Two Christmas Stories

Галф мог почувствовать напряжение, исходящее от его парня. Он пытался успокоить гнев, который тихими волнами накатывал на тело мужчины, прижав руку к колену старшего, но безуспешно. Они были в доме семьи Мью, сидели за столом и ужинали. Рождественский ужин был идеей Мью, чтобы соединить семьи, потому как они никогда не отмечали праздник все вместе. План состоял в том, чтобы объединить обе семьи за ужином, который приготовят мамы Мью и Галфа. В этом не было ничего плохого. За исключением одного неприглашенного гостя. Дядя Мью, брат его отца, прибыл, когда все накрывали на стол. Он вошел в дом семьи Тончививат, крича приветствия, совершенно без приглашения. Как только мужчина вошел в комнату, обстановка изменилась. Родители старшего начали нервничать, и Мью мгновенно напрягся, отпустив руку Галфа, и встав перед ним, словно пытаясь защитить его. Младший не понимал его реакцию, пока они все не сели за стол. Дядя Мью наконец удостоил его взглядом и похвалил его внешний вид, говоря, какой у пи’Джом хороший вкус на мужчин. Галф чуть не подавился едой, когда услышал это. Он увидел, как его мужчина сжал челюсть, прежде чем младшая сестра Галфа неловко уточнила, что он является парнем Мью, а не Джом. Обстановка стала напряженней после этого, и старший разозлился ещё сильнее, когда его дядя сказал своему брату, что он должен был приложить больше усилий, чтобы вырастить Мью и такого бы не произошло. Мью единственный ответил в агрессивном тоне, что он должен быть более уважительным к его родителям, и что его сексуальность не имеет ничего общего с его образованием. Теперь Галф пытался успокоить явный гнев, который его любимый испытывал к своему очевидно гомофобному дяде, в то время как его мать бросала обеспокоенные взгляды на них обоих. Его отец пытался разбавить тяжелую атмосферу в комнате, разговаривая с отцом Мью и Джом. Это помогло на несколько минут, пока Чаоу не заговорил снова: — Тебя зовут Галф, верно? — спросил он младшего. — Да, пи. Это мое прозвище. А данное при рождении имя Канавут, — вежливо ответил Галф. Он почувствовал, как Мью напрягся под его прикосновением, и он сжал его колено, пытаясь снова успокоить его. — Хорошее имя, — одобрил он, обратившись к его матери, за что та поблагодарила. — И расскажи мне, нонг. Как ты встретил нонг’Мью? — Мы снимались вместе в сериале, пи, — ответил он, опуская детали. Чаоу смотрел на него несколько напряженных мгновений, прежде чем испустить разочарованный вздох и посмотреть на своего племянника. — Ты продолжаешь сниматься в этих бабских передачах? — спросил мужчина. Галф увидел, как его парень нахмурился, пока Джом отчитывала своего дядю. — Я не думаю, что в этих сериалах есть что-то плохое, — отрезал отец младшего, прежде чем кто-либо успел ответить что-нибудь. Все посмотрели на него удивленными глазами, кроме матери Галфа, которая просто кивнула в знак согласия. — Наши сыновья потрясающие в том, что они делают, они сыграли сложных персонажей и благодаря этому стали популярны по всему миру. — Я очень горжусь своим сыном, — похвалила его мама. — Он все еще скромный, несмотря на известность, и любим огромным количеством людей. И Галф очень много работает, чтобы помочь нам обоим. Я благодарна нонг’Мью, что он рядом с моим сыном, потому что они очень сильно помогают друг другу. Галф хочет расплакаться на месте и крепко обнять своих родителей прямо сейчас. От этих эмоциональных слов его сердце разрывалось от счастья. Он бросил на них благодарный взгляд, прежде чем заметил, что его парень взял руку, лежавшую на его колене, и тоже смотрит на его родителей с благодарностью. — Мэ права, — сказала мама Мью с улыбкой, — я очень горжусь своим сыном, — она положила руку на щеку Мью, что заставило хмурое выражение мгновенно исчезнуть с его лица. — Он невероятно трудолюбивый мужчина, который преодолел многое, чтобы достичь того, что он имеет сейчас. — Спасибо, мама, — с нежностью сказал Мью своей матери и свекрови, и Галф сделал то же самое. Правда, спокойствие продлилось недолго, потому что Чаоу не был согласен. — Гордишься тем, что эти сериалы сделали твоего сына педиком? — спросил он, и Мью сорвался. — Что ты сказал? — Он громко спросил, вставая и крепко сжимая кулак, на его великолепном лице застыл суровый взгляд, а глаза потемнели от опасного гнева. — Мью, — его отец вмешался, — никаких разборок здесь, сядь. И Чаоу, я попрошу тебя уважать мой дом и моего сына, и если ты не готов делать этого, тогда уходи. Дядя Мью только раздраженно хмыкнул, глядя на своего племянника, который послушался отца и сел обратно в еще более напряженной позе. На этом они не закончили. Чаоу просто продолжил отпускать язвительные и плохие комментарии в сторону парней и их отношений. Галф хотел уйти оттуда, чтобы помочь своему возлюбленному успокоиться, и покончить с этой неловкой обстановкой, в