Изменения

Он пронёсся по коридору размытым бело-серебристым пятном. Его не особо высокий рост компенсировался обманчиво агрессивными шагами по плюшевым, но хорошо протоптанным коврам. Настроение опустилось с плохого до ужасного, о чём свидетельствовал сердитый взгляд, украшавший его обычно привлекательные черты лица, заставляя всех пляжников, неуклюже приближающихся к нему, обходить по ближайшему доступному для них пути. Чишия не обращал внимания на тех, кто убегал от него, будучи в метаниях между облегчением и испугом от того, что это был только он, а не один из смертоносных боевиков Пляжа. Он не был известен своей чрезмерной жестокостью. Да и вообще жестокостью. Они все боялись его манипулятивного ума. В сочетании с тревожным фактом того, что он бы не стал думать дважды, прежде чем пожертвовать кем-то ради спасения своей шкуры. Все, кроме… неё. Она не была японкой по происхождению, но достаточно хорошо владела языком. И, чёрт возьми, она была прекрасна. Алебастровая кожа, усыпанная светло-коричневыми веснушками и большие бледно-зелёные глаза, что достаточно выделялись на фоне копны огненно-рыжих локонов, которые она часто оставляла беспорядочно спадать на спину. Он никогда не знал никого похожего на неё. Всё началось с восхищения родственной душой, не более того. Её острый ум и чувство юмора интриговали и одновременно забавляли его. Затем, не более чем через тридцать минут, она спасла ему жизнь самым нелогичным образом. Ей следовало просто захлопнуть перед ним дверь и оставить его с водящим, но она этого не сделала. Чишия никак не мог собраться с мыслями. Зачем кому-то рисковать собственной задницей ради другого? И это не кто-то конкретный, а совершенно незнакомый человек. Как бы то ни было, она это сделала. И его замешательство только усилилось из-за этого. В следующий раз, когда он столкнулся с ней лицом к лицу, она стояла рядом с этим занятным геймером, Арису, в Королевском номере Пляжа. Шляпник, Номер 2 и Агуни были особенно заинтересованы ею. Достаточно, чтобы позволить её очаровательной улыбке обезоружить их. Чишия был далеко не глуп, он знал, что с этого момента эта девушка означает «неприятности» с большой буквы Н. Но где-то по пути ей удалось обезоружить и его тоже. Она скользнула под его кожу, прокладывая себе путь к его заледеневшему сердцу. Поселиться там и завоёвывать его миллиметр за миллиметром. К тому времени, когда он осознал масштаб этих новых и странных ощущений, было уже слишком поздно. Она поселилась там, и он не мог от неё избавиться. Этого он тоже не очень хотел. Ему пришло в голову, что он может быть просто причиной своего собственного провала, и всё потому, что отвёл взгляд от мяча. И Чишия на удивление смирился с этим, она была дороже его жизни в десять раз. Завернув за последний поворот длинного коридора, он свернул на лестницу и прежде, чем подняться на крышу, с любопытством заглянул через перила, чтобы убедиться, что никто не устроил бойню здесь. Он шёл, перекинув водяной пистолет через плечо, легковоспламеняющаяся жидкость внутри баллона плескалась от резкости его движения. Наконец он добрался до двери пожарной лестницы и осторожно прижал подушечки пальцев к прохладному металлу, повернув голову к двери на звук её разъярённого голоса. Сигнализация, подключённая к двери, была отключена им самим несколько недель назад, поэтому не нужно было беспокоиться о том, чтобы не выдать своё присутствие, но, услышав её леденящий кровь крик, обычная внимательность к собственной безопасности покинула его. Парень толкнул тяжёлую стальную дверь дулом водяного пистолета и, заглянув в щель, увидел: она опустилась на колени на краю крыши, а руки Нираги вцепились в пряди её рыжих волос, держа её у края. Белая толстовка с капюшоном, которую Чишия подарил ей после их последней игры, валялась в нескольких метрах от неё, испачканная следами драки, её бюстгальтер от бикини с оборками и тропическим принтом также лежал на бетоне двумя отдельными частями, заставляя взгляд Чишии блуждать по её