Бенгальский огонь

– Так, если это твой ёбаный Кар-карыч, то он сейчас огребёт пиздов, и уже не в астрале, – злобно объявила я, направляясь к двери со всей решительностью. – Передай ему по духовному каналу связи, пусть готовит задницу. Я звоню ментам. С этими словами я уверенно распахнула дверь и застыла, резко осознавая, что нужно как-то охладить трахание. По ту сторону порога, на лестничной площадке стояла Ясса, старательно отряхивая от снега шапку с лисьими ушками. – Кирилл! Я так волновалась, прибежала сразу, как могла! – она бодро протиснулась внутрь, едва я только отступила в сторону. На тумбочку был отброшен пакет с имбирными пряниками и пастилой. Ясно теперь, кто спонсор здешних бесконечных сладостей. – Как он тут? – Ясса придирчиво оглядела брата и обернулась ко мне. – А то, чуть что, строит из себя сразу. Если ему плохо, он никогда напрямую не признается тебе. Как говорится, на вскрытии узнаешь. – Ага, так и… – я уже собиралась беззастенчиво сдать Будаева с потрохами, но он так зыркнул, что у меня кровь в жилах застыла, и пришлось срочно менять вектор повествования. – Всё было хорошо, – выдала нервным неестественным голосом. И как назло, сразу после этой реплики повисла неловкая тишина. Кирилл напряжённо кашлянул, делая всё только хуже. Яся нахмурилась, сосредоточенно осматривая брата на предмет тяжких телесных. Придя к позитивному выводу, с облегчением выдохнула. – Ну чёрт с тобой, выглядишь реально как огурчик. В таком случае… давай наряжать твою хату к празднику? Ты обещал, что мы нарядим! Едва только получив одобрение, шаманская сестра побежала за табуретом, чтобы лезть на антресоль, туда, где пряталась ёлка. Кирилл, рассудив, видимо, что в присутствии двух дам щеголять топлес уже как-то совсем неприлично, выудил из шкафа жёлтую футболку с большим глазастым тюленем. Подзатёршаяся надпись на ней гласила «хочу быть нерпой, а не вот это всё». И на данном этапе своей жизни я была вполне с этим согласна. Уже через секунду на клетчатый плед, укрывающий здешний диван, был вывален целый набор новогодних украшений от блескучей пушистой мишуры до гирлянд со звонкими колокольчиками. Особое место в моём сердце сразу завоевал старый Дед Мороз в роскошной красной шубе, рука у которого постоянно отваливалась, так что кому-то постоянно приходилось любовно примастыривать её обратно. Под шубу ему можно было засунуть батарейки, но механизм был старый, и как только его приводили в действие, Дед Мороз начинал хаотично ездить по полу на колёсиках и петь что-то про коней. Ёлка в Будаевских запасах тоже была, небольшая, но очень пушистая. Её установили на специально отведённом месте возле письменного стола, рядом с подставкой для благовоний. В уютной полутьме она смотрелась торжественно и как-то особенно по-домашнему. Так что хотелось остаться ещё на часок и просто посидеть рядом с ней. – Кирилл, подай, пожалуйста, зелёный шарик! – попросила Ясса, крутившаяся вокруг ёлки в попытке создать какую-то композицию. – Где зелёный? Я не вижу, – запутавшийся в гирлянде Будаев растерянно повертел головой. Он пытался расправить её, чтобы на окно повесить, но как-то сам незаметно для себя оказался в плену. – А, ну это потому что ты вокруг не взглянул, назад не обернулся, – попеняла Ясса, выуживая тот самый шарик прямо у него из-за спины. – В судьбу, наверное, не поверил, – прыснула я, оценив подводный слой её сарказма. – Ах вы, бессовестные! – смешно расстроился Будаев, осознав, что его подъёбывают в два голоса. – Вот уйду в лес, как дядя Сэнгэ, и стану гадать на водке. Тогда узнаете. – Это его найжи, – вполголоса, словно секрет, тут же пояснила Ясса. – Кто? – Найжи – это тот, кто посвящает в шаманы. Знаешь, вроде как… шаманский крёстный. – Да, надо бы навестить его, – задумчиво вздохнул Кирилл. – Давно уж не виделись. – Ты вообще скучаешь по дому? – я наконец выпутала его из гирлянды. – Ну, по дяде скучаю, да, но он, как видишь, и без меня прекрасно справляется, – Будаев усмехнулся под нос, откапывая среди прочего барахла макушку для ёлки, чтобы завершить композицию. – Бабушку, жаль, не удаётся навещать так часто. Ещё по Байкалу жутко скучаю. Думаю, может, после сессии отпуск взять? Там как раз лёд встанет. Нет, не дадут. – Никогда не была на Байкале, – честно созналась я, и этим неожиданно, вызвала со стороны шаманский семейки целый ураган эмоций. – У-у-у, у-у-у-у, глаза-то вон как загорелись! – довольно объявила Ясса в отблесках гирлянды. – Он только что узрел