А что если?

«Вот и все, последний день, последний час, а теперь и последние несколько минут…» Перорончино вздохнул с лицом разбитым горем, и потер рукой щеку своего творения. «Это такое разочарование, что Момонге пришлось работать допоздна и он не смог провести свое последнее собрание… и что никто, кроме Херохеро, тоже не появился. Но… я проведу наши последние минуты с творением, в которое вложил больше всего, моя драгоценная моя прекрасная, моя идеальная Шалти «. Человек-птица погладил щеку, той, которую он описал как «мягкий шелк», но ничего не почувствовал. На ощупь она походил на мрамор. Это не ощущалось как физически осязаемая вещь, искусственная реальность давала почувствовать только само прикосновение, это сложно объяснить тому кто не испытывал подобного. Ее кроваво-красные глаза и очаровательная, изящная улыбка — все это Истинный Вампир, один из самых сильных стражей, но эта красота, что нарисовал японец противоречила ее сути. «Если бы только Иггдрасиль позволял грязные вещи хотя бы в последний день!» Он проклинал разработчиков и хлопал крыльями, эта черта, естественно, не входила в настройки его персонажа, но была частью добавленного им мода, который реагировал на частоту его сердечных сокращений и сообщал ему, когда он начинал волноваться. Он присел и провел руками по ее талии, такая милая вещь, «Одно из трех священных сокровищ». Подумал он, и посмотрел на таймер, который медленно отсчитывал время, его время с ней на исходе. Счетчик работал до последней минуты. Он выпрямился. «Итак, Шалти, мой маленький ангел ночи», — сказал Перорончино с сожалением вздохнув. Было приятно говорить с ней, как если бы она была реальной, как если бы она была девушкой, которую он всегда хотел, с кем еще он мог так разговаривать? Его крылья опустились, когда он продолжил: «Хотел бы я забрать твою девственность… и потерять свою девственность с тобой, но в Иггдрасиле чопорные дерьмовые девы мешают. Тем не менее, поскольку мы подошли к последней минуте и нет никаких вторженцев, о которых можно было бы беспокоиться, я могу хотя бы рассмотреть тебя как можно ближе к естественному состоянию. Как в тот день, когда я создал тебя». Он сглотнул и ничего не почувствовал. Затем открыла свой инвентарь, вынул всю одежду из «изношенной» инвентарной коробки и переместил ее на склад. Она мигнула, как будто ее никогда не было, и теперь на ней были только бюстгальтер и трусики. На черт побери, он попытался их удалить, так как счетчик достиг тридцати секунд. В его глазах появился большой красный крестик, и после нескольких попыток в его ушах раздался шум отрицания. «Черт возьми! Стоило попробовать». Перорончино пробормотал себе под нос: «Но я, по крайней мере, все еще могу дотронуться до нее, и что они могут сделать, выгнать меня?» Он снова начал ворчать, и положил свои длинные скрученные пальцы на ее пах, он нажал, ничего не дало, в лорном тексте ее были трусики были из хлопка, но как и раньше это всего лишь кусок кода… Тем не менее, Перорончино мог притвориться. Так он и притворился, что это сделал. Он закрыл глаза, пока шли секунды. Его NPC не двигалось, она просто стояла и улыбалась той же улыбкой, что и всегда. Он сбивчиво взглянул на таймер обратного отсчета. Девять секунд. «Могу я уйти так быстро? Подрочить на перегонки с таймером! Перорончино посмеялся над собой за то, что даже попытался, это было невозможно, и все же быстрее потер ее тело, он тоже пробовал себя, но… « Как чертов мрамор! Неужели я так много прошу?! Пять секунд. Три секунды. Секундочку. Затем таймер отключился, и он почувствовал плоть своего собственного тела, и под его прикосновением он почувствовал, как плоть его создания поддается давлению пальцев. «Если мой создатель хочет меня, то ничто не может быть большей честью!» Шалти крикнула с ликованием: «Как я могу служить Вам?! Чем угодно! Как угодно! Я могу просто стоять здесь и позволить вам все что вы только пожелаете или…?» Шалти продолжала говорить все дальше и дальше, а Перорончино мог только застыть от шока. «Таймер отключился, NPC говорит, движется сама по себе, и я могу… оххх… оххх! Грязные, грязные мальчики! Я вижу, что вы сделали сейчас, один из вас, хентай героев в команде разработчиков, взломал игру за последний час в качестве небольшой награды для… ну, возможно, для себя… да кого волнует для