Синие глаза — луна, Вальса белое молчанье, Ежедневная стена Неизбежного прощанья. Карие глаза — песок, Осень, волчья степь, охота, Скачка, вся на волосок От паденья и полета.
Серый рассвет. Кажется, что Виола проспала неделю, может, больше. Время раннее, а глаз уже не сомкнуть. Сегодня она ночевала в кровати? Не на жестком диване, откуда вот-вот повылазят ржавые пружины? Девушка лениво поворачивается на другой бок, мечтая уснуть до самого обеда, только бы не возвращаться в эту реальность, но от вида Пятого в постели о сне больше думать не получится. Хороший был вечер, не правда ли? Теперь это останется надоедливым воспоминанием, которое будет мешать ей вести чертову войну с Кэтрин и Лайлой, о существовании которой вчера она совсем позабыла. Воспоминание, отпечатавшееся на ее коже багровыми засосами. Воспоминание, которое не должно всплыть и разбушеваться. Хотя это теперь не безобидные поцелуи на крыше, которые можно прикрыть усталостью и опьянением. Молодцы, натворили. А дальше что? Его руки аккуратно обвивают талию Ви. Она не может сдержать улыбки. Хочет молча уйти, выпрыгнуть из постели и забыть, как привыкла делать это с другими. Но не в этот раз. Не получится просто сбежать. Улыбается, подставляя лицо солнечным лучикам из окошка под потолком. Рассматривает его, хотя раньше не позволяла. Замечает ранку над бровью и удивляется, что вчера даже не обратила внимания. Проводит пальцами по скуле, еле касаясь кожи, и оставляет невесомый поцелуй. Тяжело дышит, вспоминает ночь, ловит флешбеки, опять улыбается. Время раннее, а она уже превысила свой лимит счастья. Так нельзя. Еще рано для счастья. Вылезает из кровати, дрожащей рукой хватает сигареты с тумбочки, набрасывает на голые плечи длинную рубашку и бесшумно подходит к двери, последний раз обернувшись к Пятому. Лучше пусть весь вчерашний день останется для нее сном, иначе им просто не выбраться. Иначе она не сможет доделать начатое. Иначе главным ее апокалипсисом станет номер Пять. Все проснулись — это понятно по бурным разговорам из зала. Ну, какого черта именно сегодня? Виола влетает на кухню, молча кивает семье, обернувшейся на нее, и быстрым шагом идет к выходу, надевая длинный черный плащ и домашние тапки. Здесь душно. Нужно проветриться. Восьмая, спотыкаясь, выбегает на улицу, жадно хватая ртом воздух. Утренняя прохлада, полупустые дороги, никакой музыки и шума. Она поджигает сигарету пальцем и садится на лавочку, укутываясь в плащ посильнее. Укутывается от всех взглядов и осуждений этого мира. А что скажет семья? Это ведь нельзя просто так замять, как они обычно делали с Пятым. А если вчера они были слишком громкими? Забавно, Ви, как сломалась твоя маска холодной, недоступной, держащей все под контролем. Все сломалось. Ты просто не ожидала? Когда уже станешь той, кем себя представляешь. Думаешь: не дрогнет голос, когда увидишь его? Думаешь: не опустишь взгляд? Не станешь избегать разговора с ним? Столько было времени влюбляться, пока была в комиссии, столько шансов, столько возможностей. Решила сделать это напоследок, видимо. Перед самым большим поражением в своей жизни. Перед смертной казнью, на которую подписала всю свою семью. Ну, может, хоть последние деньки проживешь счастливо. Виола громко и несдержанно смеется. Истерично и пугающе. Еще и позволяла себе посмеиваться над Лютером с Эллисон? Да они хотя бы успели пожить, черт возьми, семейной жизнью. Насладились друг другом после двух кругов ада в виде апокалипсисов. А Ви? Вчера было ее первое нормальное свидание за 30 гребанных лет, или сколько ей там уже? 35? От сигареты остается безвкусный фильтр, а пальцы уже обжигает. Восьмая кидает его на мокрый асфальт и достает новую. Холодный ветер, будто отрезвляющая пощечина. Это все было по-настоящему? Может, она вечером перебрала с алкоголем? Или вовсе накурилась чего? Хера ли она проснулась вместе с ним. Чертовы герои-любовники. В голове возникает образ куратора, от которого Виола даже не старается отмахнуться. Белокурая женщина злорадно посмеивается и растворяется в воздухе. А в ушах отдает эхом ее мерзкий голос: "Помнишь хорошее правило комиссии? Никаких отношений на работе, идиотка. Иначе в конце, когда ты встанешь перед огромной пропастью и будет выбор — упасть самому или уронить