Кира: Ты из-за этого так быстро выбежал? Надеюсь, всё хорошо. Я папе передам
Арс(ений Сергеевич): Спасибо! Отдыхай) Лжец Ложь — это высказывание, рассчитанное на обман, когда говорящий умалчивает или искажает то, что он знает о рассматриваемом положении вещей, либо когда он знает нечто другое, чем то, что он говорит. Арс знает этот термин почти наизусть. Он ненавидит лгать. Иногда что-то утаивает или слегка изменяет, но так нагло врать ненавидит. Человек чести, блять. Арсений уселся на лавочку, внимательно рассматривая небо. Облачно и сыро. Массивные тучи закрыли собой звёзды и всю ночную красоту. Арс дышал свежим воздухом, чтобы прочистить мозги. Кошмарно. Попов знал, что им с Тошей предстоит очередной серьёзный разговор. И этого он боялся больше всего. Скорее всего, всё закончится плачевно. На этих тёмных мыслях Арсений поплёлся домой. Не к Антону с Кирой, к Оксане. Он не собирался говорить с ней, просто хотел подумать. Где-нибудь, желательно, в тишине и теплоте. Ноги по памяти вели Арса по переулкам. Прожил он в той квартирке недолго, но откуда-то очень хорошо знал дорогу. Дверь. Подъезд. Ключ. Щелчок. И вот Арс стоит в своём коридоре и смотрит под ноги. Время не такое позднее, но, судя по тишине, Окс давно спала. Она по-любому была дома, раз обувь небрежно стояла на коврике. Арс прошёл в гостиную и, не желая ничего делать, упал на диван. Странно, но сон быстро охватил голову.***
Антон был удивлён, когда Кира сказала, что Арс не ночевал дома. Хотя, из-за головы, которая трещала до ужаса, думать не хотелось. Во-первых, всё утро Тошу мучал дикий сушняк. Во-вторых, он выпил несколько таблеток «Пенталгина», но они мало подействовали. Шастун, видимо из-за помутнения рассудка, решил украсить чем-нибудь квартиру. Совсем рехнулся на старость лет. Они с Кирой поехали в цветочный и накупили всевозможных растений. Все их названия запомнить трудно. Первый цветок — розовый Примула акаулис. Его разместили на подоконнике, куда вскоре попали Хлорофитум оранжевый, Подокарпус, Пеларгония плющелистная и Алоэ. К Кире, к Антону и в зал купили обычные орхидеи. Головная боль утихла только к полудню. Антон многократно писал Арсу, но тот игнорировал его сообщения. И тогда он неслабо задумался. Арсений мог на что-то обидеться, его могло что-то разозлить или огорчить. Это напрягало. К тому же, Кира упомянула, что Попов был каким-то потерянным. Когда Арс и звонок проигнорировал, Антон начал нехило загоняться. Он пытался вспомнить весь вечер, мало ли, что он спьяну ляпнуть. Шастун вышел из комнаты, так как стены начали давить. Он медленно брёл на кухню, перед этим заглянув в комнату Киры. Та сидела за письменным столом, что-то активно читая. Когда ей разрешили ходить, она не хотела ложиться. Скакала повсюду, хотя и медленно. Видимо, жить без движения реально хуёво. Антон прошёл мимо входной двери, завернул за угол и оказался на кухне. Он осмотрелся, будто находился там впервые. Решив хоть как-то себя занять, Антон начал рыться в шкафчиках в поисках пульверизатора. Нашёлся он под раковиной в горе разных губок, тряпок и бутылок. Налив в небольшую бутылочку холодной воды и закрутив найденный пульверизатор, Тоша начал опрыскивать растения. Неожиданные воспоминания нахлынули волной. Его мама просто обожала растения, а её гордостью был Эпифиллум. К сожалению, его найти так и не удалось. Растение довольно редкое и дорогое. Раньше в далёком детстве Майя вместе с младшей сестрой Кирой копили деньги несколько лет на один простой кактус. Антон любил слушать мамины истории. Они всегда были увлекательными и интригующими. У Тоши с мамой вообще отличные были отношения. Были. 10.02. Около пяти лет назад Майя скончалась. Всё из-за тромба, перекрывшего сосуд и нарушившего кровообращение, что привело к смерти. Антон был тогда рядом. Майя просто упала. Уснула навсегда. С того момента каждый год Антон вместе с Кирой навещают её и тётю Киру. Они