чего! Уууууууууууууууу!» Осознание этого пришло к Перорончино за несколько вдохов, и хотя его аватар не мог улыбаться из-за клюва, он улыбался внутри. «Да, Шалти, да, много раз, да». Сказал Перорончино, затем, вспомнив ее способность вызывать слуг, добавил: «Вызови и своих невест-вампиров». «Да, мой создатель!» Шалти ответила, и, махнув рукой, позади нее появились бледные, красноглазые и черноволосые женщины-вампиры. «Позаботьтесь о высшем существе… если он не будет счастлив, у вас нет причины для существования!» Заявление Шалти оказалось абсолютно верным, час за часом, минута за минутой, Перорончино предавался каждому своему фетишу, который только мог придумать, со своей преданной Шалти и ее невестами. Потом ему стало любопытно, и он стал звать горничных. Либидо игрока в теле птицелюда вышло на волю без всякой причины, и когда он устал, то вспомнил к старый прикол. «Если бы зелья выносливости были настоящими, их бы продавали в секс-шопах, а не в спортзалах». Не было горничной, которая бы не задыхалась, не было ни пяди в комнате Шалти, к которой не прикоснулась бы какая-то «жидкость». Однако по прошествии достаточно длительного периода времени, будь то зелье выносливости или нет, его любопытство взяло верх. Он расслабился на кровати, Шалти тяжело дышала, свернувшись клубочком между его бедрами, а невесты-вампиры лежали, положив головы на его руки, и смотрели своими ярко-красными глазами на него, ожидая любого намёка на то, что он чего-то от них хочет. Он лениво потянулся и удовлетворенно вздохнул… пока он не начал задаваться вопросом, как долго это продлится, и не смог понять как долго это длилось. «Если это взлом… или мод в последнюю минуту, его уже должны были обнаружить. Меня должны были автоматически забанить. Или хотя бы отправить предупреждение. А что с выключением сервера? Даже если бы это было в последнюю минуту, администрации не займет много времени, чтобы разобраться, даже в такой игре, как «Иггдрасиль», которая находится на последнем издыхании. Так почему я все еще здесь? — подумал Перорончино, когда в комнату вошла Люпус Регина. Она явно была веселой, но улыбка, нарисованная на ее лице, и… различные пятна, говорили, что она не против. В руках она держала поднос. На этом подносе стояла чаша из золота, украшенная драгоценностями, и в ней находился сок, который он просил несколькими минутами ранее. Пока он тянулся к ней, игрок попытался мысленно активировать функцию «GM Call». Ничего не случилось. Нет связи, нет… ничего. Его брови нахмурились, хотя он не мог нахмуриться, он почувствовал некоторую тревогу. " Вызов ГМ является экстренной функцией с тройной поддержкой резервного копирования позволяет обратиться к службе поддержки если оборудование вышло из строя. Это прописано в исходном коде любой игры, отсутствие подобного было бы серьезным нарушением закона». Он отметил, что чаша имеет реальный вес, ничто для его уровня, но все же «вес», как и горничные, Шалти, все. Он открыл клюв и вылил жидкость на язык. Его клюв не был приспособлен для такого приема жидкости, и часть жидкости растеклась по бокам только для того, чтобы ее немедленно очистили языками вампирские невесты. Однако на этот раз он не заметил невест, а нечто куда более важное. «Так вот какой должен быть вкус сока?!» Он подумал с трепетом, ненадолго забыв о провале GM Call. Но когда чашку слили и поставили обратно на поднос, его либидо начало заменять растущее чувство беспокойства. Он снова и снова пробовал использовать функцию GM Call. Ничего такого. «Сообщение …» — пробормотал он и попытался придумать имя, любое имя… но все, кого он знал, давно ушли из игры. Он применил «Выйти» ничего не случилось. «Отключить». Ничего не случилось. «Аварийное отключение». Ничего не случилось. «Люпус Регина». — сказал Перорончино, и ее ярко-желтые глаза обратились к нему. «Владыка?» — спросила она, внезапно сцепив ноги вместе в позе внимания. «Осмотрите территорию вокруг Назарика, а затем немедленно доложите мне». Приказал он. «Да, господин. Должена ли я вызвать и леди Альбедо?» — спросила Люпус, и ему сразу вспомнилась суккуба, созданная Табулой. «Верно, я забыл об этом…» — подумал Перорончино, сдерживая облизывание губ, пытаясь вспомнить ее настройки. «Верно, он сделал ее шлюхой…» На мгновение он чуть не сказал: «Черт возьми, да!» но потом