Место, где любят и ждут.

Серо-розовый рассвет скользил мягким светом по выпирающим скулам. Длинные пальцы цепкой хваткой держали красный поздравительный конверт без адресата. Письмо, которое Учиха Итачи так и не бросил в почтовый ящик, до боли знакомой квартиры. Мужчина и сам не понимал, почему он не сделал этого. Изначально предполагалось, что это поставит все на свои места, даст свет на неясную картину событий прошлых лет. Но... Не смог. Или же не хотел? Перечитывая десятки раз строки, им же написанные ранее. Выученные, казалось уже наизусть; все же не давали покоя. Раз за разом заставляя вновь окунуться в холодные воспоминания. Брюнет затянулся "синим винстоном", припрятав две сигареты с утра на "запас" у младшего брата. Все, что когда-либо хотелось сказать, объяснить и опровергнуть, было на чертовом листе бумаги, который молодой человек, то и дело перебирал в руках, сминая. Слова, что не были произнесены, мысли, что лились плотным потоком, не желая остановится, фразы, застрявшие в горле, немым жестом приказывая молчать. Итачи сам не понимал, почему он не отдал злосчастный конверт. Ведь было столько возможностей. Вчера утром, мужчина действительно пришел попрощаться. Увидится, обнять, просто посмотреть в родные глаза. Долгожданно произнести, сказать, что любит и любил всегда не смотря ни на что... Сука судьба сыграла злую шутку. Сам Бог, никогда не дал бы им быть вместе, всячески делая выпады, увы, не в их сторону. Все эти испытания были лишь олицетворением греха. Плата за порочную связь, которой никогда не должно было быть. Он оступился и проиграл. Но никакого раскаянья не было и увы, уже не будет. Итачи никогда не предаст свою ужасную любовь, хоть и та сжимает его сердце, при каждой мысли о младшем брате. Он действительно вернулся как и обещал. Вернулся в родной город в середине жаркого, июльского лета. Четыре года спустя, ровно в день, когда Саске стукнуло полных восемнадцать лет. Он сдержал слово, данное матери, себе, всей вселенной. Теперь никто не помешал бы ему забрать брата, не мать, ни отец, никто. Подходя ближе к дому он увидел макушку с торчащими на затылке, черными волосами, с тлеющей сигаретой между тонких губ. Голова была немного откинута назад, руки опирались о перила. Густые ресницы чуть опущены. Черную, не застегнутую на верхние пуговицы, рубашку, слегка обдувал летний ветер. Сердце остановилось, пропустив пару ударов, вновь забилось с новой силой. Это был Саске. Его Саске. Он вырос, за столь долгую разлуку, но Итачи, узнал его. Он узнал бы его среди тысячи людей. Мужчина зашагал быстрее, приближаясь, дыхание участилось, пульс нервной жилкой забился в висках. Еще немного. Совсем чуть-чуть... Противный писк домофона и девушка, выходящая с подъезда, с розовой коляской, под цвет ее волос. Приостановили юношу, заставив немедленно остановится и не поверить своим же глазам, не поверить, что его младший брат целует кого-то еще, целует так же, как когда то целовал Итачи... Кажется, мир остановился. Ушел из под ног. Замер и затих с противным ультразвуком. Сердце перестало биться, кольнуло где-то в области ребер, защемило. Колени задрожали. Итачи не хотелось верить глазам, но видя как брат улыбается с жаром притягивая девушку в объятья, как что-то говорит на ухо, как держит одной рукой коляску. Все моментально прояснялось. Он счастлив. У Саске была семья. Учиху старшего затрясло, он быстрым шагом направился в другом направлении, скрывшись. Еще никогда в жизни ему не хотелось, что бы брат не видел его. Нет. И только не сейчас. Такого взрослого, с красными глазами, надрывистыми всхлипами, которые он пытался заглушить ладонью. Итачи был уверен, что за то время его отсутствия у Саске кто-нибудь появится, но