Заочно

- Я ненавижу его. Рэтчет поднял оптику на янглинга, произнесшего эти три слова. Она сидела на стуле в углу медотсека, пока мех производил инвентаризацию своих медикаментов, и смотрела на свои маленькие манипуляторы, лежащие на коленях. - Ненависть - слишком сильное слово для такого янглинга, как ты, Стронгарм. Кого именно ты ненавидишь? Фемка подняла голову и встретилась взглядом с оптикой медика. Ее лицевая панель слегка потемнела, и она убрала манипуляторы с колен, скрестив руки на груди. - Я ненавижу меха, который огорчил носителя. Медик был озадачен. Когда Ультра Магнус пришел в медотсек, чтобы оставить свою дочь, командир автоботов казался совершенно здоровым и контролировал свои эмоции. Он без лишних слов отдал медику свою дочь, сказав только, что будет очень занят и что ему нужно, чтобы Рэтчет позаботился о Стронгарм в течение следующего цикла или около того. И у него появились подозрения. - Какой мех огорчил твоего носителя, как ты выразилась? - Рэтчет все еще не мог смириться с мыслью, что Ультра Магнус может быть грустным. Было только два случая, когда он видел этого меха расстроенным: когда Рэтчет подтвердил, что тот действительно заискрен, и когда появилась Стронгарм. Он вспомнил появление Стронгарм, спящую на груди Магнуса. Его самого, лежащего на платформе и обнимающего дочь, а также расстроенный тон в голосе Магнуса, когда он посмотрел на медика и сказал: «его здесь не было. Он ее не видел. И у него не будет возможности узнать ее». Стронгарм поджала губы. - Даже не знаю. Он белый. У него также есть немного красного и зеленого цветов. А еще у него шеврон, как у меня. - Она подняла серво и потянула один из них, как бы подчеркивая его размер. Конечно. Уилджек. В конце концов, он был последним мехом, с которым они видели Ультра Магнуса. Возможно, медик действительно переделает рэкера в сканирующую палочку. По крайней мере, если бы это случилось, он был бы более полезен для чего-то другого, кроме как делать спарков, спасать мехов и заставлять своего старого друга (после Оптимуса Прайма. Искра медика упала при этой мысли) расстраиваться дважды. Рэтчет вздохнул и продолжил инвентаризацию медикаментов. - Я уверен, что с твоим носителем все будет в порядке, юная Стронгарм. Фемка закинула ноги на сиденье и откинулась назад. - Надеюсь, так и будет. Мне не нравится, когда он грустит. Когда Уилджек убрал манипуляторы с оптики, Ультра Магнус обнаружил, что она приобрела очень яркий оттенок из-за омывателя, который он пролил. Рэкера душили рыдания, когда он тяжело выдыхал. Магнус надеялся, что главный вопрос будет раскрыт немного по-другому, в отличие от того, что произошло. Надо было сказать Бамблби и Смоукскрину, чтобы они не входили в его кабинет и даже не приближались к нему, пока он не подаст им сигнал. Сказать, что Уилджек плохо воспринял эту новость, значило ничего не сказать. У белого рэкера в оптике читались страх, стыд, а затем внезапно появился гнев. Он бросил на Ультра Магнуса свирепый взгляд, красивая голубая оптика потемнела до оттенка, которого он раньше не видел. Внезапно Уилджек вскочил на ноги, закричал, что он ему не верит, и выскочил из здания в противоположном направлении от Джекхаммера. Магнус понятия не имел, что делать дальше, кроме как поговорить с каким-то другим мехом. Честно говоря, он не хотел разговаривать с Уилджеком. Когда-либо. Снова. К счастью, Стронгарм, казалось, не была затронута этим инцидентом. Она по-прежнему держалась за него все это время, не обращая внимания на странного меха по другую сторону стола. Он был рад, что оставил ее вместе с Рэтчетом. Меньше всего ему хотелось, чтобы она увидела его в нынешнем эмоциональном состоянии. Она была еще молода, но уже защищала его, готовая бороться с любым, кто вызывал у него гнев или огорчение, а также любые другие негативные эмоции. Мех откинулся на спинку кресла и уставился на дверь перед собой, ожидая и желая, чтобы Уилджек вернулся с извинениями и начал умолять о знакомстве с их дочерью. Он подумал о том, чтобы действительно пойти и связаться с Уилджеком, чтобы потребовать какого-то объяснения. Почему он так внезапно улетел? ...