***
Друзья, Я приглашаю вас прийти и обсудить наше совместное будущее - мир, который мы построим на основе общего видения и совместных усилий. После нашей дискуссии мы присоединимся к дружбе за прохладительными напитками и танцами. Требуется официальная одежда. Eiche Manor, Gablitz, Austria. Восемь вечера в ближайшую субботу. Пройди сквозь пламя, окружающее поместье, чтобы принять участие в нашем празднике, если ты верен миру, который мы создадим. Я с нетерпением жду встречи со всеми вами. Для Общего Блага. - Сделайте копии этого.- Гриндельвальд передал письмо Ларсену, дородному рыжеволосому волшебнику из Норвегии, который присоединился к его движению годом ранее. Ларсен кивнул. - Сколько приглашений?- он спросил, потому что Ларсен вел учет участников митинга и оценивал подписчиков по лояльности и активности. Гриндельвальд склонил голову набок. - Винда говорит, что поместье огромно. Мне бы хотелось, чтобы бальный зал был переполнен; это посылает сильный сигнал. Двести пятьдесят, с акцентом на Австрию и Германию. Расставляйте приоритеты среди новичков. - Мы начнем посылать сов в течение часа, - пообещал Ларсен. - Что-нибудь еще, сэр? - Нет. иди.- Гриндельвальд наблюдал, как Ларсен склонил голову и вынес письмо из офиса, и когда он уходил, вошел кто-то еще. - Извините меня. Сэр? Куини. Прошло три дня с тех пор, как они вернулись из Англии, и с тех пор он почти не разговаривал с ней. Все было занято, суетливо, и они больше не были одни. Но теперь она вошла в его кабинет и сказала извиняющимся тоном: - Я бы постучала, но Ларсен уходит. Могу я с вами поговорить? - Что-то не так, Куини?- Гриндельвальд забарабанил пальцами по столу, изображая нетерпение, в то время как на самом деле ему хотелось захлопнуть двери и прижать Куини к книжным полкам, выстроившимся вдоль его кабинета. Он облизнул губы, когда Куини сцепила руки перед собой и сказала: - Винда Розье хотела, чтобы я сказала вам, что она умчалась в Габлице. Гриндельвальд остановил свои пальцы. - Она... отправилась в поместье?- он спросил. - Что, чтобы защитить его? - Да, - деловито кивнула Куини. - Для безопасности. Она хотела, чтобы я сообщила вам, что она ушла. Гриндельвальд в замешательстве нахмурился. - Почему она хотела, чтобы ты сказала мне? - Я вроде как задавалась тем же вопросом, - пожала плечами Куини, и Гриндельвальда осенило осознание. Он слегка ухмыльнулся и пробормотал: - Бедная женщина очень ревнивая. Мне придется поужинать с ней, уделить ей немного внимания... - Внимание, - кивнула Куини, и теперь она выглядела ревнивой. Гриндельвальд закатил глаза и негромко рассмеялся. - Боже мой, дамы, - тихо сказал он. - Я служу Общему Благу. - Куини плотно сжала губы и кивнула. - Я прошла сквозь огонь не из-за того, какой вкус у ваших поцелуев, сэр. Я прошла сквозь огонь, потому что верю в вас. И Винда такая же. Мы оби верны друг другу и всегда будем верны. Не волнуйтесь. - Какая ты очень хорошая девочка, - промурлыкал Гриндельвальд. Он бросил взгляд на свой стол и отметил: - Мне придется танцевать со многими сторонниками. Чтобы наладить связи. Я смогу уделить тебе только один танец. - Что ж, я буду очень дорожить этим танцем, сэр, - ответила Куини. Тогда он тщательно взвешивал свои слова. - Я хочу, чтобы ты потанцевала - и поговорила - со многими сторонниками мужского пола. Улыбка. У тебя есть… у тебя очень красивая улыбка, так что... - Ты хочешь, чтобы я была убедительной, - кивнула Куини. - Ты хочешь, чтобы я потанцевал с ними, прочитала их мысли и убедила их в причине. - Ты мой солдат, не так ли? - спросил Гриндельвальд, и Куини энергично кивнула. - Я буду танцевать всю ночь, - пообещала она ему. -Я не могу ждать.***
