Квартирный вопрос

- Чонун, Донхэ, у нас на витринах дырки, а уже скоро открываться, - доносится из-за двери недовольный голос хозяина пекарни. – Шевелитесь быстрее. - Да, почти всё готово, последняя вагонка уже в печи, - откликается Чонун, посматривая на светящий красными цифрами таймер и раскладывая свежеиспечённые булочки по подносам. – А ну! Дома есть надо было, - брюнет больно хлопает по рукам Донхэ, который попытался исподтишка стащить булочку с вишней. - Ну хё-ё-ён, - жалобно ноет тот, делая домиком испачканные в муке брови. – Я проспал и не успел позавтракать, у меня сейчас желудок к спине прилипнет! - Твои проблемы, - фыркает Ким, аккуратно загружая подносы с готовым товаром на вагонку. – Лучше следи за вертушками своими: вчера их мало брали, потому что ты их передержал. - Как всегда собачатся с утра, - вздыхает Хёкджэ и отходит на шаг, чтобы полюбоваться очередным тортом, который он только что закончил украшать сбитыми сливками. – Чонун, есть тележки свободные? - Да, там, в углу одна стоит. «И так каждый день, - устало думает Чонун, протирая мокрой тряпкой стойку в торговом зале. – Приходишь в несусветную рань, клепаешь булочки - выпекаешь булочки, снова клепаешь - снова выпекаешь. Так скучно, что хоть вой. То ли дело работа Хёкджэ…» Ким бросает завистливый взгляд на коллегу, осторожно выставляющего на витрину торты: кремовые, блинные, бисквитные, шоколадные, слоёные, творожные – на любой вкус. Хотя чего завидовать-то? У Хёка настоящий талант, к тому же, он тут далеко не первый год работает, и тоже начинал с мелкой выпечки. А Чонун и полугода ещё в этой пекарне не проработал, так что нечего рассиживаться без дела – работа сама себя не сделает. Немного приободрённый этими мыслями, брюнет спешит обратно в «кухню». Ким Чонун двадцати шести лет (на настоящий момент) от роду закончил кулинарный колледж и переехал жить из провинциального городка в столицу Республики Корея сразу после выпуска. Работу он нашёл быстро: увидел объявление о найме и, не откладывая дело в долгий ящик, записался на собеседование. А вот с квартирой пришлось побегать, потому что финансовое положение оставляло желать лучшего, и всё, что Чонун в итоге смог себе позволить - крохотная квартирка на окраине города в духе «прийти поспать»: одна небольшая комната, выполняющая функции кухни, спальни и гостиной, санузел и коридор, в котором двоим не развернуться. В целом, такое жильё Кима устраивало, потому что работа отнимала львиную долю времени, и он действительно приходил домой только чтобы поспать, а на выходных Чонун предпочитал гулять с утра до вечера, заткнув уши наушниками, или отсыпаться после рабочей недели. Единственной проблемой оставались деньги: большую часть своей зарплаты парень отсылал родителям, ещё часть уходила на оплату аренды, в итоге оставались такие гроши, которых иногда даже на еду не хватало. Поэтому Чонун очень хотел получить повышение – тогда и финансовая проблема будет решена. Покупатели приходят и уходят, звенит мелочью касса, шуршат бумажные пакеты, натужно гудят печи и металлически скрипят вагонки – проходит обычный рабочий день. Наконец, стрелки часов показывают восемь часов вечера, и, приведя в порядок рабочее место, Чонун закрывает за собой дверь чёрного входа. Вспомнив, что дома в шкафах и холодильнике мышь повесилась, парень решает зайти в мини-маркет, который как раз напротив пекарни. - Добрый вечер, - Ким дружелюбно улыбается кассиру – довольно высокому, худому парню младше него со шрамами-рытвинами на щеках и встрёпанной каштановой шевелюрой. Закинув в корзинку для покупателей пачку рамёна и литровую бутылку дистиллированной воды, Чонун бредёт к кассе. - Добрый вечер. Пакет нужен? - устало спрашивает шатен, нацепив дежурную улыбку. Надпись на бейджике гласит, что его зовут Кюхён, и что он младший кассир. Сам Кюхён дописал бы туда ещё «неудачник» и «мудак». Сегодняшний день был бесконечно долгим, Кю должен обслужить последнего покупателя, сдать смену и пойти домой... Но по причине «я не очень умный, извините» идти ему было некуда вот уже третьи сутки. - Нет, спасибо, - Чонун дожидается, пока кассир пробьёт покупки, и закидывает их в свой рюкзак. - Ой, я прошу прощения, я Вам все-таки пробил пакет, извините, - Кюхён виновато смотрит на клиента и заливается краской. Парень, стоящий перед ним, безумно красив: тёмные волосы, мягкие черты лица и просто магнетические глаза. - Ничего страшного, - Ким пожимает плечами. – Всё-таки не целое состояние стоит. Сколько с меня всего? «И голос волшебный, как я сразу не расслышал?» - проносится в голове младшего. - Э-э-э, с Вас... Э-э-э, - «ну, не тормози же сейчас, а, Господи, я даже чисел не вижу на аппарате», - с Вас 2000 вон, пожалуйста. - Держите, - Чонун протягивает парню две тысячные купюры, в это же время одной рукой пытаясь застегнуть молнию рюкзака. Похоже, заело, потому что «собачка» не думает сдвигаться ни на миллиметр. – Вот чёрт… - Давайте я помогу. Воду засунем в пакет, а то не влезает... Сейчас я. Чо Кюхён, конечно, - мастер на все руки, но эти самые руки дрожат, путаются и работать не хотят, поэтому после очередной попытки застегнуть рюкзак покупателю, замочек остается у него в руке. - Ой. - Н-да, так и думал, что это скоро случится. Как всегда в самое неподходящее время, - фыркает Чонун. – Хрен с ним, - брюнет без особых сантиментов пихает рюкзак в пакет и насмешливо косится на совсем стушевавшегося кассира. – В следующий раз советую быть аккуратнее. - Я... Простите, пожалуйста, - Кю кланяется, извиняясь, и прикладывается лбом о кассовую ленту, краснеет еще больше, тихонько ругается на чистом матерном, хлопает себя по губам и испуганно смотрит на брюнета. - И-извините, хотите чупа-чупс в качестве утешительного приза? Я заплачу... - Я не люблю сладкое, но давайте, - Чонун еле сдерживает смех. «Забавный паренёк. Первый день, что ли, работает, что так смущается?» - Лбом-то… Не больно? - Нет, не болит совсем! Ой, если не любите сладкое, то не надо! В смысле, берите что-то другое! Хлеба, например, хотя какой хлеб к рамёну?.. О, кимчи консервированный у нас хороший. Попробуйте! - широким взмахом руки Кю указывает на стенд с разными банками-склянками. «Вот я идиот неуклюжий, - хнычет про себя он. – Бейджа не хватит, чтобы