повод вернуться! – Ты не была на Байкале? Ужас! – праведно изумился Кирилл, игнорируя сестрёнкины ехидства. – Тебе нужно приехать к нам в гости! У нас есть дом недалеко от Большого моря. Там в вольере живут лисы. Финик с чёрными носочками, жутко пушистый. – И Пряник ещё есть, – добавила Ясса. – Он альбинос. – А почему Пряник? – Очень сладенький. – Ну, резонно. Кстати, а ты-то чего уехала от лисичек? – Потому что отец отказался меня учить, – Ясса помедлила пару секунд, прежде чем отвечать; ответив, насупилась. – Женщинам не нужно этому учиться, они от природы шаманки, – Кирилл произнёс это с невероятной теплотой, почти с восхищением, так что сразу ясно стало: это для него не пустые слова. Он привлёк к себе сестру, потрепал за щёку, и та почти сразу растаяла. С отцом там, по всей видимости, не очень складно в этом семействе. И судя по проскакивающим мелочам, тонким деталям, упоминаемым мимоходом, оба ребёнка сбежали именно от него. – А по маме не скучаешь? – Мне уже неловко отвечать на этот вопрос, – смущённо улыбнулся Кирилл, отворачиваясь к окну. – Она умерла при родах, к сожалению, – пояснила за него Ясса. Я закрыла глаза и выдохнула. Проклятие. Очередной невинный вопрос обернулся выстрелом на поражение. И, кажется, я приняла решение завязать с ними ещё одну ошибку назад. И если приз «бестактность года» мне тогда не выдали, сейчас он железно был мой. Прости. Прости меня. – Кирилл… можно я тебя обниму? – Конечно, а чт… – он согласился на это удивлённо и растерянно, почти сразу же. Осёкся и охнул, когда я _действительно_ прижалась к нему, стискивая в объятиях. Даже осознав, что это был порыв, который следовало сначала обдумать, что теперь это жутко неловко выглядит, я не смогла отпрыгнуть, потому что дыхание сбилось, и сердце колотилось, как бешеное. Нужно было сначала прийти в себя. Вздрогнула, когда меня аккуратно приобняли в ответ. Ну вот, вешаюсь на своего препода по межкультурке, получается. Ещё недавно я бы и в мыслях не представила, что буду иметь дело с этим раздражучим распиздяем. Но вся беда в том, что он на деле никогда им не был. Просто хотел казаться. – Есть ещё один вопрос, который мы так и не прояснили, – пробормотала тихо, всё ещё вжимаясь щекой в его плечо. – Зачем тебе я? Ты ведь приходил ко мне ночью. Во сне. – А, уже не важно, – меня щёлкнули по носу. – Я больше не буду тебя беспокоить. – Кирилл. Отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. – Что? – Ты же понимаешь, что этот ответ меня не устроит. Не после всего случившегося. – Ла-а-адно, хорошо, – он картинно завёл глаза к потолку, так, будто я его основательно допекла. – Я расскажу тебе после Нового года. Но с одним небольшим условием. Если обещаешь не общаться больше с Егором. – Да что не так с Гошаном?! – эмоционально возопила я, не выдержав. Нет, он уже в открытую мне это говорит! Ещё и условия ставит! – Всё, – хмуро и абсолютно серьёзно обьявил Кирилл, – с ним абсолютно всё не так. Я сложила руки на груди и воззрилась на Будаева, тяжёлым взглядом в надежде, что этого давления хватит, чтобы он выдал себя хоть как-нибудь. Хотя бы случайно. Башня. Дьявол, ага. Коктейли со странными названиями. Вот это всё. Но дожать мне его не дали – в следующую секунду в кармане завибрировал мобильник. – А вот кстати и Черноусов звонит. Лёгок на помине, – сообщила я, и столкнулась с обращённым на меня многозначительным взглядом. – Ладно. Мы не будем больше общаться и ты расскажешь мне всё. Это обещание? – Обещание, – уверенно кивнул Кирилл. – Хорошо, – согласилась я, прикладывая трубку к уху, и тяжело вздохнула от знакомых интонаций. – Ну что, заяц мой, стало тебе там полегче? Я подумал, в эту субботу будет выступление у одной инди-группы, ну той, которая тебе нравилась. Может, сходим, развеемся после рабочей недели? – Нет, Егор, извини, я… не смогу. И мы вообще больше не сможем видеться. Потому что я… потому что я правда больше не люблю тебя и не вижу смысла в этих отношениях. Сбросив вызов, я резко выдохнула и рывком спрятала трубку обратно в карман, словно она жглась. Ненавижу подобные разговоры, мне от них плохо физически. Меня тошнит. Но это впервые за долгое время, когда вместе с вязкой горечью на языке, нереальное облегчение. – Она отказала мне, сказала, что любит тебя, – продекламировала Ясса с другой стороны комнаты, трагически прикладывая руку ко лбу. – Думает, что любит тебя! – Да она не может любить меня!