обнажённой бледной спине с горячей яростью. — Тебе не надоело издеваться над теми, кто слабее тебя? — даже он был удивлён спокойствием своего голоса, когда шагнул вперёд, на свет, слегка наклонив голову и не отрывая взгляда от разъярённого зверя перед собой. Не осмеливаясь позволить взору скользнуть к Саше, потому что он знал, что его беззаботный вид дрогнет при виде неё. Нираги на мгновение перевёл свой взгляд на блондина, прежде чем драматично вздохнуть и подняться, таща девушку за собой за волосы. Тихие стоны боли, которые она издавала, пытаясь поспеть за похитителем, чтобы уменьшить боль в голове, ранили Чишию глубже, чем мог бы любой клинок. Заставив себя не обращать на неё внимания, он изогнул тёмно-карие брови. Фирменная ухмылка появилась на его лице, когда Нираги нахмурился, взглянув на него. — Как же ты меня бесишь. Думаешь, будто ты самый умный… — он замолчал, резко дёрнув волосы, которые держал в правой руке, и усмехнулся, когда Саша громко вскрикнула. Ещё один удар плетью по его коже, но Чишия сохранял свою дерзость. Он ухмыльнулся, слегка покачиваясь на носках и пряча дрожащие руки в карманы толстовки. — Я и есть самый умный, — парировал блондин, медленно продвигаясь вперёд. Боевик на мгновение поджал губы, прежде чем кивнуть девушке, стоявшей на коленях у его ног, что одной рукой прикрывала обнажённую грудь, а другой крепко сжимала его запястье, пытаясь ослабить пульсирующее давление в черепе. Чишия позволил себе осторожно посмотреть на неё, и его сердце замерло от этого зрелища. Её красивое и блестящее от слез лицо раскраснелось, хотя она не плакала так сильно. Пухлые губы растянулись в гримасе боли, и прикрытые глаза мягчайшего зелёного цвета, пронизывающие его до глубины души, умоляли спасти её. Отведя взгляд, он снова уставился на Нираги. — Умный… — Нираги усмехнулся. — Достаточно умный, чтобы влюбиться. Или это должно быть достаточно глупо, Чишия? Я никогда не думал, что увижу этот день… Он сделал паузу, ослабив хватку на волосах Саши, прежде чем отбросить её голову вперёд и сильно ударить прикладом винтовки между лопаток, заставив упасть на пол. Беспомощный вскрик, который вырвался из её уст, оборвался, когда она столкнулась с зазубренным кирпичом. — …Что ты из всех людей влюбился бы здесь, в Пограничье. Чишии пришлось приложить усилия, чтобы оставаться на месте, его безразличие находилось в серьёзной опасности и могло дать трещину, когда Саша застонала. — Как ты наблюдателен, — пробормотал он, слабо улыбаясь. И сделал несколько шагов навстречу к мужчине, фактически вынудив того немного отступить из-за неуверенности, что позволило встать между Нираги и Сашей, оставляя её вне досягаемости спускового крючка безумного идиота. Тихо вздохнув, Чишия покачал головой с пустым смешком. — Как глупо с твоей стороны верить в то, что ты видишь. Неужели ты ничего обо мне не узнал? — Что ты имеешь в виду? Собравшись с духом, он сделал паузу и вытянул шею, чтобы оглянуться на рыжую, которая теперь казалась такой же заинтересованной, как и боевик, тем, в каком направлении шёл разговор. Их взгляды встретились. Чишия задерживается на ней на несколько секунд дольше, чем нужно, желая запечатлеть в своей памяти каждую деталь её прекрасного лица. Возможно, это был его последний шанс полюбоваться ею с такого близкого расстояния. Её левая бровь слегка приподнялась, указывая на то, что она догадывалась о дальнейшем. Она открыла рот, желая заговорить, но ему пришлось повернуться к ней спиной, прежде чем он сломался. Его горло болезненно сжималось от всего мира, который он должен был вытеснить. Боль, раскалывающаяся в груди, не похожа ни на что, что он когда-либо испытывал раньше. Но все же он усмехнулся. — Я никогда не любил её, ты, дебил. Она была близка с мальчиком-геймером, и я нуждался в нём, — он сделал паузу, медленно вытаскивая руку из кармана, чтобы показать колоду игральных карт. Прекрасно понимая, как тихо всхлипывала Саша у него за спиной. — Чтобы получить это… Отдать что-то, чтобы что-то получить. В