и почему он сказал, что не верит ему? Во что именно он не верил? Что у них есть дочь? Что он держал это в секрете, так сказать, от него? Если бы ответом было то, что Уилджек не верит в то, что Стронгарм - его собственная дочь, которую он сам и сделал, то Магнус засунул бы свой любимый датапад в выхлопную трубу рэкера. Она была идеальным сочетанием их обоих, и если бы Уилджек провел рядом с ней всего пять кликов, он бы точно знал, что маленькая бело-голубая фемка была его дочерью. Магнус решил, что подождет солнечного цикла для того, чтобы связаться с рэкером. Потом, через наноклик, решил, что это слишком долго. Возможно, нескольких циклов будет достаточно. Прежде чем он смог остановить себя, он уже собирался вызвать белого меха по комлинку. Он надеялся, что идентификационный номер комлинка Уилджека остался прежним после всех этих звездных циклов. Более того, он надеялся, что это действительно сработает. Однако когда уже все было сказано и сделано, а звонок был готов, Магнус остановился и снова уставился на дверь. Процессор приказал ему остановиться и ждать. Его искра же говорила обратное. Он всегда следовал за своим процессором, поскольку это было гораздо логичнее, чем искра, чаще всего. Но его искра… В конце концов, эмоции в его искре пересилили приказы процессора. Он глубоко вздохнул, мысленно готовясь к новой встречи с рэкером… …только для того, чтобы быть прерванным входящим звонком. Номер комлинка Уилджека вспыхнул в его поле зрения, настойчиво и срочно. Магнус стиснул дентопластины, принял свое прежнее стоическое выражение лица, и решил позволить Уилджеку расколоться первым и показать свои эмоции. Затем он ответил. Звук, который донесся до него с другого конца комлинка, был звуком ветра, бьющегося обо что-то. Он представил себе Уилджека в режиме автомобиля, мчащегося на огромной скорости по дикой местности Кибертрона. В течение долгого времени не было слышно ни единого другого звука, пока ветер, наконец-то, не стих, а звуки не прекратились на мгновение. Магнус воспользовался случаем. :. - Ты сказал, что не веришь мне. Во что именно ты не веришь, Уилджек? :. - Почему ты мне не сказал? :. - Что вы имеешь в виду под «почему я не сказал»? О чем ты говоришь? Уилджек разочарованно фыркнул. :. - А как ты думаешь, Магс? Почему ты не сказал мне перед отъездом, что у нас будет спарк? Ультра Магнус напрягся от этого обвинения, сжал манипуляторы в кулаки и положил их на стол. :. - Мне казалось, что я ясно дал понять, что в то время, когда ты ушел, я еще не знал о том, что заискрен. У меня не было никакой возможности сообщить тебе о том, что ты стал создателем. :. - Нет, ты этого не сделал. Только сказал, что хотел бы, чтобы я отложил отъезд с Кибертрона. Магнус вспомнил слова, которые он сказал меху в белой броне, и понял, что Уилджек прав. Он не уточнил, что обнаружил новую искру, до тех пор, пока Уилджек не уехал. Сжав шлем в своих манипуляторах и вздохнув, он ответил: :. - Ты прав. Но я не знал, что заискрен, пока не прошел солнечный цикл после того, как ты покинул Кибертрон. Как я мог тогда сообщить тебе об этом? :. - А попытка установить связь когда-нибудь приходила в твой одержимый правилами и дисциплиной процессор? Магнус вспомнил сокрушительное поражение и одиночество, которые охватили его искру, когда он попытался войти в контакт с Уилджеком - солнечный цикл после того, как он сделал ошеломляющее открытие. Он вспомнил, как сидел за консолью, за его спиной стояли Рэтчет и оставшиеся члены команды Прайма, а его шлем склонился, когда он пытался подавить рыдания. Позже Рэтчет сказал ему, что, хотя и не было слышно никаких звуков бедствия, сутулая поза и трясущиеся плечи сказали им все, о чем нужно было знать. :. - Я так и сделал, - его голос надломился. «Пусть все это рухнет в Колодец Всех Искр», - с горечью подумал он, чувствуя, как слабеет его воля. - Я так и сделал, Уилджек. В тот солнечный цикл, когда Рэтчет подтвердил, что я заискрен, я сделал все возможное, чтобы связаться с тобой. В течение