Сгоревшие Во Славе.

Куини стояла в прекрасной спальне Гриндельвальда с каменными стенами, из которой открывался вид на горы внизу, и она глубоко нахмурилась, пробормотав: - Я, Мм… Я не могу сделать с вами тоже самое, что мы делали в лондонском таунхаусе. - Нет?- Гриндельвальд снял галстук-бабочку, отбросил его в сторону и снял свой тяжелый смокинг. -Почему нет? Щеки Куини сильно запылали, и она подумала о том, какое Впитывающее Заклинание наложила на себя сегодня рано утром, проснувшись с кровью в трусиках. Она сглотнула. - Эм... проблемы леди? - сказала она, чувствуя себя униженной. Гриндельвальд был странно невозмутим ее признанием. Он пожал плечами и расстегнул маленькие черные пуговицы на своей накрахмаленной белой рубашке. -Тогда в другой раз. Куини вгляделась в его лицо в поисках гнева или разочарования, но все, что она увидела, было спокойное удовлетворение. Он все еще был доволен тем, как хорошо прошла его речь и бал. Куини прикусила губу и пробормотала: - Тогда спокойной ночи, сэр. Ваша речь действительно была потрясающей. Спасибо вам. Она повернулась и направилась к двери, но за ее спиной раздался его резкий голос: - Куда ты направляешься? Куини обернулась и пожала плечами. - Я… Я не могу дать вам то, что вы хотите. Зачем вы привели меня сюда? Гриндельвальд усмехнулся и слегка почесал волосы, теперь уже без рубашки. Он расстегнул брюки и сообщил ей. - Я привел тебя сюда, чтобы ты спала в моей постели, Куини. Ты же способна справиться с этим, не так ли? - Н-нет. - Тогда Куини почувствовала, как ее охватывает удивление, и, опустив глаза, сказала: - Мне придется вызвать ночную рубашку из моей комнаты или что-то в этом роде. Это платье не совсем... -Здесь. -Гриндельвальд открыл шкаф позади себя и достал серую фланелевую тунику. Он бросил её Куини, и она уставилась на неё в своих руках. Неужели он действительно предлагает ей свою рубашку для сна? В его постели? Она сняла свое платье с золотыми блестками, натянула его удобную фланелевую тунику, вытерла лицо и зубы, повернулась и увидела Гриндельвальда в накрахмаленной черной пижаме. Он пошел в свою ванную и закрыл дверь на несколько минут, а когда вышел, от него пахло океаном больше, чем когда-либо. Куини сглотнула и последовала за ним к плюшевой кровати с черно - серым постельным бельем. Его кровать была такой высокой, что ей пришлось практически подпрыгнуть, чтобы забраться на нее, поэтому она слегка хихикнула. Он ухмыльнулся ей, когда они устроились под одеялами. - Ваша речь заставила меня задрожать с головы до ног, - сказала Куини, лежа на спине и уставившись в потолок. Под одеялами Гриндельвальд потянулся к ее пальцам, обхватил их своими и пробормотал: - Мне не понравилось видеть тебя с этим немецким мальчиком. - Кто, этот парень Клаус, который не хотел уходить?- Куини слегка рассмеялась, но когда она повернула лицо к Гриндельвальду, то увидела, насколько он серьезен, и ее улыбка исчезла. Она откашлялась и заметила: - Вы были… ревнуете? - Нет, - рявкнул он. -Я был... Последовала очень долгая пауза, и наконец он прошептал: - Я жуткий собственник. Он был собственником по отношению к ней? В каком смысле? Желая получить разъяснения, Куини нервно улыбнулась и сказала: - Ну, да. Вы можете быть собственником, потому что я ваша. Так же, как Винда, Абернати, Ларсен и ... - Это совсем другое. Гриндельвальд закрыл глаза и откинулся еще дальше на подушки, пробормотав: - Du gehörst mir in einer Weise, die mich quält. - Что это значит? - беспокойно спросила Куини, и Гриндельвальд только слегка покачал головой. - Ты действительно прекрасно смотрелась в этом платье с золотыми блестками, Куини. Она долго молчала рядом с ним, пока, наконец, не задалась вопросом вслух. - Могу я спросить вас кое о чем, сэр? Если вы хотите смерти Альбуса Дамблдора, почему бы вам просто не пойти и не убить его самому? Это для Общего Блага, не так ли? Зачем вам нужен Аврелий, чтобы сделать это? Гриндельвальд открыл глаза, и его горло заметно дернулось. - Когда-то давным-давно жили-были два глупых мальчишки, - сказал он тихим и ровным голосом. - Один из мальчиков, Альбус, был очень влюблен в другого мальчика, Геллерта. Вместе они поклялись спасти мир. Они делали и другие вещи тоже. Прикосновения и многое другое; вы можете себе представить, чего могут добиться два взволнованных мальчика за лето. В голове у Куини внезапно промелькнула мысль о юном