***
Рейн снова выглянул из-под одеяла и сверился с цифровыми часами на прикроватной тумбочке. Было поздно, очень поздно, и если его отец узнает, что он все еще не спит, у него будут неприятности. Была ночь перед Рождеством, и любопытство взяло верх над девятилетним мальчиком. У него была миссия, заключавшаяся в том, чтобы разузнать, как подарки оказываются под елкой каждый раз. Он не был глупым, и уже знал, что Санты не существует, а его отец просто очень хороший, поэтому пытается сохранить фантазию своего маленького ребенка. Но он все еще не понимал, как каждый раз он получает то, что просит в подарок, и как подарки всегда оказываются под их ёлкой в рождественскую ночь. Поэтому он не спал этой ночью. Это было очень трудно, и пару раз он чувствовал, что засыпает, но в конце концов он выполнил свою миссию. Этим утром около ёлки не было подарков, так что, скорее всего, всё произойдет сегодня ночью. Поднявшись с кровати так тихо, как он только мог, Рейн вышел из комнаты и на цыпочках спустился по лестнице в гостиную. Он слышал звуки, доносящиеся оттуда, и Рейн не мог не улыбнуться, он наконец-то собирался открыть эту тайну и рассказать о ней всем своим друзьям. Он старался вести себя как можно тише, потому что если отец узнает, что он все еще не спит, ему, вероятно, запретят выходить из дома неделю. Рейн наконец добрался до гостиной, медленно подошел к краю стены и заглянул за нее, чтобы получше осмотреть комнату. Здесь был его отец, по-прежнему одетый в белую рубашку и черные штаны, которые были на нем утром, и улыбался…Санте? Да, здесь был ещё один человек, стоящий напротив его отца. Он был…Ну, Санта…Одет в красное и на нем была белая борода. Только он был намного худее, нежели Рейн видел на картинках. — Ты выглядишь забавно и очень мило в этом, — он услышал, как его отец ласково шепчет Санте, прежде чем быстро притянуть его к себе для поцелуя…В губы!...Как все эти взрослые делают в романтических фильмах, которые его отец так любит смотреть. Рейн был так удивлен всем происходящим, что забыл о своем прикрытии и с громким вздохом вышел из-за стены. Его отец удивленно отпрянул от Санты, пока они оба смотрели на него широко раскрытыми глазами. Ребенок понял, что его обнаружили, и решил повернуться и побежать наверх, чтобы запереться в своей комнате, как раз в тот момент, когда отец позвал его.***
— Он видел нас, — взволновано сказал Мью, вышагивая перед сидящим на диване Галфом. Он снял шапку и бороду, и смотрел на своего возлюбленного обеспокоенными глазами. — Успокойся, тирак, — нежно сказал он. — Всё будет хорошо. — Не будет! — крикнул Мью. Он остановился и посмотрел на младшего широко раскрытыми глазами. — Ты не понимаешь? Это не должно было произойти вот так, я сначала должен был поговорить с ним! Он увидел, как заблестели глаза парня, прежде чем на его лице промелькнул гнев. Галф не любил, когда на него кричали, он ненавидел, когда люди повышали голос. Не говоря ни слова, младший резко встал и направился к двери, готовый покинуть дом. Старший запаниковал от этого, и бросился к Галфу, обняв его со спины. — Прости меня, — прошептал он, уткнувшись в шею младшего. — Отпусти, — ответил Галф сквозь стиснутые зубы, пытаясь высвободиться из объятий Мью. — Пожалуйста. Прости меня, туаэнг, — снова прошептал старший, притягивая своего парня невероятно близко. — Я знаю, что ты ненавидишь, когда люди повышают голос. Прости меня, я просто…Я испугался, испугался реакции Рейна…Он убежал, поэтому сейчас я не знаю о чем и думать. Но я не хочу, чтобы ты уходил. Ты...