он не был готов к ребенку и жене. Никак не был.... " В его мире, мне нет больше места..." Пронесся в подсознании тихий голос. Кое-как отдышавшись, Итачи понял, что не станет вмешиваться. Сейчас просто взять и подойти было бы грубейшей ошибкой. До смешного жалкой, как никогда. Поздороваться, обнять, а... Дальше? Итачи не вынес бы ту ненависть, отвращение от любимого человека. Саске бы посчитал его уродом. Одарив надменным взглядом, ударил, ответив лишь, что это было всего лишь мерзкой ошибкой, которая на данном этапе его счастливой жизни просто потешна. Посмеялся бы над чувствами, над тем, что Итачи вообще взбрело в голову показываться на глаза, после того, что случилось. Он не смог бы пережить такого исхода. Он просто ушел, оставив все как есть. На своих местах. Бегство - всегда идеальный вариант того, что бы не травмировать себя еще больше. Просто убежать, иногда кажется самым идеальным вариантом. Учиха младший остановился, словно невидимая сила хлопнула по плечу, заставив посмотрел назад. - Что такое? - Спросила Сакура, хлопая глазами на взволнованного мужа. Брюнет стоял пару минут, не двигаясь, пытаясь понять, уловить, что приковало его взгляд к одной точке. - Странное чувство....- Саске чуть сморщил острый нос, отсеял все ненужные мысли. Возвращаясь в реальность. - Не важно. Идем. Итачи вернулся в Вашингтон. Его квартира вдруг стала пуста. Однокомнатная, почти в центре. Квартира, которую брюнет купил, возлагая надежды, что они когда-нибудь будут жить тут вместе. Широкая, просторная, с евроремонтом, выполненная в черных и серых тонах. С огромной кроватью и не менее огромной лоджией, с диваном и столиком, за которым бы Саске курил. "Саске бы она понравилась..." Квартира их долгого, семейного счастья, эхом пронзила тишина, открыв чувства кричащего одиночества. Каждое место было подобранно с любовью и представлением о том, как бы они жили вместе. Где бы Саске сидел, завтракал. Места, где они целовались, сидели в обнимку, наслаждаясь друг другом. Осознание того, что это никогда не произойдет давили на сердце, сжимая в тисках. Итачи не пил алкоголь, прекрасно понимая, что он свел бы его с ума. Брюнет лишь изредка курил, когда совсем от реальности становилось тошно. Тишина угнетала, стены давили, день за днем ничего не происходило. Мысли о Саске становились все более навящевыми, посещая голову каждую минуту. Итачи пытался отвлечься. Стал ходить на свидания, которые быстро заканчивались, едва собеседник переходил на флирт, или же пытался затащить в постель. Но Итачи, не радовал такой исход, он улыбался, благодарил за беседу и уходил, навсегда забыв "одноразовое" знакомство и лицо собеседника. Правда, был один парень, который его заинтересовал. По началу. Черные, короткие волосы, угольные глаза. Молодой человек был отличным слушателем, искрился, казалось, улыбаясь каждой мелочи разговора. Но, заинтересовал скорее внешне, чем внутренне. Сходство с объектом Учиховской любви, было потрясающим. Но, все это было не то. Итачи не нужна была замена. Признав это самому себе, Итачи прекратил всяческие попытки сблизится с кем либо еще. Дни летели словно под копиркой. Один год заменял другой. И так по кругу, оседая своей обыденностью неизменности. Только одно оставалось неизменным, это мысли, что кружили голову в собственном безумии, подобно танцу. Каждый день Итачи, не мог не думать о Саске. Утренний кофе на балконе и неизменный вопрос в пустоту - "Интересно, ты уже проснулся?" Эти мысли стали особой привычкой, проговариваемой в слух. Поняв, что он сам не особо и хочет препятствовать их появлению, Итачи оставил все как есть. Пусть Саске будет с ним рядом, хотя бы в виде далекого образа, сотканного из воспоминаний и пережитых моментов, что