***
После обеда Ирка и Ярослав начали собираться. Я нагрузил их мешками с мусором, попросив довезти их до магазина, где стояла помойка. У Ирки сгорел нос и плечи. Хорошо, что у меня нашёлся противоожоговый крем, и я намазал пострадавшие места густым слоем. Она так и поехала с белыми мазками на носу и плечах. Обнимая подругу, я предложил приезжать при любой возможности. Только предупредить хотя бы за сутки. – Куда я от тебя денусь, Гошик? Хоть ты и разбил моё сердечко, но я всё равно тебя люблю. – Ты только Ярославу это не слишком часто озвучивай, он у тебя мужик ревнивый. – Приятно оказаться в отношениях, когда любят тебя, а не ты. – Ты на что намекаешь? – Я не намекаю, я прямо говорю. – Эй, так не честно! Мои чувства были искренними! – Ну да, только с твоей стороны это была дружба с привилегиями. И я тебя не упрекаю, не подумай. Просто расставляю точки над i. И знаешь, я бы, может, ненавидела бы твоего мальчика, если бы не видела, что вы созданы друг для друга. Я думала, такие отношения только в сказочках бывают. Для глупых и романтичных девочек. Он ведь из "Берёзки", да? Тёрся возле тебя, пока я на танцполе отжигала. – Да, познакомились мы именно там. Но это не имело продолжения. Мы потом снова пересеклись. Вот тогда всё и началось. – Расскажешь мне как-нибудь, – потребовала Ирка. – Расскажу, куда я денусь. – Весь прикол в том, что и ты, и я в нашей "Берёзке" нашли себе по мужику. Хорошо, что я тогда нас в клуб вытащила! – Согласен. – Помни, кто твоя фея-крёстная! Я расхохотался. Ирка – неподражаемая. – Тебя невозможно забыть, Иринка. Всё, давай расходиться. Твой нас сейчас глазами проест. Ирка звонко чмокнула меня в скулу, оставляя на коже пятнышко крема, дала поцеловать руку Мару, а потом обняла Арта, что-то шепнув ему на ухо, от чего он покраснел, а она захихикала. Ярослав, слава Древним, обнимать меня не стал, просто пожал руку, чуть не поломав пальцы. Его взгляд как бы говорил: "Я тебя предупредил". Когда машина скрылась, я потянулся. Надо бы позаниматься, но лень. – Я постельное в сушилку переложил, минут через сорок можно будет застелить, – Артём обращался к Мару. – А где сей волшебный агрегат? – уточнил дед. – В котельной. – Я сам и застелю. Идите-ка отдыхать, мальчики. Сегодня день был насыщенный. Ужин тоже я приготовлю. – Спасибо, дед! Я переплёл с Артом пальцы, и мы пошли наверх. – Наш кенарь сегодня не пел. Даже когда я душ принимал. А они должны распеваться, слыша журчание воды, – сказал мне Арт. – Да? Заболел, может? – Не знаю. Я в интернете полазил, ничего не нашёл. Воду ему поменял, корм засыпал, колосок витаминный обновил. Позже дам яблоко или варёное яйцо. Говорят, когда начинается линька, они не поют. Но я осмотрел его - пёрышки блестящие и пух не лезет. – Если что, в ветеринарку отвезём. Нам всё равно в город надо за бельём, раскладушкой и матрасом. – Давай ещё мебель на крыльцо посмотрим? – Я не против. Арт зевнул. Я тоже. Я откинул одеяло, и мы попадали в кровать как есть, в футболках и шортах. Я притянул Арта к себе, вжимая спиной в грудь и запуская ладонь под резинку шорт. Там было тепло и бодренько. Поправив член, я прошёлся по нему вверх-низ, прикусывая кожу на шее. Артём толкнулся мне в руку, застонав. – Ты пахнешь летом и свежестью, – прошептал я в раскрасневшееся ухо, наращивая темп. – И у тебя самые красивые глаза на свете. Арт уже не мог отвечать мне, приближаясь к финалу. Я втянул мочку уха в рот и ощутил, как его член дёрнулся у меня в кулаке пару раз, заливая его тёплым. Мне самому хватило пары толчков в оттопыренные ягодицы. Я кончил в штаны. Стянув испачканное бельё с себя и разомлевшего Арта, я вытер его и себя салфетками, бросил их на пол и отрубился.***