перечислить все мои звания». - О, тогда возьму кимчи – сто лет уже его не ел, - Чонун, быстро просмотрев ассортимент, берёт с полки одну небольшую баночку и отдаёт её парню. Взгляд Кима цепляется за бейдж: «Кюхён, значит. На встрёпанного воробья похож». - С вас, то есть нас, в смысле, с меня, тысяча вон. Благодарим за покупку, приходите еще, приятного вечера, - улыбается Кю и вынимает деньги из заднего кармана форменных брюк, чтобы сразу положить в кассу: несколько смятых купюр и несколько монет, которые со звоном падают на пол. - Ох, денежки мои, вы куда?! Мне на вас еще недели две жить! - шатен падает на колени и, ползая, собирает рассыпанные монетки. - Вот, ещё укатилось, - быстро присев на корточки, Чонун помогает растяпе собрать деньги. «На мелочь две недели? Оригинально. Даже если бы он был аскетом, это уже что-то из области фантастики», - немного озадаченно думает Ким, наблюдая за тем, как Кюхён возвращает монеты в карман и кладёт в кассу тысячу вон. После недолгих раздумий он достаёт из бумажника тысячную купюру и протягивает её шатену. – Держи. Те. Держите, в смысле. - М? О, нет, не стоит, я вам рюкзак сломал, а вы мне еще деньги возвращаете. Мне жить негде, так что Ваша тыща жизнь мне не спасет, но спасибо за благородство, - улыбается кассир и прячет руки за спину. - Как это негде? – приподнимает бровь Чонун. – На бездомного ты… В смысле, Вы не похожи. - Да я просто... Э-э-э. Выселился по глупости и не вселился никуда, потому что денег нет, а то, что их нет, я понял уже потом... В общем, надо бы еще раз лбом обо что-то приложиться, вдруг поумнею. - Н-да-а, - Ким качает головой. – Незавидная ситуация. Наручные часы Чонуна пищат, оповещая о половине девятого, и брюнет спохватывается, что ему ещё целых полтора часа добираться до дома. - В общем, удачи Вам. Хоть номер какой снимите в хостеле, там цены невысокие, насколько я помню. А я пошёл, заболтался что-то. До свидания, - брюнет подхватывает со стойки свой пакет и направляется к выходу. - Да, до свидания, приходите еще! - машет рукой Кю и опускается на стульчик. «Пора собираться. Может, в подсобке переночевать, если разрешат? Или позвонить Рёуку?.. Нет, он меня убьёт, если узнает. Шивон домогаться будет... Ох. Пойду проситься в подсобку». Потирая переносицу, Кю направляется к служебному помещению, кивнув напарнику. - Молодец, конечно, парнишка. Непонятно, как он так умудрился выселиться, заранее не побеспокоившись о новом жилье, - бормочет себе под нос Чонун, спускаясь в метро. - Зелёный ещё совсем. Когда Ким добирается до дома, то в его голове остаются мысли только о еде и сне, потому что ни на что другое сил нет. Он быстро заваривает и съедает рамён вприкуску с кимчи, выпивает стакан воды и ложится спать. Только перед тем, как провалиться в сон, брюнет фыркает себе под нос: «Вот растяпа». Чо Кюхён применяет все свои врожденные способности к убеждению, ненавистное эгьё, обещает работать за еду, лишь бы аджумма-управляющая разрешила ему остаться на ночь в подсобке. Нет, Кю – совершенно не трус, но спать на картонке в парке вредно чисто из санитарных соображений. Он ругает себя, на чем свет стоит, потому что потратил тысячу вон просто так, потому что тот парень был очень красивый, а сам Чо облажался. И почему он не взял деньги, когда тот брюнет предложил? Кюхён вздыхает и пытается примостить свой не тощий, в отличие от всего остального, зад на сдвинутых жестких стульях. «Это лучше, чем обжиматься с бомжами», - оптимистично уговаривает себя он и закрывает глаза. Завтрашний день приблизит его ещё на шаг к зарплате, а это значит, и на шаг к новому жилью. Конечно, он мог бы попроситься к кому-то из друзей, но тогда ему пришлось бы либо выслушивать причитания сутками, либо слёзно убеждать, что он становится натуралом до мозга костей после последнего разрыва (из-за которого он и оказался на улице). А все остальные знакомые не разрешали ему переступать порог своего дома, аргументируя чем-нибудь в духе: «Ты – наглый, ненормальный грязнуля без стыда и совести». Это всё неправда. Ну, Кюхён же не виноват, что один раз он забыл прихватить в душ с собой трусы, и потом бегал по дому мокрый и голый. Шатен вздыхает и пытается уснуть. *** - Хё-ё-ён. - Чего тебе надобно, старче? - Купи колы, а? – Хэ делает умильное лицо и ластится к старшему, чуть ли не на шее виснет, за что и получает заслуженный тычок локтем в бок. – Бо-о-ольно! Хё-ё-ён! - Чего орёте на всю пекарню? Не утро же, – Хёкджэ, придя из торгового зала в «кухню», усаживается на стул рядом с Чонуном и Донхэ и с довольным вздохом потягивается. – Ещё три часа… - Целых! – хором тянут в ответ. Хэ дёргает Кима за рукав форменного халата и снова ноет: - Ну хё-ё-ён, я ко-о-олу хочу-у-у. - Так сам сходи и купи, чего ты ко мне прицепился?! - У меня денег нет, - лицо младшего напоминает известный смайл «^_^», и у Чонуна чешутся руки, чтобы по этому живому смайлу съездить сковородой. Как назло, сковородки в зоне досягаемости нет, а к нытью присоединяется ещё и Хёкджэ, который помимо издавания нечленораздельных звуков умеет приводить убедительные аргументы. Например, припоминает, что Ким задолжал ему за банку пива и даже не одну. Чонун ругается себе под нос, снимая целлофановый передник и рабочий халат, что больше ни в жизнь не возьмёт у скупердяя Ли Хёкджэ в долг, и пулей вылетает из пекарни – всё-таки перерыв на обед у них не резиновый, а от глотка холодной колы парень тоже не отказался бы. - Добрый день, - бросает Ким куда-то в сторону кассы, толком и не посмотрев, кто за ней стоит. - И снова здрасьте, да, - шутливо отдает честь Кюхён, натягивая козырёк форменной кепки до самого носа: кругам под его глазами позавидовала бы любая панда. - Пакет не нужен, - заранее предупреждает Чонун, прежде чем с высокого старта рвануть к холодильнику с напитками. Взяв с полки литровую бутылку кока-колы, брюнет так же быстро идёт к кассе. - А говорили, что сладкое не любите, – улыбается Кю, пробивая напиток. – У вас забег на короткие дистанции? Почему вы так носитесь? - У меня перерыв на обед час, от него уже как минимум половина прошла, - Ким кивает в сторону окон, в которых виднеется пекарня. «Сегодня ещё встрёпаннее, да и круги под глазами такие, что кепкой фиг с два скроешь», - отмечает про себя