Ты нужен мне здесь, прости меня, что накричал на тебя. Его парень глубоко вздохнул и попытался вывернуться из рук старшего снова. Мью крепче прижался к нему и издал протестующий звук. Он почувствовал, как Галф успокаивающе погладил его по рукам на животе, а затем снова предпринял попытку перевернуться. На этот раз старший позволил ему повернуться в кольце рук, и младший взял его лицо в свои ладони. — Я знаю, что ты нервничаешь, пи, — сказал он, — но нонг’Рейн твой сын, и он любит тебя также сильно, как и ты его. Судя по тому, что ты мне рассказывал, он очень умный и рассудительный для своего возраста. Так что перестань волноваться и срываться на мне, просто пойди и поговори с ним. Мью вздохнул, снова обняв своего возлюбленного. Младший утешал его, поглаживая по спине и похлопывая по шее. Они оставались так несколько мгновений, пока старший, наконец, не почувствовал в себе силы разобраться с ситуацией. — Я пошел, — сказал он, отрываясь своего парня. — Ты останешься здесь? — Я переоденусь, — ответил Галф, обратив внимание, что костюм Санты всё ещё на нем, — и буду ждать тебя здесь. Если ты захочешь, чтобы я ушел, или наоборот остался после твоего разговора с сыном, просто скажи мне. Я буду здесь для тебя, тирак. Мью кивнул, затем чмокнул своего любимого в губы в знак благодарности, и направился в комнату своего сына. Придя туда, он глубоко вздохнул и осторожно постучал в дверь. Он мог бы просто открыть дверь, но Мью не был отцом, который использует свою власть взрослого, не принимая во внимание чувства сына. Если Рейн не хотел с ним разговаривать, он не собирался использовать карту "я твой отец", чтобы заставить его. — Рейн, — позвал он, стуча в дверь, — малыш, могу я открыть дверь? — Последовало долгое молчание, которое заставило сердце старшего упасть. — Ты не злишься на меня, пап? — послышался тихий голос из-за двери. Мью сделал озадаченное лицо и встал на колени перед дверью на высоте, как он полагал, роста своего ребенка. — Почему я должен злиться на тебя, нуу? — спросил он своего сына. — Потому что я не сплю так поздно, и я... Я видел, как ты целуешь Санту, — Рейн ответил, и старший не смог удержаться от облегченного смеха, когда его глаза наполнились слезами. Комок в горле немного ослаб, когда он понял, почему его сын убежал. Он боялся, что его будут ругать за то, что он не спит. — Я не злюсь на тебя, малыш, — Мью прижал ладони к груди, чувствуя облегчение. — Но мне надо поговорить с тобой о том, что ты видел. После этого он услышал щелчок ручки, и его мальчик, насторожившись, открыл дверь. Мью улыбнулся ему и притянул к себе, чтобы обнять, на что его сын обнял его в ответ. Это было нечто одинаковое в них обоих, Рейн был таким же ласковым и нежным человеком, как и сам Мью. После объятий они зашли в комнату Рейна и сели на кровать. — Тот, кого ты видел внизу, не Санта, — начал Мью, вздохнув. — Он оделся так в шутку, но… На самом деле Санты… — Не существует, — произнес его сын слова, которые ему с трудом удавалось выговорить. Мью удивленно посмотрел на него, и это только заставило его мальчика захихикать. — Прости, папа, но я знаю об этом уже несколько лет, мне одноклассники сказали. Я знаю, что ты притворялся, чтобы порадовать меня. Мью усмехнулся на это, проведя рукой по лицу. — Почему ты не рассказал мне? — спросил он, все еще смеясь и перебирая волосы мальчика, заставляя его также мило хихикать. — Ау, я только не знаю, кто оставляет подарки под елкой, — сказал он, убирая огромную руку отца со своей головы. — Я хотел узнать, и только потом рассказать тебе. Вот поэтому я не спал сегодня. Мью снова рассмеялся и поцеловал своего милого сына в нос, от чего тот почесал его и улыбнулся от радости. Успокоившись, он сделал еще один глубокий вдох, поскольку теперь им предстояло поговорить на другую сложную тему. — По правде говоря, Рейн, — сказал он, заставив сына снова сделать серьезное