вдруг это всё испортит! — Да, ты права. Да, хорошо. Не переживай. Вот видишь, я сорвал семь плодов, и больше не буду… Они постояли ещё пару минут в каком-то непонятном оцепенении, а потом он спросил: — Ты так и не видишь дерево?.. Она молча покачала головой. — Наверное, его может увидеть только тот, кто связан с умершим… — Наверное… А потом она взяла цветы, о которых он, конечно же, позабыл, и положила на могилу. — Может быть… не знаю… надо что-то сказать ему? Он перевёл взгляд на простой деревянный крест — временный памятник, и дотронулся до него. — Здравствуй, мой дорогой друг. Я очень рад, что послушал тебя и приехал сегодня. Я сделаю всё для того, чтобы ты вернулся. Помнишь, ты обещал навсегда остаться со мной? Я очень… очень жду тебя. Пожалуйста, приходи ко мне как можно быстрее! Аккуратно положив кулёк с могильными плодами в рюкзак, они быстро пошли обратно. А потом всё быстрее и быстрее, пока окончательно не сорвались на бег. Замедлиться и перевести дух они смогли, только когда вышли к торговым павильонам. Остаток пути до остановки прошёл в абсолютном молчании…

***

Итак, её любимый интересуется и парнями, и девушками. Не то чтобы она очень удивилась этому факту, но полученная информация привела её к постановке важнейшего вопроса: а что ещё в его жизни есть такого, о чём она пока не знает? Ей известно лишь то, что он рассказывал о себе сам, но ведь это… очень субъективно. Ведь только полная и достоверная информация поможет разработать эффективный план действий по покорению его сердца. А что может быть более информативным, чем социальные сети? Она улыбнулась. Социальные сети с их вечной ярмаркой тщеславия и тоннами ментального и душевного мусора никогда не были для неё ареной самопрезентации. Ей это было настолько неважно и не нужно, насколько это вообще возможно. Но профили (анонимные, без фотографий и другой личной информации) у неё всё же были — как раз для таких случаев, когда требовалось найти (компромат!) нужные сведения об интересных ей личностях. Большинство людей — достаточно примитивные создания, в этом она не раз убеждалась. Они могут придумать красивую легенду, но неизменно прокалываются в мелочах. Они могут чувствовать себя благородными дамами и господами, но фото в социальных сетях выдают их плебейскую натуру с головой. Они могут позиционировать себя как радетели и блюстители чего угодно, но низкосортные комментарии разбивают их позиции в пух и прах… По имени и фамилии любимого она нашла его страницы, просмотрела фотографии, проанализировала посты и комментарии, изучила страницы его друзей, после чего совершенно объективно и непредвзято сделала несколько выводов. Во-первых, её любимый, мягко говоря, ветреный человек. Во-вторых, он позёр и манипулятор. В-третьих, он убеждённый эгоист, просто не способный идти на уступки… Она с ироничной улыбкой подумала, что здесь бы и поставить жирную точку в истории своей влюблённости. Ну зачем ей человек, чьи недостатки, причём серьёзные, видны как на ладони? Зачем ей тот, кто никогда не станет для неё верным другом и надёжной опорой, чьи жизненные ценности и идеалы далеки от её принципов, как Земля от Солнца? На все эти вопросы она не нашла ни единого ответа, но вопреки здравому смыслу осознавала, что ей нужна эта любовь, ей нужен этот человек. Именно он, и никто другой. На город опустилась ночь, но ей не спалось. Она задумчиво смотрела в тёмное окно и размышляла, как именно добиться своей цели. Готовых идей не было, зато росло и крепло в душе ощущение, что она обязательно справится с этой задачей. Обязательно сделает так, чтобы он был с ней. Любимый…