Гриндельвальде и юном Дамблдоре, целующихся и обнимающих друг друга, возможно, занимающихся любовью, и она сглотнула. Гриндельвальд тихо пробормотал: - Он получил от меня то, что хотел - внимание и привязанность. А чего я хотел от него, так это верности и служения мечте, которой я обладал. Позже все усложнилось так, как я не могу тебе описать, но… мы дали обещание. Клятву. Договор. - Нерушимая Клятва? - осторожно спросила Куини, и Гриндельвальд прошептал: - Договор Крови. Мы бы никогда не пошли друг против друга. Я не могу причинить ему вреда, а он мне. Не напрямую. - Он повернул лицо к Куини и прищурил глаза. - Я не знаю, зачем я тебе это сказал; я должен немедленно тебя забыть. Глаза Куини расширились, и она с трудом сглотнула, когда сказала ему: - Я всегда буду хранить ваши секреты. Он медленно вдохнул через нос и, наконец, тихо сказал: - Я чуть не убил этого парня за то, что он так часто танцевал с тобой. Куини не была уверена, почему это вызвало у нее улыбку. Она должна была прийти в ужас от такого признания. Но это было как - то мило, потому что его ревность была такой сильной. Она потянулась, чтобы нежно почесать его голову, как ему нравилось, и пробормотала: - Он просто подумал, что я красивая. - Это очевидно, ты такая, - тихо прорычал Гриндельвальд, притягивая ее ближе, и она начала оживать для него. Внезапно она почувствовала глубокое раздражение из-за своей неспособности заняться с ним сексом прямо сейчас. Она хотела этого. Она ужасно этого хотела. Она хотела его. Она хотела отдаться ему, излиться в него, как наливают вино в бокал. Он начал целовать ее, и Куини слегка застонала у его рта. Она обхватила его щеку ладонью и прижалась к нему всем телом, внезапно вспомнив, что на ней его фланелевая туника. Она почувствовала его эрекцию у своего бедра и прошептала ему в губы: - Позволь мне доставить тебе удовольствие. - Мне это не нужно,-ответил он ей, но зашипел, когда она смело запустила руку за пояс его черных пижамных брюк и начала ласкать его почти твердый член. Она слегка надавила на него, и он застонал у ее рта. Их дыхание смешалось, когда его рука легла ей на грудь и сжала. Это было больно, потому что она была чувствительна в это время месяца, но она старалась не дать ему понять, что чувствовала боль. Должно быть, у нее это не получилось, подумала она, потому что его рука соскользнула, и он прошептал: - Я приношу свои извинения. - Да. Я тоже, - пожаловалась Куини, забираясь под одеяла. Казалось, он сразу понял, что она хотела сделать. Она проделывала это с Якобом несколько раз - для этого не требовались незаконные противозачаточные чары, и поэтому это казалось более безопасным. Она стянула брюки Гриндельвальда, обнажив его светлую копну волос и твердый, пульсирующий член. Она опустилась на колени между его ног и сжала его член одной рукой, скользя ртом вниз по его кончику. Он хмыкнул, когда она пошевелилась, и его руки скользнули в ее волосы, удерживая ее голову, когда она начала подпрыгивать вверх и вниз по его длине. Ее язык скользнул по нему, лаская его кончик, и через некоторое время она перестала качать и обратила особое внимание на кончик. Ему, казалось, это очень понравилось, так сильно, что он пробормотал: - Mmm… Eilen! Тебе лучше решить сейчас, хочешь ты попробовать это или нет, потому что это... мммм... Его руки вцепились в ее волосы, и Куини крепко прижалась к нему ртом, так сильно, что его кончик задел ее сзади за горло и заставил ее слегка подавиться. Затем внезапно ее рот наполнился горьким металлическим привкусом, и она проглотила его так быстро, как только могла. Это было ужасно, вкус этого, но она попыталась избавиться от него, быстро сглотнув. Она оторвалась от его члена и, хватая ртом воздух, провела внутренней стороной запястья по распухшим губам и смотрела, как он лежит в неподвижной тишине, его грудь вздымается. - Дульчис, - наконец произнес он без палочки, взмахнув рукой в сторону Куини, и она облизнула губы, когда сладкий привкус овладел ее ртом, как будто она только что лизнула конфету. Она улыбнулась ему в знак благодарности, и когда он натянул пижамные брюки, она снова легла рядом с ним. Он натянул на них тяжелые одеяла, а затем они оба повернулись в одном направлении, так что он баюкал ее сзади. Он обнял ее, и она уставилась в его окна от пола до потолка, удивляясь, уже не в первый раз. - Здесь так много звезд. - Когда-нибудь этот замок