Правильные мальчики не целуются

      В ночное время суток люди словно снимают маски, навязанные обществом, и становятся собой. Когда город засыпает и шум практически сходит на нет, можно услышать собственные мысли, самые настоящие, искренние, и порой так важно прислушиваться к ним. Головой он понимает, что нужно позвонить снова и спросить, что стряслось. Но ответят ли?       «Он спит? Серьезно?» — как человек, бодрствуя минуту назад, может спать? Как понять почему такой знакомый голос ответил по ту сторону телефонной трубки, как, блять, в конце концов понимать то сообщение?       «Лучше без меня» — лучше? — чуть ли не скрипя зубами, проговаривает Кейске, — лучше для кого? — риторический вопрос, у которого нет адресата, который озвучен только в силу непонимания ситуации. Он всё это время старался лишь для одной цели, чтобы скорее вернуться. Ему словно сначала плеснули воду в лицо, а после сказали — пей.       Лицо его от раздражения морщится на пару секунд, а после парень откидывается на кровати, смотря в потолок. Дыхание на удивление спокойное, в то время как сердце не перестает отбивать учащенный ритм. У него достаточно высокая точка кипения, но он достиг её, и сегодня точно не его день.       Он в ярости.       Баджи не ясно чего Чифую добивается, но знал бы тот какие нездоровые мысли пробуждает он в Кейске в такие моменты. Баджи не умеет делиться, он просто не представляет, что делать, если понял всё правильно. «Да ну, бред» — успокаивает себя Кейске, просто чтобы не думать о худшем.       Единственное желание — унять свои эмоции и, будь они всё ещё в одной стране, Баджи однозначно уже нёсся бы к нему на всех парах, чтобы заставить объясниться, а после — они бы выяснили все недоразумения и обнимались до утра. Если, конечно, дело не в сознательном выборе Чифую и желании расстаться.       Баджи не готов. Он вовсе не собирался отпускать его, хотя может быть это первое и единственное правильное решение в их жизни? Вот такая самая трезвая мысль приходит в его голову.       Неожиданно на смену противного чувства тяжести в груди приходит ещё более болезненное спокойствие. Их счастливое прошлое — повод для его печального будущего, так что во всём этом рано или поздно есть смысл. Например, он действительно верил в них.       Порой всё становится на свои места. Теперь же прошлые моменты выстраиваются против него: Чифую, который пришёл на выпускной с девушкой, Чифую, который был встревожен разговором с родителями, Чифую, который боялся, что их увидят. И так каждый раз… Он не разочарован, нет, просто сейчас Кейске кажется, что всё хорошее было лишь иллюзией.       Люди, на удивление, плохо владеют своими собственными негативными мыслями, именно из-за этого, когда и без того всё отвратительно — представляется самое худшее. Поэтому от примитивных острых ощущений собственного несчастья и беспомощности, Кейске опускает руки, а заодно и весь запал его сходит на нет. Это как повиснув над пропастью, отпустить руку, держащую тебя, и отправиться в красивое, пусть и не долгое, свободное падение, в одиночестве. Он смог бы.       — Завтра, именно — завтра, — решает для себя Кейске, — позвоню ему. — Проговаривает безынициативно, уже решив, что окажись ответ Мацуно без изменений, он отпустит его, в конце концов, не навязывать же свою любовь.       От осознания собственных чувств грустная ухмылка касается уголков губ. «Когда все пошло не так?» — задаётся он вопросом, — придумывая для него тысячу и один ответ, вместо того, чтобы лечь спать.