Чонун. – О, кстати, вы нашли себе хоть временное жильё? - Хм, странно, что мы раньше не встречались, вы так близко работаете, - удивляется младший. – Я напросился спать тут в подсобке и работать за еду. Так что, можно сказать, нашел, - рассмеялся Кю, по привычке поднимая руку, чтобы взъерошить волосы, но сбивая кепку. - Н-да, - качает головой Ким. – Круги под глазами такие, что кто-нибудь спьяну может принять тебя… Вас за панду, - критичный взгляд сверху вниз. – Очень тощую панду. Что-то я опять заболтался, чёрт возьми. Сколько с меня? - Можете отбросить формальности, я не притязателен в этом плане. С Вас 300 вон. - Держите, - Чонун отдаёт парню деньги и, зажав под мышкой колу, шутливо отдаёт ему честь – точно так же, как Кюхён делал это десять минут назад. – До вечера. Я, скорее всего, после работы зайду за рамёном. - Буду ждать, - улыбается шатен. Потом округляет глаза и начинает оправдываться: - В смысле, приходите еще, да. «Я просто мастер двусмысленностей. Или это только для меня двусмысленно? А он всё-таки чертовски красив и улыбается классно». Чонун только смеётся и, махнув на прощание рукой, скрывается за дверями. - Вы в мини-маркет, который напротив, часто заходите? Там молодой кассир забавный такой, – спрашивает Ким у Хёка и Донхэ, пока они с удовольствием пьют холодную газировку. В ответ оба удивлённо на него смотрят. – Что? - Нечасто ты про людей говоришь, - осторожно отмечает Хёкджэ. - Влюбился, что ль? – легкомысленно спрашивает Хэ, за что сразу же получает кулаком в плечо. – Больно!! - Хорошо, что не щекотно, - огрызается Чонун. – Я не гей, ёпрст, просто действительно парень смешной. Младше нас лет на 5, наверное. Ещё вечно растрёпанный такой. - Да-да, видел, - кивает Хёк. – Но лицо не запомнил, кроме, разве что, шрамов на щеках. Хозяин пекарни напоминает парням, что обеденный перерыв закончен, и троица, дружно вздохнув, принимается за работу. - Я хочу домо-о-ой, - ноет Кю своему напарнику Сонмину. – Мне надоело ночевать на стульях в подсобке-е-е. - Ты только ночь там пробыл, - укоризненно смотрит на него тот. – Работай давай. - Я не хочу раскладывать рамён по по-о-олкам, мне лени-и-иво-о-о, - Кюхён сидит на полу и грустно растыкивает упаковки по нижним стендам. - Тебе вообще нельзя позволять себе передышку, чтобы не оказаться на улице. - Я знаю. - Аджумма и так сделала тебе одолжение. - Знаю. - А ты идиотничаешь. - Не нуди. Нам пора заказывать вот такой рамён, самый острый вкус, - тыкает пальцем в этикетку Кю. - Ну дык иди и оформи, - указывает Сонмин, систематично раскладывая товар. - Ты вообще тут на полставки, откуда ты такой умный? – надувает губы шатен. - А ты откуда такой невежливый? – пакет с лапшой прилетает тому в голову. - От мамы, - все еще теребя в руке последнюю пачку острого рамёна, Кюхён идет в служебное помещение и вспоминает, что вчера его новый знакомый брал именно такой вкус. «Отложу для него, а то еще купят», - улыбается Чо. Чонун, к счастью для себя, никогда злопамятностью не страдал и не считал нужным запоминать то, что можно было смело отнести к категории «флуд». «Забьёшь клетки башки всякой ерундой, а потом нужное не запомнишь», - рассудительно говорил брюнет, пожимая плечами. Слова Хэ насчёт влюблённости он забывает сразу же, как выходит за двери пекарни и глубоко вдыхает свежий, не наполненный уже осточертевшим запахом выпечки воздух. - Ах, да, я же хотел зайти в магазин за рамёном, - бормочет Ким, шагая к дверям маркета. Через большие стеклянные окна видно, как Кюхён, позёвывая в кулак, пробивает покупки какого-то мужчины лет 40. – Как всегда растрёпанный. Расчёски у него нет, что ли? - О, Вы пришли, как обещали! Добрый вечер, - кассир радостно машет рукой, вызывая неодобрительный взгляд пожилой дамы в очереди. – Не уходите, я для Вас припас лапши! - Спасибо, - кивает Чонун и скрывается из поля зрения парня, чтобы тот не отвлекался, а то ещё получит по шее от покупателей. «С каких это пор я забочусь о других? Обо мне бы кто позаботился… - немного озадаченно думает Ким. – Просто он такой забавный и мелкий, что напоминает младшего брата. Кстати, давно я Чонджину и родителям не звонил». Брюнет кидает тоскливый взгляд на холодильник с пивом, мысленно даёт себе по рукам и отворачивается: лишних денег нет, нечего слюной тут капать. «Лапши он для меня припас, - улыбается краем губ Чонун, подойдя к стенду с едой быстрого приготовления. – Как будто её тут такой страшный дефицит». - Хён, хён, подмени меня на кассе! – шипит Кю Сонмину после очередного покупателя. – Я в зал пойду! - Эй, малявка, ты куда? – сделав возмущённое лицо, Мин поднимается со стульчика, но младшего уже и след простыл, ибо он успешно затерялся между полками с едой. – Добрый вечер. Пакет нужен? – с фальшивой улыбкой спрашивает Ли и делает зарубку в памяти, чтобы не забыть хорошенько пнуть напарника. - А Вашего любимого вкуса тут нет, - заглядывая брюнету через плечо и почти касаясь носом его уха, говорит Кюхён рассматривающему рамён Чонуну. - Уоу, парень, ты меня напугал, - тот крупно вздрагивает и быстро оборачивается. – На самом деле, мне всё равно, с каким вкусом брать – не в том я положении, чтобы перебирать. - А я думал, что вы любите самый острый и заныкал для вас последнюю пачку, - разочарованно надувает губы младший. – У Вас проблемы с деньгами? - Ну, давай острый, раз заныкал, - хмыкает брюнет. – Да, есть немного. На мою зарплату, увы, не пошикуешь особенно, - разводит руками, кривя губы в скептичной усмешке. - Погодите минутку! – радостно сияет Кюхён и мчится в подсобку. Там он возится лишних пять минут, потому что говорит, что его смена окончена, он по делам, но до закрытия вернется. Отхватывает люлей от коллег и, ещё более счастливо обнимая пачку рамёна, несется обратно к Чонуну. – Вот он я! У меня смена окончена, давайте я Вас проведу? - До дома, что ли? – вопросительно приподнимает бровь Чонун. - Ага, а то ночью страшно одному ходить, - улыбается младший, перекатываясь с пятки на носок. - Тебе, может быть, страшно, парень, - Ким слегка пожимает плечами. – А у меня хоть и нет чёрного пояса по тэквондо или ещё какой-нибудь рукопашной хрени, за себя постоять я умею. Не школьник, вестимо. Давай рамён, и я пошёл домой. Мне ещё полтора часа до него пилить. - Но