где бы ни были, в каких бегах не находились бы, десятого февраля они обязательно навещают могилы. Это уже традиция. И Антон очень надеялся в следующем году поехать туда вместе с Арсом. Он любил Майю, как и она его, конечно, до происшествия. Щелчок дверного замка вывел Антона из раздумий. Он улыбнулся, каким-то макаром понимая, что пришёл Арс. Он поливал цветы, когда почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Тоша обернулся, кратко осматривая отчего-то грустного Попова. Это очень насторожило. — Привет! Подожди немного, и я подогрею тебе ку… — Антон не договорил, его перебили. — Тош, это правда? — тихо, как-то слишком робко, поинтересовался Арс. Тоша обернулся, в непонимании изогнув брови. — Вчера ты сказал, что когда напиваешься, говоришь только правду. — А, ты об этом? Хахах, забавно, но да. Это с одной стороны плохо, с другой слишком смешно, — заулыбался Антон, вновь поворачиваясь и поливая цветы. — Блять… — Арс прикрыл глаза, вздохнул глубоко, пытаясь взять себя в руки. — Сень, ну что случилось? — от безысходности спросил Антон отложил лейку и, вновь обернувшись, упёрся задницей в подоконник и откинулся назад. — Вчера… — Арс сглотнул сгусток слюны, — Ты сказал, что моя метка до сих пор на твоей шее. Это правда? — Антон удивлённо распахнул глаза, а затем поджал губы и кивнул. — Можно? Антон вновь кивнул, поворачиваясь к окну и немного приспуская домашнюю футболку с заднем части шеи. Арсений медленно и неуверенно приблизился. Он будто боялся. Рука медленно скользнула к шее, где остался красивый отпечаток зубов. Арс даже вспомнил, как плакал Тоша. Метка — штука болезненная для омег. Кончиками пальцев он обвёл отпечаток и поджал губы. К горлу подступил ком слёз, а в уголках глаз появилась влага. Это точно его метка. Арс, словно ошпаренный, отшатнулся назад и отошёл вновь к дверному проёму. — Тогда… То, что ты сказал… Правда?… — Арсений стоял, слегка пошатываясь. Он стиснул зубы почти до скрежета. — Что я ещё сказал? Блять… — Антон не повернулся. Он закрыл лицо ладонями и поставил локти на подоконник. — Ты не изменял. Тебя изнасиловали?.. — голос дрогнул на неприятном слове. Антон молчал. Он до последнего скрывал всю правду, знал, что Арс начнёт корить себя, убегать, бояться. А из-за идиотской пьянки он может потерять всё, что успел построить. Антон не собирался всю жизнь молчать, просто ждал подходящего момента. Если Арсений не простит себя — их жизнь превратится в ад. Этого нельзя допустить. Либо он будет винить себя всю жизнь, смотря на Тошу, либо они просто мирно разойдутся. Лучшее ли это решение?.. — Да, — тихо, еле слышно ответил Антон. Арсений застыл. Он мелко задрожал, а в сердце будто кол вонзили. Наверное, именно в тот момент реально захотелось вскрыть вены. Раньше он винил себя во всём произошедшем, а сейчас и подавно. Картинка перед глазами начала плыть. Он осознал всё. Через что прошёл Антон. Боль, предательство, одиночество. И это лишь часть эмоций и чувств, что испытал Тоша. — Я… Я… — Арс не мог ничего из себя выдавить. В такой ситуации извиняться будет бесполезно. Нет, это низко. — Арс, — Антон так и не повернулся. — Не нужно всего этого. Я не рассказывал по понятным причинам. И… Просто перестань пытаться извиниться или оправдаться. Мне этого не надо. Блять, сейчас я вообще не знаю что мне надо! — Стой… Если моя метка до сих пор у тебя, то Илья… Постоянно… Брал тебя силой? — Молчание в ответ. И Арс не выдержал. Он застонал, будто от боли, и с силой зажмурился. — Давай отдохнём? Переварим всё, побудем сами с собой. Просто уходи. Пока что. Если надумаешь вернуться — ключи всегда у тебя, — насчёт ключей, они с Арсом давно сделали для него дубликат. — Я… Не знаю как поступить. Я… Очень-очень сожалею, но прощения не заслуживаю. Ты прав. Давай отдохнём… Но я вернусь. Позже… Но вернусь. — Арсений развернулся, пытаясь уйти. — Не вернёшься… — тихо прошептал Антон, но Попов его услышал. Но