любимого, ты окажешься глубоко на дне, откуда тебя уже никто не вытащит. Самопожертвование —черта слабого. Как и суицид. Как и любовь. Упадешь, убежишь или забудешься. Жаль, что этот урок станет для тебя последним, Ви. А, может, и не станет, если сделаешь в конце правильный выбор". Виола сжимает свободную руку в кулак, впиваясь ногтями в нежные ладони. Действительно ли это куратор разговаривает с ней, или все это внутренний голос? В любом случае с этими суждениями она не согласна. Ви зажмуривает глаза, отчего куратор окончательно пропадает из головы. Вторая сигарета так же быстро дотлела. На лбу выступила испарина. Собирайся, как хочешь, времени мало. Слишком мало. Неужели нельзя было подождать? — Виола? — девушка вздрагивает от неожиданного обращения и резко поворачивает голову. Ее вытащили за волосы из потока мыслей и зачем? Чтобы услышать дежурное "как дела"? Только попробуй сорваться на брата, Ви, из-за своей моральной неустойчивости. — Клаус? — она роняет из рук новую сигарету прямо в лужу и ругается себе под нос, сразу доставая из пачки очередную. Не вздумай повысить голос. Иначе прибавишь себе еще одну причину для собственной ненависти. — Ви, у вас что-то случилось? — Клаус, видимо, давно здесь стоит. Вот дура, еще и объясняться придется. Иначе никак. Иначе Виола просто взорвется от собственных мыслей. — Мы переспали, — у девушки предательски дрожат руки, и она роняет всю пачку сигарет прямо под ноги. Закрыв ладонями лицо, раздраженно выдыхает. Она что это в слух сказала? — Ой-ой, — Четвертый сводит брови и аккуратно садится рядом с сестрой, положив руку на ее хрупкое плечо. — Если тебе нужно выговориться, я выслушаю и даже не подумаю тебя осудить, — парень встречается с голубыми ошарашенными глазами и притягивает сестру к себе, укутав объятиями. — Все так плохо? — Знаешь, когда люди влюбляются, они ведут себя просто дико. Начинают зависеть друг от друга, потом эти ссоры на пустом месте, сцены ревности. А у нас осталось 4 дня, понимаешь? Я бы не хотела умирать понимая, что обрела любовь всей своей жизни так поздно. Мне нельзя терять бдительность, особенно сейчас. Нужен план штурма. А я даже блять не знаю, что штурмовать. Ни адреса штаба этой Кэтрин, ни как таковой подготовки. Ничего нет, зато влюбилась, — Клаус внимательно слушает сестру, все сильнее прижимая хрупкое тельце к себе. Он, сказать честно, поражен такой откровенностью. Он хоть и строит из себя вечного дурака и пьяницу, но внимательно наблюдал за химией брата и сестры и не исключал такого исхода. Они оба слишком скрытны, даже друг с другом. Никогда не обсудят все напрямую. Предпочтут напиться и закрыться в комнате наедине со своими тараканами, поэтому пусть лучше хотя бы Виола кому-то выскажется. Уж слишком долго она шла к цели, чтоб у финала начать чувствовать, как песок сыпется сквозь пальцы. — Виола, послушай, — Клаус осторожно берет девушку за руку, не зная, как вернуть ее в чувства. — Ты еще ничего не потеряла. Наоборот, обрела. Пускай ваша влюбленность станет не грузом, а, наоборот, огромной мотивацией закончить со всем поскорее и как можно лучше. Вы ведь идеально подходите друг ругу, нет? Как чертовы Бонни и Клайд, да куча примеров. Ты хоть когда-то встречала настолько похожего на тебя человека? Такого же, сказать честно, сумасшедшего. Такого же, кто жопу порвет, чтобы спасти всех? — Клаус замечает, что ее руки перестают дрожать, и слышит тихую усмешку Восьмой. — Пусть то, что было вчера, укрепит ваши отношения. И я уверен, что с Пятым тебя не ждут никакие сцены ревности. А ссоры разве что, если купишь ему не тот кофе, а он тебе не те сигареты, — Четвертый слышит смешки сестры и ощущает безумную радость, что не поленился выйти за ней на улицу и поговорить. Виоле так не хватало таких слов. Она не привыкла разговаривать. Думала: ей это не нужно. — Мы ведь еще ничего не потеряли. 