***

      Единственный, кто был в настроении этим утром, так это Манджиро. Несмотря на всю физическую слабость, он счастлив. В голове то и дело зелёным светом загораются фразы: «я тебя люблю», «не забуду это», «я не боюсь», «могу трогать тебя сколько угодно», «не передумаю и не остановлюсь», — вряд-ли кто-то из сидящих с ним рядом в автобусе мог понять, что его светящееся лицо — проявление безмерного трепетного счастья.       Всего на секунду, он даже позволяет себе вспомнить слабую дрожь в ногах, когда Кенчин, в силу своего высокого роста, заставил парня стоять на носочках у стены, просто потому, что Майки уже коленки простынёй натёрло. И да, они всё ещё пекли немного под одеждой, но так болезненно-приятно.       Стоит только вспомнить Доракена с его темнотой в глазах, горящих таким очевидным желанием, как в голове — бабочки, на теле — мурашки, а в мыслях — счастье. Его ощущению нужности нет ни конца, ни края. Сано хорошо именно в этот момент.       Тот первый, идиотский раз ещё всплывал в памяти Манджиро, но теперь уже он видит в действиях и грубых словах Кена скрытый подтекст, желание оттолкнуть или призвать к здравому рассудку. Но что есть здравомыслие, если не поступать так, как хочется?       Победа осталась за Манджиро, их совместное времяпрепровождение — явное подтверждение его правоты. Он не совсем уверен, как именно проявляется степень влюбленности, скорее для Кена — это мягкость в обращении. Его отчуждённость и скованность — карточный домик, который рушится стоит Манджиро опуститься на колени, и до чего приятно наблюдать за сменой выражения его лица.       Но самыми подлинными показателями пылкости были не сорванные вздохи и умопомрачительные звуки двух тел, касающихся друг друга, а волны мурашек, растекающихся по всему телу, когда после всего безумия между ними Майки лежал спиной к Доракену, и тот мог крепко обнимать его. Лёгкое касание пальцев по коже чужой руки и Кен трётся носом о его спину недовольно, а едва заметные волоски на руках его дыбом становятся. Превосходно.       Крепкое объятье, уставший взгляд, и их обоих накрывает сном ближе к рассвету.       Манджиро неведомо как прошел через всё здание общежития, даже не замечая проходящих мимо сонных студентов, если не считать, конечно, той бабуси-комендантши, с ней Сано чисто по инерции вежливо поздоровался.       И уже оказавшись на третьем этаже перед своей квартирой, он, думая, что будет один и немного поспит ещё, совсем не ожидал увидеть подобную картину.       Оба соседа, которые по идее должны были быть на занятиях, оказались на месте, хотя им к первой, и что-то тут не складывалось.       Чифую спал на кровати, спиной к стене, свесив одну руку, а Казутора, сидя рядом и подперев спиной стенку. Майки сразу напрочь забыл человеческую речь, поскольку ожидал чего угодно, только не этого.       Ему бы очень хотелось узнать, что за дружеские посиделки перед сном устроили эти двое, но после, вспомнив просьбу Чифую, не стал делать ничего, только тихо сел на свою кровать, начав раздеваться. Как только та скрипнула под тяжестью его веса, Тора сонно приоткрыл глаза, осматриваясь и, видимо, ощутив дезориентацию от того, что проснулся не в постели. Спустя пару секунд, осмотревшись по сторонам, до него дошло где он и почему, и тот, лениво поднимаясь, потирал поясницу, так как спина и задница его знатно затекли.       Ханемия бросил любопытный взгляд на Сано, но тот упорно делал вид, что его не замечает, поэтому Тора лег к себе, решив оставить разговоры на потом, когда все они уже проснутся окончательно. Ему бы не хотелось, чтобы Майки неправильно понял.       А Манджиро, от слова совсем, не хотелось слышать этих самых подробностей. Вся эта ситуация напоминала ему какую-то «передружбу», но он верит в Чифую и в то, что в итоге у них с Кейске всё будет в порядке.       Такое хорошее настроение от увиденного становится относительно-нормальным, и он засыпает.

***

      Проснувшись после одиннадцати, первым делом Мацуно потянулся к телефону, в надежде на какое-то пусть и неуместное оправдание или возмущение, хотя бы что-нибудь. Но там не было ничего, ни сообщений, ни звонков.       Его понимание влюбленности было наивным и простым, и, возможно, вследствии этой почти детской наивности, глубоко засело в душу и навсегда останется вместе с ним, как память о его первой серьезной любви. Но то, что происходило сейчас, никак не вписывалось в рамки его понимания. Очередной раз открыв старое сообщение с вложениями, он буквально пропитывается злобой и чувством, что его одурачили.       «Молчи, молчи», — думает Чифую, — «вряд-ли есть что сказать теперь», — предполагает он, но даже и подумать не может какой беспорядок творился в голове Кейске, и что эта ночь была сложной для них обоих.       «Куда делось доверие?» — оно есть, надломленное, смятое хлипкой бумажкой, выброшенной в кучу «ненужных» вещей. Он верит в то, что видит. А видит он очевидное.       — Доброе утро, — заметив, что сосед не спит, проговаривает Сано.       — Когда ты вернулся? — уточняет Чифую.       — Утром, вы ещё спали. — Сонно отвечает Майки, уходя умываться с утра, чтобы немного взбодриться.       На телефоне несколько входящих и Доракен, явно чуть не проспавший работу, сердится, но тем не менее в его словах и пожеланиях доброго утра так и сквозит отличным настроением. И пожелав ему в ответ хорошего дня, Майки убирает сотовый.       Уже завтра будет праздник в честь цветения сакуры, и, к сожалению, Кен не сможет пойти, посколько он с утра до вечера на работе, поэтому Манджиро подумывает ещё раз наведаться к нему в гости, просто чтобы угостить купленными на фестивале вкусностями и поднять парню настроение.