я хочу с Вами, - делает большие глаза Кю и прячет пачку за спину. - Ещё один воспитанник детсада на мою голову, - брюнет закатывает глаза, вспоминая Донхэ. – Слушай, мы с тобой знакомы второй день, и для этих двух дней знакомства ты уж больно нагловат. Хотя молодёжи нынче всё с рук сходит, - последнюю фразу он бормочет уже себе под нос. – Тогда к чёрту этот рамён, целее деньги будут. Адью, - Чонун разворачивается на пятках и шагает по направлению к выходу. - Эй! Погодите! – Кюхён мелко трусит следом и строит обиженную физиономию. – Я же просто погулять хочу! Вот как Вас зовут? - Вот меня зовут Ким Чонун. Не очень удачная идея гулять в 10 часов вечера. - А меня зовут Чо Кюхён, и мне больше некуда гулять в 10 часов вечера, - по-кошачьи улыбается парень, пробивает без очереди упаковку лапши, чем вызывает всеобщее негодование, и выходит вместе с брюнетом из маркета. Тот только вздыхает, понимая, что этот наглец не отстанет, и легче просто дать ему тащиться следом за собой. В конце концов, не станет же он ломиться в квартиру Чонуна. «Нажил, блин, поклонника на свою голову», - устало думает Ким, топая к автобусной остановке. - А Вы давно в Сеуле живёте? А сколько Вам лет? Вы старше меня? Давно в пекарне этой работаете? А можно я буду называть Вас хёном? - шатен работает в режиме монолога, ничуточки не смущаясь. Он вышагивает, подпрыгивая, рядом со старшим, жонглируя упаковкой, и постоянно ерошит волосы. - Ты решил досье на меня составить? – подозрительно косится на того Чонун и привычно хлопает по карманам куртки. – Чёрт, всё время забываю, что бросил… - Не-а, мне просто интересно, - обезоруживающе улыбнулся Кю. - Хён с сигаретой, наверное, еще красивее. - Красивее? Странные у тебя понятия о красоте. Перестань меня клеить, парень, я тебе не девушка. - Если хотите, девушкой буду я, - непосредственно отвечает младший, загадочно подмигивая. - Это наш автобус? - Что? О чём ты вообще? – Чонун поднимает бровь. – Да, наш… В смысле, мой, - брюнет оплачивает проезд и занимает место около окна. «Видать, сильно он в тот раз лбом приложился – крыша немного того… Покосилась». Кюхён пикает проездным, садится рядом со старшим, продолжая обниматься с пачкой рамёна, и смотрит в окно, время от времени переводя взгляд на брюнета. «Красивый, красивый, красивый. Чонсу был великолепным, а этот просто... Шик». - Слушай, перестань на меня так смотреть. Мне не по себе, - брюнет передёргивает плечами и пытается отодвинуться от младшего, но двигаться дальше некуда, а по стенам он лазать не умеет. - Почему? Как «так» я смотрю? - Как восторженная школьница на айдола. - Ну, я не виноват, что ты красивый и мне нравится на тебя смотреть, - хмыкает Кю и картинно отворачивается в другую сторону. Но долго не выдерживает и через пять секунд снова глазеет на Чонуна. - Слушай, серьёзно, у меня такое впечатление, что ты в любви мне собрался признаваться, - Ким устало трёт переносицу. – Гормоны играют, что ли? Я в таких случаях в твоём возрасте снимал девушку на ночь. «Значит, все-таки натурал... Ничего, врагу не сдается наш гордый "Варяг"», - оптимистично настраивает себя шатен и вздыхает. - Нет, мои гормоны уже давно сыграли своё. Поэтому на ночь я снимаю не девушек. - Не понял, - Ким настороженно смотрит на младшего. - Не бойся, я не собираюсь на тебя набрасываться. Я, между прочим, недавно с парнем расстался, и у меня трагедия. – «Ну или типа того». - Я не страдаю предрассудками насчёт геев, но твоё поведение наводит меня на мысль о том, что ты теперь ко мне клинья подбиваешь. Даже не пытайся, парень. Ты забавный, но это не помешает мне навешать тебе пинков. - Это и называется «предрассудки». Да Бог с тобой, ты мне понравился, я захотел погулять с кем-то, кто не будет ворчать о моей непроходимой тупости и недальновидности или пытаться затащить в постель. Так что не ворчи и припрячь свои пинки до следующего раза, - фыркает задетый Кюхён и кривит губы. - На тупого ты определённо не похож, - Чонун улыбается, коротким жестом взъерошивает и без того растрёпанные волосы Кю. – Прости, я не хотел тебя задеть. - Не хотел, а задел, - бурчит младший, но больше для проформы. - Сколько тебе лет? - Двадцать шесть. А тебе? - Двадцать два. Я родился в Сеуле, а ты? - В пригороде, потом сюда переехал, чтобы работу найти. О, моя остановка, - Чонун подталкивает младшего локтем, чтобы он быстрее шевелил конечностями и вылезал из автобуса. - Не пихайся, мы успеем выйти, - трёт Кю и спрыгивает со ступенек. - Нам еще долго идти? - Сейчас надо спуститься в метро, проехать пять станций, потом ещё минут пятнадцать пешком топать, - брюнет хмыкает, увидев, как округляются глаза донсэна. – Я же тебе говорил, что живу далеко. - Нет, я совершенно не против. Мы же гуляем, вроде как... - уже не так уверенно улыбается Чо и вздыхает. Часы в метро показывают одиннадцать вечера, а это значит, что до закрытия мини-маркета Кюхён не успеет, даже если повернет назад прямо сейчас. «Ничего страшного, как-нибудь уладится». Когда парни спускаются в подземку, как по заказу подходит поезд – полупустой, - и они спокойно занимают места, радуясь тому, что избежали толкотни. - Кстати, ты решил что-нибудь со своим квартирным вопросом? – спрашивает Чонун, наклонившись к уху Кю – из-за шума по-другому ничего не слышно. – Собираешься дальше спать в подсобке и работать за еду? Шатен поворачивается, чтобы ответить и почти касается своими губами губ Кима, который не успел отвернуться. - Мать твою, - брюнет не дёргается и не отпихивает Кюхёна с истошными воплями – только кривит рот и отклоняется, облокачиваясь о спинку сиденья. - Нет, не решил, - продолжая смотреть на губы Чонуна. - Собираюсь, потому что терять мне нечего, - поднимает глаза и встречает недовольный взгляд. - Ну-ну, блестящее будущее. - А у тебя, типа, лучше? - По крайней мере, я не сплю на стульях, укрываясь газеткой, - огрызается брюнет. - Зато экономишь на продуктах, ага, - фыркает младший, скрещивает руки на груди и внезапно разражается хохотом на весь вагон. - Нашли, чем меряться! Два идиота! - Да уж, - вслед за ним начинает смеяться и Ким. – К тому же, моя квартира мало, чем отличается от той же подсобки. Квартирой-то её толком не назовёшь. - Но я думаю, что ты укрываешься одеялом, а не газеткой. И