*
Артур помнил белобрысую макушку Эрика за первой партой с начальных классов школы. Учителя всегда ошибочно принимали того за отличника-зубрилку, обманываясь внешностью хрупкого ангелочка с пасхальной открытки. Эрик этим бессовестно пользовался и манипулировал преподавателями как мог. Именно его подсылали первым после очередного разбитого окна, сорванного урока или «случайно» свалившегося со шкафа горшка с цветком. Едва грозный учитель входил в класс, Эрик тут же подбегал, делал огромными свои ясные глаза и красочно рассказывал выдуманную сообща историю. Учитель слушал, кивал и светлел лицом. Класс облегченно выдыхал. Эрик рос, оставаясь для учителей любимчиком и примером. Одноклассники в большинстве своем уважали его за беспрекословное умение нравиться людям и выручать в щекотливых ситуациях. Ему прощали излишнюю вертлявость в жестах и любовь к яркой, порой вызывающей одежде. Только Артур с друзьями фыркал, нарочно показывая неприязнь, когда Эрик проходил мимо, звякая браслетами на изящных запястьях, или крутился перед зеркалом в коридоре, приглаживая непослушные короткие вихры. Когда Артуру становилось скучно на уроках литературы, он пересаживался за парту позади Эрика и под дружное хихиканье друзей донимал как мог. Тот отвечал, злобно шепча ругательства, бросал ненавидящие взгляды, уворачивался от подзатыльников и тычков, но учителям не жаловался никогда. Более того — умудрялся давать сдачи. Артуру нравилось, когда Эрик, ростом едва достающий ему до плеч, подбегал на переменах и, подпрыгивая задиристым кузнечиком, пытался шлепнуть ладонью по шее или щипнуть за бок, оставляя отметины. Они вместе заканчивали школу, и только на выпускном Артур вдруг осознал, что с этого момента больше не увидит заносчивый взгляд в упор. Стало внезапно пусто и по-необычному тоскливо. Будто разом замерли все внутренности и остановилась кровь. Он неотрывно следил за Эриком весь вечер, постоянно обрывая это занятие и злясь на непозволительное для себя поведение. Глаза тем временем упрямо запоминали черты лица, излишне плавные жесты и стройность — даже хрупкость — фигуры. Пугающий жар запылал в щеках, когда Эрик встретился с ним глазами. Артур дал себе слово не смотреть на него до конца вечера. Он сидел, окруженный веселящимися людьми, почти не обращая внимания на праздничную суету. Спустя минут десять упорных попыток не глазеть на Эрика он все же вновь обвел взглядом помещение и понял, что того нет среди гостей. Пошарив глазами по углам, немного утомленный суетой Артур решил выйти на воздух. Он никогда не любил вечеринки и толпу. Школьный коридор был пустым и прохладным. Лампочки тускло освещали шкафчики, отражаясь в темных окнах. Помедлив, Артур двинулся вдоль стены, украшенной фотографиями выпускников прошлых лет, вглядываясь в знакомые лица. Скоро здесь появятся изображения и его одноклассников. Побродив бесцельно, он решил пройтись мимо окон, где часто сидел на подоконниках с друзьями, а учителя постоянно ругали их за это. Погрузившись в нахлынувшую легкую сентиментальность о пролетевших школьных годах, Артур медленно шел, пока не услышал шепот и непонятные шорохи. Не задумываясь, он двинулся на источник звука, завернул за угол и застыл от открывшегося зрелища. В коридоре, недалеко от него, были двое. Эрик сидел на одном из подоконников, запрокинув голову и обхватив ногами талию Грега, парня из параллельного класса. Грег запустил пальцы в светлые волосы, а другой рукой гладил шею и плечи Эрика, страстно целуя губы. Оба словно изо всех сил сдерживались, чтобы не начать стягивать одежду. Порывисто скользя ладонями, они часто дышали, издавая едва слышные стоны, перемешанные с неразборчивым разгоряченным шепотом. Оба были так поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг. Артур судорожно сглотнул. В груди заломило, словно он набежал с разбега на бетонную стену. Не отрывая взгляда от парочки, он попятился назад, отчаянно стараясь оставаться незамеченным. Ему бы успешно удалось скрыться, если бы не внезапно зазвонивший в кармане телефон. Грег отскочил от Эрика. Взлохмаченные, с перекошенными галстуками, они испуганно уставились на Артура, лихорадочно соображая, что лучше — попытаться дать отпор или убежать, если тот начнет драку. Все трое смотрели друг на друга не в силах что-либо сказать. Телефон неумолимо заливался высокой трелью. Непослушными пальцами Артур залез в карман и не глядя нажал