Голубое пламя. Он вызвал свое особое голубое пламя по всему огромному периметру поместья. Теперь он шел по нему, одетый в элегантные смокинги, и за ним следовали десятки его самых близких, самых преданных слуг. Все благополучно прошли сквозь прохладные голубые языки пламени, проход, который даст доступ к этому шару. Куини следовала за ним в десяти шагах, и он оглянулся на нее через плечо, его лицо светилось в свете голубого огня. Он смотрел, как она проходит сквозь успокаивающий огонь, и слегка улыбнулся ей. Когда она приблизилась к нему, он нежно прошептал ей: - Ты выглядишь просто великолепно. Ты знала? Затем он повернулся и вошел в поместье, распахнув дверь с помощью магии без палочки. Внутри заимствованного поместья бальный зал был оборудован оркестром самоигравшихся инструментов, столами с десертами и закусками и фонтаном шампанского. Когда гости вошли в бальный зал, Гриндельвальд заговорил с ними, выглядя спокойным и собранным. Он провел с каждым из них всего десять секунд или около того, но все они казались потрясенными. Куини изо всех сил старалась прислушиваться к мыслям; вряд ли кто-нибудь думал по-английски. Это была проблема, поняла она, и ее окружала какофония идей, которых она не могла понять. Она пошла за шампанским, и красивый волшебник лет 20-ти спросил ее: - Вы англичанка, я так понимаю? - Куини Голдштейн. Американка.- Она широко улыбнулась ему, и ей не нужно было читать его мысли, чтобы увидеть похоть на его веснушчатом лице. Он взял бокал с шампанским, наполнил его из фонтана и наклонил свой бокал к бокалу Куини. - Для Общего Блага. Меня зовут Клаус Райнер. Мне не терпится по-настоящему поработать в этом движении. Что ты для него делаешь? - Я читаю мысли, - хотела сказать Куини, но вместо этого пожала плечами и глупо хихикнула. - Административные вопросы. - Мы все сыграем свою роль, - сказал Клаус Райнер, и Куини кивнула. Внезапно в комнате воцарилась глухая темнота, а затем вернулся свет свечей, и все затихли. Люди начали пятиться от центра комнаты, где устроился Гриндельвальд. Он стоял там в своем смокинге, выглядя абсолютно красивым, и Куини пробралась в переднюю часть круга. Она улыбнулась ему, когда он торжественно зашагал, ожидая полной тишины. - Друзья мои, - сказал он достаточно тихо, чтобы люди могли его расслышать, и нетерпеливо наклонился вперед, - мы пришли сегодня вечером, чтобы обсудить, что ждет нас в будущем. В прошлом мы говорили о надвигающейся гибели, и я придерживаюсь того мнения, что если мы не займем свое надлежащее место, то будем полностью уничтожены. Затем послышались шепот и кто-то окликнул. - Убейте не-магов! Уничтожь людей! - Нет! - Гриндельвальд энергично замотал головой. - Нет. Мы не такие монстры, как они. Мы не такие маньяки-геноцидалисты, как они. Сейчас они вышли из-под контроля. Они не могут контролировать даже самих себя. Мы им нужны. Они нуждаются в нашей помощи, братья и сестры. Друзья. Мы можем помочь им контролировать свои низменные импульсы, которые привели к катастрофическим войнам, которые приведут к массовым разрушениям. И мы сможем спастись сами. - Как мы это сделаем? - раздался голос, и Гриндельвальд снова подождал тишины. - Проникновение в немагические сообщества и правительства будет ключевым фактором. Будет конфликт. Будет смерть, но масштабы будут намного