Тонкие запястья

Ровно три недели в жизни Антона не происходило ничего сверхъестественного Он ходил на дополнительные к своему учителю и в тайне восхищался его руками, глазами и улыбкой. Всем. Он восхищался всем Арсением. В нём всё было идеально. Будто бы он был не человеком, а неземным созданием. Его красота убивала все стереотипы о мужчинах, вроде "мужчина должен быть чуть красивее обезьяны" или "внешность в мужчине не важна". Видимо, родители Арсения — это, блять, Аполлон и Афродита. Другого объяснения его изяществу не было. Арсений Сергеевич — это произведение искусства, которое боготворил Антон. Вечерами он звонил друзьям и чуть ли не пищал во время рассказов об идеальности историка. Дима подкалывал его, а Оксана восхищалась его горящими глазами и смущённой улыбкой. Пока друзья радовались, Антон нашёл в этом новую проблему. Ему начало казаться, что он не дотягивает до Арсения, он должен быть ещё худее, чтоб ему понравится, или он хотя бы просто обратил на него внимание. Антон считал себя недостойным голубоглазого. В этом он не признавался друзьям, но был уверен, что они думают об этом и втайне жалеют своего друга. Эти три недели прошли спокойно. Игорь перестал ему писать. Появилась крошечная надежда, что он забил на подростка и спился. По крайней мере Антон надеялся на то, что он спился. Возможно, это было жестоко, но у зеленоглазого сковывало дыхание от воспоминаний того дня. Шастун никогда не целовался и, естественно, был девственником, он не хотел, чтоб его первый раз был с таким человеком и при таких обстоятельствах. За это время он похудел до 79 килограмм, и это не могло его не радовать. Минус шесть килограммов на весах давало прилив мотивации и даже немного хорошего настроения вместе с головокружением и дикой слабостью. Но зеленоглазый безбожно это игнорировал. Парень утешал себя тем, что через пару месяцев наступит результат, и он будет достоин Арсения Сергеевича. *** Сегодня очень важный день для Антона. Сегодня он пишет пробник по истории. Он единственный в его школе из одиннадцатых классов, кто сдаёт историю, поэтому его экзамен поставили раньше всех, чуть ли не на две недели. Сначала был шок, следом психоз, а уже потом ночная зубрёжка. Историк будто бы вообще не переживал за результат своего ученика. Он был уверен в Антоне и уверял парня, что он всё сдаст. Но нервы парня всё равно сдавали. Шастун приехал в школу очень рано, что на него абсолютно не похоже. Димка и Оксана ждали его уже там. Арсений Сергеевич опаздывал. Антон начал нервничать из-за этого ещё больше. Вдруг учитель решил не приезжать? Вдруг он попал в аварию? Вдруг его похитили арабы по дороге? И ещё тысяча возможных вариантов. — Погоняй меня по датам. — попросил зеленоглазый Позова, пока Оксана массировала ему плечи, как во всех дурацких фильмах, но Антону очень нравилось, возможно, даже успокаивало. — Куликовская битва? — 1380 год. — Крещение Руси? — Детский сад, 988 год. — Восстание декабристов? — Блин, вроде 1825 год. — Правильно, а Стрелецкий бунт? — 1682 год! — воскликнул пришедший учитель. Он немного запыхался, явно торопился, боясь не успеть. — Я думал, что вы не придёте. — улыбнулся Шастун и опустил глаза. Мысленно он облегчённо вздохнул. — Ёжик, совсем уже? Я не мог это пропустить, тем более, это сильно интереснее, чем урок у шестого класса. — рассмеялся историк. — Нервничаешь? — Честно или как? — поинтересовался Шастун. Дима прыснул, услышав неумелый флирт друга. Оксана была более тактичной, поэтому сдержалась и пнула Диму ногой. Зеленоглазый не заметил всего этого, он буквально пожирал глазами своего