кнопку сброса. Только теперь, придя в себя, он резко развернулся на пятках и помчался обратно. Ворвавшись к танцующим людям, он налетел на Макса с мобильным в руке. — Артур! Куда пропал? Тут тебя Анна хотела пригласить на белый танец. Упустил свой шанс. — друг сокрушенно покачал головой. Артур, совершенно не слушая, о чем болтает приятель, опустился на стул, поставив локти на колени, и взъерошил волосы. — Ты чего такой? — Макс присел рядом. — Что-то случилось? Артур лишь помотал головой. В груди сжималось, противно обдавало холодом и грозилось вырваться вспышкой агрессии. Пальцы мелко дрожали. Хотелось расшвырять все со стола и в отчаянии затопать ногами, не отдавая себе отчета. Схватив стакан воды, Артур выпил его залпом, отмахиваясь от крутящегося рядом и лезущего с расспросами Марка и изможденно откинулся на спинку стула. Еле уняв стучащий в голове молоток, он поднял взгляд. Эрик стоял у двери и как ни в чем не бывало разговаривал с преподавателем. Артура затопило необъяснимое чувство, от которого резало глаза. «Видеть его не могу», — прошептал он еле слышно, дернув себя за воротник, и рванул к выходу под удивленный окрик Макса и пары друзей. Проскочив мимо Эрика, он с трудом проглотил огромный ком, мешающий дышать. Все, чего отчаянно хотелось сейчас — прийти домой и рухнуть ничком на кровать, разнеся перед этим что-нибудь в мелкие щепки. Артур не помнил, как добрался до своей комнаты и лупил подушку до тех пор, пока не начало сводить пальцы. После школы их пути разошлись. Парни поступили в разные институты. Артур — в сферу информационных технологий, а Эрик — на юриспруденцию. Он слышал обрывки новостей от общих знакомых, старательно запоминая, где сейчас Эрик и чем тот занимается, не понимая, зачем ему нужно это знать. И вот, два месяца назад, словно по чьему-то насмешливому замыслу, они оказались живущими в одном доме. Более того — их квартиры расположены друг над другом. Впервые увидев бывшего одноклассника, поднимающегося по лестнице, Артур почувствовал, как внутри обдало огнем. Он смотрел, забывая моргать и не веря глазам. Эрик печатал что-то в телефоне. Увидев тень на лестнице, он поднял глаза и от неожиданности остановился. Артуру невообразимо захотелось схватить Эрика в охапку. Потрепать за кудри. Отвесить легкий шлепок по плечу. По-дружески ткнуть в грудь и задать кучу глупых вопросов… Но он, быстро отогнав порыв, лишь пренебрежительно сморщил нос и недовольно произнес: «Снова ты. Как же несправедлива судьба.» Эрик, плотно сжал губы и прошипел: «И я рад тебя вновь видеть», — проскользнул мимо. Артур, замерев, запечатлел взглядом ту долю секунды, когда белые волосы промелькнули под самым носом. Этажом выше скрипнула дверь. Облокотившись на перила, Артур видел, как куртка Эрика исчезла в квартире.*
Здание, в котором они жили, построили совсем недавно. Не во всех квартирах еще поселились люди и слышимость между этажами была чересчур хорошей. Артур никогда не подозревал, что Эрик окажется таким беспокойным соседом. Шумные друзья, частые вечеринки и громко включенная днем музыка выводили из себя. Казалось, из верхней квартиры слышен каждый шорох. А может, Артур просто излишне прислушивался к любому звуку? Он старался не задавать себе этот вопрос. Когда становилось совсем невыносимо, он срывался с места и бежал устраивать небольшой скандал. Артур пытался не задумываться, отчего после очередной перепалки становилось легче. Возмущенные зеленые глаза Эрика, метающие праведные молнии, маленький рот с пухлыми губами, осыпающий ругательствами, и весь хрупкий образ приносили непонятное умиротворение. Артур почти никогда не слушал, что тот говорит в ответ. Он лишь смотрел, умело изображая наглую ухмылку, которая злила Эрика еще сильнее. Постояв на пороге несколько минут, Артур удалялся, пряча довольную улыбку. Его царапнул острый предательский коготок, когда он понял, что настороженно ждет более-менее отчетливый шум из квартиры сверху, чтобы увидеть привычно-недовольный взгляд. Царапнул в самой глубине души. Заставил провести ночь без сна, таращась распахнутыми глазами в потолок, с которого в этот раз не доносилось ни звука. Артур вспомнил, когда впервые почувствовал нечто подобное. Когда в груди полоснуло так, что, казалось, разрежет напополам. На до и после. Это случилось примерно за год до выпуска. Возвращаясь после школы, Артур услышал за углом звуки назревающей потасовки. Не