которой они находились. Но все становилось только хуже. Чаоу начал расспрашивать его родителей об их работе и откуда они родом. После этого он начал откровенно оскорблять семью Галфа, намекая, что их социальный класс ниже, и они не заслуживают находиться тут. Мью снова начал угрожать своему дяде, а Грейс пыталась защитить честь своей семьи, не оскорбляя старшего мужчину. Мама и свекровь безуспешно пытались защитить его. Галф чувствовал, как внутри него нарастает смятение, когда Чаоу сказал, что он не достоин всеобщего признания. — Так вот, Галф, — он снова сфокусировался на нем, — за свою популярность ты должен быть благодарен моему племяннику. Я вспомнил, что что-то такое произошло с ним в одном из его первых сопливых сериалов. Вместо того, чтобы работать профессиональным инженером, как он и должен был поступить с тем дорогим образованием, за которое заплатили мой брат и его жена, он решил вести себя как педик, и в конце концов стал им. Но тот человек только воспользовался им. Нонг’Мью иногда такой тупой, я помню, что тот человек был из того же класса, что и ты. — Чаоу, — Мью рыкнул и снова встал, но Галф был единственным, кто дошел до своего предела. Он тоже встал с красным от гнева лицом и крикнул «хватит». — Я пытался сдерживаться и успокоить пи’Мью, потому что мои родители здесь и я уважаю дом Мэ и Пора, как свой собственный, но я не могу больше это терпеть, — Галф редко повышал голос, и именно поэтому все смотрели на него с крайним удивлением, и позволили ему продолжить, никак не реагируя. Мью положил руку ему на шею, пытаясь успокоить, пока его мама звала его по имени и призывала успокоиться, но он не собирался. Никто еще не оскорблял его семью, не обижал его возлюбленного и не выходил сухим из воды. — Нет, позволь мне, — его голос был мрачным, высоким и яростным, когда он убрал руку старшего. — Нет ничего плохого, чтобы следовать за своей мечтой, что пи’Мью и сделал. Он стал инженером, потому что хотел порадовать родителей, и у него это получилось, когда он стал лучшим в университете. Сейчас он сам платит за свою степень магистра, чтобы продолжить осуществлять эту мечту и продолжать упорно учиться. Это уже больше, чем вы можете сказать о себе. Галф обычно проявляет хорошие манеры, он никогда не относился непочтительно ко взрослым, особенно если они были семьей дорогого ему человека. Но его гнев взял верх, слова Чаоу заставили его вспомнить о неуверенности, которую он считал похороненной. Он знал, что мужчина не имеет степень магистра, Мью рассказал ему немного о мужчине, прежде чем они сели за стол, и теперь Галф использовал все свои средства против дяди своего возлюбленного. — Я из скромной семьи, и я знаю, что мы не богаты. Но мои родители работали очень много, чтобы вырастить меня тем, кем я сейчас являюсь, и я не могу быть более благодарен за это. Пи’Мью и я вместе заработали нашу популярность после тех проблем, о которых вы упомянули. Он помог мне выбраться из моего шкафа, а я помог ему восстановиться. Он не глупый. Нет ничего плохого в том, чтобы влюбиться. Я никогда не воспользуюсь им, потому что я люблю его, и хочу дать ему всю ту поддержку и помощь, которую он дал мне. Он любовь всей моей жизни, и я знаю, что не заслуживаю ни дюйма его, но все равно я каждый день усердно работаю, чтобы быть достойным его времени и любви. Теперь по его лицу текли слезы, и Галф упрямо вытирал их рукой. Мью обнял его, пытаясь заставить его остановиться, но он просто вырвался из объятий, продолжая. — Он — самый трудолюбивый человек, которого я знаю. Он актер, певец, директор своей студии, он получает степень магистра и находит время на общение с нашими фанатами. Пи'Мью почти не отдыхает и является перфекционистом, и я люблю его за это. Но знаете какая самая потрясающая его особенность? Это его храбрость. Храбрость следовать своими мечтам. Он достаточно храбр, чтобы продолжать упорно работать, несмотря на ужасные вещи, которые с ним произошли, любить, несмотря на то, что его сердце было разбито на куски. Так могут только немногие люди. Готов поспорить, что вы и на 10% не похожи на пи’Мью. Еще больше слез начало течь из его глаз, поэтому он не видел с злостью поднявшегося Чаоу, который был остановлен отцом Мью. — Мне не нужны деньги пи, я зарабатываю сам. Мне не нужна его слава, потому что мы создаем эту мечту вместе. Я никогда не буду использовать его в своих интересах, потому что вижу, как мне повезло, что именно я могу называть его своим парнем каждый день. И моя семья годами работала над нашим бизнесом, поднимая меня и пи’Грейс, и я не позволю вам оскорблять моих трудолюбивых родителей, как будто они такие же ужасные люди, как вы. С этими словами он извинился перед родителями Мью и своими, и выбежал из комнаты, слезы продолжали литься. Он взял первое попавшееся такси, когда его парень вышел из дома, зовя его.