учителя. — Значит нервничаешь. — усмехнулся Арсений и притянул к себе ученика. Антон не смел сопротивляться и положил голову ему на плечо. — Ты справишься, ладно? — Мы пойдём тогда. — прошептал Дима и похлопал друга по плечу. — Удачи, Шастик, порви там всех. — друзья ушли, решив оставить этот момент для них двоих. Антон явно был счастлив, а он как никто другой заслуживал счастья. — А если я вас подведу? — нервно спросил подросток. — Антош, ты бы меня подвёл, если бы ты не пришёл, а так я пойму, над чем нам надо работать перед ЕГЭ. — они отстранились друг от друга, потому что уже оставалась мало времени до экзамена, а им надо было повторить некоторый материал. Они повторяли много дат, Шастун ошибался и не один раз. Учитель отметил, что на знаниях ученика очень сказывается волнение. Пару раз он не смог ответить на простейшие вопросы, и от этого он становился ещё более нервным. — Подожди, ты сейчас взорвёшься от паники. — мягко рассмеялся учитель и накрыл его руку с кучей браслетов и колец своей. — Ёжик, даже если ты сейчас напишешь плохо, то ничего ужасного не случится. — Вы не перестанете со мной заниматься из-за того, что я тупой? — взволнованно спросил школьник. — Обещаю, что нет. — учитель потрепал мальчика по голове. — Тебе пора идти. — сказал Арсений, когда увидел, что экзаменатор подходит к ним. — Вы подождёте меня? — спросил зеленоглазый. — Конечно. — улыбнулся он и сжал руку Антона, нехотя отпуская его в класс. Ему так хотелось прижать этого ёжика к себе, не отпускать его одного. Голубоглазый знал, сколько нервов это стоит и насколько сильно ученик боится, что разочарует его. *** Антон вышел спустя три часа. Атмосфера была ужасной, он сидел один и каждый его вздох был слышен на весь кабинет, так что мальчик уверен, что он дышал в два раза меньше, чем обычно. На большинство вопросов он отвечал довольно уверенно и не задумываясь. Был момент, когда он не мог вспомнить год, когда случился Стрелецкий бунт, но в ушах зазвенел голос Арсения Сергеевича, который утром выкрикнул: "1682 год!". Антон был максимально благодарен своей памяти на голос учителя, хоть где-то его влюблённость пригодилась. Арсений бы посмеялся, если бы узнал, но Антон слишком стеснительный для того, чтобы рассказать. — Как ты? — подбежал к нему взволнованный учитель, когда уставший парень чуть ли не вывалился из класса. — То есть, вы не спрашиваете как я написал, а как я себя чувствую? Вы очень необычный учитель. — усмехнулся зеленоглазый. Его сердце сделало сальто. — Это важнее. — улыбнулся историк и взял его руку в свою. — Идём в мой кабинет, я отменил все уроки на сегодня и тебя отмазал. — никто и никогда не отменял уроки ради него, Шастун невольно улыбнулся. — Рассказывай. — Ну, было страшно, ужасно страшно. Мне кажется, что я дышал через раз. — рассмеялся Шастун. — Я думаю, что у меня проблемы в анализе исторических карт и ещё какие-нибудь мелкие ошибки стопудово будут. Думаю, что будет около 75 баллов. —Ладно, потом вместе разберём это. Устал? — спросил историк, ученик в ответ просто кивнул. — Ты умничка, ясно тебе? Хочешь шоколадку? — спросил он, доставая "Snickers" из своего рюкзака. У Шастуна всё сжалось от вида еды. — Нет, спасибо. А у нас сегодня будет дополнительное занятие? — смущённо попросил зеленоглазый, пытаясь сменить тему. — Ёжик, я не хочу, чтоб ты возненавидел историю, а если её будет столько за день, то именно так и получится. Конечно не будет, отдыхай. — ответил ему учитель. — Да и вообще, если обнимешь меня, то можешь домой идти. — Спасибо вам большое, Арсений Сергеевич. — сказал