***
Какаши часто видел её на балконе с Наруто в руках. Ребёнок спал, убаюканный песнями и лёгким осенним ветерком. Он сжимал в своей маленькой ладошке мизинец девушки и чему-то улыбался во сне. Она смотрит на ребёнка и хочет улыбнуться, но взгляд выдает в ней грусть и ностальгию. Целует Наруто в лоб, соприкасаясь с ним носами и кривит губы в попытке не разреветься, тем самым разбудив малыша. У Какаши сердце болит за неё. Он вновь ушёл от неё, предал в очередной раз её доверие. Пытался спасти себя самого от этих эмоций и чувств в сложных и опасных миссиях. Он надеялся избавиться… не вернувшись в Коноху. Но каждый раз смотря на неё, он хочет ударить себя. Ему есть зачем возвращаться и для чего. Он не может оставить её одну. У неё теперь никого нет, кроме Наруто. Но Какаши отвернулся. Ушёл, не оборачиваясь ни на крики, ни на шёпот о просьбе остаться. Ненавидит ли она его? Определённо… Она расправляет плечи, выпрямляясь. Что-то неприятное колит в груди. Оборачивается и видит на соседнем доме, восседающего на крыше Какаши. Сердце делает кульбит, начиная биться сильнее и принося лёгкий дискомфорт. Лёгкие сжимаются, не давая вздохнуть. Что он тут делает? Замечает его взгляд и понимает, что он смотрит на Наруто. Она морщит нос, ревностно прикрывая ребёнка рукой и отворачивая его от Какаши. Не смей на него смотреть! Он мой! Хатаке удивляется её порыву и стыдливо отводит взгляд в сторону. Горечь и сожаление проносятся по спине, оседая где-то на языке. Сжимает кулаки, встаёт и растворяется в воздухе. Она оборачивается, но на крыше уже никого нет. Сжимает зубы, с болью кусая губу. Гнев душит за шею, течёт по венам. Определенно... Определенно... Определённо…***
Какаши видит её на ночной пустынной улице Конохи. Она идёт по дороге в красивом синем платье на ладонь выше колен, держит в руках туфли, на одном из которых сломан каблук. И что-то напевает себе под нос. Волосы элегантно уложены завитушками и закреплены одной заколкой. А на лице практически нет макияжа, кроме туши и розового блеска на губах. Какаши знает, что сегодня Микото предложила забрать у неё Наруто на два дня к себе, дабы отдохнуть. С сомнением, со смущением, но согласилась. Желание отдохнуть было выше. А ещё Какаши знает, что она пила в баре, сколько пила и с кем пила. Нет, он не следит за ней, это просто… беспокойство, да. Она так давно не выходила в люди, так давно не отдыхала для себя. Вот он и беспокоится. Хатаке осматривает её силуэт и выдыхает сквозь зубы. Он давно не видел её такой… расслабленной. Можно сказать, даже счастливой. — Ой, Какаши, — Она смотрит на него и хихикает, прикрыв ладошкой улыбку, — Прив-е-етик. Он останавливается в метре от неё и с удивлением смотрит. Когда она успела обернуться и заметить его? — Здравствуй, — Кивает, а сам еле сдерживается, чтобы не подбежать и не заключить её в свои объятья. — А ты чего оди-и-ин? — Тянет она, соединяя ладони за спиной и как лисица подходит к нему, аккуратными и маленькими шагами. А он и не знает что ей ответить. — Ты не замёрзла? — Переводит тему. — Что? На улице май, тепло-о-о, — Вновь тянет и смеётся от того, как она это произносит. Май? Уже? Прошло полгода? Какаши сглатывает вязкую слюну и осматривает её лицо. Румяное от алкоголя с яркими веснушками и блестящими грустными глазами. Спускается взглядом вниз, на девичью шею в которую хочется впиться губами. Она подходит к нему вплотную и упирается лбом о его грудь. Он несмело поднимает руку и кладёт ладонь на её шею, слегка надавливая, приближая к себе. Она поднимает затуманенный взгляд и смотрит на него. Какаши не понимает, что им двигало в тот момент. Может, её взгляд, полный нежности, может, её рука, которая лежала на его плече, а может её приоткрытые губы. Они целовались яро, со страстью, больно кусая друг друга за губы и переплетая языки. Её руки нашли его жёсткие волосы и в привычном жесте слегка сжали их. Какаши отрывается лишь на секунду от манящих и желанных губ, оставляя между ними тонкую нить слюны. — Дом, — Молвит она, лишь выдыхая. Какаши помнит, где находится её дом. Помнит дорогу до него и помнит саму дверь. В комнате душно, от чего