4 дня — это дофига времени. Я уверен: вы придумаете такой план, что мы к чертям разнесем Кэтрин и Лайлу. Все вместе вернемся домой, и тогда пообещай мне, — Клаус ловит хмурый взгляд сестры и щурится, — вы хотя бы попытаетесь пожить оба нормальной жизнью. Вдвоем, — Четвертый получает от сестры неуверенный кивок и улыбается. — И, если тебе это важно, мы все вас поддержим, можешь не переживать. Хочешь кофе? Виола не сдерживает нервный смешок и благодарно прижимается к брату. Как ему вообще удалось усмирить такой порыв ее эмоций за несколько минут? — Клаус, если бы не ты, клянусь, я бы крутанула стрелки часов на два месяца назад и не вернулась бы из 80-тых вместе с Хербом. Осталась бы там, — огорченно признается Ви. Стрелки на часах слишком привлекательно поблескивали на солнце и будто шептали, что решат все проблемы в один миг. — Вам нужно побольше общаться. Нам в детстве это папаша не удосужился объяснить. — Тебе в психологи надо, — Восьмая неловко отстраняется и потирает переносицу. Стало легче. — Да брось, тебе с сахаром? — номер Четыре резво поднимается на ноги, терпеливо ожидая ответа девушки, которая с поджатыми губами пялится на размокшую пачку сигарет на асфальте. — С коньяком. Девушка возвращается к семье и молча отправляется в ванную, дабы сменить бинты, обработать раны и окончательно смыть с себя вчерашний день. Ей не противно, совсем нет, как это было обычно. Но месте с водой, стекающей по ее телу, она избавляется от надоедливого роя пчел в голове. Правда, что-то подсказывает, что одного контрастного душа будет мало, чтобы унять тот сумасшедший трепет внутри нее. Нужно отвлечься. Никаких косых взглядов, никаких назойливых вопросов. Ничего из того, что ждала Виола. Все, как обычно. Клаус забалтывает всех проснувшихся своими дурацкими историями. Диего, подперев голову рукой, сонно пялится сквозь стены. Эллисон готовит завтрак, тихо напевая себе мелодию под нос. Лютер заснул на диване, скрестив руки на груди и запрокинув голову, а Ваня устроилась на кресле в углу комнаты, читая газету. Все, как обычно, только Ви не может сидеть и просто ждать его появления. Этой встречи взглядов. Ей нужен мозговой штурм, иначе мысли просто поглотят разум. — Диего, — Восьмая пихает брата в бок и ловит темный раздраженный взгляд, — что там с Кэт? Номер Два будто уже знает, о чем Ви его спросит, поэтому кивает головой на комнату с оборудованием и поднимается с места. Виола идет за ним, особенно тихо шагая мимо спальни, где спит Пять, и так же тихо прикрывает дверь в соседнюю комнату. Диего быстро включает мониторы и подает сестре наушники, рассказывая о том, что было сегодня ночью. — Весь вчерашний день она что-то кричала, бегала по номеру, звала к себе администратора отеля. Видимо, без таблеток совсем крыша поехала, — Виола замечает на экране Кэтрин, расхаживающую по номеру туда обратно. Она бормочет что-то себе под нос, пинает стулья, расчесывает кожу до кровавых подтеков. Ее состояние значительно ухудшилось. Наверное, должно быть ее жаль? — Она не может пока руководить операцией — это хорошо. Лайла без нее за пробиркой не пойдет. У нас есть время, — Виола запускает ледяные пальцы в волосы, прикрывая глаза. — Время для чего? — спрашивает брат, зевая. — Для плана штурма. Слушай, ты, наверное, всю ночь за ней следил, иди вздремни, я тут сама, — Виола хлопает брата по плечу, ловит благодарный кивок и возвращает внимание к экрану. Восьмая просиживает за компьютером несколько часов, отвлекаясь только иногда на вчерашние воспоминания и голоса из зала. И как теперь смотреть друг другу в глаза? Что он думает на этот счет? Виола знает, что надо все обговорить, но будет стараться оттянуть этот момент до победного, потому что страшно. Страшно опять провалится в эту дыру и зависеть от кого-то. Или, еще хуже, потерять интерес. Кэтрин действительно начала сходить с ума, но даже так до нее дошло, что с таблетками, которые ее обычно успокаивали, что-то не так. Поэтому, будто назло для Ви, она взяла баночку медикаментов и выбросила в мусорку. Виола хмурится и продолжает наблюдать. Неужели Кэт что-то заподозрила? Командующая группировкой пыталась привести себя в нормальное состояние, как только могла, но от любого действия возникала дикая агрессия, чесотка и галлюцинации. Она кричала на стены, нервно мазала руки и ноги заживляющим кремом, даже не зная, что в него тоже добавлен экстракт клубники. Кэтрин обратила внимание на гантели. Спорт вроде хороший способ сбросить стресс, но женщина не смогла их даже приподнять и свалилась на пол от усталости. Ви кривится. Как Диего может наблюдать за ней уже пару дней? Дальше она садится смотреть телевизор, и тут Ви не