Who gave you the right?

Честно говоря, получить удар ножом изначально не входило в план. Не то чтобы план был твердо установлен или что-то в этом роде. Ну. Ладно, это можно было обсудить, но сейчас не время для этого. Не сейчас, когда Ген истекает кровью, а обеспокоенные руки пытаются поднять его в безопасное место на высоте нескольких футов над землей. Это не его кровь - да и настоящая ли это кровь? Он сейчас не может вспомнить - но это также не его вина, если кто-то так подумает с первого взгляда. В конце концов, это и было целью - обмануть врага и остаться в живых любой ценой. Только вот кто настоящий враг, он сейчас как бы не помнит. Гену есть над чем подумать, если бы только он мог хоть немного сосредоточиться. Но удар копья Магмы, даже если и не убил его в тот момент, все равно оставил его раненым и слишком близким к смерти, на его вкус. Короткое путешествие, когда его тащат в хранилище Хрома, похоже на то, как если бы он тащился сотню миль на сломанных костях под палящим неумолимым солнцем, без мерцания таинственного оазиса вдалеке. Нет, сейчас смерть даже может быть достаточно мила, чтобы подразнить его надеждой на выживание, прежде чем отнять последний вздох. Но не смерть зовет его по имени, а... кто это? "....енку-ч-" - задыхается он. А, точно. Враг. Или, ну, враг Цукасы. Единственный настоящий враг Гена сейчас - это сама жизнь, оторвавшая его от двери смерти, когда он уже собирался позвонить в дверь, и заставившая его вернуться в настоящее. Как радостно. Он не знает, как ему удается придумывать план, свернувшись калачиком на расстеленном для него тонком коврике, если это вообще можно назвать планом, а не отчаянной мольбой в бреду. Но Ген уверен, что, если бы однажды он оглянулся на этот обмен, он бы очень пожалел, что пошел на такую рискованную сделку, зависящую от желания, столь хрупкого, как одна бутылка колы. Но времени на сожаления уже нет: Сенку дал обещание, и теперь Ген должен выполнить свою часть сделки. Оазис, который жизнь расстилает перед ним, гораздо заманчивее всего, что может предложить ему этот каменный мир, заманчивее смерти, и хотя Ген не уверен, мираж это или чудо, он слишком любопытен, чтобы отказаться от такой возможности. Он слишком эгоистичен, чтобы не желать заполучить его только для себя. Этот оазис - не кто иной, как Сенку Ишигами. На следующее утро, прежде чем дневной свет пробрался в сарай Хрома, Ген уже ускользнул. Осторожные шаги помогают не разбудить других обитателей сарая - его новых союзников, если он чувствует себя достаточно смелым, чтобы назвать их так скоро. Ему больно, в крови, синяках и чертовски устал, но он должен выполнить задание. Я должен доложить Цукасе, что Сенку-чан мертв, а это легче сказать, чем сделать. Путь до деревни занял почти два дня в спокойном темпе с достаточным количеством остановок для отдыха, но его возвращение в империю должно быть поспешным и незапланированным. К счастью, Ген слишком хорошо знает, как создать атмосферу срочности в соответствии со своими потребностями. Пока Цукаса верит ему, он может выиграть время для Сенку-чан, чтобы продолжить свои планы, пока менталиста не будет. Взглянув на свое отражение в речной глади после снятия многочисленных слоев одежды, Ген удаляется на приличное расстояние от деревни, но все еще достаточно далеко от империи, что дает ему возможность придать своим ранам свежий вид. Он срывает листья, служащие повязкой, и осматривает повреждения. Фальшивая кровь - это мера предосторожности, на которую он надеялся, что ему не придется полагаться, но после того, как он напугал Магму таким простым фокусом, он должен был это предвидеть. Он просто не ожидал, что расплатится за свою ненадежность так скоро. Хотя он предпочел бы не рисковать заразиться в мире, где аптечки первой помощи кажутся далеким мифом - и