тела кажутся горячее. Хатаке с силой сжимает её тело, не желая выпускать из своих рук, боится, что та растворится в воздухе, словно видение. Она заводит руки за спину и расстегивает молнию на платье, улыбаясь. Какаши лёгкими движения спускает платье с плеч и оно произвольно падает вниз. Осматривает её тело в красивом синем — под цвет платье — белье. Ниже, на талии — чёрный кружевной пояс с подвязками и чулками. Какаши облизывает губы в предвкушении и наклоняется вниз, целуя грудь. От нежных поцелуев и редких покусываний мурашки бегут по коже, заставляя откинуть голову назад и сжать бедра от тянущегося чувства внизу. — Какаши, — Вместе со стоном выдыхает его имя. Он отталкивается от стены, обнимая её за спину, расстегивает бюстгальтер и аккуратно кладёт её на кровать. Выпирающие соски так и манят к себе, требуя внимание. Он целует каждый, облизывает и слегка кусает один из них, слушая тихие девичьи стоны. Какаши оглаживает плотные ноги, обтянутые серыми чулками, сжимает их. Целует живот, поднимаясь выше, к шее, не забывая ещё раз одарить лаской мягкую грудь. Её ладошка упирается в его натренированный живот, прощупывает пальцами кубики пресса сквозь черную водолазку и слегка отодвигает от себя. Хатаке понимает. Он ещё одет. А ей такой вид не нравится. Снимает в спешке с себя одежду, возвращая себе исходное положение. Какаши опирается на руки по обе стороны от её головы и смотрит ей в глаза. Как же она прекрасна… Девушка тянет к нему ладонь, кладёт её на щеку и притягивает к себе, затягивая в аккуратный поцелуй. Какаши трется вставшим членом между её ног и их дыхание соединяется, когда они отстраняются от поцелуя. Он облизывает губы и не может больше терзать ни себя, ни её. Отодвигает в сторону синее белье, обхватывает её ноги и аккуратно входит. Она цепляется пальчиками за его жёсткие плечи, выдыхает и хмурится. Какаши готов кончить моментально от того, как она обхватила его внутри. Он смотрит, как её грудь часто поднимает из-за вздохов и как появляется морщинка между бровей от напряжения. Целует её шею, поглаживает ноги и шепчет приятные слова на ухо. Хатаке слегка двигает бёдрами. Проникновение становится легче, тягуче и приятнее. Девушка обнимает ногами его, руками притягивая ближе к себе и целует так, как давно не целовала. А он подаётся. Касается своей натренированной грудью её мягкой, чувствует вставшие девичьи соски и то, как из её горла вырываются стоны в поцелуй. Она оглаживает его лицо, шею, пытается передать всю свою ласку ему, все тепло, что так бережно хранила к нему. Движения мужчины ускоряются и сдерживать стоны становится просто невозможно. Слишком приятно, слишком горячо, слишком… Всё было слишком. Слишком долго они не видели друг друга. Слишком долго скрывались друг от друга. И слишком долго утаивали свои чувства друг к другу. Она сидит на кровати и смотрит, как Какаши застегивает ремень на штанах. Трогает свои губы, которые болели от поцелуев и легко проводит пальцами по груди, покрытую укусами. — Какаши… — Тихо зовёт она его. Он вздрагивает, напрягаясь всем телом, — Ты… Ты придёшь? — С надеждой спрашивает и смотрит ему на спину надеясь, что он обернётся и посмотрит ей в глаза. А он не может. Не может этого сделать. Противоречивые чувства терзают его. Долг перед деревней, желание отгородить от себя дорогих людей, дабы обезопасить их от себя. И Какаши понимает, что если сейчас обернётся и посмотрит в её полные верности и надежды глаза, то обратной дороги не будет. Он просто плюнет на себя и свои принципы, отдаст ей свою жизнь окончательно в её руки. Все, что остаётся ему, это сжать кулаки. — Прошу… — Всхлипывает она, обнимая себя руками, — Не уходи, — У Хатаке сердце кровью обливается из-за её слез. Она опять плачет, из-за него. — Ты мне нужен, Какаши, — Умоляет она его. Поднимает взгляд, но около двери уже никого не было. Она ревёт в голос, с силой царапая руки, пытаясь так содрать с кожи его поцелуи. Кусает язык и щеки, пытаясь успокоиться, но делает только хуже. Кричит в подушку, срывая горло и пронзая лёгкие воздухом. Ненавидит ли она его? Определённо… Нет. Любит ли она его? Определённо…да
.