меньше. Потребовалось всего несколько жертв, чтобы спасти так много жизней. И мы установим свое господство - мы, немногие одаренные. Мы, небольшое число разумов и душ, в которых расцвела магия. Мы особая группа людей, которым естественным образом была доверена забота о мире. Мы займем свое место поверх всего этого… Для Общего Блага. Люди начали хлопать и подбадривать, а Куини лихорадочно искала в уме английские мысли. У нее их несколько. Он великолепен. Во всем этом так много смысла. Почему раньше министерства не занимали такой позиции? Куини улыбнулась и захлопала в ладоши, а из-за ее спины взволнованно сказал Клаус Райнер: - Он собирается спасти нас всех. - Да, это он. - Куини повернула голову, но Клаус был гораздо ближе, чем она думала. Она прикусила губу и повернулась лицом к Гриндельвальду, который повысил голос, перекрывая аплодисменты, и теперь кричал. - Вы будете со мной в нашем путешествии? - сказал он, и люди закричали в знак согласия. Гриндельвальд топнул ногой и кивнул. - Друзья мои! Мои союзники! Мы будем сражаться вместе, забирая только те жизни, которые должны спасти жизни многих! И скоро, очень скоро, ибо часы тикают, братья и сестры, мы окажемся на своем законном месте. И мы сделаем все это, все это, каждый последний кусочек этого... - ДЛЯ ОБЩЕГО БЛАГА! - закричала толпа, и раздались громкие аплодисменты. Гриндельвальд ухмыльнулся там, где стоял, подняв руки, чтобы поощрить еще больше аплодисментов, а затем громко крикнул: - Танцуйте и веселитесь в дружбе, которую мы развиваем!***
- Итак, вам понравилось то, что вы услышали сегодня вечером, мадам Шарпантье? - Гриндельвальд танцевал с ведьмой средних лет, которая приехала из Швейцарии со своим богатым мужем для выступления и бала. Она слабо улыбнулась ему и кивнула. - Мы с Фрицем полностью на борту. Мы жили в Швейцарии во время Немагической Великой войны. Фриц, он поехал в Бельгию, чтобы убедиться в этом самому. Ужас… если то, что вы сказали в Париже, правда, и они сделают еще хуже, тогда у нас не может быть выбора. Мы должны контролировать их, ради их же блага и ради нашего. Гриндельвальд терпеливо кивнул. - Хорошо иметь братьев и сестер, которые понимают, к чему мы стремимся, и еще лучше, когда они стремятся к нашим целям. Затем он поднял глаза и увидел танцующую Куини. Как он мог скучать по ней там, в ее сверкающем золотом платье с блестками? Он сглотнул; она танцевала свой второй танец с тем же молодым немецким волшебником, который флиртовал с ней перед речью. Он слегка нахмурился. Почему она снова танцует с ним? Наконец песня закончилась, и Гриндельвальд отпустил мадам Шарпантье, почтительно поклонившись ей. - Сердечно благодарю вас, мадам, - сказал он, и она присела в реверансе. - Для Общего Блага, Месье.- Она ушла, а Гриндельвальд направился прямо к Куини. Мальчик, Клаус Райнер, не убрал от нее рук, даже когда начался вальс, и Гриндельвальд почувствовал, как его охватывает странный прилив гнева. Он чуть не выдернул Старшую Палочку, когда импульсивная ярость захлестнула его и заставила зазвенеть в ушах. - Извините меня. Мисс Голдштейн, могу я вмешаться? - Он говорил ровным, как шелк, голосом, словно вода, струящаяся по камню, и Куини с Клаусом Райнером перестали танцевать и повернулись к нему. Райнер быстро отступил назад, склонив голову, и пробормотал: - Конечно, сэр. Пожалуйста. - Большое вам спасибо, мистер Райнер, - тепло сказал Гриндельвальд и заключил Куини в объятия. Он положил правую руку на ее обнаженную спину, переплел пальцы с другой