Бенгальский огонь

– Что с тобой, фурёку кончилось? – я перепуганно подскочила, от нервов выдавая только дурацкую шутку вместо чего-нибудь адекватного. – Ха-ха, – сердито прокряхтел Будаев с пола. Опираясь одной рукой на стул, он тяжело поднялся и, придерживаясь за стену, побрёл в ванную. Судя по внушительному грохоту, донёсшемуся оттуда, внутрь он , скорее, свалился, а не зашёл. Помедлив пару секунд, чтобы прийти в себя, я почти сразу бросилась следом. Застыла в дверном проёме, наблюдая, как приступ кашля заставил неудачливого шамана согнуться пополам над раковиной. Ощущение было такое, будто он сейчас выплюнет свои лёгкие. К счастью, ему удалось немного прийти в себя чуть раньше, чем это случилось. Отдышавшись немного, Кирилл с шипением стянул с себя водолазку, и от неожиданности я отпрянула, едва на запнувшись о порог. Картина, открывшаяся глазу, была явно не предназначена для слабонервных: всё его тело было покрыто ожогами, кожа в кровоподтёках и ссадинах. Смотришь на это, и выражение «живого места нет» приобретает в твоей голове новые краски. – Что за… – прошептала почти неслышно. Кое-что было криво перебинтовано, кое-что – наспех залито зелёнкой. Пустой пузырёк от неё валялся тут же, под раковиной. На полке под зеркалом – пустая упаковка из-под бинтов и ножницы. До меня вдруг дошло кое-что очень страшное. Пока мы ждали его сегодня на первой паре, пока Ясса раздавала наспех сделанные распечатки, кружась меж парт, он сидел в одиночестве прямо тут, на бортике ванной, лихорадочно пытаясь привести себя в порядок хоть как-нибудь. Дебила кусок, ещё бы подорожник приложить додумался! Тут впору скоряк вызывать, а он зелёнкой сидит обмазывается! – Ты же слышала Баира, – невесело усмехнулся Кирилл, опускаясь на бортик ванной. – Этой ночью мы сражались в поединке. – И кто победил? – мне пора прикусить язык, иначе этот поток тупых вопросов, генерируемых от волнения, никогда не иссякнет. – Видимо, не я, – подвёл неутешительный итог Будаев, и в следующую секунду кашель заставил его вновь согнуться над ванной, отхаркивая кровь. – Если надавали пиздов в астрале, то и в реальном мире тело страдает, – он продышался и пояснил хриплым от боли голосом, рассеяно улыбаясь. Это чтобы не так сильно пугать меня. Но я уже взяла себя в руки. – Как я могу помочь? Разум окончательно успокоен, усилием воли сфокусирован. Сердце всё ещё бьётся так, будто через секунду выпрыгнет, но я могу это игнорировать. – Там в кладовке пятилитровка стоит. Бутылка прозрачная с красной крышкой. Тащи её сюда, – на середине фразы у него перехватило дыхание. Прижав одной рукой кровоточащую рану сбоку, Кирилл начал медленно сползать на пол, и я не стала больше терять времени. За секунду отыскав кладовку прямо напротив ванной, рванула на себя дверцу. Бутылку искать и вовсе не пришлось, она почти сразу же свалилась мне в руки со второй полки. – Что это? – я ногой придержала дверь, затаскивая её внутрь. – Живая вода. Она уже заряжена, осталось только заговор прочитать, – пояснил Кирилл, стремительно бледнея. – Заговор? Я не знаю никаких заговоров! – подползла к нему в страхе, что Будаев сейчас отключится, так и не успев объяснить. Дыхание его становилось отрывистым и тяжёлым. – Это неважно, читай, что первым в голову придёт, – просипел Кирилл, пытаясь поймать меня расфокусированным взглядом. И, видимо, он сделал над собой титаническое усилие, чтобы успеть сообщить это, потому что в следующий момент сознание его покинуло. – Хорошо, окей! – согласилась я в пустоту, больше для себя, чтобы было не так пробирающие жутко. Чем это я занимаюсь в конце концов, вместило того, чтобы уже давно позвонить врачам? Открутила крышку, порывисто вздохнула, кусая изнутри щёки. – Я обращаясь к духам предков, и я честно сама в шоке от того, что сейчас говорю, но нам очень нужно поправить здоровье этого долбаёба, потому что ему скоро принимать у нас зачёт по межкультурной коммуникации, – в горле пересохло, я тяжело сглотнула и после секундной паузы добавила. – А ещё потому что у него очень любящая замечательная сестра, которая не переживёт, если вдруг что, и тогда поправлять здоровье нужно будет уже мне. В общем, пожалуйста, давайте сделаем что-нибудь! До меня вдруг дошло, что Будаев так и не сказал, как нужно применить воду, после того, как заговор отчитан. Поэтому я, действуя исключительно по наитию, от всей души окатила его из пятилитровки. Не знаю, что должно было случиться, и как определить, сработало ли. Будаев в себя не приходил, его грудная клетка едва вздымалась – дыхание было совсем слабым. Я придвинулась к нему, осторожно взяла его лицо в ладони, внимательно всматриваясь в него. – Давай, Будаев, – пробормотала напряжённо, отчётливо ощущая, как сильно дрожат мои пальцы, прикасаясь к холодной коже. – Ну же. Вот что я буду делать, если ты отъедешь сейчас у меня на руках? Кирилл? – это вышло почти беспомощно, как мольба. Глубокий вдох. Он медленно открыл глаза и смотрел на меня рассеяно несколько секунд, словно не узнавая. Потом его взгляд постепенно прояснился. – Спасибо, – одними губами, почти не слышно. Он попытался улыбнуться ободряюще, и я, вдруг осознав, что со стороны эти мои прикосновения выглядят как-то неправильно, спешно отползла в другой конец ванной, заливаясь краской, чувствуя, что отлегло. Так забавно. Я ещё недавно поносила всю эту магическую херню на чём свет стоит, сидя в дорогой машине. И вот, я уже заговариваю пятилитровую баклажку в ванной у своего препода. Вот это радикальная смена курса. – Фуууух, я сама не верю, что это сработало. Ты не представляешь, какой херни я туда наговорила, в эту воду. – Ну, примерно представляю, там явно было что-то очень забористое, – Будаев слабо усмехнулся, опуская глаза. – Меня будто током шарахнуло. – Оу… и-извини… – Подожди меня в комнате, ладно? Я сейчас переоденусь и всё объясню.