моешься не в общественной бане, - вздрагивает Кю, вспоминая все эти чересчур пристальные взгляды в его сторону. - А, ну, это конечно. Приехали, поднимай свою задницу, - Чонун несильно хлопает младшего по плечу и быстро выходит из поезда, когда тот останавливается. – Обратно тебе придётся брать такси или топать пешком – это был последний поезд. - Чудесно. Просто замечательно, - ерошит волосы шатен и плетётся следом за старшим к выходу. - Зато узнаю, где ты живёшь. - Зачем это тебе? – подозрительно щурится Ким. - Как настоящая старшеклассница, буду приходить к своему айдолу домой и расписывать стены подъезда признаниями в любви, - многообещающе двигает бровями Кюхён и снова смеется. - Ты такой смешной. - Кто ещё из нас смешной, - хмыкает брюнет. – Я бы вряд ли попёрся за каким-то малознакомым типом в другой конец города только для того, чтобы «прогуляться». Дай сюда этот рамен, ты уже час с ним таскаешься, как с писаной торбой. - Но ты же не хотел его брать, - высунул язык младший. - Просто я почувствовал, что ты хороший, вот и пошёл. У меня на людей «чуйка». Я не дамся в руки плохому человеку. - Ага, и поэтому ты теперь будешь таскаться с этой лапшой до победного, пока в пыль не превратится. Слушай, парень, ты меня знаешь в сумме не больше трёх часов, так что нечего меня хорошим человеком звать. Я не «хороший», - Чонун скептично кривит губы. - Тогда какой? Мне интересно. - Хреновый. Вот какой, - отрезает брюнет, пряча руки в карманах куртки и ускоряя шаг. - Почему? Что с тобой не так? - Кюхён почти бежит за старшим. - Считаешь, я тебе прямо вот так сейчас всё выложу? Ногу подними, мелкий. - Считаю, что если проблему не можешь описать словами, то она надуманная, - философски замечает тот. - А зачем ногу поднимать? - недоуменно наклоняет голову на бок Кю, становясь похожим на любопытного кота. - На губу наступил, вот зачем, - игнорирует первую фразу Чонун. – Почти пришли… - Айщ! Вот ты вредина! - показывает ему язык Кю и активно зыркает по сторонам. Его новый знакомый живет в районе на отшибе, в одном из старых домов, около которого почти нет работающих фонарей. Желания возвращаться по такой темноте нет совершенно. Чонун останавливается у своего подъезда и, облокотившись спиной о железную дверь, вопросительно смотрит на Кюхёна. - Ты собрался меня до квартиры провожать? В самом деле, это уже неприлично, мелкий. - Мне не знакомы приличия, так что - да. Собрался. Давай заходи уже, - нервно постукивает ногой по порогу шатен. - Только не говори мне, что ты собрался напроситься ко мне на ночёвку, - Ким поджимает губы, не двигаясь с места. – Предупреждаю сразу: не пущу. - Бог с тобой, я не настолько наглый! - восклицает в праведном негодовании Кю. - Нет, я чуть-чуть об этом помечтал, но знал, что даже не стоит проситься. Я хотел в душ, если честно. Можно? Я за 7 минут управлюсь и дальше ванной не ступлю и шага, - сложив руки в просящем жесте, он зажмуривает глаза в ожидании ответа. - Пожалуйста. - В твоём распоряжении общественные бани. - Я очень тебя прошу, - плюхается на колени Кюхён. - У меня не осталось на них денег, и меня раздражает, как там на меня все пялятся. Ко мне даже приставал какой-то старый пердун в последний раз. Ну, пожалуйста, а? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! - скороговоркой клянчит шатен, строя скорбное выражение лица в надежде расколоть этого упрямца. - Один день не помоешься – не помрёшь, - Чонун мотает головой и поджимает губы. «Жаль его, конечно, но не хватало ещё. Сначала в душ напросится, потом попить, потом поесть, потом и в постель полезет». - Я не мылся не один день, - с паузами произносит младший. - Я не зарюсь на твою драгоценную задницу или не менее драгоценный член. Просто пусти меня помыться, и я отстану. Серьезно. Что хочешь для тебя сделаю, только пусти помыться. Я и так уже чувствую себя никчемным попрошайкой. - Пф-ф-ф, - брюнет закатывает глаза. – Ладно, только не ной, - он открывает дверь подъезда магнитным ключом и, пропустив вперёд Кюхёна, заходит следом. – Чёрт, когда уже починят лампочку? Нихрена же не видно, блин. Эй, мелкий, лифт вызови. - Спасибо, ты самый лучший хён! - счастливо хлопает в ладоши Чо и тут же спотыкается обо что-то, но удерживается на ногах. - Господи, как бы не убиться тут, - парень нажимает на кнопку вызова, которая слабо светится в почти пещерной темноте первого этажа. - До самого лучшего мне, как до Китая раком. О, ты как раз напомнил, что надо родным позвонить. Надеюсь, они ещё не спят… - Чонун потягивается и слегка задевает рукой голову Кю, касаясь пальцами мягких прядок. – Кстати, почему у тебя вечно воронье гнездо на голове? - Эй! Это не воронье гнездо, а прическа в стиле «только что с постели». Между прочим, сексуальная, - поучительно поднимает вверх палец младший. - Как по мне, так смешная, - фыркает Ким. - У тебя что-то всё не как у людей, я погляжу, - надувает губы Кюхён, скрещивая руки на груди. Чонун в ответ только закатывает глаза, что, конечно, в темноте не видно. Наконец, подъезжает лифт, и они без особенных приключений доезжают до седьмого этажа. - Куда я ключи заныкал?.. О, вот, - недолго порывшись в недрах рюкзака, брюнет открывает входную дверь и заходит в крохотный коридорчик. – Дверь закрой за собой. - Угу, - кивает Кю, с интересом рассматривая маленькую квартирку. Места хоть и немного, но, в общем, чисто и светло, даже уютно. - У тебя тут хорошо. - Спасибо, - криво улыбается брюнет. – М-да, два человека для этой квартиры – это уже много… Марш в душ. Можешь не торопиться: я пока что родителям позвоню, а это как минимум на час. - Ага, а это...