может сдержаться, чтобы вновь ее не припугнуть. Она вводит код взлома, записанный на листочке у Диего, и вновь наблюдает за Кэт. На телевизоре на 2 секунды появляется картинка с ядерным взрывом. Женщина соскакивает с дивана и потирает глаза, но новости включаются вновь, будто ничего не было. Восьмая тихо посмеивается и выжидает еще 15 минут, повторяя фокус. Кэтрин раздраженно выдирает провод телевизора из розетки и идет в спальню, достав из тумбочки документы и записи. Виола пытается разглядеть, что же она перечитывает, но ничего не выходит. Она приближает изображение, но Кэт закрывает все спиной. Тогда девушка достает из выдвижного ящика пульт с надписью «будильник» и нажимает на единственную кнопку. В наушниках звучит раздражающая мелодия, и Кэтрин подпрыгивает с кровати, закрывая уши руками. Она подбегает к электронному будильнику и с криком кидает его на пол. Виола успевает поймать момент и рассматривает документы, лежащие на кровати бывшего куратора. В глаза бросается выделенный заголовок «Активация реактора». — Сука! — Ви вскидывает голову к потолку, хлопая по столу ладонью. Группировка начинает подготовку, а, значит, скоро придут за пробиркой. Теперь девушка вообще не уверена в подпольном «хранилище» в своей комнате да и в принципе в этом подвале. Они могут заявится с минуты на минуту, но сначала будут готовить сам штаб для запуска взрыва. Время есть. Восемь вновь бросает взгляд на монитор и замечает, что Кэтрин ходит с телефоном, ожидая гудков. Ей кто-то отвечает, и Ви делает громкость на максимум, стараясь услышать каждую деталь в разговоре. — Когда прибудут взрывчатки? — стальным голосом спрашивает Кэт. Виола ее даже не узнает и удивленно придвигается поближе к экрану. Все время Кэт казалась ей бесхребетной женщиной с низкой самооценкой, которая только и умеет, что подлизывать начальству. А тут, несмотря на свое ужасное состояние, до сих пор пытается организовать работу агентов еще и не выдает себя. Браво. — Завтра в обед, — отвечает такой же металлический мужской голос. — Установите их на все окна и двери, чтоб ни единая мышь не проскользнула, ясно? — раздраженно хрипит женщина в трубку. — И подсоедините все к единой системе, чтобы охрана могла выборочно или организованно все взорвать. — Будет сделано. Нужен точный адрес, чтобы отправить грузовики, — Кэтрин закатывает глаза и быстро отчеканивает адрес, пока Виола ошарашенно моргает, затаив дыхание. — 105 километров на северо-запад от Лас-Вегаса по 95 шоссе, — девушка судорожно хватает листок с ручкой со стола и успевает записать адрес и координаты, которые начинает диктовать Кэтрин следом. — Это заброшенная станция на самой окраине. С охраной на въезде проблем не будет. Бинго! Кэтрин сбрасывает звонок и возвращается к документам, пока Виола с дикой улыбкой пялится на листок. Неужели получилось так быстро? Довольная полученной информацией, Восьмая телепортируется в зал и сразу встречается с кучей заинтересованных глаз. Но один взгляд привлекает ее больше остальных. Пять смотрит на нее исподлобья, скрывая ухмылку от выражения лица Ви. Ты серьезно раскраснелась? Ну и позор. — Так, у нас хороши новости, — демонстративно положив бумажку на стол, оглашает Виола, стараясь не обращать внимания на собственную дрожь в голосе. — И что это? — сонно спрашивает Лютер, потерев глаза и поднявшись с дивана. — Координаты штаба. Нужно начинать подготовку к штурму, — она принимает от Клауса горячую кружку кофе, сигарету и нервно улыбается. — И зачем нам в штаб, если пробирка у нас? — продолжает Первый. — Теперь пробирка особого значения не имеет. Нам нужно ликвидировать группировку и их командующих, — влезает Пятый, медленно шагая к столу, пока Виола награждает его заинтересованным, но аккуратным взглядом, как бы высматривая на нем остатки вчерашнего вечера. Ни похмелья, ни смущения, ни засосов. Только легкая игривость в голосе и прежний задор. Как он это делает? — Ну, хорошо-хорошо, и где вообще этот штаб? — включается Эллисон, снимая с талии кухонный фартук. Виола телепортируется к стеллажу и достает карту Лас-Вегаса и его окрестностей, кладя на стол. Все с интересом окружают стол и следят за задумавшейся девушкой. — Примерно здесь, — подходит Пятый, направляя блуждающий палец Виолы на нужное место