Постоялец с видом на жительство

– Юнги, скажи, ему очень плохо? Пожалуйста… С ним же вcё будет в порядке? – рыдал в голос милый юноша с розовыми волосами, заглядывая в лицо Чона. Хмурый врач легонько отпихивал его: – Если кому-то и плохо, то только от твоих причитаний. Ничего тут страшного – легкое сотрясение. Гука погрузили на каталку и привезли назад в медцентр. Оказалось его сбил Чимин – парень доктора Мина. Но виноват был сам Чон, буквально влетевший под колеса его велосипеда. После падения он больше не слышал Тэхёна. Чон обшарил все уголки своего сознания. Звал его, уговаривал, угрожал, шантажировал. Умолял. Всё без толку. Тэ не отзывался. Из лаборатории вывезли каталку. На ней без сознания лежал парень, с которым он виделся недавно в холле. Юнги отдал распоряжение отвезти на томографию и Чона. Позже, рассматривая снимок, Мин не обнаружил на нём знакомой фасолинки в лобной доле. Не найдя этому разумного объяснения, врач вздохнул и решил задержать Чонгука в стационаре, чтобы понаблюдать за ним в динамике. Так Чон оказался в палате вместе с Ви, пребывавшем в коме. Чимин, навещавший его ежедневно, носил мандарины и расспрашивал о здоровье обоих. Гук познакомился с Джином, который дневал и ночевал в клинике в надежде, что Ви очнется. Слушал его рассказы о брате, о том, какой он замечательный, умный, добрый и сам проникался этой любовью. Однажды Джин увидел на прикроватной тумбочке Гука интересное украшение: оригинальную подвеску на цепочке. Джин её сразу узнал, поскольку изготовлена она была по его заказу в единственном экземпляре и подарена брату на совершеннолетие. «Намджун же говорил, что в операции по спасению Тэхёна участвовал и Хосок с командой. Чонгук тоже в это время был в Гвиане и даже видел, как Тэ вытащили из воды. Видимо, нашел на пляже. Надо же, как причудливо переплелись наши судьбы». Сам Чон тоже ухаживал за Ви. Беседовал с ним, правда, говорил при этом только он один. Даже поведал ему свою историю про любимого, который жил-поживал в его голове и вдруг исчез. А сам грустил, страдал и постепенно скатывался в депрессию. Он продолжил заботится о Ви, когда выписался и вернулся к работе. Так было легче переживать разлуку с Тэхёном. *** В палате шел консилиум о месте дислокации на Рождество. Пациентов в медцентре не было, всех специально выписали к Новому году. Новых планировали госпитализировать по графику после праздничных дней. Остался только один безмолвный и неподвижный пациент, поскольку перевозить его под домашнее наблюдение со всей больничной аппаратурой было невозможно, а без неё нецелесообразно. Глядя на изможденного, осунувшегося Джина, Чонгук добровольно вызвался ночью подежурить в палате Ви. Он не знал его настоящего имени. Тот попросил Джина пока так его не называть: – Мне привычнее зваться Ви, я пока не ассоциирую себя с именем Тэхён. Джин тоже хотел остаться. Его уговаривал Намджун, Чона – Хосок… Чимин тоже высказал намерение быть с Чонгуком ночью в больнице, на что Юнги, покрутив пальцем у виска, молча перехватил его слабо сопротивляющуюся тушку горизонтально и просто унес. Хосок, быстро поняв, что переубедить брата невозможно, подарил ему подарок и умчался к своему нетерпеливому малышу. Чон с настойчивостью выпроваживал Джина. Его поникший вид только усугублял собственные грусть и тяжесть на душе. – Вдруг он очнется тут ночью, в Рождество, совсем один… – Он очнется, а тут я. Всё равно он и тебя не помнит, хён. Ему без разницы, кто будет рядом. Джин, горько вздохнув, позволил Намджуну увести себя. – Хорошо, спасибо…Мы вернемся утром, Чонгуки. С Рождеством… – Звони в любое время. Если будет нужно, мы сразу же приедем, – добавил Нам. Под бой курантов, глядя на падающие рождественские снежинки, Чон загадал желание, чтобы Тэ к нему вернулся… Он задвинул плотные шторы и с надеждой на чудо впервые за пару месяцев спокойно и сладко уснул. *** Наутро проснувшись как от толчка, Чон отчетливо услышал родное ворчание: – Да открой ты уже эти чертовы шторы! Внутри все всколыхнулось от радости: Тэхён вернулся! Гук рывком сел на кровати. Но стоп! Вдруг он осознал, что голос прозвучал не в его голове, а шёл со стороны. Он исходил от парня, лежавшего на соседней кровати. Чон развернулся и с любопытством взглянул на него. Тот лежал на боку, сложив обе ладони под щеку и смотрел на Чонгука своими невозможно глубокими янтарными глазами. – Знаешь ли ты, что 40 минут инсоляции в день выгоняют любую депрессию?