полотенце можно? - почему-то смущается Кю. Ныть и навязываться, конечно, весело, но он не любит вот так вот совсем уж внаглую. - Держи, - покопавшись в шкафу, Чонун достаёт махровое полотенце кофейного цвета. – Бельё-то у тебя с собой есть, надеюсь? - Э-э-э, нет, но его я у тебя просить точно не буду, - мотает головой младший. - Я действительно собирался просто погулять с тобой. - Верю, верю, успокойся. Давай, топай уже. - Ага, спасибо! - улыбается Кюхён и заходит в ванную. Она невероятно миниатюрная, но зато никто не подглядывает, и есть гель для душа и шампунь. «Я просто в раю», - думает шатен, залезая под теплые струи воды и начиная тихо напевать какую-то старую попсовую песенку. - Есть, за что, - хмыкает Чонун. Он переодевается в домашние штаны и майку, достаёт из кармана рюкзака телефон и, присев на матрас, заменяющий кровать, набирает мобильный матери. – О, добрый вечер, мам. Я не разбудил?.. В ходе долгого разговора – полтора часа поддакиваний сына и непрерывного материнского щебета – выясняется, что у них всё нормально, Чонджин прилежно учится, погода хорошая, и они завели какую-то мелкую псину, название породы которой брюнет сразу же забыл. Чонун в свою очередь докладывается, что у него «всё окей, правда, зарплата маловата, но в общем терпимо». Мать долго причитает, что он мог бы найти себе работу и в родном городе, мол, не пришлось бы ютиться в крохотной квартирке и ездить на работу за тридевять земель. Брюнет вежливо возражает, мысленно отмечая, что это уже тридцатый раз, когда мама пытается вернуть его в родной город. Памятуя о том, что Чонун разговаривает по телефону, а места больше нет, Кюхён с удовольствием плещется под душем, вытирает голову полотенцем, застирывает белье и сушит его маленьким феном, который лежит в шкафчике-зеркале. За полтора часа он успевает спеть все известные ему шлягеры прошлых лет, покривляться своему отражению и высушить трусы. Услышав, что старший замолчал, он аккуратно выскальзывает за дверь. - О, аж побелел, - посмеивается Чонун, привалившись спиной к стене и вертя в пальцах телефон. – Набултыхался? - Чуть в ихтиандра не превратился, - улыбается Кю и протягивает полотенце. - Спасибо тебе большое. Что ты любишь кушать? Я тебе принесу в качестве оплаты. - Разберись сначала со своим жильём, потом с «оплатой» лезь. Я не настолько бессовестный, чтобы брать что-то у человека, который в подсобке вынужден ночевать, - старший, наверное, в сотый раз за день закатывает глаза. – Если уж так хочешь, будем считать, что ты взял рассрочку. - То бишь, влез в долги, ага, - поджал губы шатен. - Но, серьёзно, что ты любишь? Чтобы потом я мог отдать долг. - Пульгоги, - после недолгих раздумий отвечает Чонун. – Сто лет уже не ел… - А еще? Сладкое? Кофе? Или чай? - Опять досье? – улыбается Ким. – И кофе, и чай пью. Правда, чай со всякими добавками не люблю. Сладкое не ем, говорил же. - Да, собираю на тебя компромат, конечно, - фыркает Кюхён, ибо ему действительно интересно. - А алкоголь любишь? - Пива бы выпил, но вообще не злоупотребляю. - А какой цвет тебе нравится? - Собрался подбирать еду по цвету? - Да. Буду выбирать для тебя M&M's. - Офигеть, как оригинально. Короче, я пошёл в душ. Ты… ну, не знаю, телик включи, что ли. Пока бошка мокрая, всё равно на улицу не выйдешь, - Чонун несильным толчком усаживает Кюхёна на матрас, а сам скрывается за дверью ванной, прихватив с собой полотенце. - Между прочим, реально оригинально, - бурчит младший и послушно усаживается на импровизированной кровати. Аккуратно ложится на подушку, предварительно накрыв одеялом, чтобы не намочить. Все-таки хорошо, когда есть свой угол. Кюхён всегда старается быть оптимистом, но мысли о том, что он еще даже вещи у бывшего не забрал, что эти вещи некуда складывать, что все-таки он очень обижен на Чонсу, что он в глубочайшей заднице, потому что его могут выгнать с работы из-за отсутствия ПМЖ, не давали ему покоя. Кю вздыхает и сглатывает непрошенный комок в горле. Он быстро находит, на что отвлечься: подушка пахнет Чонуном, и его аромат очень успокаивает. «Как хорошо… Хён действительно взрослый, я тоже так хочу». «Эх, и что с этим малолетним бездомным делать? Сейчас, конечно, уже поздно гнать его на улицу – пусть остаётся на одну ночь, но не дольше. Я не могу позволить себе сожителя, - думает Ким, смывая с себя пену. – Особенно нетрадиционной ориентации. Всё равно напрягает, как ни крути. Короче, сегодня пусть ночует, а завтра топает на все четыре». - Ты там не заснул, мелкий? – брюнет вытирается, одевается и выходит из ванной. – Я тут подумал и решил: оставайся на ночь, уже поздно куда-то топать. Но это в первый и последний раз. - Правда, можно? - у Чо расширяются от удивления глаза. - Я не буду тебя напрягать? Я, ну, могу и где-то еще поспать... - Нет, не будешь, успокойся. Где ты «где-то ещё» собрался спать? В метро на скамейке? Боюсь, местные бомжи не оценят. - Ну, я заприметил у тебя на этаже удобный подоконник, - улыбается Кюхён и осторожно трогает запястье старшего. - Спасибо. - О, если тебе так понравился тот подоконник, то я не буду тебя останавливать. - Нет, пол рядом с твоим матрасом значительно привлекательнее, - поднимает руки Кю и сползает на пол, сворачиваясь клубочком. - Я много места не занимаю. - Балда, подожди, нужно на пол что-нибудь постелить, - Чонун несильно щёлкает младшего по носу и уходит в коридор – копаться в шкафу. – Кажется, у меня тут было толстое одеяло и простыня… О, нашёл, - брюнет вручает Кюхёну найденное. – Вот это вместо матраса, а этим застелешь. Укрываться будешь моим одеялом – я всё равно его постоянно скидываю во сне. - Ты такой щедрый, спасибо, - младший быстро стелет постель и укрывается до носа. «Снова этот запах взрослого». - А говорил, что плохой... - Я же не говорил, что насовсем тебя оставляю. Просто я попал в похожую ситуацию, когда только переехал сюда: спал в общественных банях, жрал, что придётся, над каждой воной трясся, - Чонун передёргивается, вспомнив все прелести бездомного существования, ложится на свой матрас. – Еле-еле себе эту конуру нашёл, полгорода пришлось оббегать. Так что я не добрый, а просто сочувствовать умею. Немного. - Я не говорю, что ты добрый. Ты просто хороший, - бубнит в одеяло Кю. - Я-то привык ко всему готовому, и когда начал жить самостоятельно, то есть с парнем своим, а не у родителей, всё как-то через задницу пошло. А потом, когда и с парнем расстались… - скорбный вздох. - Я еще свои шмотки из его квартиры не забрал. - Ну, ты вообще умник – селиться у того, с кем тебя ничего, кроме «любовь-морковь» не связывает. А чего к родителям не вернёшься жить? Пожил бы у них, подкопил бы денег и снял бы квартиру, если так уж претит тебе в двадцать два под родительским крылом жить. - Мне не «претит» жить под родительским крылом. Меня оттуда выгнали взашей. К сожалению, мама с папой не таких либеральных взглядов придерживаются, как ты. Они очень