единственный человек, который, как он уверен, мог бы снова его подлатать, является тем, о ком он должен сообщить как о мертвом, - Ген решил рискнуть и пощупать свои синяки и порезы, чтобы придать им живой цвет. От каждой царапины его кожа горит, горячая и раздраженная от его собственных прикосновений. Он вздрагивает, делает несколько глубоких вдохов и продолжает. Это абсолютно точно замедлит его полное выздоровление, может даже напугать его, но он должен сделать так, чтобы покушение на его жизнь выглядело как можно более убедительно. Выглядеть так же болезненно, как это было прошлой ночью. Он сомневается, что кто-нибудь в империи сможет распознать разницу между травмой полудневной давности и той, которую открыли всего несколько часов назад. Только один человек приходит на ум, который знает Сенку-чан. Пока я продаю этот акт, мое будущее в деревне гарантировано, считает Ген, а моя жизнь в империи пока в безопасности. Будучи достаточно уверенным в своих навыках, Гену остается только беспокоиться о том, чтобы выглядеть соответствующим образом - потрепанным, запыхавшимся и, самое главное, в панике. Он бросает последний взгляд на себя в отражении воды, когда одевается в тщательно взъерошенную одежду, не желая промывать раны, как бы ни просила его грязная и потная кожа, или даже пить воду для оставшегося пути. Когда он в бодром темпе направляется к своей следующей ложе, переходя в спринт, чем ближе к империи, а затем в отчаянный бег, он недолго сожалеет о том, что в его распоряжении нет отдела костюмов и грима. Ах, вещи, которые он принимал как должное в своей карьере. Играть с настоящей агонией было не совсем идеально. Оазис жизни, который обещают амбициозные цели Сенку, лучше бы стоили всех этих проблем. *** Проснувшись на следующее утро и обнаружив, что Ген давно ушел, Сенку на мгновение задумался, действительно ли обещания колы было достаточно, чтобы склонить менталиста на свою сторону. Такая маленькая просьба для такого эгоистичного человека. Однако Сенку лучше других знает, что даже самые маленькие роскошества - это сокровище в таком неопределенном мире. Не то чтобы он сам стремился к легкомысленной роскоши, но он был бы глупцом, если бы думал, что другие люди из современного мира могут чувствовать себя удовлетворенными теми же вещами, что и он. В этом и состоит цель - восстановить все, что мы потеряли, как бы мало это ни было. Для этого ему нужно как можно больше союзников. Сенку вспоминает реакцию Гена накануне вечером, когда лампа Эдисона осветила тяжелую ночь, установившуюся вокруг хранилища Хрома. Он помнит лица Хрома, Кохаку, Суйки, Кинро и Гинро, выражающие неподдельный трепет и изумление. Незапятнанные и чистые в своем удивлении, когда электричество пронзило тьму, которую они всегда знали. Он ни на миллиметр не сомневается, что наука сможет убедить жителей деревни. Однако умы людей из старого мира запятнаны предрассудками. Цукаса был одним из многих, кто питал неприязнь к прогрессу и идее возрождения всех и каждого. Поэтому роскошь, как бы мало Сенку о ней ни заботился, была необходима, чтобы склонить как можно больше людей на свою сторону. На сторону науки. Самой очевидной целью для начала был Ген, и конечно. Бутылка колы на самом деле не была бы такой уж сложной - но неизвестно, насколько эгоистичным может быть Ген на самом деле. Несмотря на то, что Сенку помог ему ускорить процесс создания магнитов, он мог сказать, что Геном больше движет любопытство, чем что-либо еще. Всегда есть вероятность, что у его любопытства есть срок годности. Сенку тряхнул головой, чтобы прогнать мысли. Нет смысла задаваться этим вопросом прямо сейчас. Он сможет разобраться с этим позже, если Ген переметнется на его сторону. Есть более насущные дела - создание панацеи для спасения Рури и спасения деревни. Дорожная карта длинная, но