Как я переродилась в семье антагонистов.

      Льюис стоял возле окна, смотря на вечернюю пасмурную погоду и укачивая Сафие на руках. В комнате было довольно мрачно, а освещение исходило только от серебряного канделябра со свечами из пчелиного воска, и изредка от света молнии. Шум дождя очень хорошо сочитался с тишиной, поэтому успокоить хнычущего младенца не стоило усилий. Минуты три и она уже крепко уснула.       С момента, когда он унёс Сафие, прошло не более часа и вот, наконец, он слышит шёпот заходящего в свою комнату Альберта:       — Брат, мы уже закончили, — Льюис повернул к нему голову и кивнув, подошёл.       Аккуратно приняв младенца, Альберт умилённо улыбнулся и большим пальцем погладит детскую щёчку.       — И что вы будете делать? — обеспокоенно спросил младший.       — Как обычно, уберём грязь. — беспристрастно ответил Альберт и посмотрел на Льюиса, — Тебе не стоит переживать об этом.       — Стоит, ведь, прознай кто о наших деяниях, вы будете в опасности. — он поправил очки, от переживаний покусывая губы.       Альберт снисходительно улыбнулся и положил руку на плечо младшего брата.       — Льюис, ты не должен в это вмешиваться. Ты и Сафие – единственные, кто... — говорил мужчина, забывшись, и, не в силах закончить предложение, резко обнял Льюиса, который аж отшатнулся.       Малышка проснулась от того, что её прижали с обоих сторон. Она заинтересованно посмотрела вверх. «Что я пропустила? Чего у Альберта такое поникшее выражение лица? Ох, Боже, ни на минуту их оставить нельзя!»       — Поэтому прошу, Льюис, не вмешивайся в это...       — Па! — неожиданно воскликнул младенец, смотря на отца.       Мужчины одновременно вздрогнули и во все глаза посмотрели на неё, хотя сама Сафие была не менее ошарашена. Она радостно улыбнулась, ведь, наконец, смогла выговорить "Па" и повторила: Па-па! Па-па! Папа! Папа!       В тот момент Льюис тепло улыбнулся, а Альберт готов был расплакаться от счастья.       — Не слишком ли рано? — поинтересовался Уильям, что всё время наблюдал за братьями. Он обпёрся плечом о косяк, со скрещёнными на груди руками, — Неужели Фред и Себастьян так хорошо ей занимались и всё время повторяли слово "Папа"?       — Скорее всего, именно Себастьян активно повторял слово "Папа". — близнецы улыбнулись с того, как Альберт прямо светился, тиская Сафие.       — У девочек речевой онтогенез происходит быстрее, чем у мальчиков. Но Сафие только недавно исполнилось девять месяцев, так быстро... — задумчиво рассуждал вслух Уильям, не прекращая улыбаться.       Он понимал, что их старший брат очень привяжется к Сафие, если она назовёт его папой. Младенец привязывается к значимому взрослому, который о нём заботится и Сафие, не смотря на то, что заботятся по большей части о ней Себастьян, Льюис или Фред, привязалась сильнее всего к Альберту. Это слишком настораживало, прямо как и почти всегда осмысленный взгляд малышки.       — Альберт, дай мне Сафие на минуту. — нахмурился Уильям, смотря как старший не прекращает обнимать дочь.       — Зачем? — удивился мужчина, передавая девочку в руки среднего брата Мориарти. Тот, оказавшись малышка у него на руках, серьёзно спросил:       — Сафие, ты ведь понимаешь, что я говорю? «Ты думаешь, я настолько глупая, чтобы попасться? Я сейчас слишком рада, верни меня папе!»       Сафие отвернулась от дяди и начала тянуться к Альберту, усиленно выбираясь из крепких рук в белых перчатках.       — Папа! Папа! — Альберт улыбнулся, когда Уильям устало вздохнул и отдал девочку отцу.       — Дети в её возрасте различают голоса, издают характерные для их настроения звуки, они по глазам видят, когда родитель счастлив...       — Брат Уильям, может это было совпадение и Сафие заплакала из-за чего-то другого? — спросил Льюис, на что Уильям неуверенно кивнул.       — Скорее всего. Альберт, будь рядом с Сафие немного больше времени, уделяй всё свободное время, чтобы её привязанность к тебе была здоровой.       — Здоровой? — поднял брови старший.       — Я читал об этом. — добавил Льюис, обращая внимание на себя, — Когда малыш оказывается в новой, незнакомой ситуации, он останавливается и следит за эмоциями и реакциями своего взрослого. Родитель спокоен – ребёнок будет тоже спокоен. Он чувствует себя уверенно и безопасно рядом со своим взрослым, будет искать утешения именно у него. Эти дети знают, что их родители способны обеспечить им комфорт и уверенность в случае необходимости. Это здоровая привязанность.       — Льюис, когда же ты вычитал это? — тихо посмеялся Уильям, — Ни разу не видел тебя с книгами о детях в руках.       — Я много читал, потому что боялся, что Сафие может вырасти не хорошим человеком. — Льюис снял очки и потёр уставшую переносицу, — Конечно, мы не должны требовать от неё много. Мы должны понимать, что дети – это отдельный человек, своё эго на Сафие вешать нельзя.       — Но воспитание требуется и, — продолжает за младшего Уильям, — раз самый близкий человек для неё – ты, Альберт, именно ты должен заниматься ею намного больше нас. Иначе так получится, что родитель у ребёнка есть, но очень часто пропадает. Сафие каждый раз теряет тебя, когда ты оставляешь её на кого-то из нас. Она начинает формировать привязанность к кому-то из нас, но снова теряет её, когда ты возвращаешься. «Вообще-то, вы слишком поздно проснулись. Если бы я переродилась без воспоминаний о прошлой жизни, у меня бы точно была одна из болезненных привязанностей. Хотя, фактически, в прошлой жизни я росла психически не здоровым ребёнком. Только куча психологов помогли мне тогда, когда я уже занялась управлением компанией и безжалостно поубивала всех. Хах.»       — К тому же, я уже наблюдаю кое-какие нарушения. — Уильям и Альберт нахмурились, серьёзно смотря на младшего, — Когда ты уходишь, Альберт, она не ищет тебя. Когда остаётся сама, она не ищет никого, а ведь должна. Она должна протестовать, когда кто-то из нас уходит, хныкать, звать нас, но она этого не делает.       — Разве? — совсем потерянно спросил у братьев Альберт, пока Сафие удобнее устроилась на руках отца и попытались вздремнуть. — Помните, она же плакала, пока я не пришёл, значит ждала только меня. Разве нет?       — Да, это так. Но проблема в том, что она больше этого не делает. Конечно, она не должна вечно страдать по тебе, но первые минут десять, до того, как увлечётся играми, должна активно протестовать твоему уходу. «Всё будет в порядке, если я начну протестовать? Тю, я им хотела подарок сделать – несколько недель спокойствия. А тут, оказывается, у меня какие-то проблемы с привязанностью.»       Малышка на руках отца от раздражения ударила ножкой воздух и вновь повторила, только уже возмущённым тоном:       — Папа! — она своими зелёными глазами посмотрела на мужчину, что обеспокоенно хмурился. «Чел, у тебя запор? Чё ты так тужишься?»       — Я люблю Сафие. — неожиданно признался Альберт, — Но я не смогу из-за неё просто так отпрашиваться со службы... Наверное, всё же, — его зелёные, такие же как у дочери, глаза были наполнены грустью и тоской, — именно Льюису стоит побыть для неё отцом.       — Брат, — обеспокоенно начал Льюис, но старший перебил его:       — Для того, чтобы она выросла здоровой.       Уильям поджал губы и отвёл взгляд. Грустная улыбка Альберта вызывала жалость. «Да Боже, отдавай меня кому хочешь, но отцом я считаю именно тебя... Ты внешностью похож на того, кто не смог воспитать меня и дать мне родительскую любовь!»       Неожиданно, по щекам малышки потекли слёзы. Взгляд был наполнен обидой, а маленькие ручки сжали ткань пиджака Альберта. «Не смей вновь бросать меня!»       — Папа! «Не уходи, будь рядом!»       — Папа!       — Соффи... — Мориарти с недоумением переглянулись. «Дай мне то, чего мне всегда так не хватало!»       — Папа! — крики малышки уже не на шутку пугали, как и слёзки. Все трое подбежали к ней и пытались успокоить.       — Может, она голодна?       — Я кормил её буквально минут тридцать назад. — ответил обеспокоенному Уильяму не менее переживающий Льюис. «Не смей поступать так, как поступал он! Мне не нужны в качестве родителей няни! Мне не нужны куклы!»       Льюис подбежал к кроватке девочки и взяв погремушку, протянул Сафие. На удивление, она откинула игрушку от себя и расплакалась пуще прежнего. «Я тоже хочу быть ребёнком! Ребёнком со счастливой семьёй!»       — Папа!       — Я тут! — не выдержал Альберт, и схватил малышку за щёки двумя пальцами, повернул её головку к себе, — Я рядом, не плачь. Я никогда не оставлю тебя.       