Меня разбудил потрясающий запах. Осторожно вытащив руку из-под Арта, я выполз из нагретой постели и активировал телефон. Было шесть вечера. Пора вставать! Спать на закате – к головной боли. Я принял душ, глядя на грустного кенаря. Тот, нахохлившись, смотрел в окно. Пособирал с пола наши испачканные вещи в корзину для грязного белья, салфетки спустил в унитаз и лёг рядом с Артом. Его ресницы подрагивали, но глазные яблоки были неподвижны. Значит, он в медленной фазе сна. Прикоснувшись губами ко лбу, я подул ему в лицо. Арт смешно сморщился, а потом распахнул глаза. Его взгляд был бессмысленным, пока он не сфокусировал его на мне. И его лицо озарила такая искренняя улыбка, что мне на миг стало нехорошо от той ответственности, которая за ней стояла. Любить человека – это так много. С другой стороны, когда я боялся трудностей? Я потянулся к Арту, прихватывая рукой за затылок, и потёрся кончиком носа о его нос, прижался лбом ко лбу. Слова были не нужны. И так понятно, что мы друг к другу чувствуем. В дверь постучали. Оторвавшись от парня, я крикнул: – Дед, мы встаём! – Ужин стынет. Я накрыл на веранде. – Спасибо! Будем через пятнадцать минут. – Хороший у тебя дед. – И не говори. Сам не ожидал. Арт нахмурился. А, точно, он же не знает, что папиного отца ветер в поле носил. – Он не растил моего отца, и я не знал его до этого лета. – Ох, прости. Просто вы так общаетесь близко. – У него лёгкий характер, он просто находит общий язык со всеми. – Это я уже понял. Я в душ. Можешь мне достать футболку и спортивки? – Аха. В гардеробной я застыл у полок Арта. Всё было разложено аккуратными стопками. Вытащил ему серые трикотажные штаны, футболку и худи. Понюхал. Вещи пахли стиральным порошком и немного Артом. Носки можно мои. Хоть тут у нас размер не отличается. Арт в полотенце на бёдрах рассмотрел выложенные на кровать вещи и засмеялся. – Я перепутал что-то? – А где трусы? Или ты хочешь, чтобы я рассекал в серых спортивках без белья, как герой тик-тока для геев? Я расхохотался. Кенарь, услышав мой гогот, немелодично цвиринькнул. – Я бы вообще на тебя одежду не надевал. Это моя мечта, в которой ты главный герой. Но, боюсь, дед этого не поймёт. Каким бы толерантным он ни был. Арт тоже рассмеялся. В итоге спустились мы к ужину чуть позже, чем обещали. На столе на подставке стояла здоровенная чугунная сковородка с жареной картошкой с грибами. Где дед взял грибы, я уточнять не стал. У меня только шампиньоны были в холодильнике, про которые я забыл в суете, хоть планировал пожарить их на решётке на углях. Помимо этого на столе были нарезанные колечками солёные огурчики, лежал шашлык и куриные крылышки. – Вау! – выдохнул Арт. Суп с фрикадельками давно канул в пропасть. – Давайте быстрее, жарёха стынет! – Меркурий сидел во главе стола. На стуле рядом сидел Мрак и обозревал стол с видом полководца. Мы попадали на диванчик, и на некоторое время над столом разлилась тишина. Было очень вкусно и не до разговоров. Вскорости сковородка опустела, огурцы тоже исчезли, только одинокий кусок шашлыка остался на тарелке. Дед отдал его Мраку. Кот подцепил мясо в зубы и ушёл с ним на крыльцо. Оттуда раздалось громкое чавканье. – Слушай, он не подавится? – спросил Арт. Он сидел, откинувшись, и выглядел немного осоловевшим. – Мрак курицу целиком умять может, с костями и перьями. От куска свинины ему будет только хорошо, но никак не плохо. – Чай? – спросил Мар. – Поставишь? – с надеждой спросил я. Двигаться вообще не хотелось. – Я и заварю тогда на свой вкус. Арт, не дёргайся, посуда грязная от тебя не сбежит. От меня так ни разу не сбегала. Когда дед ушёл, захватив с собой сковородку, Артём уронил мне голову на плечо и зевнул. – Мы с тобой как две спящие красавицы. – Надеюсь, нас никто не расколдует. Как ты? – Очень хорошо. Морально немного устал, если ты понимаешь, о чём я. Я понимал. Для Арта, отвергнутого самыми близкими, знакомство с моей семьёй было тем ещё испытанием. И хоть всё прошло более, чем отлично, всё равно он морально устал. Я, кстати, тоже. – Сейчас чай попьём и ложись. Все обязательные программы кончились. – Мар не обидится? – Нет, конечно! – Тогда я даже чай пить не буду. Артём перелез через меня, поцеловал в уголок губ и ушёл. Дед с подносом, на котором стоял заварочный чайник, чайник с кипятком и две чашки, чуть дребезжа, вышел на веранду. – Укатали мы мальчика, – по-доброму улыбнулся Меркурий. – Ты сам-то как? Я прислушался к себе. – Отлично!