подумал, и подозрение и осторожность перевесили его желания, по крайней мере, пока. «Нет, хотя она мне может понадобиться позже, поэтому пусть она будет в моих личных покоях». — скомандовал Перорончино. «Немедленно, владыка». Плеяда поклонилась и вышла. Его растущая обеспокоенность ситуацией ненадолго превысила его либидо до такой степени, что все, что он делал, это лежал на богатых черных и красных простынях своего НПС и ждал. Ожидание казалось вечностью, и по прошествии нескольких минут его беспокойство только усилилось. Наконец вернулась Люпус Регина. «Хозяин, Себас и другие слуги исследовали местность; мы больше не на болоте Хельхейма. Нет городов, точек возрождения, блуждающих монстров, весь Назарик здесь, но… даже звезды не наши. Мастер… это не наш мир «. Глаза горничной были полны изумления и трепета, когда она увидела бога, который спас их всех от конца мира Иггдрасиль. «Я знала, что вы спасете нас, хозяин. Я знала это». — сказала Шалти с ленивым счастьем и положила голову ему на бедро, глядя на него с абсолютной преданностью в своих сияющих красных глазах. «Гм, ну… очевидно, я не хотел, чтобы мое творение или творения моих друзей были уничтожены, но…» Перорончино покачал головой, затем отрезал правду, которую он собирался сказать, «Я не мог знать, сработает ли это, но я должен был рискнуть. Тем не менее, это не тот результат, которого я ожидал, целый другой мир…? Нам нужно узнать как можно больше». Он снова перевел взгляд на Люпус Регину: «Принеси мне подходящую одежду… не эту, нормальную!» В конце он пояснил: «Мне нужно обратиться к стражам, так же нам нужно скрыть гробницу, пока мы изучаем окружающий мир. Мы были сильны в Иггдрасиле, но кто знает, насколько мы сильны здесь? Мы можем оказаться довольно слабыми на фоне местных. «Как мудро, господин…» — сказала Шалти и вытерла жидкость с щеки тыльной стороной ладони, а мгновение спустя слизнула ее с кожи. «Верно… мудро». Он пробормотал: « Если мы сильны, то у меня здесь будет свой личный Занаду! Прекрасные горничные! Моя Шалти! Рай, о котором я всегда мечтал! Конечно, нам нужно знать, сильны мы или нет, но если да…? Тогда я могу играть, и играть, и играть… прямо здесь, сколько захочу! » Пьянящая мысль о том, что его реальность затмевает даже самые смелые фантазии, заставила человека-птицу почувствовать легкое головокружение. Настолько, что он почувствовал, что ему нужно уйти. Когда Люпус Регина и Солюшн вошли с предметами одежды, чтобы одеть его, он поднялся с кровати, хотя и с некоторой медлительностью и неохотой раскрыл свои покрытые перьями руки, чтобы позволить Плеядам выполнять свою работу. Их выбор для него был струящийся темный плащ, который переливался разными цветами в зависимости от того, как на него попадал свет, и вместо штанов вокруг его талии длинная широкая полоса ткани, окрашенная в глубокий оттенок красного, спускалась до его колен. . Он попытался вспомнить, где он его взял, но не смог. «Тем не менее, он должен быть моим, вся моя одежда позволяет мне мгновенно вытащить мой ПВП шмот». Крошечная его часть почувствовала себя немного смущенной, но не настолько, чтобы это имело значение. Он указал на пару горничных. «Следуй. Следуй». Он сказал, затем указал на Шалти: «Подожди». Он произнес все три резких «игровых команды», но осознал, что они были не нужны. «Итак, другой мир, а они определенно живые, в обычных командах нет необходимости». Тем не менее, он не поправился. «Я должен хотя бы попытаться выглядеть таким авторитетным, как они меня считают». Сказал себе игрок и вышел из комнаты. Его блуждание не имело реальной цели и случайно привело его в комнату с зеркалом дистанционного наблюдения. Его… эго он прекрасно знал, как использовать: «Хотя я никогда не доводил до совершенства этот навык, используя его, чтобы подглядывать, глупые разработчики… Мне удалось взглянуть на многие топы женских доспехов». Он усмехнулся при этой мысли и быстро остановился на занятом месте, ближайшем к его положению. Деревня… и она была в огне. Рыцари держали свои мечи, как будто они одержали великую победу, в то время как вокруг них были тела мужчин, женщин и детей, некоторые из их товарищей волочили трупы руками или ногами, чтобы бросить в растущий пожар там, что было раньше центром села. Перорончино вздрогнул. «Какой позор». Он подумал и уменьшил