***

Мью тяжело вздохнул, пока ехал домой. Он устал, был измучен, зол и обижен. Он планировал рождественский ужин, чтобы провести больше времени со своими родителями и семьей своего возлюбленного, но все вышло из рук вон плохо. Он всегда очень хорошо контролировал себя, был спокоен, когда дело касалось реакций и слов, но его дядя всегда заставлял его вскипать. Еще с юности, когда он открыл для себя тот факт, что ему не важен пол партнера, и когда начал встречаться со своим первым парнем в старшей школе, Чаоу заставил его чувствовать себя плохо из-за того, что он встречается с людьми того же пола. Благодаря дяде, у Мью появилась серьезная неуверенность в себе, до тех пор, пока его отец не узнал, насколько гомофобным был его брат, и запретил ему видеться с Мью. С годами Мью выработал к нему иммунитет и стал увереннее в себе, но то, что он напал на Галфа, ранило его совсем по-другому. После вспышки Галфа, Мью и Чаоу готовы были начать драться, их остановил только его отец, накричав на брата и пригрозив ему, что если он еще раз вздумает ступить на порог его дома, то именно он будет тем, кто ударит Чаоу. После этого вся семья Тончививат извинилась перед семьей его возлюбленного, и Мью отвез свекров домой. Приехав туда, он попытался позвонить Галфу, но безуспешно — его парень не брал трубку. В его сердце поселилось беспокойство: он обзвонил друзей своего любимого, но никто не знал где он. Его свекровь посоветовала ему вернуться домой и проверить, там ли он, и теперь Мью именно этим и занимался. Через несколько мгновений он подъехал к их съемной квартире. Он припарковал машину, и снова вздохнул, пока поднимался на лифте домой. Когда он открыл дверь, все огни были выключены. Елка не светилась, потеряв свою красоту и цвет, и когда старший позвал своего парня по имени, то не получил ответа. Волнение усилилось, когда он прошелся по квартире и не нашел следов своего возлюбленного. Он вернулся в гостинную и снова позвал, но опять безрезультатно. Слезы начали появляться в глазах. Что, если Галф не хочет возвращаться домой? Что, если он не чувствовал себя больше в безопасности, обвиняя во всем Мью? Он должен был защищать его, младший не должен был справляться со весми оскорблениями его дяди в одиночку. Что, если он захотел оставить его? Если ему надоело это? Мью почувствовал, как становится трудно дышать, когда он упал на колени, плача и хватаясь за грудь, пытаясь облегчить боль, которая там образовалась. "Пожалуйста, не оставляй меня", — шептал он между рыданиями в пустоту их дома.