заставляли его улыбаться. Разум тонул в обрывках цветных, прожитых, счастливых картинок. То рука его ляжет на бок, представляя, что Саске обнимает его перед сном, желая спокойной ночи. То сквозь тишину раздастся смех, незамысловатой шутки, воображая, что Саске рассказал ее. То Итачи проснется посреди ночи с громким криком, зовя брата по имени, на расстоянии вытянутой руки, пытаясь прикоснутся. Как не сомкнет больше глаз, после эротического сна с участием Саске. Даже после стольких гнетущих лет, ему никогда не было одиноко, ведь в голове, мыслях и воображении всегда находился его младший брат. Каждое лето ровно 23 числа. Итачи покупал торт, в честь дня рождения его уже взрослого, но все еще такого маленького брата. Накрывал на стол, на двоих но праздновал в полном одиночестве. Итачи никогда не позволял себе унывать. Забыться в бутылке на дне донышка, употреблять запрещенные препараты, погружаясь в нирвану, что бы хоть как-то увидеть знакомый, высеченный образ, почувствовать наслаждение от прикосновений, что были бы лишь галлюцинациями и плодом фантазии, последствия употребления. Ровно до одного момента. Когда стало просто невыносимо все терпеть. Стояло жаркое лето. Двадцать третье число. Сегодня у Саске день рождение. Покупка торта уже входила в некую праздничную традицию. Торт, который с каждым годом становился все краше и вкуснее. На этот раз Итачи выбрал самый вкусный, сделанный на заказ, черного, матового цвета. Со вкусом клубники, со взбитыми сливками поверх. Сегодня его брату исполняется двадцать шесть. Итачи тепло улыбнулся. "Совсем взрослый" Поставив несколько крупных свечей, выключив свет, оставив лишь красную подцветку на кухне. - С Днем Рождения. Саске... - Прошептал он, зажигая спичку, смотря на пламя, преподнося к свечам. Сквозь тишину прослеживалось частое дыхание. Каждый раз, каждый год все больнее и больнее смотреть как тлеют свечи, как проносится жизнь, как до невозможного больно ощущать, что где-то там, есть тот, кому хочется посветить жизнь, себя, все свое существо. Протяжный, громкий вой прошелся с диким криком по пустой квартире. Упав головой на стол, Итачи яростно зарыдал, хватая между пальцами пряди волос. Он даже не старался смахнуть грубые, тяжелые слезы с лица. Грусть, что он так долго закрывал, прятал, не желая выпускать наружу била по лицу, оставляя отметины, ссадины и порезы. Каждый год пытаться не думать о том, что Саске, его любимый Саске, сейчас сидит с семьей и празднует свой день рождения без него, уколом ненависти, ревности, ярости заполоняли все его существо. С каждым чертовым годом, это ставилось все невыносимее. Итачи рывком вскочил, скинув все со стола. Бокалы разбились о пол, разлетелись; тарелки ударились о стену, разбившись вдребезги. Он не может больше так... Хватит прикидываться, что все нормально. Ничего не было нормально! Его мысли не нормальны! Заменять образом настоящего человека, сплошное сумасшествие! Сейчас, или никогда! Пусть! Пусть Саске ударит его! Пусть произойдет все, что угодно! Мужчина бросился к выходу. Плевать! Плевать на все и всех! Итачи поедет к нему! Возьмет билет, прилетит. Неизвестно куда. Неизвестно зачем! Нет. Известно. Быть с Саске! Смотреть в его глаза. Признаться наконец во всем, за столь долгую разлуку. Увидеть. Хотя бы издалека, мимолетно, одним глазком! "Я хочу к тебе Саске!" Сердце уколом, бешено, со злостью ударило в грудь, останавливаясь. В глазах потемнело, засверкали яркими бликами белые мушки. Брюнет упал на пол, теряя сознание. Итачи очнулся несколько часов спустя, когда свечи на торте почти догорели до тла. На полу виднелись темные сгусти крови, на губах запеклась корочкой темная струйка. Он, должно быть, ударился... Подойдя к