***

      На следующий день все трое дружно проснулись вовремя, чтобы не опоздать, ведь иметь проблемы с учебой уже в начале первого семестра не самая лучшая затея.       Майки шагал в направлении построенного рядом с универом нового спортивного здания, где проводились занятия по физической подготовке и плаванию. Сегодня же их группе просто покажут новое место, где у тех ещё не проводились занятия, ознакомят с правилами и, возможно, предложат взять абонемент на плавание, поскольку многие заинтересованные студенты уже записались на плавание или водное поло, посчитав это сочетанием приятного и полезного. Для всех первокурсников устроили спортивные занятия в одни и те же дни, чтобы иногда соединять их вместе и разделять на группы. Таким образом они могли по желанию выбрать кто в определенный день хочет заниматься водным спортом, а кто обычным.       Оказавшись внутри здания, группа ребят сразу оценили новенький ремонт. Плитка на стенах вдоль всего помещения была бело-голубого оттенка, с асимметричным вставками оранжевого, чистая и без единого изъяна. Размер бассейна, как уже озвучил тренер, 25×15 метров с пятью плавательными дорожками. По периметру тянулась зелёного цвета дорожка с подогревом, а вдоль стен стояло несколько скамеек. Об общих характеристиках, типа температуры, глубины и очистке воды, так же было сказано, поэтому, ознакомив новичков с азами, тренер повёл их на баскетбольную площадку.       Майки отчего-то никогда не интересовался подобным видом спорта, возможно, в силу своего роста или просто потому, что было неинтересно, но сейчас ему бы хотелось потягаться с Доракеном, кто из них первым попал бы в кольцо. Сано добавляет этот пунктик к списку — «обязательно попробовать», — и внимательно слушает дальше.       Занятия Чифую проходили сравнительно однообразно. Несколько вводных пар и одна лекция под запись, на которой он чуть не заснул. Голос преподавателя был настолько мелодичным, ровным и успокаивающим, будто им читали какую-то неведомую мантру.       Пару раз он даже неловко вскидывал голову, понимая, что пишущая рука уже съезжала со строки и он чёркает не пойми как, оттого, что глаза сами собой закрывались. Недосып сказывается на его состоянии, и даже если прошлой ночью лёг он рано, всё равно ворочался слишком долго, тревожа себя бредовыми мыслями.       Кейске всё ещё молчал, а Мацуно всё больше осознавал, что это происходит на самом деле. Будто все рухнуло в один момент, хотя по сути ничего не произошло. Чифую не писал тоже и не собирался, ведь в его положении, это было бы жалко и глупо, как вдруг сквозь этот монотонный, диктующий текст голос, он услышал писк своего мобильного и даже не сразу понял, пока несколько человек не обернулись на него.       — Извините, — встрепенувшись, проговаривает Чифую, бросая взгляд на преподавателя, наблюдающего из-под оправ своих очков, и тут же отрубает звук.       Взгляд его замирает, увидев привычный номер, и он, с одной стороны рад, сердце его говорит — «ответь скорее», — но голос разума вторит: «ты же не дурак в конце концов?»       «Надо поговорить» — пишет Кейске спустя полтора дня.       «Точно не сегодня» — думает Чифую, закрыв сообщение и отложив телефон в сумку.