религиозны, и я как-то рушу имидж праведников. - Оу, жестоко… - Чонун, поддавшись внезапному порыву, неловко гладит младшего по голове. – Да, получается, все пути к отступлению у тебя отрезаны… - А кто сказал, что я отступаю? - Кюхён краснеет, как рак, из-за этих прикосновений, потому что его давно никто не жалел. - Можешь еще меня погладить, пожалуйста? - Ну, могу, - хмыкает Ким и снова кладёт руку на макушку Кю, гладит, пропускает сквозь пальцы мягкие, немного влажные пряди. «Дитё ещё совсем, - мысленно качает головой брюнет. – Вот же угораздило тебя так вляпаться». - Спасибо, - довольно вздыхает младший и утыкается носом в локоть брюнета. - За всё. И что не ругаешь. - Я тебе не мамаша, в конце концов, чтоб ругать. Поздно уже тебя чему-то учить. - Аминь, - посмеивается Кю, - а то все мои друзья-знакомые всё надеются, что я резко стану взрослым и рассудительным, по волшебству мне перестанут нравиться парни, и все будет хорошо. Но что я могу поделать, если они мне всё-таки нравятся? Я же не виноват. - На редкость наивные у тебя друзья-знакомые, - скептично отмечает Чонун. – Я бы посмотрел на кого-нибудь из твоих друзей, если бы его, гетеросексуала, заставили трахаться с парнем, надеясь, что он «по волшебству» станет геем. Что за бред сивой кобылы? К тому же, ты ещё слишком молод, чтобы быть рассудительным. Молодёжь – на то она и молодёжь, чтобы влипать во всякие передряги по неосмотрительности и неопытности. - Знаешь, ты только на четыре года меня старше, - ворчит Кюхён, оскорбляясь тем, что его совсем за ребёнка принимают. - Нет, как раз-таки проще перейти на сторону нетрадиционной ориентации. Мне кажется, что люди бисексуальны по своей природе, но из-за рамок общества не выбирают, а становятся тем из кого лепят «нормального». Я занимался сексом с девушками, но это не то, чего-то не хватает. Девушки очень милые и красивые, но... Я не чувствую себя в безопасности, - парень начинает рассеяно водить пальцем по руке старшего. - Я согласен был бы даже на фиктивный брак, сделал бы жене ребёнка, лишь бы она разрешила мне шляться по мужикам. - Щекотно, блин, - брюнет щёлкает Кюхёна по лбу. – Ну, не знаю, мне вообще особенно не приходилось задумываться на эту тему. Короче, давай спать – завтра вставать ни свет ни заря, если хочешь вовремя на работу прийти. Тебе ко скольки? - К восьми, кажется, но я уйду с тобой, так что буди, когда тебе удобно будет. Только ты, это, не стесняйся меня пинать, если что, - шатен смешно морщится и зевает. - Вот уж об этом мог бы и не говорить, - фыркает Чонун, поворачиваясь на бок лицом к младшему. – Спокойной ночи. - И тебе сладких снов, хён, - улыбается одними уголками губ тот и чуть не урчит от удовольствия. Мягкая – относительно - постель, тёплый дом и взрослый красивый Чонун напротив. Чего еще надо от жизни? Кюхён отключается почти сразу, но несколько раз за ночь просыпается, потому что всегда беспокойно спит на новом месте. Через небольшое окошко пробивается лунный свет, который освещает лицо Чонуна, мягко выделяя черты лица. Младший не может сдержаться - едва касается пальцами его щеки, проводит по скуле и дотрагивается до носа, сонно улыбается и снова засыпает. *** Внезапно для самого себя Чо просыпается первым в несусветную рань, но мысленно радуется, потому что может разглядеть спящего Чонуна получше. Кюхён еще немного разглядывает старшего, поправляет ему спавшую на глаза челку и тихо удаляется в душ, чтобы потом не толкаться. Когда Кю выходит из ванной, Ким уже одет и причёсан, а постели сложены и затолканы в шкаф. - С добрым утром, - проходя мимо младшего, брюнет несильно взъерошивает его волосы. – Завтракать нечем, поэтому сейчас я быстро умоюсь - и идём. - С добрым, - во все тридцать два улыбается шатен, - а я не люблю завтраки, поэтому отлично. - Довольный, как кот, обожравшийся сливок. Что, мягче, чем на стульях? – насмешливо спрашивает Чонун с щёткой за щекой. - Гораздо. А просыпаться и видеть кого-то рядом вдвойне приятней, - Кюхён порывисто обнимает старшего со спины и еле слышно добавляет: - Спасибо. - Ну-ну, давай без этого, - брюнет мягко отстраняет Кю от себя. – Не за что. - Не надо было говорить, что я гей, - хмурится тот, - тогда мог бы обнимать тебя на правах дурачка-донсэна. - Пф, я бы и в таком случае тебя отодвинул, - хмыкает Ким. – Я предпочитаю такими вещами, как объятия, не разбрасываться. Закончив с гигиеническими процедурами, Чонун закидывает за плечи рюкзак, на котором уже успел отремонтировать молнию, окидывает внимательным взглядом единственную комнату, проверяя, не забыл ли чего, и, обувшись, выходит из квартиры. - Ты там собрался, мелкий? - Ага, готов. Я даже без сумки был. Даже форму не переодел. Господи, я реально, как беспризорник какой, - закрывает руками лицо Кю и следует за брюнетом. - А кто ж ещё, - легко пожимает плечом тот. – Давай, шевели конечностями, до работы ещё топать и топать. В метро, как и всегда с утра, до ужаса много народу, и Чонун с Кюхёном еле-еле впихиваются в вагон. - Чёрт бы их побрал, неужели нельзя поаккуратнее? – хрипит брюнет, когда его буквально вжимают в Кю. – Не могу даже руками в стену упереться – места не хватает. - Держись за меня, потому что если ты начнешь заваливаться, то мне капец, - шипит младший, которому удалось ухватиться за поручень, но теперь его руку дико сдавило. - Прости, но мне придется приобнять тебя, - извиняется он, обхватывая Чонуна за талию. - Да ради бога, я не совсем псих, чтобы из-за такого орать на весь поезд, - Ким цепляется за локоть Кюхёна и, почувствовав, что более-менее крепко стоит на ногах, облегчённо выдыхает. – После того, как найду себе квартиру побольше, обязательно куплю машину. Пробки – это лучше, чем когда из тебя пытаются сделать «человека всмятку». - Ага... - младший хмурится и больно стукается носом о плечо брюнета. - Слушай, хён, я надеюсь, это твоя рука обследует мою задницу? Если да, то я польщен, а вот если нет... - Ещё чего! – мгновенно взвивается Чонун, но тут же затыкается. – Стоп, что? - Значит, очередной старый извращенец. Ладно, я уже почти привык, - грустно улыбается Кю, пытаясь скрыть отвращение на лице. В забитом метро легче всего облапать чей-то привлекательный зад и остаться безнаказанным. - Нет уж, не надо к такому привыкать, - рычит