зеркалу, мужчина взглянул на себя, осмотрев свой внешний вид. Итачи никогда не было важно как он выглядел, точнее, значения особо не придавал последние годы. Но сейчас, он ужаснулся, потрогал кончиками пальцев губы, всматриваясь в знакомое когда-то отражение. Сейчас он совершенно себя не узнавал. Лицо его было худым, бледным с темными кругами под черными глазами. Но губы... Губы были целы. Итачи медленно расстегнул рубашку, пройдя рукой вдоль, цепляясь ногтями за выпирающие ребра. Кожа была бледна, массивные синие вены с характерным очертаниям плыли по телу. Живот впал, от прежнего спортивного телосложения не осталось и следа. В груди отчаянно заныло, защемило острыми когтями, заставляя схватиться и зашипеть от боли. Итачи нагнулся, стал нервно отхаркиваться. Боль обжигала, янтарная кровь сгустками скатилась по белой раковине, в глазах зарябило, ноги подкосились от боли. Мужчина с жестким всхлипом застонал, судорогой свело все тело, сковало мышцы, в висках слышалась кровь. Прошло все так же быстро как и началось. " Я должно быть просто перенервничал" - Подумал он, обливая лицо ледяной водой. Но все повторилось несколько недель спустя. Коллеги смотрели на некогда успешного Учиху с сожалением, намекая, что тот очень бледен и не важно выглядит. На что Итачи лишь махнул рукой на бессмысленное беспокойство. Он правда чувствовал себя не важно. Сон стал плохой, он постоянно вскакивал ночью с кровати, в холодном поту. Ему больше не снился Саске... Лишь кошмары, и пятна крови на подушке. А еще этот ужасный кашель стал преследовать его разрывая на части. Боль была адской, невыносимой, но такой молчаливой. Обезболивающее помогало, ненадолго, но помогало. Брюнет сам стал замечать, что злоупотребляет ими, видя в мусорном ведре одни пустые пачки из-под таблеток. Но, это было не столь важно. Пока Итачи не увезли на скорой в больницу, после того как он на глазах у всех сотрудников рухнул на пол без сознания. Прошли недели его пребывания в почти переполненной больнице. Обследования, осмотры, проходили каждодневно, но никто из персонала так ничего и не сказал точно. Пока в один из дней не вошел в палату главврач, с сединой в голове, в круглых очках, лишь неутешительно похлопав по плечу, севшим голосом произнес: - - У вас онкология. Итачи не плакал. Не задавал вопросов. По одним грустным глазам врача, поняв, что злокачественная. Он пропускал мимо ушей разговор о "группах поддержки для больных раком" о госпитализации. Взял лишь лист с покупками препаратов для поддержания жизни и иммунитета, и молча ушел. Учиха Итачи сидел молча в темной кухне, курил, хоть врач сказал категорически этого не делать. Страшное чисто "максимум полгода" всплывало в голове. Неужели все? Все должно было закончится именно так? Слезы скатывались по щеке, бездонные черные глаза смотрели в никуда. Это было чистое, ни с чем не сравнимое сожаление. Нет. Не к себе. К тому, что он так и не сделал. А именно....Произнес. Он остался один, совсем один, с чертовой черной дырой посередине грудной клетки. Вот до чего его довели чувства недосказанности, нервозности, стресса и переживаний. Образовывая комок неизлечимых окончаний внутри. Болезнь - была лишь платой, за чувства, за грех, что сидел в нем и не мог унять свои языки пламени. За любовь, что Итачи испытывал. Больше ничего нет... Ничего. Ничего не осталось. Лишь мысль о том, что он хотел бы последний раз увидеть Саске. Сказать брату, что сожалеет. Не зная за что.... За то, что поступил так. Уйдя, не сказав не слова, будто бы предавая себя, свои чувства, в обмен на свободу. За то, что любит, и любил всегда... Итачи не знал. Хотелось просто выговориться. Увидеть, хоть одним глазком. Это было последним и единственным желанием. Вскоре