зеленоглазый, обнимая учителя. После он уткнулся ему в плечо, а Арсений сжал руки вокруг его шеи плотнее. Дверь в кабинет Арса открылась очень тихо, и его сердце пропустило удар. Не очень хорошая поза для учителя и ученика. Но голубоглазый сразу успокоился, когда увидел, что это Матвиенко. Историк показал ему рукой, чтоб тот проваливал, а армянин посмотрел на него взглядом, говорящий о том, что они ещё об этом поговорят, и ушёл. Антон ничего этого не видел, потому что стоял спиной к двери, а не услышал, потому что находился у себя в мыслях и единственное, о чём он думал— это Арсений. — Что мне сказать на выходе? — Скажи, что я отпустил. — проговорил историк и мягко улыбнулся. — Давай, беги домой. Я тоже уже сейчас поеду. — До свидания, Арсений Сергеевич. — Пока, Антош. Антон вышел из кабинета в приподнятом настроении. На выходе проблем не возникло, и его спокойно отпустили домой.Придя домой, он сразу же написал Позову, чтоб рассказать обо всём. Антон: Привет, у вас сейчас физра? Я тогда позвоню Дима: Звони — Привет, Поз. Оксана рядом? — спросил зеленоглазый. — Привет, Антон. — из динамиков послышался голос подруги. — Расскажи нам всё! — Короче, мне кажется, что написал я нормально. Срать на этот пробник, есть кое-что поважнее. Первое, что спросил Арсений Сергеевич — это как я себя чувствую! Представляешь? Он не спросил, где ошибки, что не понял, что не знал и т.д. Он спросил о моём самочувствии! — в конце Шастун даже немного взвизгнул. — Шастик, твой мужик очень милый. — рассмеялся Димка. — Он не мой мужик. — Антон сказал это только для галочки. Шастун спал и видел, что Арсений его мужик. — Потом мы обнимались. Очень долго обнимались, и он держал меня за руку. Он такой классный, а ещё у него красивые глаза. — Шастун, блять, ты ведёшь себя, как влюблённая семиклассница. Ахринеть, теряю друга. — прокомментировал Дима его поведение. — Отстань от нашего влюбленного мальчика. Антон, может тебе признаться ему? Ты же изводишь сам себя. — посоветовала Окси, и зеленоглазый задумался. — Ты права! Я прям сейчас пойду и признаюсь ему. — радостно воскликнул парень, уверенный, что всё получится. Он сбросил довольно много килограмм, всё не идеально, но он достигнет своей цели. — Я не имела в виду сейчас. Антон, по-моему сейчас не время для этого. — тихо сказала Оксана и хотела что-то добавить, но Шастун перебил её. — Спасибо Окс, ты лучшая! — поблагодарил подросток и сбросил звонок. Парень побежал переодеваться. Он надел свои любимые чёрные джинсы и то самое худи с ёжиком, которое так понравилось Арсению Сергеевичу. Шастун нацепил кольца и браслеты и побежал к учителю. Не прошло и получаса, как он уже стоял у квартиры историка. — Привет, что ты тут делаешь? — удивлённо спросил учитель. — Ну, проходи, раз пришёл. Антон почувствовал запах перегара. Арсений Сергеевич пьяный? Шастун не мог поверить, что видит этого человека выпившим. — Вы выпили? — удивлённо спросил школьник, не скрывая своих эмоций. Он был возмущён? — Немного. Соображать могу. — усмехнулся мужчина. — Ты же не на занятие пришёл? — заметил учитель, видя то, что ученик пришёл без рюкзака. — Мне очень нужно с вами поговорить. — сказал он и резко замолчал. — Антош, я не уверен, что я сейчас свободен. Мы можем поговорить завтра? — попросил Арсений. Ему не хотелось отталкивать подростка, но сегодня и правда был не тот день. — Арсений Сергеевич, я уже решился, это не может ждать до завтра. — взволнованно произнёс зеленоглазый. — Вы такой удивительный, заботливый, красивый, умный. Когда я смотрю на вас, то я чувствую себя защищенным и нужным. Я не могу относиться