ее рукой и начал танцевать с ней вальс. Он пристально посмотрел ей в глаза, когда они легко сделали три шага, и Куини нервно отметила. - Вы чудесно танцуете, когда трезвы. - Почему ты в третий раз танцевала с этим парнем? - рявкнул Гриндельвальд, и Куини сглотнула. Она покачала головой и призналась. - Я не мог заставить его уйти, сэр. Я танцевала со многими другими людьми, но мистер Райнер просто продолжал говорить:- Как насчет еще одного, мисс Голдштейн? - и я не была уверена, должна ли я отвергнуть его или нет. Я... чувствовала себя в ловушке. Гриндельвальд оглянулся через плечо туда, где Райнер сейчас ел пирожные, и на мгновение задумался о том, чтобы убить мальчика. Но оптика этого была бы ужасной. Геллерт Гриндельвальд убивает преданного, восторженного последователя за то, что он слишком много раз танцевал с одной и той же ведьмой.Это было смешно. Поэтому он снова перевел взгляд на Куини и сказал: - Ну, теперь он ушел. - Да. Вы спасли меня.- Куини ухмыльнулась, и Гриндельвальд слегка рассмеялся. Он проглотил комок в горле и сказал: - У меня болят ноги от этих туфель; Я уже два часа танцую с донорами и незнакомыми людьми. И я наблюдал за тобой все это время. - А у вас есть? - Куини покраснела и покачала головой. - Тогда вы будете разочарованы, услышав, что все европейские волшебники, с которыми я танцевала, не дали мне много информации. Я не могу понять их мысли. - Все в порядке. Сегодняшний вечер был очень успешным, - сказал Гриндельвальд. - Ошеломляющий успех. Хотя я уже почти готов вернуться в Нурменгард. Я должен уйти первым. Я уйду, как только эта песня закончится. - У меня тоже болят ноги, - тихо пожаловалась Куини, глядя на него снизу вверх, и внезапно он почувствовал исходящий от нее голод. Он провел большим пальцем по ее пальцу и, подняв глаза, увидел Винду Розье, танцующую с Ларсеном, и на лице Винды он прочел смирение. Она знала, что происходит. Кто еще знал? Кто еще мог почувствовать влечение Гриндельвальда к Куини Голдштейн? Насколько же он был очевиден? Он сглотнул и уставился на нее сверху вниз. - Ты сегодня до боли красива. - Это очень любезно с вашей стороны сказать, - прошептала Куини, ее танцевальные ноги сбивались, а глаза немного слезились. - Вы выглядите очень красиво в этом смокинге. И ваша речь. О, Ваша речь! Он ухмыльнулся и продолжал ласкать ее большой палец своим. Ему хотелось наклониться, чтобы поцеловать ее. Но вместо этого он сделал нечто столь же глупое, нечто столь же безрассудное. - Пойдем со мной. Она нахмурилась, глядя на него, и он уточнил. - Возвращайся со мной в Нурменгард, как только песня закончится. Куини уставилась на него, изучая его неровные глаза, и серьезно спросила: - С вами, сэр? Песня закончилась, и Гриндельвальд ответил ей, взяв ее левую руку в правую и уводя с танцпола. Он чувствовал на себе взгляды, чувствовал, как люди смотрят, как он выводит красивую белокурую ведьму в золотых блестках из бального зала. Хорошо, подумал он. Пусть Винда увидит, как он отведет ее обратно в свой замок, держа за руку. Пусть Клаус Райнер увидит, как они вместе уходят с бала. Пусть его последователи видят, что он добился своего, что он может брать то, что хочет, когда это дается даром, что ведьмы падают вниз, чтобы быть с ним. Пусть все они увидят, как он стремительно уходит с бала вместе с Куини Голдштейн. Он протянул ей руку через парадные двери особняка и сквозь свое голубое пламя, а затем, когда он аппарировал, он направился прямо в свою спальню и взял ее с собой.