***

Галф чувствовал на себе обеспокоенный взгляд Майлда, пока плакал, не говоря ни слова своему другу. Майлд только что солгал его парню, сказав, что ничего не знает о его местонахождении, потому что об этом попросил младший. Его друг встал с дивана и обнял его. Дом Тончививат находился недалеко от Майлда, но он все равно взял такси, потому что ему не хотелось идти пешком, так как слезы продолжали литься по его лицу. Он был слишком груб и неуважителен. Галф не удивился бы, если семья Мью начала ненавидеть его. Он расстроил своих родителей, и, вероятно родителей Мью, почувствовав, насколько слова Чаоу были правдой. Галф не достоин своего пи, такого трудолюбивого человека, такого потрясающего и талантливого, заслуживающего прекрасную девушку, которая была бы под стать ему. Кого-то, кто не нуждался в постоянной заботе, кто-то такой же талантливый, как он. — Эй, мелкий, — Майлд мягко позвал, вырывая его из раздумий. Старший никогда прежде не звал его так, но по его натуре было привычно заботиться о других, поэтому ласковое обращение должно было заставить его расслабиться. — Я понимаю, если ты не хочешь об этом говорить, но я волнуюсь. Ты только что заставил меня соврать мужчине, которого ты любишь больше всего, и безостановочно плачешь. Он как-то обидел тебя? Галф отстранился, когда его плач немного стих. Он покачал головой в ответ на вопрос друга, затем глубоко вздохнул и рассказал, что произошло в доме его возлюбленного. Глаза Майлда расширились от удивления, когда он закончил, и Галф снова зарыдал. — Я чертовски горд тобой, — объявил его друг, а Галф даже перестал плакать от неожиданности. — Что? — сказал он, шмыгая. — Я только что рассказал тебе, как унизил пи’Мью и его семью. Что- что ты имеешь в виду? — Галф, ты вышел за рамки своих манер, чтобы защитить своего любимого от этого слабоумного гомофоба. Ты серьезно думаешь, что это плохо? — Галф вопросительно посмотрел на друга. — Пожалуйста, только не говори мне, что ты не отвечаешь пи’Мью, потому что думаешь, что он зол на тебя? Когда младший не ответил, а вместо этого прикусил губу, Майлд застонал от отчаяния. — Вы двое невозможны, — сказал он. — Дай угадаю, ты сейчас чувствуешь себя недостойным своего парня из-за слов его дяди, а он, вероятно, сильно волнуется, потому что ты не отвечаешь, и думает, что он тебе больше не нужен, потому что, очевидно, гомофобия его дяди — это его вина, как и все плохое в этом мире. Галф с удивлением посмотрел на него, не только из-за того факта, что друг читает его как открытую книгу, но и из-за того, что он сказал о возможных чувствах его любимого. — Это не его вина! — возразил младший, заставив Майлда хмыкнуть. — Да, мы оба это знаем. Но, зная его, и то, как он всегда все взваливает на свои плечи, он, вероятно, чувствует себя именно так… Послушай, Галф, если ты не готов увидеться с ним, тогда не надо. Но если ты сидишь здесь только потому, что считаешь себя недостойным его, позволь мне сказать тебе, что ты ошибаешься. И единственное, что ты делаешь, это причиняешь боль вам обоим. Мой совет — вернись домой, проясните с ним ситуацию и поговорите об этом. Глаза Галфа снова заслезились, он не хотел причинять боль своему возлюбленному, это было последнее, что он хотел сделать. Поэтому, подумав несколько мгновений, он кивнул головой. Майлд улыбнулся и вызвал для него такси. После долгой поездки по почти пустым улицам Бангкока, он наконец прибыл к их дому. Галф отправил своему другу сообщение, сообщив, что добрался благополучно, и направился в их квартиру. Когда он открыл дверь, оттуда не доносилось ни звука, но его сердце замерло при виде того, что он увидел. Его парень лежал на полу, обнимая колени, и очевидно, плакал, даже не заметив возвращения Галфа. — Тирак? — мягко позвал он, закрывая дверь и подходя к старшему. Мужчина тут же вскинул голову, как только услышал его слова. Он быстро встал на колени и подполз к нему, а затем крепко обхватил его за талию. — Прости меня, — умолял он, когда по его лицу потекли слезы, а Галф уставился на него с широко раскрытыми глазами, — прости меня, пожалуйста, не уходи… Я- Я должен был защищать тебя, я знаю, я должен был- Я- — Нет, — Галф немедленно остановил его, вставая на колени, и прижимая старшего к себе. Майлд был прав. Мью думал, что это всё — его вина, и Галф снова начал плакать от осознания, что его любимый так страдал. Он догадался, что старший думал, что Галф собирается покинуть его, и сердце сжалось от боли, которую, должно