не невозможная. Следующие несколько дней уходят на сбор материалов для изготовления стекла. Затем он делает очки для Суйки, и даже Сенку не может отрицать, какое чувство удовлетворения он испытывает, когда видит, как она стоит в поле подсолнухов и впервые по-настоящему видит окружающий мир. Именно это чувство он хочет передать остальным жителям деревни. Не то чтобы он кому-то в этом признался. Очень быстро, буквально сразу после того, как они с Хромом делают первые попытки достать необходимую стеклянную посуду, которая нужна им для изготовления панацеи, Сенку становится ясно, что ни один из них не справится с этим в ограниченные сроки до начала деревенских игр. Блять. "Это плохо. Как плохо!" сетует Хром после того, как Сенку объясняет, почему им нужно преодолеть это препятствие, прежде чем переходить к следующему шагу. Но прежде чем он успевает ответить, выражение лица Хрома меняется, и он улетает в сторону деревни. А потом он возвращается со стариком в качестве заложника. Сенку безуспешно пытался подавить свое удивление. К счастью, старик Касэки, невероятно быстро приобщается к стеклодувному делу. Они с Хромом быстро убеждают ремесленника помочь им построить настоящую лабораторию - сарай Хрома слишком мал и тесен для предстоящей тонкой работы. Когда через несколько дней все было готово и заполнено оборудованием, Сенку глубоко вздохнул, чтобы оценить, как далеко они продвинулись за такое короткое время. Маленький пузырек эмоций сидит в его груди, желая вырваться наружу, но он толкает его обратно вниз. Сейчас для этого нет времени..... Как бы ни напоминала ему лаборатория о том, что он потерял, сейчас важнее всего то, что они приобретут. Он не скучает по воодушевлению, которое излучает Хром. Если бы только оно было более заразительным. Он так вымотался только из-за этой работы, но не опускает плечи, пока Хром и остальные не собираются на обед снаружи, вне поля зрения. Это не только физическое истощение - на мгновение мысли Сенку переходят к Гену. Этот менталист делает все это так легко. Сенку не тратит время на классификацию и анализ своих социальных взаимодействий, но он знает, что его социальная батарея разряжается всякий раз, когда кайф от достижения цели иссякает. Удерживать всех на заданном уровне, стараясь изо всех сил отвечать на вопросы о науке и старом мире - не усложняя ничего и не заставляя своих новых союзников чувствовать себя глупыми - потребовало от него больше сил, чем он ожидал. Он задается вопросом, как скоро они смогут вернуть Гена. Тайджу и Юдзуриха выполняют очень деликатную миссию, и неизвестно, когда он увидит их снова. Скорее всего, не раньше, чем Цукаса будет побежден. Ген заверил его, что они оба в безопасности, но он сомневается, что менталист сможет сказать кому-то из них, что у них есть союзник в империи, без того, чтобы большой рот Тайджу не разболтал об этом. Тем не менее, возвращение Гена в деревню не помешает. Он быстро и без особых усилий убедил всех сотрудничать в создании генератора, с чем Сенку справляется с трудом. Влияние науки на этих людей каменного мира непогрешимо, но Сенку много раз давали понять, что он слишком прямолинеен, слишком груб. А это не очень-то помогает, когда пытаешься привлечь людей на свою сторону. Так что пока ему остается верить в то, что его наука покорит людей, и считать дни до возвращения менталиста. Такого союзника Сенку не может позволить себе потерять. *** Голос Тайджу доносится от костра громче, чем другие смеющиеся голоса вокруг него, тени оживших рук пляшут на камне позади них. Ген не в первый раз задается вопросом, как такой шумный человек подружился с таким расчетливым, как Сенку. Может быть, все так просто, как говорится, противоположности притягиваются? Как магниты, которые создал Сенку, они притягиваются друг к другу, несмотря на свои