* – призывая на помощь весь свой актёрский талант, отозвался Будаев. – А ну заткнулись, твари! – беспомощно взвыла я, пряча лицо в ладонях. Было жутко стыдно, но вместе с тем смешно. Ещё немного и истерический хохот возьмёт своё. Даже не дав мне опомнится, мобильник в кармане снова завибрировал, и я вытянула его на свет, с опаской бросая взгляд на экран. – О, маман, – объявила без особого энтузиазма и прижала трубку к уху, сходу морщась от потока недовольства, льющегося на меня в вихре разнообразных выражений, порой даже очень витиеватых. Поначалу в этот поток едва удавалось вставить хоть слово. – Да, мам… Да, снова разошлись. Не ори, пожалуйста. Почему бросила? Потому что… потому что я завела себе нового мужика! – выпалила в упор глядя на Будаева, из-за чего всё очень двусмысленно смотрелось со стороны. Он даже очаровательно вскинул брови, показывая на себя указательным пальцем в вопросительном жесте. Я в ответ протестующе замахала руками, чувствуя, как меня топит под собой волна удушливого жара. – О, и кто же он, могу я узнать? – ядовито осведомилась мать на том конце. Ответ ей нужен был исключительно для того, чтобы цокнуть языком презрительно и заключить «ну, не сын главы банка, конечно». Надо ей что-то такое выдать, чтоб она ахуела. – Да есть тут один… бурятский шаман. Блллять, что ты несёшь? – Чего? – мать на том конце действительно несколько опешила. Отступать было поздно. – Он на варгане знаешь как играет? В астрал за две минуты входишь! – Я ещё на бубне умею, – тут же гордо сообщил Кирилл. – Да не ты! – взвыла я, хватаясь за голову. – Ника, он там с тобой? – обеспокоилась матушка, видимо, услышав мужской голос на фоне. – Да, я тут, – радостно подтвердил Будаев прямо в трубку, прежде чем я успела опомниться. – У нас романтический вечер, вино и хушуур с кониной. Пока этот балаган окончательно не вышел из-под контроля, я поспешно отключилась, на этот раз отбрасывая телефон на кровать, как можно дальше от себя. Будаев выглядел до неприличия довольным собой. Ясса заходилась беззвучным хохотом, беспомощно сползая вниз по стенке. – Ну ладно я… – вздохнула порывисто, собирая беспорядочные клочки мыслей в более-менее связные предложения. – Мне, наверное… Мне точно пора идти. Ясса сказала, что тоже тогда пойдёт. Перед тем, как уйти, напомнила Кириллу перепроверить наши контрольные, потом сиблинги, несмотря на мою слабую попытку отказаться, выдали мне кулёк конфет от Ангарской фабрики, и уже через несколько минут мы с шаманской сестрой брели по пушистому, только-только выпавшему снегу в тёплом свете уличных фонарей. Когда отошли на небольшое расстояние от дома, Ясса обернулась и помахала брату рукой. Он всё ещё стоял в окне. – Насчёт его девушки… – негромко начала я. – Что с ней в итоге произошло? – Её злой дух забрал, – коротко отозвалась Ясса. Как у этих шаманов всё просто, господи. – В том смысле, что… Мне показалось, у него ещё сохраняются чувства к ней. – А-а-а, а говоришь Кирилл не нравится. Ещё как нравится! – возрадовавшись чему-то, она бодро похлопала меня по спине, чуть было не отправив в сугроб своим напором. – О Боже, она ещё и отрицает. – Да хватит! Я зачерпнула снега из ближайшего сугроба и, слепив шарик, кинула в этого маленького бесстыдного гремлина. Удар получился метким и чуть не сбил шапку с головы, что привело Яссу в ещё больший восторг. – Если у него и сохраняется к ней чувство, то это чувство вины, – просмеявшись, серьёзно ответила Будаевская сестра. – Он вообще не сам её выбрал. Ему отец нашёл эту девушку. Сказал, Кириллу сложно будет подобрать хорошую невесту, потому что он гуран. Какая чушь! Если хочешь знать, почему я на самом деле сбежала, так это из-за того, что мы оба никогда не будем достаточно хороши для него. Кирилл – полукровка, рождённый вне брака, я женщина, дочь, на которую всю жизнь смотрят как на бездарно потраченное время, бракованный товар. – Извини, если тема больная, я впервые вижу, как ты ругаешься… – Я сбежала из дома ровно в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать. Меня хлебом не корми, дай поругаться на эту семейку, – она беспечно махнула рукой, делая вид, что такое состояние вещей – самое обычное. – Ну ладно, ты куда идёшь, до метро? Я тебя провожу. Торговый центр, запах электронных сигарет и таящие на щеках снежинки. Мы дошли до метро то в молчании, то болтая о всякой ерунде вроде грядущей сессии. – Ника, – Ясса окликнула меня у самого входа в метро, когда мы уже распрощались, – Ему нельзя больше сражаться с Вороном. Это его убьёт.