станет центром мира, - сообщил ей Гриндельвальд. -Отсюда я буду управлять всем, над чем мы работаем, чтобы построить. И ты будешь здесь, чтобы увидеть все это, не так ли, Куини? - Все это, - сказала она в ответ. Его рука накрыла ее руку, и она вспомнила мысль, которую он позволил ей понять, когда они были в Лондоне. Такого никогда не было. Ни с кем. Тогда он сильно завидовал Клаусу Райнеру, танцующему с ней на балу. Прямо сейчас он держал ее в своей постели. Что именно существовало между ними? Было ли что-то примечательное между Куини Голдштейн и Геллертом Гриндельвальдом? Или она была просто очередной интрижкой, как Альбус Дамблдор однажды летом? Внезапно у нее возникла дикая идея, способ заставить его обожать ее, способ заставить его глубоко заботиться о ней, и она импульсивно предложила: -Я могла бы это сделать, если Аврелий не захочет. - Что, ты могла бы убить Альбуса Дамблдора для меня? - недоверчиво спросил Гриндельвальд у нее за спиной. Куини уставилась в окно, но Гриндельвальд погладил ее по волосам, поцеловал в кожу под ухом и сказал ей: - Ты не убийца, Куини. Мальчик даст мне о себе знать. У меня есть другие способы достижения моих целей. Ты… Я хочу, чтобы ты была чистой. Убийство-это очень грязное дело, а ты прекрасно чиста. Она моргнула и задалась вопросом, как далеко она зашла, чтобы даже подумать об этой идее. Если бы Тина могла видеть ее сейчас, подумала она и закрыла глаза. Она начала засыпать, чувствуя себя очень уютно в объятиях мужчины, который хотел абсолютно всего.

***

Когда Гриндельвальд проснулся утром, он лежал на спине, а Куини передвинулась ночью, чтобы наполовину растянуться на нем. Она прижалась лицом к его груди, а ее рука лежала на его плече. Он уже не спал полчаса, так как не хотел будить спящую красавицу, да и вовсе это было очень удобно и уютно. Он даже не задумывался о том, чтобы пригласить Винду в свою постель. И когда он был мальчиком, и они с Альбусом обнимали друг друга, со стороны Геллерта это казалось пустым и опустошенным. Но теперь ничто не казалось пустым. Теперь ничто не казалось пустым. Он понял, что жаждет большего, чем просто ее тела. Когда, наконец, они оба выбрались из постели, она натянула свое платье с золотыми блестками и пробормотала: - Все увидят, как я иду по замку в этом, и узнают, что я спала с тобой. - Тогда преобрази его, - он пожал плечами, но она слегка ухмыльнулась, складывая его фланелевую тунику и возвращая ее, и тихо сказала: - Может быть, я не так сильно возражаю, если они узнают. Гриндельвальд улыбнулся этому; он ничего не мог с собой поделать. Он натянул свой черный бархатный плащ, натянул ботинки и признался. - Может быть, я тоже не возражаю. Двадцать минут спустя он был в своем кабинете, открывая пришедшую почту, которую последователи велели присылать сюда с письмами восхищения, которые исчезли, прочитав их, а затем более толстый запечатанный конверт. Он взломал печать на этом конверте, узнав букву " М " от британского министерства магии, и вытащил письмо внутри. Он мгновенно узнал почерк шпиона, работавшего у него в британском офисе авроров, - Альвы Селвин, которая занимала административную должность в офисе, но была склонна подслушивать. Сэр,письмо начиналось Маледиктус Нагайна, который в последнее время был очень привязан к Тесею Скамандеру и его брату, а также Порпентине Гольдштейн из МАКУСА, не появлялся уже несколько дней. Вчера я слышала, как Тесей Скамандр спрашивал кого-то, видели ли они Нагайну. Кажется, что она исчезла. Я подумала, что эта информация может быть вам полезна. Как всегда, я действую в ваших интересах. Для Общей Пользы. Альва Селвин Гриндельвальд слегка скомкал письмо в руке. Маледиктус пропал без вести у ее друзей-авроров. Это означало, что Криденс нашел ее. Будут ли они просто убегать вместе, или Криденс будет действовать против Дамблдора? Должен ли Гриндельвальд вернуться в Англию, чтобы выследить Мракобеса и самого Маледиктуса, или ему следует устроить ловушку? ДА. Ловушка. В Париже это сработало. Это сработало блестяще, со слугой-полуэльфом, чья смерть побудила Криденса взорваться в припадке Темной ярости, прежде чем Гриндельвальд мягко заманил его обратно в строй. Все, что ему было нужно, - это способ привести к нему Обскура и Маледиктуса, а не наоборот, вызвать взрыв в форме Обскура, а затем превратить Доверие в лояльность. И Гриндельвальду пришла в голову именно эта идея.