выражение лица, обращая на него внимание. Это была еще одна их общая черта: у них обоих был пристальный взгляд, уделяющий все внимание говорящему. — Тот человек внизу… Ну, я... Я встречаюсь с этим человеком уже несколько месяцев... Он мой парень. Рейн удивленно вскрикнул и снова сделал задумчивое лицо. Мью терпеливо ждал, пока его сын снова посмотрит на него. — Как в тех романтических фильмах, которые ты любишь? — спросил он, на что отец кивнул. — Как дедушка и бабушка? — Мью снова кивнул. — Только бабушка с дедушкой женаты, но, да, они тоже сначала встречались, — объяснил Мью. Рейн кивнул в знак понимания и улыбнулся. — Спасибо, что сообщил мне, — сказал Рейн. — Я знаю, что у взрослых много взрослых вещей, которые они не рассказывают детям. Конечно, думаю, что я уже не такой маленький ребенок. Но, спасибо, что рассказал мне. Мью удивленно посмотрел на него. Его сын был слишком взрослым для своего возраста, он не переставал удивлять его. — То есть, ты не против этого? — Рейн кивнул с той же улыбкой. — Рейн, он… Он мужчина и… И это ну... новый человек, который вступает в семью и- — Он не будет заменой матери, — Рейн помог своему переживающему отцу, и от этого ответа глаза старшего стали еще шире. — Мама никогда не была рядом со мной, пап. А ты был, и поэтому я не скучаю по взрослой, которую никогда раньше не видел. Но тебе нужен взрослый, который будет заботиться о тебе так же, как ты заботишься обо мне... Я знаю, что ты хочешь иметь такого взрослого. Каждый раз, когда я сажусь с тобой смотреть эти фильмы, ты смотришь на этих взрослых, как будто хочешь так же. Однажды я спросил тебя, нравится ли тебе кто-нибудь из них, и ты сказал, что нет, и я понял, что ты хочешь поцелуев и таких вот банальных моментов. И твоего собственного заботливого взрослого. Глаза Мью заслезились. Его сын был таким же проницательным, как и он, замечал то, чего не замечали другие люди. И он был прав, в последнее время Мью чувствовал себя немного одиноким. Не поймите его неправильно, он любил своего сына. Но иногда он чувствовал потребность в том тепле, которое давали ему именно романтические отношения. — И о том, что он мужчина, — Рейн продолжил, стоя на коленях на кровати перед ним, и своими маленькими руками вытирал слезы, застилавшие глаза Мью. — Папа, разве не ты мне постоянно говоришь, что любовь есть любовь? Что она не имеет пола? Ты объяснил мне это в тот день, когда мы были в торговом центре. Что есть женщины, которые любят мужчин, женщины, которые любят женщин, и мужчины, которые любят мужчин, и что это нормально. Я знаю, что ты не против этого. Я знаю, что мама была девочкой, но теперь у тебя мальчик, и это нормально. Или нет? — Все так, малыш, — немедленно подтвердил Мью, — любовь не имеет пола и не должна подвергаться дискриминации. Рейн кивнул с очередной улыбкой. — Хорошо, — ответил его сын, и Мью, обнял его, параллельно благодаря. Галф был прав, ему не следовало так волноваться, он воспитал своего мальчика понимающим и добрым человеком. С чего бы ему думать, что он получит от него что-то другое? — Ты хочешь познакомиться с ним? — спросил старший, отстранившись, и вытирая очередную слезу с лица. Рейн взволнованно закивал, после чего они оба встали с кровати и рука об руку направились вниз по лестнице. Галф сидел на диване, как и обещал. Теперь он был одет в джинсы и простую рубашку. Он провел ладонями по бедрам, и Мью понял, что он, вероятно, тоже нервничает, что заставило его улыбнуться, как они подошли к нему. Как только младший заметил их присутствие, он встал, и посмотрел на них с выжидающим видом. — Рейн, — сказал старший, все еще улыбаясь, глядя на своего сына, — Это Галф, мой парень. Галф слегка вздрогнул и пристально