нескольких циклов, в течение половины этого солнечного цикла я пытался связаться с тобой, но ты не отвечал. Я хотел продолжать попытки связаться с тобой, прежде чем понял, что все это было напрасно. Наступило долгое, тяжелое молчание. :. - Мне очень жаль. :. - Я предполагаю, что твой корабль был очень далеко, за пределами досягаемости, так как ты смог связаться с Рэтчетом только в половине солнечного цикла… :. - Нет, Магс, я... Праймас, шлак, - услышал он бормотание другого меха на своем комлинке, - Магс, теперь я вспомнил. Я помню, что видел эти сигналы связи через два солнечных цикла после того, как я ушел. Боль. Магнус был... ранен. Другого термина для этого не существовало. Он стабилизировал тон голоса, еле сдерживая эмоции, прежде чем мягко спросить: :. - Если мои попытки связаться с тобой достигали корабля, то почему ты не ответил на них? :. - Помнишь, я говорил, что, по-моему, нам лучше просто разойтись? Никаких долгих прощаний? Я думал это то, что ты хочешь сделать. Думал, ты хочешь попрощаться. Я не хотел слышать твой голос, иначе я бы развернул корабль и вернулся на Кибертрон. Праймас, шлак. Я сожалею о многом в своей жизни, Магс, но... теперь я знаю, о чем буду сожалеть больше всего. Сине-красный мех не имел ни малейшего представления о чем теперь будет сожалеть Уилджек больше всего. Поэтому захотел спросить и быть абсолютно уверенным. :. - О чем же ты будешь сожалеть больше всего? :. - Магс, ты действительно все так же плохо читаешь других? :. - Мне нравится верить, что с тех пор, как я стал носителем, я стал гораздо лучше читать других мехов, но, по-видимому, это не так. Я также не люблю высказывать свои предположения, если не уверен в них на сто процентов. На другом конце комлинка послышался вздох. За этим последовал смешок. :. - Больше всего я буду сожалеть о том, что не ответил на твои звонки. Потому что если бы я это сделал, то сразу бы вернулся и был с тобой. Тебе не пришлось бы оставаться одному, - Уилджек остановился, и Магнус услышал, как снова завыл ветер. В глубине искры он надеялся, что Уилджек возвращается в Иакон. К нему и Стронгарм. :. - И у тебя был бы шанс познакомиться с ней и быть рядом, - тихо сказал он, обращаясь, скорее, к самому себе, чем к Уилджеку. Голос другого меха ответил таким же тихим голосом: :. - Да. Я был бы здесь вами обоими. Магнус услышал стук крошечных ножек, бегущих по коридору. Несомненно, дочь снова искала его кабинет. Он покачал шлемом и сделал мысленную пометку серьезно поговорить с ней о ее склонности убегать от опекунов и искать его. :. - Мне не понравилось, как ты вел себя перед нашей дочерью, выбегая и обвинительным тоном, говоря, что ты не веришь мне. :. - Ну, я не думаю, что меня можно сильно винить, Магс. Просто на меня свалился огромный, сокрушающий процессор факт, что за последние пять звездных циклов у меня, оказывается, был спарк, о котором я не знал. :. - Это было крайне непрофессионально. И я был бы признателен, если бы ты уточнил, что подразумеваешь под «не веришь мне». У меня сложилось впечатление, что ты не веришь в то, что именно ты создатель. :. - Я должен был подумать, что ты заискрил от какого- то другого бота? :. - Именно. Уилджек рассмеялся. :. - Я почти не верил в это. Она слишком милая, чтобы не быть моей. Это же совершенно очевидно. И у тебя нет шеврона на шлеме, который есть у нее. Магнус почувствовал, как его искра воспарила. Он не стал этого говорить, потому что, честно говоря, это было непрофессионально с его стороны, но да. Дочь, которую он создал и воспитал, была очень красивой и... милой, как сказал Уилджек. :. - Итак, Магс... куда мы двинемся? Раздался стук маленьких кулачков в дверь его кабинета, который звучал не очень громко, так как Стронгарм все еще оставалась крошечным спарком. Командир автоботов поднялся со своего места и подошел к двери. :. - На данный момент приоритетом является привыкание Стронгарм к тебе. После этого... после того, как у нее будет возможность узнать тебя как своего второго создателя, мы продолжим этот разговор. Уилджек вздохнул. :. - Хорошо.