Услышав то, в чём она так нуждалась, Сафие поджала дрожащие губы и не прекращала шморгать носом, пытаясь унять истерику. «Я снова позволила себе слабину... Я не достойна зваться дочерью президента элитной компании...»       — Моё имя Альберт Джеймс Мориарти. — присев на кровать, говорил он. Малышка смотрела на него так доверчиво, с большой надеждой и ему ничего не оставалось, кроме как произнести то, что ему так хотелось:       — Ты – Сафие Мориарти. Моя дочь и ничья больше. Не важно, кто твои кровные родственники, именно со мной ты будешь расти, познавать мир. Именно меня ты назвала папой и я буду для тебя им. — девочка аж замерла, сдерживая слёзы радости.       — Альберт, — Льюис умилённо улыбнулся, а Уильям посмеялся и сказал:       — Брат Альберт, мне кажется, ты немного позабыл, что Сафие ещё маленький ребёнок. Ни одного твоего слова она не поняла. «Конечно поняла, блин!»       Малышка наблюдала за тем, как трое мужчин, словно дети, подкалывают друг-друга, после чего перевела взгляд на не зашторенное окно. «Это моя новая жизнь и я не должна зацикливаться на прошлом. Ведь если я зациклюсь, я вновь сломаюсь...»       Увидев на лице малышки счастливую улыбку, Мориарти в унисон облегчённо выдохнули. «Моя новая жизнь должна быть счастливее! Только я управляю ею.»       Сафие внезапно померещилось в вечернем небе счастливое лицо её отца из прошлой жизни и она высунула язык. «Понял, старикашка? Идёшь в жопу.»       Она, совершенно довольная, сладко зевнула и прикрыла глаза, до сих пор сжимая пиджак Альберта, словно спасительную соломинку. Сафие никогда её не отпустит.       — Видимо, Соффи успокаивается, когда кто-то кого-то обижает. — на слова Уильяма Льюис и Альберт захихикали, а малышка резко открыла глаза. «Чего?!»

***

«Сейчас бы чипсики...»       Сафие развалилась на кроватке и чуть ли слюнки не пускала от того, насколько было комфортно в полу мрачной комнате, когда над кроваткой крутились розовые слоники и играла тихая колыбельная. «И вино...»       Судя по небу за окном, она проснулась посреди ночи, когда все уже давно уснули. Все, кроме Уильяма, что у себя в комнате дорабатывал план, но Сафие этого не знала. Она в принципе не понимала, почему проснулась, но неожиданное урчание в животе дало многое понять.       Малышка только захныкала, как Альберт сразу проснулся и подошёл к ней.       Сафие, увидев его, испуганно притихла. «Па, я же даже не разогналась серенады петь, ты чё...»       — Соффи, ты проголодалась, да? — сонно спросил он, после чего поцеловал ребёнка в лоб и поспешно ушёл куда-то. «За бутылочкой, наверное.»       Малышка потрогала место поцелуя и тепло улыбнулась. «Мне так комфортно, хотя раньше, в обществе мужчин, не считая мужа, мне было очень напряжно. Интересно, есть ли здесь какой-нибудь дед? Если есть, дайте знать, мне нужен личный дед.»       Сафие повернула голову набок, но увидела лишь розовую ткань, которой была обтянута кровать. «В общем и целом, деды самые клёвые. Если у них нет деда, будет грустно. И всё же надеюсь, что есть. И надеюсь на гостинцы с каждым его приездом... Ох, лафа...»       — Соффи, иди ко мне. — девочка аж вздрогнула, когда к ней нагнулся мужчина. Альберт взял её на руки и сев на край своей кровати, приложил к губам ребёнка соску бутылки.       Наблюдая, как малышка ест, Мориарти думал о чём-то своём, смотря в пол. Сафие заметила, как помрачнело мужское лицо, поэтому ручками отодвинула бутылку от своего лица и потянула к нему ручки, широко улыбаясь.       — Папа! — Альберт вздрогнул, но увидев лицо дочери, также улыбнулся и схватив миниатюрную ручку большим, указательным и средним пальцами, поцеловал её. — Папа!       — Папа, папа... — тихо повторил он, на что малышка схватила бутылочку и продолжила смоктать смесь. — Ты вырастешь безумно красивой, Соффи. Помни, что твоя семья – Мориарти. И никто более. — его голос было еле слышно, но малышка всё слышала и недоумённо смотрела на его лицо.       Далее, Альберт совсем замолк, будто в трансе смотря на лицо дочери. «Что с ним?.... Подождите, он чё, спит с открытыми глазами?! Альберт Джеймс Мориарти, у тебя дочь завтракает!...»       Малышка перевела взгляд на ночное небо и закатила глаза. «Ладно, ночной перекус, но всё же, ты чё спишь?! Да как вообще можно заснуть с открытыми глазами?!»