этом смысле мир жесток. — Что за… — прежде чем слова сорвались с уст Нираги, Чишия сделал большой шаг к нему, подбросил карты в воздух и потянулся за водяным пистолетом, который он переделал в самодельный огнемёт, пока идиот отвлёкся. Нираги спохватился слишком поздно, его тело охватило обжигающее пламя, когда Чишия пригнулся от беспорядочной очереди выстрелов. Прошедшие секунды были похожи на часы. Слышать мучительные крики человека, горящего заживо, было ничем для Чишии. Наблюдать за тем, как Нираги падает насмерть с крыши — тоже не произвело такого дурного эффекта. Но поворот, чтобы увидеть, как женщина, которую он обожал, ушла, даже не кивнув на прощание, разорвал его на части. Отбросив в сторону наполовину расплавившийся водяной пистолет, он позволил себе прислониться к стене и натянуть капюшон, пока глаза цвета медового бурбона рассеянно наблюдали за безумной сценой внизу. Тела накапливались в огне правосудия постоянным потоком. Десятки, если не десятки десятков пляжников. Знакомые. Любимые для одних. Друзья для других. Это не имело никакого значения: они все сгорели там дотла. В дыму чувствовался гнилостный запах тлеющих трупов. И становился сильнее с каждым новым телом, которое добавлялось в костёр. Но Чишия едва мог заставить себя переживать об этом. Прислонив голову к шершавым кирпичам, он поднял глаза к небу. Его память трещит при виде впечатляющего количества звёзд, виднеющихся сегодня вечером. — …Нет, — она тихо пробормотала в мягкую белую ткань его толстовки, голос был сонным и невнятным из-за бутылки вина, которую рыжеволосая выпила на три четверти, прежде чем алкоголь подействовал. — История гласит, что Орион был холодным, бесчувственным, но прекрасным полубогом… Она громко икнула, вызвав нежную улыбку у Чишии, он подтолкнул её локтем, чтобы та продолжила свой рассказ. Ему не очень была интересна эта история, но ему определённо нравилось, как её обычно идеально произносимый японский стал беспорядочным и запутанным под влиянием алкоголя. Милым. Он находил это милым. — Его отец, бог Аид, поручил переправлять потерянные души между мирами в одном судьбоносном путешествии юной деве, более справедливой, чем сама Афродита. Он обнаружил, что её душа привязана к парому Ориона. Во время трудного и опасного путешествия Орион и его девушка сильно полюбили друг друга. И когда Ориону пришло время отпустить её на другую сторону для перерождения, он не мог позволить ей уйти. Поэтому он взял её с собой на борт парома… Что привело в ярость его возлюбленную с Олимпа — Афродиту. Из-за ревности она обманом заставила полубога отказаться от своей власти, сказав ему, что он может провести вечность со своей возлюбленной в качестве смертного на земле. В нетерпении воссоединиться с ней ещё раз Орион согласился на контракт Афродиты, отказавшись от своей крови полубога и, таким образом, от своей власти и места среди богов. Верная своему слову Афродита отправила его и деву на землю, чтобы они провели вечность вместе. Но тут была одна загвоздка. Солнечным светом Орион был проклят, чтобы становиться сильным и хитрым волком, в то время как его возлюбленная оставалась человеком. При свете луны он вернулся в свой человеческий облик, в то время как она была проклята, чтобы принять облик величественной совы. Вместе навсегда, как обещала Афродита, но навсегда разделённые по видам. Они оба вглядывались в чистое небо со своего уютного местечка на крыше, её маленькая рука поднялась и указала на большое скопление звёзд почти прямо над ними. — Боги сочли эту историю любви настолько трагичной, что написали её на звёздах, чтобы вселенная могла её прочесть. Саша тихонько вздохнула, и он почувствовал, как девушка ещё больше расслабилась в его объятиях, её дыхание медленно углубилось, когда между ними установилась уютная тишина. Чишия не знал, как реагировать, тело напряглось под её весом, но на самом деле ему не так уж и не нравилось ощущение её тела, прижатого к нему. Горячий воздух от её дыхания коснулся его щеки, когда