посмотрел на Мью, который лишь отвел взгляд. — Галф, — он продолжил, — это Рейн, мой сын. Его мальчик отпустил его руку, чтобы встать перед его возлюбленным, и протянул ему свою маленькую руку. Тайцы не часто так представлялись, но его сыну было все равно. Галф взял его руку в свою, и осторожно пожал ее. — Рейн Танават Тончививат, — улыбнувшись, сказал его сын, — приятно познакомиться. — Галф Канавут Трайпипаттанапон, — с улыбкой ответил его парень, — взаимно. Мью засмеялся и подхватил своего сына на руки, а затем обнял своего любимого и поцеловал его в губы. — Нееет, — крикнул Рейн, закрывая глаза, — взрослые целуются, фу. Это только заставило двух взрослых захихикать, когда они отстранились. Рейн посмотрел из-за своих маленьких пальчиков, чтобы убедиться, не целуются ли они все еще, а затем с облегченным вздохом убрал руки от глаз. — У меня есть вопрос, — внезапно сказал его сын. — Папа, ты счастлив? Мью удивленно посмотрел на него, после чего взглянул на своего улыбающегося парня. — Я...Я определенно счастлив, — смущаясь, ответил он. Рейн улыбнулся ему. — Хорошо, — сказал он. — Папа заслуживает много счастья. Спасибо пи’Галфу за это. — Не за что, нонг’Рейн, — ответил Галф. — Он тоже делает меня очень счастливым. Мью не смог выдержать такого количества милоты и поцеловал своего любимого, а затем повернулся к своему сыну и также поцеловал его в щеки, говоря при этом, какой он очаровательный. — Нееет, — запротестовал Рейн и попытался отодвинуть лицо отца, — мы же перед людьми, это смущает. Остановись! Это было нормально для Рейна, он не любил хомы на людях, потому что, по его словам, это было неловко. Такая реакция только заставила Мью засмеяться и поцеловать его еще раз, когда рядом раздался радостный смешок Галфа. — Хватит издеваться над нонгом, пи’Мью, — защищал он ребенка, и с этим старший наконец отпустил своего сына, который только надулся на него. — А теперь, тебе пора спать, молодой человек, — сказал старший своему сыну более серьезным голосом. — Завтра будет долгий день, придут бабушка с дедушкой и тетя Джом. — Да! — радостно крикнул Рейн. — Пи’Галф ведь тоже будет? Мью кивнул своему сыну, который только что издал еще один радостный звук. — Почему бы ему не остаться сегодня, и тогда папа сделает блинчики на завтрак? — предложил его сын. Старший посмотрел на своего все еще улыбающегося возлюбленного с вопросительным видом. — Я бы хотел остаться, если тирак не против, — ответил он. — Это было бы более, чем прекрасно, — сказал Мью. — Если это решено, — сказал Рейн, — могу я открыть свой рождественский подарок сейчас? — Нет, — с ухмылкой сказал своему сыну Мью, — он на завтра, а сейчас тебе пора спать. — Да, папа, — ответил его сын недовольным тоном, прежде чем поцеловать отца на ночь, а Мью снова поставил его на пол. Рейн пожелал спокойной ночи Галфу, после чего поднялся наверх, чтобы лечь спать. — Он правда потрясающий ребенок, — сказал Галф, обнимая старшего, — такой же замечательный, как и его отец. Ты проделал невероятную работу, тирак. Мью улыбнулся и наклонился, чтобы нежно поцеловать его. — Спасибо, туаэнг, — прошептал он, когда они отстранились, прислонившись лбами друг к другу. — И спасибо, что ты здесь в такой момент. — Спасибо, что представил его мне, — ответил Галф, наклоняясь, чтобы разделить еще один поцелуй. — Я люблю тебя, Галф, — Мью не смог сдержать этих слов, и произнес их впервые. Младший несколько мгновений удивленно смотрел на него, а затем расплылся в огромной улыбке, осветившей все его лицо. — Я тоже тебя люблю, пи’Мью, — ответил он. Это заставило старшего хихикнуть от восторга, прежде чем он притянул его к себе и снова соединил их губы в более глубоком поцелуе, полном любви и счастья.