на карте. Ви аккуратно убирает руку, пробежавшись встревоженным взглядом по столу и хватает кружку. Его длинные пальцы очерчивают нужную территорию, показывая семье примерные окрестности, а сам Пятый незаметно блуждает взглядом по девушке. Он не хочет давить. Он сам боится. — Что там? Просто пустыня? — присматривается Диего. — Военный полигон. Площадь около 3500 квадратных километров. Там расположено 1000 зданий, 2 взлетно-посадочные полосы и 10 вертолетных площадок. Первый ядерный взрыв был проведен в 1951 году. С тех пор половина зданий заброшены и, я предполагаю: в одном из зданий и расположен штаб Кэтрин. Они уже начинают заниматься подготовкой реактора для взрыва, так что могут прийти за пробиркой. А еще сегодня туда привезут дохера взрывчатки, чтобы заминировать все входы и выходы, — Виола делает шаг назад, чувствуя совсем рядом размеренное дыхание Пятого. Такие мелочи быстро возвращают в реальность, поэтому Ви, зажав сигарету зубами, поближе прислоняется спиной к парню, дабы вывести на эмоции теперь его. Играть так вдвоем. — Кэтрин в тяжелом состоянии, но продолжает руководить операцией. Поэтому мы тоже начинаем подготовку к штурму. Джей прибудет сюда уже скоро, так что не расходитесь. Заканчивает девушка и поджигает сигарету, продолжая слушать тяжелое дыхание Пятого и чувствуя, как крепкие пальцы обвивают ее талию. — Если группировка появится, может, есть смысл поменять наше нахождение? — беспокоится Ваня, внимательно разглядывая сестру и брата. — У меня здесь только один подвал, а в любом другом отеле нас быстро отследят. Может, Джей предложит что-то, я не знаю, — Виола отстраняется, и, почувствовав спиной холод, с лица пропадает напряженная улыбка. Молча скручивает карту и садится завтракать, наслаждаясь обыденными бессмысленными разговорами. Ви будет этого не хватать.***
Мужчина появляется с массивным портфелем в руках. Сразу обращает на себя всеобщее внимание, приветственно кивает и проходит к свободному месту за столом. Закатывает рукава рубашки, поправляет галстук и начинает «лекцию». Виола смотрит на него без скрытого восхищения. Джей всегда выглядит эффектно и строго, будто профессор в институте. Он выглядит, как человек без прошлого и будущего. Наверное, самый лучший ее коллега из комиссии, чьему профессионализму можно позавидовать. Но, вспоминая собственные видения, объяснения которым Виола так и не смогла найти, становится жутко. Почему она видела его смерть, кровь напарника на ее руках? Если так действительно случится и Джей умрет по вине Виолы, то, вероятно, она больше никогда в жизни не уснет, чтоб только не узнавать о смерти ближних таким методом. Зачем ей вообще такой дар, если его можно так назвать? Предостерегать от ошибок, помогать сделать правильный выбор и увидеть то, о чем обычным людям знать не нужно? Только Ви не видит здесь никакой пользы. Все эти сны слишком травмируют. Лучше уж принимать горе в отведенное для него время, чем мучительно ждать или даже не знать, будет все действительности или это просто больная фантазия. Девушка с улыбкой пропускает мимо ушей приветственные фразы и откидывается на спинку стула, дабы лучше видеть всех членов семьи. Чертов совет директоров. Лица серьезные и хмурые. Уже готовы получить не самые лучшие новости и планы. Такой уж он — Джей. Зато никогда не ошибается в своих решениях. Этому Ви надо у него поучиться. — Итак, просто так вломиться туда мы не можем. У Кэтрин около сотни агентов, куча камер и взрывчатки. Нам нужен хотя бы примерный план здания, — размеренно говорит Джей, пристально оглядывая Академию и проводя по лицу с легкой щетиной. — Для этого придется отправить несколько человек туда под прикрытием. Они должны будут докладывать об обстановке внутри и координировать остальных. Он окидывает взглядом всех собравшихся, как бы выбирая «жертву», но сам уже прекрасно знает, кто лучше для этого подойдет, кто вызовется и кто начнет возмущаться. — Я могу, — откликается Диего, и Восьмая замечает ухмылку у Джея на лице. Ожидания мужчины оправдываются, и он мельком смотрит на подругу, еле заметно покачав головой. Этот жест значил вроде «не поднимай панику, я обо всем позабочусь», но, когда дело шло о жизнях родных, Виола не может отстраненно соглашаться и кивать. Для его идей