***

      Прошлый вечер у Кейске отличался особым разнообразием событий, потому сегодня, в силу обстоятельств, он не выйдет на смену, и, возможно, завтра — тоже.       Когда он минувшей ночью пришёл на работу, Джи Ён была удивлена тем, что друг не отвечал на её сообщения. После того, как Баджи практически отстоял её достоинство у этих парней, пригрозив им, девушка была ему очень признательна и хотела бы выразить это как-то по-особенному, например, предложить угостить его чем-нибудь вкусным в любом месте, где он сам выберет, но Кейске не отвечал до самой ночи.       Когда же тот всё-таки нарисовался на горизонте, Джи Ён, её напарница и Дейв, сидящие вместе у барной стойки и обсуждающие что-то, сразу подметили, что парня сегодня лучше не трогать. Он молча, не поднимая взгляда, прошёл в направлении комнаты для персонала, чтобы переодеться, и, оказавшись там, взглянул на себя в зеркало, заметив стоящую позади него брюнетку.       — Всё в порядке? — поинтересовалась она, очевидно понимая, что ничего не в порядке.       — Ага, — скудно ответил Баджи, поправляя галстук.       — Не хочешь поговорить?       — Я и молча себя не плохо чувствовал.       — Может хватит? — с поразительной невозмутимостью уточнила Джи Ён, — думаешь мы слепые? — имея ввиду себя и, видимо, товарищей по работе, поинтересовалась девушка.       — Думаю, что тебе пора идти, — не переводя взгляда со своего отражения на неё, проговорил Баджи, и в дверях уже действительно стояла её подруга.       Уговаривать её не пришлось и Джи Ён скрылась из виду, направляясь в зал, поскольку люди уже понемногу начали собираться. Сегодня Кейске был в самых смешанных чувствах, и всё же понимал, что нужно делать работу «на отлично» просто из чувства собственного долга. Чертовски хотелось домой.       Стоя за барной стойкой, брюнет приветливо улыбался посетителям, общаясь с ними мило и доброжелательно. Его улыбка была практически настоящей, и, знай кто, что за ней скрывается, однозначно прописали бы парню премию «Оскар». Отличный актер и самый неудачливый за всю историю своей карьеры, едва ли в его жизни хоть одна драма закончилась хорошо. Отец ушёл за хлебом, оставив их с матерью вдвоём, лучший друг — немного тронулся умом, и так же уехал, исчезнув из его мира на несколько лет, любимый человек — отшил без объяснений, и о какой удаче можно говорить? Если у кого-то в этой жизни все и шло по пизде, то у Кейске Баджи.       Он раз за разом ловил себя на мысли, что хотел бы позвонить Чифую, но что-то мешало, возможно, именно то осознание ничтожности, что невиновный он должен оправдываться? А перед чем? Он всё ещё злится, поскольку не понимает Чифую и не понимает, что его связывает с Казуторой.       «Лучше не думать» — говорит себе парень, который мастерски умеет надумывать лишнего, но, только вспомнив, как забавно хмурился Чифую, когда был недоволен, лёд в душе начинает давать трещины.       Просто ему нужно время.       — Ты уже пять минут взбалтываешь это, — указывая на стаканчик для коктейлей, обратился к нему Дейв, отрывая Баджи от размышлений.       — Задумался что-то, — честно отвечает Кейске.       — Если тебе нужен выходной, — начинает фразу главный бармен, как тут же Кейске перебивает его:       — Спасибо, не стоит переживать. — Ведь если он будет дома, то однозначно поводов для размышлений на самые неприятные темы будет больше. Он, пусть и не рад работе, но она по крайней мере, отвлекает его от самого себя.       — Будь вежливым, — бросая взгляд на дверь, а после на своего напарника, просит Дейв и улыбка Баджи довольным оскалом растягивается по лицу. Ему нужно выпустить пар, и, конечно, он не может, ведь они посетители, а он здесь работает, поэтому все, что может Кейске, так это помечтать, как познакомит свой ботинок с их раздражающими мордами.       Сейчас один из них, заметив Баджи, скривил свои губы в такой же равносильной ухмылке и по этому жесту брюнет понимает, насколько же у них обоюдное желание стянуть эту улыбку с чужого лица.       — Уважаемый, налейте нам абсента, — услышал Кейске голос главного из этой общеизвестной троицы.       — Пожалуйста, — быстро плеснув крепкого алкоголя в небольшие стаканы, протянул им Кейске.       — Как дела? — начал было Джун, — выглядите сегодня не лучшим образом, — подметил язвительно парень, а после осушил стакан одним глотком.       В его странной интонации Кейске услышал какую-то усмешку и, возможно, по его внешнему виду и правда можно понять, что он немного разбит.       — Бывало и лучше, — спокойно отвечает Баджи.       — Ещё бы, — ухмыляется парень и снова этот надменный вид. — Как с Джи Ён?       Этого вопроса Кейске не понял, поскольку вообще не мог вразуметь с какой стати он её сейчас приплёл, но девушка тут же появилась из-за спины Баджи, шмыгнув мелкой фигурой под руку Кейске, и оказалась рядом.       — Что за вопросы? — переспрашивает она, принимая беззаботный вид.       — Просто интересно хватает ли у твоего друга умственных способностей, чтобы играть в двойную игру?       Кейске замер, недоумевая, и спутница его так же вопросительно смотрела на бывшего знакомого.       — А, так она не в курсе? — наигранно удивился он, оборачиваясь к своим дружкам, слыша смешки с их стороны. — Тогда, думаю, тебе стоит рассказать ей о своих похождениях на два фронта, — подмигнул Кейске Джун, уже обращаясь к другому бармену, — можно нам повторить?       Баджи завис, как старый компьютер, пытаясь понять посыл этого парня. «Двойная игра» — как прямая отсылка к его отношениям, и если бы те знали о Чифую, а ещё и Джи Ён — в их глазах его девушка, поэтому говорить такое было бы уместно, но самым непонятным кажется то, что они не могли знать…       Разве что… Почему его телефон вчера оказался здесь? Случайно ли он забыл его?       — Эй, — низким голосом, зовёт Кейске, — надо поговорить, — он кивает на дверь, обернувшемуся Джуну, намекая выйти и Джи Ён намертво вцепляется в его руку своей, безмолвно призывая не делать таких очевидных глупостей.       Здесь не его родной дом, у него нет ни друзей, ни знакомых, и этот парень, едва недавно начавший понимать по-корейски, нарывается на местных гопников, ведь если те позовут своих, от него ничего не останется. — Именно эти тревожные мысли посещали девушку и безмерное чувство вины. Она сожалеет о своей глупости, но девушка не думала, что он настолько отчаянный, и что до такого дойдёт.       — Выйдем? Парни. — обращается Джун к своим и они, оценивающе оглядывая Кейске, встают, направляясь к выходу.       — У него есть медицинская страховка? — спокойным тоном спросил Дейв.       — Ты только об этом подумал сейчас? — встревоженно бросает ему Джун.       — Просто в случае чего скажу начальнику, чтобы вычел деньги за его лечение с твоей зарплаты.       Брюнетка удивлена тому, что парень ещё ухитряется шутить, но судя по напряженному лицу, он волнуется не меньше.       — Подменишь меня ненадолго? — уточняет он, снимая передник и оставляя его на столике.       — Осторожнее, — предупреждает Джи Ён, окликнув свою напарницу, чтобы та заметила их смену позиций.       Дейв идёт не спеша, набирая какой-то номер на мобильном, и закуривает на выходе из здания.       — Алло, это полиция…       Виляя между несколькими узкими переулками, парни остановились в самом тёмном и, казалось бы, закрытом. Он был похож на тупик, но после того, как они остановились, Кейске услышал шаги ещё нескольких человек за его спиной.       «Окружили значит» — усмехается он их грязным фокусам, но ему льстит тот факт, что размен трое к одному не был для них залогом победы. Либо они совсем слабаки, либо тот выглядит грозно — приглядываясь к толпе позади, подвёл итог Кейске.       — Какие-то проблемы? — наконец-то заговорил Джун, храбро сделав пару шагов навстречу Кейске.       — Проблемы здесь только у тебя, — уверенно, не без японского акцента, проговорил он.       — Моя проблема только ты, — немного вытянув шею и приподняв подрободок, заверяет тот. — И да, кстати, как там твоя подружка? — уточняет он, — но я не про Джиён-ни, а та, которая написывала тебе каждый день, неплохо устроился. — Проговаривает он, и для Кейске эти слова как разряд молнии, ударивший среди всех возможных целей — именно в него.       Этот парень знает про Чифую, но по какой-то причине думает, что это девушка.       — Что ты сказал?       — Как ей? Понравились ваши фоточки с Ён-ни? — этот парень бесил всё большее и Кейске уже едва сдерживался.       — Что ты сделал? — проговорил он, смотря на Джуна исподлобья, как вдруг его собеседник победоносно рассмеялся.       — Так значит она тебя молча кинула? — понял он по выражению его лица, — такой уебищный как ты получил по заслугам, — сейчас Джун, отчего-то потеряв чувство страха, говорил Кейске в лицо самые необдуманные вещи, будучи уверенным, что в итоге этого парня отсюда придется на руках уносить, и точно не им, но вместо этого:       — Вы даже не представляете, как мы сейчас повеселимся, — не скрывая безумия в голосе, заявил Баджи и резким движением дёрнулся, собираясь уложить каждого из них собственноручно.       После того, как мгновенным ударом был повержен самый отчаянный, компания почти из десяти парней, зависла. Стоящий впереди брюнета друг Со Джуна, даже не донёс до губ тлеющую сигарету, наблюдая как глухо упало тело его друга, и тот уже был в отключке.       — Следующий, — добавил Баджи на японском, медленно двинувшись вперёд и растягивая улыбку в оскал, вселяющий ужас.       Скользнув вперёд, один из парней напал сзади, надеясь поймать врасплох, но сам был перехвачен, а после в его нос со смачным хрустом врезался локоть Кейске.       — Ах ты… — последнее, что слышал Баджи перед тем, как ограниченный переулок прекратился в импровизированное поле боя без правил, где у него нет ни одного союзника, и он, не боясь потерять чего-либо, дрался как в последний раз.       После того, как шестеро были повержены, из компании осталось трое, а сил у Кейске заметно поубавилось, поэтому принимая на себя нового соперника, он был уже не так проворлив, и, решив, что крупный будет менее поворотливым, просчитался и осознал это лишь когда мертвой хваткой его держали под шею локтем.       — Довыёбывался, — гремел басистым голосом за его спиной старший парень, а после брюнет ощутил сильную вспышку боли в районе живота. Это сковало его движения и по ощущениям, словно в нём сейчас что-то сломалось, растекаясь горячей жидкостью. Прежде он уже испытывал подобное, поэтому, поборов рвотный позыв, сплюнул лишнюю кровь, собирая остатки своей решительности.       Еще один удар лишил его возможности видеть, поскольку в глазах уже темнело, а шум в ушах мешал услышать их слова.       Последнее, что он ясно ощутил, была ослабевающая хватка за спиной, и после парень, пленивший его, свалился на бок, а дружки испуганно отошли назад.       — Проваливайте нахуй, — раздражённо процедил сквозь зубы Дейв, закидывая руку Кейске на плечо и утаскивая его обратно к бару, решив зайти с черного хода. По пути двое слышали звук приближающихся сирен, но к ним это уже не имело отношения, поскольку — лишняя морока.       Дейв собирался вмешаться ещё с самого начала, но заметив, что напарник справляется и без него, не хотел задевать его чувства уверенности в себе, и он действительно справлялся, если бы не тот глупый промах с захватом верзилы.       — Живой? — уточняет бармен и слыша невнятное, — «вроде того», — довольно улыбается. Они с Кейске не так давно знакомы, но он уже проникся уважением к отваге этого парня, а может он просто дурак, у которого отсутствует чувство самосохранения.