Итачи уволился с работы, продал квартиру. Благо продажа принесла ему деньги на которые он сможет жить. В начале холодного октября Учиха Итачи приехал в родной город, выбрав самый дорогой отель, с номером люкс, панорамным окном с видом на городской парк. Забронировав на три месяца. Этого хватит. Вполне. Итачи ждал. Ждал когда же он осмелится прийти в некогда родную квартиру, где он рос вместе с братом. Толком и не зная, живет ли там Саске или нет. Или его младший брат давно проживает в другом месте со своей женой и дочкой. Итачи совершенно ничего не знал... Он проходил мимо домов, которые ничуть не изменились, за столько лет. Тихо, размеренно прошелся по парку, где когда-то любил гулять с младшим братом. Присев на желтую скамейку, где они с Саске там любили сидеть часами напролет, разговаривая, согревая друг-друга в объятьях, заведомо понимая, что они уже далеко не братские. В то утро Учихе Итачи не спалось. Он так и не сомкнул глаз. Долго ворочаясь на одном месте, осознавая, улавливая все знаки посланные откуда-то свыше, не дающее сон. Он знал. Ощущал как некая сила стоит на пороге и зовет жарким шепотом в свои объятья. Сегодня именно тот день, когда все должно прекратиться. Приняв быстрый душ, выпив назначенных таблеток чуть больше чем следовало, Итачи надел свой самый лучший костюм, с уверенностью пошел неспешным ходом к знакомому месту. Все оказалось намного сложнее, когда перед глазами появился знакомый номер на железной двери, родной когда-то квартиры. Вся уверенность улетучилась в миг, а красный конверт затерялся в закромах кармана серого пальто. Сердце билось о грудь, дыхание не успевало выровняться, пройдясь с громкостью по старому подъезду. Сколько он так стоял, одному Богу известно... Все моментально стало ничем. Не имеющим смысла. Позабыто. Лишь пару неуверенных нажатий о дверной звонок, дрожащими пальцами. И девушка, что с непониманием и неким недоверием в глазах, поприветствовала его, приглашая войти. Итачи сразу узнал ее, вспомнил эти розовые волосы. Пытаться усмирить дыхание стало катастрофически невозможно, когда высокий женский голос позвал столь долгожданного человека. Когда Итачи вновь столкнулся взглядом с обладателем таких прекрасных глаз. Черных, непонимающий, любимых... Сердце пропустило удар, сковало чуть ниже цепями с характерным звоном. - Здравствуй, Саске... *** Эта ночь была лучшей в жизни Итачи, ведь он и мечтать не мог о том, что проведет ее еще раз с любимым человеком. Слова, признание Саске заставили его в рассплох. "Он ждал меня все это время" Они могли бы быть вместе. Оба брата мечтали об одном и том же. Их руки были в ссадинах, синяках, оба брата жили словно в кандалах, думая, что каждый ненавидит другого. Но все что было, это любовь. Мечта жила в сердце каждого. Братья Учиха хотели лишь существовать, утопая в друг-друге. Итачи и надеяться не мог, что его горячо любимый брат скажет ему эти заветные три слова. Которые Итачи, так и не смог сказать в ответ.... Даже под дулом пистолета, у виска, не признался бы, что их общая мама узнала о их связи. Не мог бы и вымолвить и слова о болезни и сколько ему осталось жить... Итачи никогда не смог бы смотреть в глаза любимого, брата, умирая на его руках. Итачи понимал, что Саске этого просто не вынес бы. Особенно сегодня. Фразой, что засела в голове у старшего Учихи - "Я умру ради тебя!" Эхом пронзала своей правдивостью неизбежного. Пусть. Пусть Саске будет жив. Пусть лучше живет с ненавистью, непониманием, чем зная правду. - Так будет лучше... - прошептал брюнет. Учиха Итачи встал с кресла, открыл окно и разорвав письмо, выбросил свое признание, смотря как разлетаются его чувства по ветру. Прости, младший брат. Я вновь все испортил...