раздумывая, он бросился на выручку и увидел зажатую здоровенным парнем хрупкую знакомую фигуру, а рядом еще двоих. Местные хулиганы хотели отобрать у вырывающегося Эрика телефон и карманные деньги. Ввязавшись в драку, Артур отделался разбитой губой, которая теперь нещадно кровоточила, пачкая воротник куртки. Он стоял, прислонившись спиной к стене и стараясь отдышаться. Собрав пригоршней подтаявший снег, приложил к его ране, чтобы остановить кровь. — Обработать нужно, — раздался голос сбоку. Артур повернул голову и усмехнулся, сплюнув собравшуюся во рту соленую слюну: — Заживет как на собаке. Не в первый раз. — Не геройствуй. Пойдем, моя квартира рядом. Родителей нет дома, не нужно будет ничего рассказывать. — Эрик говорил тоном, не принимающим возражений, и уверенно вцепился в рукав. Артур хотел вырваться и гордо уйти, но Эрик посмотрел умоляющим взглядом и тихо добавил: — Я хочу хоть как-то отблагодарить. Пожалуйста. И Артур сдался. Спустя пять минут быстрой ходьбы они оказались в уютной квартире на втором этаже. Усадив гостя на стул, Эрик достал из шкафчика аптечку и смочил ватный диск, брызнув из маленького флакона. Наклонившись, он почти дотронулся, как Артур вдруг дернулся, собираясь выхватить из рук и сделать все сам. — Я аккуратно, сиди спокойно. — Строго взглянул Эрик, и осторожно провел около ранки, вытирая подсыхающую кровь. Артур поморщился от обжигающего нос запаха спирта. Эрик сосредоточенно свел брови к переносице и опустил руку Артуру на скулу, аккуратно придерживая. Светло-зеленые глаза оказались совсем рядом. Резкое, как удар молнии, чувство пронзило от макушки до пальцев ног. Едва ощутимый кожей жест беспорядочно взбудоражил мысли. Артур замер. Где-то глубоко внутри скрутилась тугая пружина. Эрик провел еще раз, по самой ранке, и Артур зашипел, отстраняясь. Тот бросил на него взгляд, вдруг приблизился, прикрыв глаза, и легко подул, приглушая неприятные ощущения. Артур почувствовал запах фруктовой жвачки и ошарашенно уставился. Он внезапно подумал, что губы, которые так близко к его лицу, имеют такой же приятный вкус. Представив, как бы зарылся рукой в мягкие короткие кудри, притянул и целовал, целовал, целовал… Эрик отодвинулся и удивленно посмотрел на притихшего одноклассника. Артур старательно унимал сердцебиение, вцепившись в стул и стараясь не краснеть. Сухо сглотнув и скомкано попрощавшись, он быстро ушел, чувствуя странную дрожь в коленях. После этого они переглядывались в школе. Артур залипал на него в опасной близости от того, чтобы раскрыть себя. Грудь стягивало железным обручем от одной только мысли, как кто-то узнает, что он мечтает не о шикарной красотке за одной партой с ним, а о худеньком пареньке с маленькой родинкой на шее. Это угнетало. Заставляло грубо огрызаться на Эрика, когда учителя сажали их в одну группу на лабораторных работах. Артур был уверен, что не сможет быть другом. Рано или поздно он сорвется и сделает что-то совершенно недопустимое. Такое, что приведет к концу гребаного света. К его личному апокалипсису. Поэтому выбрал лишь одну известную ему тактику — держаться подальше. С самого детства Артур твердо знал, что парни должны встречаться только с девушками. А те редкие исключения, которые мелькали по телевизору, отец презрительно называл самыми унизительными словами и плевался. Артур всегда боялся походить на этих странных, жеманных людей. Он коротко стригся, ходил в качалку и к семнадцати годам имел уже довольно спортивную фигуру. Надевал одежду только темных цветов, вспоминая, как однажды взбесился дядя, гостивший у них, когда Артур выступал в школьном театральном конкурсе и в порыве радости примчался домой прямиком из закулисья. В яркой рубашке с огромными цветами и толком не стерев с лица грим… Дома на него обрушился поток язвительных словесных унижений. Ночью Артур вытирал злые слезы, вспоминая, как мать бросила вслед сквозь зубы: «Быстро умойся. Будь отец дома одними словами ты бы не отделался», — и даже не поинтересовалась, как прошел тот самый спектакль. Артур и его одноклассники заняли первое место. А в школе был Эрик. Живое воплощение всех запретов, которые диктовались в семье. В Эрике было столько обескураживающей свободы, что дух захватывало. И Артура переклинило. Так, что не объяснить словами и логикой. Так, что эмоции не поддавались контролю. Все сошлось клином на платиновых кудрях и глазах цвета весенней листвы.