***

      — Дайте мне отдышаться, — жалобно вопил знакомый Чифую голос, — сколько можно уже ходить по корпусу? — недовольно проговаривал парень, в компании своих одногруппников.       Всего на минуту, чтобы убедиться, что это он, Мацуно обернулся и тут же привлёк внимание Казуторы.       — Это мой друг, приве-етик, — через половину коридора кричал Ханемия и сейчас выглядел как настоящая душа компании. Пара девушек окружали его с обеих сторон, и он был каким-то удивительно улыбчивым, в отличие от спокойно-безразличного Чифую.       — Обязательно было так кричать? — уточняет Мацуно, когда сосед его оказывается уже совсем рядом.       — Боялся ты не заметишь меня, а у нас же сейчас совместная пара.       — Да? — Чифую как-то удивлённо вскинул бровь, поскольку знал, что у него последней — физическая подготовка, но не знал, что ещё с одной группой.       — Ага, хочешь тебя с друзьями познакомлю? — закинув руку на плечо блондина, предложил Ханемия, чуть ниже наклонившись к его лицу, — эти девчонки мне прохода не дают, спаси-и, — уже почти шепотом, но так же улыбаясь проговорил Казутора, и Мацуно даже прыснул от смеха.       — Не-а, сам разбирайся, — слишком дружелюбно ответил Чифую и, сам того не замечая, уже испытывал интуитивное доверие к нему.       — Нет, я серьезно, ты должен… — запнулся Казутора, округляя свои и без того крупные глаза, как вдруг резко дёрнулся вместе с Чифую в сторону шкафчиков, забившись между ними и стеной в углу.       — Ты издеваешься?! — возмущённо восклицал Чифую до того, как его рот плотно накрыли рукой.       — Прошу, — будто бы испуганно молил Казутора, — постой тихо…       Его просьба звучала настолько убедительно, что Чифую и не думал противиться, но тем не менее бросил взгляд за спину парня, где кое-кто его уже поджидал.