быть, испытывал его возлюбленный при этой мысли. — Ничего из этого не было твоей виной, — пытался говорить он между всхлипами, притягивая Мью к себе так близко, как только мог. — Ты потрясающий. Ты защищаешь меня. Я единственный, кто должен извиняться. Я не уважал твой дом и твоих родителей. И господин Чаоу прав, я простой человек, я слишком много завишу от тебя, заставляю тебя уставать и беспокоиться обо мне. Ты слишком много заботишься обо мне и я не заслуживаю тебя. Я не заслуживаю такого невероятного мужчину, как ты. — Пожалуйста, не говори так, — Мью всхлипнул, повернув их лица так, чтобы они могли смотреть друг на друга. — Галф, ты лучшее, что когда-либо случалось со мной. А то, что ты сказал? О том, что я достаточно храбр, чтобы следовать за своей мечтой, это только потому, что ты все время был рядом со мной. Ты был рядом, поощряя меня усердно работать, заботиться о себе, добиваться большего. Ты не заметил, но ты излечил мое сердце и заставил меня почувствовать то, что я не ощущал ни с кем другим до этого. Я люблю тебя каждой частичкой своего существа и нуждаюсь в тебе… Пожалуйста, поверь мне. Галф заплакал пуще прежнего, но кивнул. Он никогда не видел своего любимого настолько открытого и честного с ним. В его глазах было отчаяние, от которого сердце младшего болело, но в то же время в душе Галфа зарождалась любовь. Мью снова притянул его к себе, целуя щеку, шею и плечо. — Единственный, кто выбирает, за- заслуживаешь ли ты меня, — прошептал он срывающимся голосом, — это я. И нет никого, кто был бы так достоин меня, как ты. Иногда это я думаю, что не заслуживаю тебя. Но когда я вижу, что ты возвращаешь мне столько же любви, сколько я испытываю к тебе, я перестаю беспокоиться об этом. Потому что это значит, что ты выбираешь меня каждый день, так же, как и я выбираю тебя. — Я не оставлю тебя, — всхлипнул Галф, вытирая нос и слезы рукавом, когда его слезы утихли. — Я слишком эгоистичен и слишком люблю тебя, чтобы сделать это. Это сломает нас обоих. Я люблю тебя, пи’Мью, и хочу провести с тобой всю свою жизнь. Мью посмотрел на него с легким удивлением, затем тоже вытер лицо и наконец улыбнулся ему. — Я тоже тебя люблю, туаэнг, — сказал он, когда они наконец прекратили плакать, — так сильно. И прости меня, за то, что мой дядя заставил тебя чувствовать себя неловко. Ни одно его слово не было правдой, и тебе не надо слушать его… Ты- Я так горжусь и так счастлив тем, что ты заступился за меня, спасибо. Галф покраснел от этого и нежно улыбнулся, прежде чем наклониться и поцеловать своего парня. Это не было жадно, только нежное касание губ, в котором они выразили всю любовь, которую чувствовали друг к другу. — Я все еще должен извиниться перед нашими семьями, — виновато сказал младший после того, как они отстранились. Мью кивнул и помог ему подняться и сесть на диван, после чего набрал номер их матерей. Мама Галфа тоже волновалась, но после того, как они успокоили её, оба извинились. Их семьи сказали, чтобы они не беспокоились об этом, и рады, что с ними все в порядке. — Я счастлива, правда, — сказала мама Мью через динамик телефона, — потому, что мой сын наконец-то нашел человека, который заступается за него со всей серьезностью, и любит его так же сильно. Это делает меня счастливой. Мью удивленно посмотрел на телефон, и они оба покраснели от ее слов. — Мэ права, — сказала мама Галфа, — мы гордимся вами обоими, и тем, как далеко вы зашли в любви друг к другу. И я горжусь тобой, малыш, потому что это именно тот сын, которого я вырастила. Человек, который встает перед лицом несправедливости, и готовый зайти так далеко, ради любимого человека. — Спасибо, — сказали оба парня, затаив дыхание, когда на их глазах вновь появились слезы. Они попрощались и положили трубку. После этого Галф поднялся с дивана и включил гирлянду, их елка и украшения освещали гостиную мягким светом. Когда он сел обратно рядом со своим парнем, тот обнял его, прижимая к себе настолько близко, насколько это возможно. — Я приготовлю рождественский завтрак для нас завтра в качестве извинения, — мягко сказал он, гладя младшего по голове. Галф удовлетворенно хмыкнул, прежде чем повернуть голову и уткнуться в шею любимого человека, подстраиваясь под его успокаивающие и мягкие движения. Мужчины оставались так до тех пор, пока сон не завладел ими обоими. Они отправились в страну грез в объятиях друг друга, с мягким свечением рождественской елки и любовью, которую они чувствовали друг к другу в своих сердцах.