к вам, как к просто учителю. Вы мне очень нравитесь! — Антош, господи, — произнес он и уткнулся лицом в ладони. — Я не могу сейчас. Сегодня у моей жены… — У вас есть жена? — разочарованно проговорил мальчик, перебив учителя, и его глаза стали наполняться влагой. — Извините, пожалуйста, я вас больше не побеспокою, Забудьте, что я сказал. — протараторил он и выбежал из квартиры. — Антош! — крикнул историк, но зеленоглазый уже убежал и, естественно, не слышал этого. — Чёрт. — выругался Арс и написал сообщение в общий чат с Матвиенко и Волей с просьбой приехать. *** — Арс, что случилось? — спросил Паша с ноткой волнения в голосе, когда увидел своего друга, лежащим на диване с бутылкой водки в обнимку. — Воля, блять, сегодня годовщина. — шикнул на него Матвиенко. — Не из-за этого. — прогремел голос историка. — Позволите узнать причину? Расскажи нам всё. — попросил Серёжа. — Я пришёл домой, выпил немного в память Алёны, всё-таки годовщина. Я заранее отменил занятие с Шастуном, зная, что у меня не будет сил с ним работать сегодня. Но он всё равно, блять, пришёл. — разозлился Арс. — Он дебил? — поинтересовался Матвиенко. — Нет, он пришёл без вещей, сказал, что ему срочно нужно поговорить со мной. Я попросил отложить это всё на завтра, но он сказал, что больше не решится на этот разговор. Потом он полчаса говорил, какой я хороший. Затем он сказал, что я ему нравлюсь. — Арсений сделал глоток водки. — Блять, я так растерялся. Я начал говорить что-то про годовщину жены, а он подумал, что я женат, и убежал. — Арс, я был неправ. — сказал Серёжа и выдержал паузу. — Дебил ты, а не он. — Попов, мы твои друзья, но ты повёл себя, как идиот. Я могу поспорить, что он ни разу не встречался и принял свою ориентацию не так давно. Он засунул себе в задницу все страхи и психозы и признался первым. Арс, блять, он проявил инициативу! Это сейчас прозвучит жестоко, но это правда. Ты и Алёна никогда друг друга не любили. Вы развелись через полгода после свадьбы, всё было без ссор и по обоюдному согласию. Только через два года она покончила с собой. Это было не из-за тебя! Она это сделала не из-за тебя! Пойми уже это! Ты любишь этого пацана, я знаю тебя давно и вижу, как ты к нему относишься. Ты не должен отказывать самому себе и Антону из-за чувства вины. — закончил Паша свою речь и вытащил из рук Арса бутылку. Арсений не обиделся на него, Воля желал ему только добра, это и была забота. — Что мне сейчас делать? — спросил Попов, переваривая всё, что сказал друг. — Пойти спать, а утром решишь, как с Антоном разговаривать. Сейчас в твою пьяную голову ничего умного не придёт. — ответил ему Матвиенко. — Паш, ты можешь идти, тебя дома жена с маленьким ребёнком ждёт. Я останусь с ним. — заверил друга армянин. — Ну, ладно, косичка. Напиши мне, если что-то случится. — попросил Воля. — Арс, всё будет хорошо, если надо будет, то я поговорю с ним сам. Мы спасём ваши отношения, я обещаю тебе. — произнёс Паша, похлопал голубоглазого по плечу и уехал. — Арс, дойдёшь сам до комнаты? Я не дотащу тебя. — усмехнулся армянин, в ответ парень лишь что-то промычал. — Ясно, жди меня тут. — Матвиенко зашёл в комнату Арса, взял чистую футболку, подушку и одеяло. — Руки поднимай, говнюк. — историк послушно поднял руки, и Серёжа помог ему переодеться из воняющей алкоголем футболки в чистую. Потом положил ему под голову подушку и накрыл эту пьяную тушу одеялом. — Спасибо. — сонно промычал историк и уснул. — Блять, только не испорти всё завтра. — попросил Матвиенко, смотря на Попова, который уже мило сопел и не слышал того, что сказал армянин.