можно отправить сотрудников комиссии. Диего сам по себе вспыльчивый и легко ведется на провокации, да и в конце концов, девушка всегда готова выполнить всю грязную работу за близких, только бы огородить их от всех ужасов, с которыми ей приходилось встречаться и жить. По спине табун мурашек. — Я тоже, — серьезно добавляет Пятый, переглядываясь с номером Два. Сжав под столом край рубашки, Ви хмурится и прокручивает в голове слова, дабы не окатить всех своим ледяным гневом. Они хотят помочь. — Каким образом мы будем на связи? Как Пятый и Диего будут разгуливать по охраняемому зданию, где у всех агентов одинаковая форма? Это слишком рискованно, — в горле ком, и девушка не успевает даже закончить мысль из-за встречи с темными малахитами, прожигающими в ней дыру. Пятый старается усмирить ее пыл одним только взглядом, так как прикоснуться сейчас не может. Со скрежетом зубов она рвано выдыхает и возвращает внимание к Джею. — Со связью проблем не будет. Возьмем в комиссии все необходимое, включая экипировку, оружие и одежду. Вам удалось положить большое количество агентов их группировки, которых комиссии приходилось потом подчищать, — серьезно отвечает мужчина, заметив тревожность подруги. — А чем будем заняты мы? — доносится уверенный голос Вани. — Учиться работать в команде и, как бы не было сложно, относиться друг другу без эмоциональных привязанностей. Это вас стопорит. Нужно представить, что вы все друг другу, скажем, коллеги по работе, о которых вы почти ничего не знаете. Для этого я предлагаю вернуть в обиход ваши номера. Пока еще рано об этом говорить, но на будущее. А сейчас поговорим о самом штурме, — Джей не пытается скрыться от возмущенных взглядов и принимает все вопросы от семьи, терпеливо отвечая. Виола хмуро пилит Пятого и Диего. Разумеется, никто лучше этих двоих не справится с такой задачей, но слишком Ви будет больно и страшно отпускать братьев в логово врага. Шанса на ошибку там не будет. Почему Виола не вызвалась сама? Джей скажет, что она нужна ему здесь, руководить снаружи и приведет еще кучу доводов. В груди щемит. — От Пятого и Диего нам потребуется три вещи. Первая — это подробно разузнать все о взрыве и реакторе. Как именно он произойдет, точную дату и время, — четко проговаривает мужчина, рассказывая о первом пункте их плана. — Взрыва не будет, пока пробирка у нас. Вообще не понимаю к чему это все, — Лютер скрещивает руки на груди, встав в защитную позу. Виола тихо усмехается и внимательно наблюдает за попыткой номера Один показать характер. Не прокатит, не сейчас. — Лютер, ты на сто процентов уверен, что у них не оказалось в той лаборатории еще парочка экземпляров или они не смогли повторить копию этого яда? Звучит не так уж бредово, учитывая, что мы до сих пор не знаем никаких подробностей о той катастрофе, которая случится после взрыва. Насколько сильно им нужен именно этот экземпляр? Может, им вообще удалось создать что-то более разрушающее. Просто ждать нельзя. Вы должны быть готовы, — Джей поднимается со стула и начинает расхаживать по залу туда-сюда, продолжая приковывать к себе взгляды. Дурацкая привычка, но так действительно получается лучше сконцентрироваться. Виола буквально слышит, как в его голове вращаются механические шестеренки, и сама пытается предположить, для чего Джею потребовалось отправлять ее братьев в штаб под прикрытием. — Далее необходимо, чтобы нас не заметила охрана, у которой камеры напичканы в каждом углу, — мужчина бегает глазам по потолку, представляя у себя в голове картинку, с которой столкнуться номер Пять и Два. — И что нам с Пятым просто обрезать провода? У них серьезная система безопасности — такое не прокатит, — перебивает Диего, быстро раскручивая в одной руке нож. — Это подлежит восстановлению — слишком заметно и опасно для вас. С камерами разберусь я и Виола, находясь буквально здесь. Для взлома системы безопасности много не нужно, кроме времени. И дабы его скоротать, вы разузнаете код безопасности, который будет в их компьютерах. Мы подменим картинку на камерах, и, когда придет вторая подгруппа, — Джей окидывает взглядом всех, кроме вызвавшихся, — охрана будет видеть просто обездвиженные изображения. — Звучит неплохо, — соглашается Пятый, прокручивая в голове каждую мысль Джея. Не