он задумчиво смотрел на неё. Точно определив момент, когда она заснула. Она была прекрасна. Возможно, это была самая прекрасная вещь, которую он когда-либо видел… Этот ход мыслей был опасен, но он не мог заставить себя остановиться. Он также не мог остановить то, как его кончики пальцев сами по себе мягко коснулись её щеки, когда он убрал её дикие рыжие кудри, восхищаясь мягкостью кожи. — Что ты со мной делаешь, Саша? Воспоминание заставило его улыбнуться. Хотя бы на секунду, прежде чем это чувство рассеется. Это всё ещё заставляло его улыбаться. Эта история засела глубже, чем он думал, она и сейчас намеревалась это сделать. Потому что он наконец понял это, эмоции, стоящие за этим. Он понимал, что значит любить… И теперь он собирался узнать каково это — быть разлучённым с той, кого он любил, из-за своих собственных действий, хотя он ранил себя гораздо сильнее, чем её. Чишия медленно поднялся на ноги, отряхнулся и оглядел окрестности. Огонь всё ещё бушевал внизу, последнее тело осторожно положили в тлеющие угли, прежде чем телефон в его кармане зазвонил, сигнализируя о том, что ведьма найдена, и игра «Десятка червей» наконец завершена. Но он не обращал на это внимания, сквозь тонкий дым и потрескивающие искры, поднимающиеся от жара, он мог почти разглядеть непослушную рыжую макушку и грязную белую толстовку, нависшую над истощённой фигурой Арису, когда она обрабатывала его раны. Усаги и Куина, стоявшие рядом с ней, тихо о чём-то говорили. Он наблюдал за тем, как она аккуратно вытирала кровь с лица Арису, её большой и указательный пальцы скользнули под его подбородок, чтобы наклонить голову в более удобное для неё положение. Они улыбнулись друг другу, и Чишия почувствовал, как его захлестнула волна боли. Она вернулась к нему. Это не было неожиданностью, они пришли в этот мир компанией из четырёх друзей. Теперь остались только они. Конечно, для неё было логично вернуться к своему другу. Но всё равно чертовски больно было наблюдать, как она заботится о другом мужчине. Как она заботилась об Арису, когда он жаждал почувствовать тепло её любви. Это было ново для него, эти эмоции, которые он так долго отрицал и отталкивал, теперь свободно пробегали по его телу. Он не совсем понимал, что с этим делать, чувствуя себя преданным самим собой и одновременно просветлённым. Он любил её с пылающей страстью, но он ненавидел себя за то, что позволил себе обрести слабость. И она была его слабостью. Он охотно отдал бы свою жизнь, чтобы спасти её. Он был обязан ей… Он никогда не думал, что однажды будет способен на то, что чувствовал прямо сейчас, но вот он стоял, возможно, в самом мучительном мире, который только можно представить. Мужчина, несомненно, влюблённый в самый первый раз. Чишия улыбнулся, его угольные глаза с лёгкостью нашли её, когда ребята погрузились в эмоционально истощённую толпу, медленно собирающуюся у входа на Пляж. Куина пропала из виду, но Усаги и Арису всё ёще были рядом с ней. — Что ты со мной делаешь, Саша? — тихо прошептал он, стараясь не разбудить её, поддерживал рукой, осторожно обнимая за плечи и притягивая к своей груди. Но, к своему удивлению, он почувствовал, как она подняла голову, и до его ноздрей донёсся тонкий, но приятный аромат зимних специй от её волос. Девушка томно подняла на него свои бледно-зелёные глаза, и на мгновение он оказался в ловушке её омутов. — Я меняю тебя, Чишия. Частичку за частичкой… Она пробормотала это так тихо… блондин предположил, что она не хотела, чтобы это было услышано. Но он услышал… И это была пища для размышлений. Он бросил на неё последний взгляд и обнаружил, как Саша смотрит на него. Он удерживал её взгляд так долго, как только мог, пока дым не стал слишком густым, чтобы можно было его рассмотреть. С лёгким наклоном головы он вынул одну руку из кармана и махнул ей, не в силах остановить смех, который потряс его плечи, когда она демонстративно показала свой средний палец. — Действительно изменила меня. Ты никогда не узнаешь, Саша. Ты никогда не узнаешь.