брюнет, обхватывает младшего за пояс и, нащупав чужую руку, со всей дури её сжимает. «Ага!» - Чонун видит, как лицо стоящего прямо за Кюхёном мужчины искривляется от боли, и, словив его взгляд, чётко произносит одними губами: «Урою, ублюдок». Тот, видимо, всё понимает, поэтому поспешно испаряется из поля зрения, и Ким насмешливо фыркает. - Уж лучше пусть мои руки будут на твоей заднице. По крайней мере, я не старый извращенец, - говорит брюнет, цепляясь большими пальцами за задние шлейки брюк младшего. - По крайней мере, да, - пытается улыбнуться тот, жутко смущаясь и пряча лицо на плече у Чонуна. Кюхёну очень приятно и тепло, а еще странно и непривычно, и вот он уже почти боится, что им скоро выходить, и руки старшего больше не будут защищать его пятую точку. - И как тебе моя задница? Впечатляет? - Придурок. Я же гетераст, я в мужских бэксайдах не разбираюсь. То ли дело женские… - в голосе Кима появляются мечтательные нотки. - Пф! - фыркает младший и презрительно смотрит на Чонуна. - Слушай, у меня классная попа! Не хуже, чем у любой леди. Оцени уж, а то больше не разрешу! Тут прямо дело принципа уже. - Можно подумать, я что-то от этого потеряю, - хмыкает Ким, но, что уж там, любопытства ради спускает руки ниже. – Задница как задница. Тощая. - Эй! Вот что-что, а зад у меня не тощий! Слушай, у тебя вообще какие стандарты? Пятый размер и попа, как у "Крайслера"?! - громко возмущается и негодует Кю. - В десяточку! – трясётся от смеха Чонун. – Да ладно тебе, я же говорил, что не ценитель. - Хватит ржать, а? - оскорбляется младший. - Ты странный вообще какой-то. Абстрагируйся от того, что я - парень, и оцени. Мнение независимого эксперта мне интересно. А то ты как асексуал какой-то! - А, может, я и есть асексуал? Сам уже не знаю. Даже не помню, когда последний раз сексом занимался, - брюнет чешет нос о плечо Кю и напрягает память. – Н-да, действительно не помню. Ну ладно, попробую абстрагироваться, - Чонун скользит ладонями по низу спины младшего к ягодицам, ещё ниже – к бёдрам. Возвращается, слегка сжимает пальцы, в воображении довольно убедительно рисуя себе на месте Кюхёна привлекательную девушку. – Ну да, признаю, хорош твой зад. - Вот, а я о чем толкую, - довольно вздыхает. - Ты явно приятнее старых пердунов. А насчет секса - ты не шути с этим, сними девочку какую-то, а то помрешь от спермотоксикоза, а я локти кусать буду. Мысль о том, что это ощупывание в забитом вагоне метро было жутко эротичным и чуть ли не самой большой сексуальной мечтой, Кюхён отгоняет куда-то далеко-далеко в спинной мозг. - А ты тут причём? – насмешливо интересуется Чонун, убирая руки в карманы. – Кстати, мы уже приехали, давай выбираться. - Да я так, мимо пробегал, - делает ангельское личико тот, совсем неангельски распихивает людей, пробираясь к выходу, и облегченно потягивается на платформе. - Рано расслабился – ещё полчаса в автобусе трястись, - Ким хлопает младшего по спине между лопаток и находит взглядом часы. – Ага, даже время в запасе будет, прекрасно. Пошли быстрее. - Да иду я, иду, не беспокойся. Главное, чтобы у меня проездной не закончился, - бурчит Кю и, ухватившись за подол футболки Чонуна, чтобы не потеряться, лавирует в толпе людей. К счастью, проездной у Кюхёна не закончился, а в автобусе, который подъезжает через несколько минут, как они приходят на остановку, совсем мало людей. - Прекрасно, значит, я смогу поспать ещё полчаса. Разбуди меня, когда будем проезжать мимо жёлтого универмага – через остановку от него нам надо выходить, - оплатив проезд и заняв место, брюнет облокачивается о спинку сиденья и закрывает глаза. - Хорошо, я постараюсь не пропустить, - кивает Чо и удобнее устраивается на сидении, слегка сползая вниз. «Зато теперь можно любоваться хёном, и он ничего не узнает, а потому не будет ворчать». Довольный, как слон, парень с легкой улыбкой рассматривает мельчайшие черточки лица старшего, зависает на едва заметной щетине над верхней губой и томно вздыхает. Он чувствует себя влюбленной старшеклассницей гораздо больше, чем вчера, и ничуть не смущается, потому что рядом с этим ответственным взрослым можно забыть о своих проблемах. Автобус немного заносит на повороте, и спящий Чонун утыкается лбом в плечо Кю, заставляя того счастливо улыбнуться, распугивая пассажиров. Все те двадцать минут, что они едут до того универмага, Кюхён почти не дышит и боится пошевелиться. Разглядев нужное здание, он с сожалением будит старшего, который сладко посапывает на его плече. - Уже приехали? Эх, я бы не отказался поспать ещё часик хотя бы, - сонно тянет Чонун, потягиваясь и совершенно не обращая внимания на то, на чьём плече почти полчаса была его голова. Через десять минут они выходят из автобуса и, особенно не торопясь, идут к пекарне. «Еда у меня есть, значит, после работы сразу домой пойду, - думает Ким, позёвывая. – Блин, почему хозяин не разрешает нам брать выпечку с работы?.. Потому что убыток, да, конечно». - А ты любишь кино? - внезапно спрашивает Кюхён, заприметив рекламу какого-то нового боевика. - Не фанат. Если интересное что-то - схожу, но пока что на это денег лишних нет. - Да у меня сейчас тоже денег нет на это. Вспомнил, что у меня с вещами несколько дисков с фильмами валяется. Думал, может, тебе отдать. - Не надо, мне всё равно смотреть негде – компа или DVD-проигрывателя нет. Сегодня опять будешь в подсобке спать? - Наверное. Или к другу пойду. Да и надо, наконец, забрать свой шмот... - они медленно подходят к пекарне и мини-маркету. - Спасибо тебе за все. Если что, ты знаешь, где я работаю, - улыбается Кю и протягивает руку старшему. - Есть, за что, - подмигивает Чонун. – Я ещё с тебя сдеру моральную компенсацию за то, что ты меня заставил щупать твою задницу, - Ким дёргает Кю за руку и, притянув чуть ближе к себе, ерошит его волосы. – И всё равно это воронье гнездо, а не «сексуальная причёска». - Ты вообще асексуален, так что чья бы корова мычала, - шутливо ворчит шатен и обнимает старшего за плечи, похлопывая по спине. - Еще раз спасибо и до встречи! - Бывай, - Чонун быстро скрывается за дверью чёрного входа пекарни – медлить теперь нельзя, впереди куча работы. Парень давит тяжёлый вздох, посмотрев на часы: с утра рабочий день кажется особенно бесконечным.