такой он уж и чудак, как казалось сначала. — И последнее. У наших соперников огромный запас оружия, взрывчаток и прочее. Где они все это хранят, как считаете? — Ну обычно первые и цокольные этажи используют для такого, — отвечает Виола, вспоминая свои ограбления по работе. — Именно. Как мы знаем это огромная станция, которая обязательно подлежит кондиционированию, чтобы запасы и техника не отсырели. Такие этажи обычно сильно не охраняются, но все же нам надо попасть внутрь конкретно через них. Как? — Ну… Виола может нас всех просто телепортировать… — хмурится Ваня, не понимая всех сложностей. — Виола при большом желании может и сжечь всю станцию к черту. Дело не в этом. Я пытаюсь снизить для вас риски перестрелок и проникнуть внутрь максимально незаметно, чтобы Кэт не выпустила на нас свою армию раньше времени, — аккуратно поясняет Джей. — Вернемся к теме. Каким боком я вообще заговорил про кондиционирование? — он делает метафоричную паузу и поворачивается лицом к окну под потолком, откуда лились яркие утренние лучики солнца. — В Лас-Вегасе в ближайшую неделю обещают жуткую жару. Поэтому вы отключите эту систему проветривания, я уверен: она оперируется там же, где и камеры, и все охранники с цокольных этажей просто задохнутся от жары, поэтому поднимутся наверх, давая нам возможность спокойно проникнуть. Мужчина заканчивает и разводит руками, показав насколько все просто может быть, но для этого «просто» Пятый и Диего должны проникнуть к охране и неплохо так постараться, дабы раздобыть коды. — Вы скажите, к чему все эти сложности, схемы и так далее. Вам нужно сохранить количество сил и патронов до самого конца. Необходимо устранить командующих группировкой, а у них под подчинением армия бывших работников комиссии. Победить всех и сразу невозможно. Сотни киллеров против безумной десятки. Но у нас есть преимущества. Ими нужно правильно воспользоваться в самый подходящий момент…***
«Урок» Джея продолжался до самого обеда, мужчина был бодр и пытался заразить остальных своей бешенной мотивацией. Виола не без улыбки рассматривала заинтересованную семью. Как же приятно ощущать, что это нужно не только тебе и ты не тащишь остальных якорем за собой. Девушка слышала голос Джея отдаленно, погрузившись в свои мысли. И, когда он выдавал одну идею гениальней и проще другой, она поднимала глаза и улыбалась. Много вещей, что он говорил, были прямиком с учений из комиссии. Обучение киллеров проходило весьма серьезно, работников готовили даже к войне. Джей отлично объяснял саму суть их штурма и рассказывал, как сделать так, чтобы все прошло гладко. Посоветовал не часто использовать силы, дабы не утратить возможности раньше времени. Что делать, если коллега ранен и как оказать первую помощь. Если бойня будет проходить прямо возле реактора, не использовать гранаты, взрывчатки, а как раз-таки способности. Напомнил о слабостях наших главных врагов. И вновь Ви тревожится за Диего. А что, если Лайле удастся переубедить его или навредить. Опять обмануть, и тогда он не сделает решающий выстрел? Хотя это сделает Пятый с превеликим удовольствием. — Думаю, на этом закончим, — Джей по-хозяйски открывает холодильник и достает прохладную бутылку минералки, разом осушая. Все поднимаются со своих мест, разминая конечности и бурча что-то под нос. Виола сразу уводит Джея на улицу, скрывая их разговор от множества ушей, и, усадив на лавочку, просит закурить. — Прекрати так переживать. Заражаешь своими тревогами всю семью, — серьезно говорит мужчина, выдыхая густой дым и щурясь от яркого солнца. Ви закатывает глаза и отворачивается в другую сторону, рассматривая пешеходов на дорогах. — Думаешь им не страшно? — Джей, делай то, что считаешь нужным. Я доверяю тебе даже больше, чем себе, — отзывается девушка, потерявшись в собственных раздумьях. Коллега прожигает в Восьмой дыру своими удивленными карими глазами и замечает, как кончики пальцев Ви постепенно темнеют, а грудь все чаще вздымается. — Твои видения усиливаются, да? — симптомы парень узнает сразу и хмурится. Девушка не беспричинно так опасается. — Да. И я теряю над ними контроль. Если все окажется правдой, то можно даже не продолжать эту войну, Джей. Мы не вывезем, — Ви поворачивается к другу лицом, и он с печалью наблюдает