масштаб. «И что мне теперь делать?» Сказал он вслух и быстро приблизился к молодой блондинке, истекающей кровью из дюжины ран. Маленькая рыжеволосая девочка убегала на крошечных ножках, у которых не было никакой надежды унести ее в безопасное место, даже в лес поблизости. «Она умрет там, если леса здесь хоть немного похожи на игровые». — подумал Перорончино, но было очевидно, что она не зайдет даже так далеко. Рыцари в стальных доспехах только играли с тем, кто пытался ее защитить. Слезы были по всей одежде молодой блондинки, кровь капала с ее рук, на лице была дыра в щеке, которая примыкала к губам, придавая ей гротескный вид. «Полагаю, нам действительно нужно проверить себя». — сказал Перорончино, после чего достал из инвентаря жезл, через миг прозвучало слово [Ворота] «Следуйте». — приказал он, глядя через плечо на своих горничных. Они склонив головы последовали за ним, когда перед ними открылись мерцающие врата тьмы. ________________________________________ «Мне просто нужно прожить еще немного!» Энри прокричала эти слова в уме, когда меч разрубил ее левую руку, но не произнесла их, вместо этого закричав из разбитым ртом. «Еще немного, и Нему доберется до леса… там она будет в безопасности!» Энри знала, что она лжет самой себе, Нему, скорее всего, умрет там, причина, по которой она будет в безопасности от рыцарей, заключалась в том, что они не захотели бы столкнуться с монстрами, чтобы преследовать девушку, которую монстры убьют вместо них. Но это была надежда. Единственная надежда которая была у деревенской девушки, когда бронированный кулак разбил ей нос. Кровь брызнула из ноздрей Энри, когда она упала на спину. Она наклонила голову, выгнув ее так, чтобы видеть направление, в котором бежала Нему. В ее голове становилось пусто «Думаю, это было неизбежно Несмотря на то как больно было, этого недостаточно, чтобы убить меня… » Тем не менее, она чувствовала себя все более оторванной от всего, но сожаление все ещё терзало ее. «Моя маленькая Нему умрет… последняя просьба моего отца, спасти ее… а я позволила ей погибнуть». Энри проклинала свою слабость, закрыла глаза, ожидая, пока пустота возьмёт верх над ее болью, а затем… ничего не произоходило. «Они должны были начать сейчас?» Она поняла, и ее глаза распахнулись. Ее голова все еще была запрокинута, и она поняла почему. Не далее чем в тридцати ярдах от нее стоял… человек-птица, держащий в руках лук, который Энри могла описать только как «Оружие Бога». Чисто-белый, он светился силой, а в нем была, странная стрела, пульсирующая чернотой, с красной молнией, сверкающей во тьме, как пламя, в ночи. Позади птицелюда стояли две женщины в одежде горничных, красивая темнокожая женщина с огненно-рыжими волосами держала Нему, указывая на то место, где лежала Энри, и говорила что то маленькой рыжеволосой дево, ке, которая цепляясь за ее одежду, рыдая и плача на груди служанки. «Что она сказала»? — спросила рациональная часть разума Энри. Она удивилась тому, что, несмотря на все, часть ее разума ещё воспринимала реальность, но через мгновение и это чудо превзошли. Человек-птица выпустил стрелу, и рыцари перестали существовать, на мгновение весь мир стал темным, как ночь для глаз Энри, и когда она снова смогла увидеть, рыцари, их мечи, их доспехи, все вокруг них было просто исчезло. Однако Энри не могла двинуться с места. Ее тело больше не могло подниматься само по себе. Птицелюд и его спутники приблизились к ней. «Это было жалко, их затянуло в жалкую тюрьму шестого уррвня? Если они здесь норма, я с таким же успехом мог бы быть богом». Сказал он себе под нос. Энри не поняла большей части того, что он сказал, за исключением последней части. « Я бог…» Она повторила то, что, как ей казалось, он сказал, и, лежа там, видя спасенную сестру и убитых угнетателей, она была готова поверить в это в тот момент. «Люпус Регина, исцели ее, а затем вы и Солюшн отправляйтесь испытайте себя против рыцарей. Я хочу поговорить с этими двумя». — скомандовал Перорончино, и Энри изумилась, взглянув на троицу. Рыжая женщина, которую Энри приняла за «Люпус Регину», встала у головы Энри, протянула руку, и крестьянская девушка почувствовала, что ее раны начали исчезать. «Даже не думай поднимать мою юбку, извращенка». Люпус Регина засмеялась, и, несмотря на затяжную, но быстро утихающую