ответить не смог. Он вышел в коридор, останавливаясь напротив входной двери. Руки немного подрагивали, а эмоции плескались через край. Арс услышал шуршание и понял, что находится не один. Он обернулся, потерянным взглядом смотря на Киру. Та была грустной. Она, поджав губы, облокотилась о дверной косяк. — Арс, — начала девушка. — Если ты не готов принять услышанное, не возвращайся. Уходи и не оглядывайся. Если ты будешь всю жизнь винить себя — ты испортишь нам жизнь. Да и себе тоже. Не делай папе больно. Он слишком сильно настрадался. Я бы лучше сказала, чтобы ты проваливал, но, чёрт, нет. В душе хочу, чтобы мы стали семьёй, но мозгом понимаю, что этому не бывать. Уходи. Пожалуйста. И подумай над моими словами. — Прости, — Арс полюбил Киру. И не из-за того, что она его дочь. Просто полюбил. Всем сердцем и душой. — Уходите, — уважительно проговорила Кира, — в таком состоянии не садитесь за руль. До свидания, Арсений Сергеевич. И Арс ушёл.***
Оксана ещё должна быть на работе. Арсений, будучи в лёгком трансе, приехал в квартиру на метро. Эмоции и негативные чувства переполнили душу. Арс, почти что буквально, ворвался в квартиру и, ни на что не обращая внимания, промчался в зал. Он от злости или ненависти скинул все предметы с журнального столика. Затем торшер полетел в противоположную стену. Фотография Арса, свеча, пульт, газеты — всё это было безжалостно раздавлено. Телевизор с таким же успехом оказался на полу. Ненавистные слёзы медленно обожгли холодную кожу лица. Боль охватила разум. Не физическая, лишь моральная. Тяжесть на сердце. Хотелось уебаться об стенку к чёртям собачьим. Слишком много негатива. Арс до сих пор не понимал, ни себя, ни свои действия. Он собственноручно испортил Тоше жизнь. Растоптал его, уничтожил, закопал. Арсений готов был вскрыться прямо здесь и сейчас. Это невыносимо. Неожиданно вскрик оторвал Арса от крушения квартиры. Он быстро обернулся и встретился с испуганными голубыми глазами. Окс стояла на пороге, прикрыв рот рукой. Она вернулась чуть раньше домой и на момент крушения находилась в своей комнате. Девушка прибежала на звук. Попов, увидев подругу, немного остыл. Он также тяжело дышал. — Что… Что случилось, Арсюш? — поинтересовалась Оксана, складывая брови домиком. — Ничего. Злость, — почти прорычал Арс, на что Фролова ещё больше нахмурилась. — Арс, ты плачешь, — утвердительно сказала Оксана. Только тогда мужчина заметил, что сильно расчувствовался. Окс не стала ничего говорить более и просто подошла к Попову. Через разгром было тяжело передвигаться, но она справилась. Обняв, не сопротивляющегося Арса, она постаралась улыбнуться. Сильное тело мгновенно обмякло. — Я с тобой, всё хорошо. И Арс верил.***
Антон так и не смог повернуться. Он слышал, что сказала Кира, слышал, как захлопывается дверь. Одинокая слеза скатилась по щеке, оставляя неприятную влагу на коже. Пульверизатор упал на пол, что вызвало шум. Он выпалил всё спонтанно. Не нужен им никакой отдых. Им просто нужно было нормально поговорить и решить всё. Нельзя избегать таким образом проблем. Мужчина услышал, как Кира затаила дыхание. Он знал, что она стоит на пороге, наблюдая, чтобы Антон ничего не натворил. Она всегда могла поддержать безрассудного папашу. Тоша тяжело дышал, стирая с щёк остатки слёз. Больно. Как и всегда. Сколько бы лет не прошло ничего не меняется. Такими темпами он сойдёт с ума. — Пап, — тихо подала голос девушка, — ты как? — Всё хорошо, — Антон выдавил из себя вымученную улыбку. Всё хорошо? — Не лги, только не мне, — расстроенно попросила Кира, приближаясь. И Антона прорвало. Он зарыдал в голос, складываясь пополам и утыкаясь лбом в холодное стекло. Кира за пару секунд преодолела расстояние и потянула на себя родителя. Тот уткнулся девушке куда-то в плечо. Это впервые, когда Кира видела своего папу таким… Разбитым, грустным, срывающимся. И это понятно. Никто не заслуживает такой боли…