за потухшими серыми глазами. Кажется, вся голубизна пропала. Джей знает: герой из Виолы так себе. Из нее бы вышла усовершенствованная копия куратора. Только у Ви есть то, чем была обделена прошлая начальница. Любовью и семьей. — Виола, это только твой выбор — верить этим видениям или нет. Сбудутся сны или нет. Это все — твои страхи, больная фантазия. У каждого действия свои последствия и варианты событий. Только ты распоряжаешься своей судьбой, — мужчина мимолетно вспоминает о видениях Ви, когда они работали вместе в отделе киллеров. Прямо на операции напарница могла говорить о событиях, которые происходили в следующее мгновения. А по ночам старалась либо напиться, чтобы не запомнить сон, либо не ложилась вовсе. Всегда перед сложным этапом в ее жизни ей приходили эти сны, и порой они лгали, но только если Ви сама этого хотела. Если она хотела победить и закончить дело до конца, никакие навязчивые мысли ее не останавливали. В глазах огонь, в руках тьма. — Мне нужно будет забрать пару человек в комиссию, чтобы помогли кое с чем. Экипировка, техника, оружие. Ты не против? — интересуется мужчина, ожидая получить подозрительный взгляд или упрек. Но Восьмая спокойна. Она думает сейчас совсем о другом. — Нет конечно, — он улыбчиво кивает и случайно бросает взгляд на подвеску у девушки на шее. Так и не сняла. — И поговори с ним, перед тем как… — Джей, — строго перебивает Виола, поднявшись на ноги, — спасибо.***
В подвале жутко тихо. Все разошлись по своим делам, кого-то забрал Джей, а кто-то дремлет в комнатах. Виола разбирает стеллаж в зале, перебирая карты городов, заметки, записи и чертежи. Наверное, частичка ее души навсегда останется в Лас-Вегасе 60-тых, ведь весь этот хлам никто отправлять в комиссию не будет. Там и так много забот. Столько исследовательских работ, ее собственных планов и расследований в этих бумагах. Вся молодость в них. Виола даже находит любовное письмо от какого-то коллеги по работе и, ухмыляясь, отбрасывает его. На работе мало кому удавалось завоевать внимание и уважение Восьмой. Ко всем относилась с подозрениями и осуждениями. "Простые люди здесь не работают", — твердила она себе, ища в каждом поступке чужую выгоду. Разве что Джей растопил ее холодное сердце и давал объятиями и подбадривающими словами нереальную поддержку. Друг — это одна душа в двух телах. «Я верю в тебя и твое будущее, Ви, с днем рождения», — судорожно читает Виола найденное ей письмо от Джея. Глаза предательски слезятся, и сердце выпрыгивает от боли и эмоций. Он всегда оберегал, и Восьмая не даст ему умереть в этой битве. Проиграть — значит провалить все его ожидания и веру. Продолжая все больше окунаться в омут воспоминаний, руки девушки натыкаются на маленькое зеркальце, лежащее к большой коробке с бумагами, и она замечает в нем отражение подвески Пятого, поблескивающего на ее открытой шее. Пальцы аккуратно касаются металлической поверхности, и она ощупывает подушечками гравировку. В груди все тот же легкий и необъяснимый трепет. Что-то приятно щекочет внутренние органы и прокручивает перед глазами его облик. Пятого Виола любила всегда. По-особенному. Жаль память человека не вечна, и девушка не может восполнить все пробелы, вспоминая их детство с братом. Но зато девушка хорошо помнит последние проведенные недели вместе с ним. Дикие зеленые глаза Пятого, когда Ви переступила порог Академии спустя много лет еще и под самое утро, потревожив покой дома. Их первая бойня в лесу, когда в глазах брата Восьмая заметила восхищения и восторг. Короткие разговоры по душам, которые приходилось прерывать другими делами. Встречу с семьей и домашнее тепло в его взгляде. Его испуг и первые шаги доверия, когда девушка протянула ему руку, переместившись на Хайгейтское кладбище. Первый поцелуй на крыше, его пьяные речи, огни ночного города. Вчерашний день… Виола слышит скрип пола где-то за спиной и с легкой тревогой убирает разбросанные на полу вещи в коробку. Уж не любит она делиться чем-то настолько сокровенным, особенно прошлым. Медленно оборачиваясь, она ожидала, даже хотела, увидеть кого-то из семьи или Пятого, чтобы наконец все обсудить, да кого угодно, но явно не три винтовки, направленные на голову, и трех мужчин в черном, увешанных экипировкой. Не успели.