боль, Энри не могла не покраснеть. Мгновение спустя все было сделано. «Нужно ли вам другие, хозяин?» — спросила Солюшн, облизывая губы от голода и надеясь, что ответ был отрицательным. «Нет, но сельчан не трогать». — сказал Перорончино с пассивным безразличием. «Ура!» Две служанки подпрыгнули от радости, а затем бросились к деревне после того, как Люпус Регина сняла с себя Нему. Энри начала медленно вставать, она перевернулась на четвереньки и опустила голову на траву. «Спасибо, что спасли нас, сэр». Она сказала с глубочайшим и искренним почтением. «Пожалуйста, — сказал Перорончино, — но… вы не совсем спасены. Я так понимаю, ваша деревня была довольно изолированной?» Кровь Энри застыла: «Да, сэр». Ответила она. «А если вы бездомный, у вас нет денег и еды, вы не протянете долго или будете жить хорошо, даже если вам удастся избежать смерти?» — спросил Перорончино. Энри сглотнула: «Я не могу просить большего у вас…» — сказала она, ее уши навострились при звуках криков рыцарей и смеющихся горничных. «Но вы правы, сэр». «Как бы то ни было, я бы пришел раньше, если бы знал, что люди в опасности, но… нет смысла притворяться, твоя деревня мертва. Вы двое — последние выжившие». — сказал Перорончино со знанием дела. Его обостренные чувства, без сомнения, говорили ему об этом. Он положил когтистую руку на голову маленькой рыжеволосой девушки, когда она начала рыдать. «Мама… папа… что мы будем делатьоооо… что мы будем делатьоооо…» Энри достаточно поднялась на колени, чтобы заключить сестру в объятия. «Я что-нибудь придумаю, найду способ заработать на жизнь, мы найдем новый дом». «Вы так говорите, — заметил Перорончино, — но для меня это звучит так, будто у вас действительно нет особой надежды на это… так как насчет этого», — он остановился и позволил их вниманию сосредоточиться на нем. «Я спас их, но, наверное, будет лучше, если вокруг не будут бродить люди, которые что-то знают, да и не понятно как обеспечить их молчание» Он не был знал что делать, по этому решил сделать этой парочке такое предложение: «Почему бы вам не вернуться со мной?. Ты, Энри, будешь работать горничной. Ты и твоя сестра будут в безопасности под моей защитой, ни одно из могущественных существ, которые служат мне, даже не подумают о том, чтобы причинить вам вред». Чудо, вот что с ними случилось, чудо которое крестьяне видят едва ли раз в сотню лет, а с ней случилось два за несколько минут. «Вам… вам нужно… большее от меня?» — спросила она, закусив нижнюю губу, она тут же прокляла вопрос. Человек-птица даже не был человеком, но если он действительно хотел «большего», какая разница? Через неделю она умрет или хуже, а ее сестре не станет лучше. «Нет, вряд-ли. У меня для этого много слуг». Ответил Перорончино на вопрос: «Так ты пойдешь со мной или предпочитаешь рискнуть?» Он протянул когтистую руку: «Пошли со мной если хочешь не умереть». Он сказал это, как только Люпус Регина и Солюшн снова появились в поле зрения. Они подошли и увидели маленькую блондинку, которая держала то, что, как они считали, было ее ребенком, и взяла за руку своего хозяина, прежде чем подняться на ноги. «Нет выживших?» — спросил Перорончино, склонив голову набок, когда увидел, что пара остались одни. Солюшн хихикнула, потянулась к груди одной рукой и вытащила мужчину, который сразу же начал выть и кричать. «Один, мастер. Я думал, что это будет самый простой способ сохранить его. Я пожираю его очень, очень медленно, поэтому он останется жив, чтобы его вылечила и допросила Нейронист». Перорончино попытался вспомнить произнесенное ею имя, но не смог. «Хорошо, эти двое пойдут с нами, когда мы вернемся, я сообщу остальному Назарику о наших гостях. Дайте им комнаты, одежду и…» — он указал на Люпус Регину. « Люпус пока возьмёт над ними шефство». «Владыка.» Пара горничных проказала что поняла приказ, кивнув. Солюшн толкнула измученного мужчину обратно в себя, когда Перорончино снова открыл ворота. «Идите за мной.» Сказал он, когда посмотрел на Энри и Нему, а затем шагнул через ворота. Энри крепче прижала сестру к груди и повиновалась. «Что за жизнь ждёт по ту сторону, я не знаю, но… по крайней мере, он дал нам выбор, а это больше, чем собирались дать нам рыцари. И мы сделаем все возможное что бы оправдать его. Она подумала это и шагнула в ворота, а горничные следовали за ней.