различия. Усевшись подальше, вокруг костра поменьше, Ген не стал прислушиваться к разговору, который вызывает у толпы крики и смешки. Веселье Тайджу заразительно, но у него есть и другие заботы. Например, Хёга, который сидит по другую сторону костра и возится со своим копьем. Ночи достаточно прохладны, чтобы большинство членов империи собирались вместе в такое время, но это не мешает Гену держать широкую дистанцию между собой и другими людьми у этого маленького костра. Достаточно, чтобы казаться дружелюбным, но не настолько, чтобы казаться слишком нетерпеливым. Кроме того, разговор здесь кажется островком вдали от веселой толпы на небольшом расстоянии. Да и разговор здесь более красноречив. ".... и он действительно хотел, чтобы я...." "Серьезно, мой босс был таким....." "Я терпеть ее не могла, кем она себя возомнила..." "....Клянусь, они все думают, что они лучше, потому что они старше.....". Эта группа далека от восторга, если вообще можно сказать, что она немного враждебна. Тем не менее, разговор оживленный, поскольку они высказывают свои претензии к старшим поколениям, которые смотрели на них свысока в старом мире. Ген может рассказать о себе, ведь он с юных лет работал в индустрии развлечений. Старшие исполнители завидовали его успеху, продюсеры и издатели пытались либо преуменьшить его достижения, либо воспользоваться тем, что они воспринимали как наивность. Даже фанаты вдвое старше его пытались натянуть шерсть на глаза, как будто он был для них игрушкой. Это было откровенно утомительно и отвратительно. И все же он не может встать на сторону тех, кто открыто желает зла тем, кто их обидел. Однако Ген может сказать, что не все это говорят всерьез. Большинство действительно говорят о вещах, которые их искренне расстраивают, но еще меньше тех, кто поддерживает насилие, которое они открыто поощряют. Он подозревает, что это попытка самосохранения, и это ему понятно. Нависший над ними взгляд Хёги не остается незамеченным никем, и даже присутствие самого Гена влияет на разговор. Эти люди считают Гена и Хёгу одними из самых близких доверенных лиц Цукасы. Они убеждены, что любое их слово, противоречащее идеалам Цукасы, будет выплюнуто обратно в виде смерти. Они даже устали от - как там его звали? Укё, которого Цукаса недавно оживил и поручил патрулировать империю. Ген не может их винить. У каждого здесь есть семья, друзья, которые могут стать легкой мишенью для Цукасы. Если бы в моей жизни был кто-то подобный, я бы тоже опасался за их безопасность... - думает он, бросая взгляд на Хёгу и его очень смертоносное копье. Чем скорее мы сможем положить этому конец, тем лучше. Когда в разговоре наступает затишье, один из оживших мускулов Цукасы прямо спрашивает Гена, есть ли кто-то, кого он хотел бы видеть уничтоженным. Ген замечает небольшую дрожь в голосе молодого человека, нервные взгляды, которые бросают на него другие члены круга. Ген почти вздыхает. Почти. Ох, Цукаса-чан, положение, в которое ты меня поставил, слишком утомительно даже для меня. Тем не менее, он смиряется с этим. Ген больше всего беспокоится о том, что Хёга раскроет его обман. Цукаса, конечно. Опасен по-своему. Но в Хёге есть такая угроза, с которой не сравнится даже Цукаса. Или лампочка Эдисона. "Как забавно, что вы спросили! Мой менеджер был абсолютным тираном!" - щебечет Ген, голос его легок, как воздух. "Чего бы я только не отдал, чтобы найти её статую. Может быть, Хёга-чан сможет использовать ее для стрельбы по мишеням! ~" Хёга смотрит на него. Глаза по-прежнему закрыты, но Ген чувствует угрожающий взгляд за челкой. Хорошо. Обрати на меня внимание, Хёга-чан. Ты не сможешь отрицать, что я на твоей стороне, до того самого момента, когда я разрушу иллюзию прямо на твоих глазах. Ген подтягивает руки ближе к телу под шинелью и наклоняется к своим нетерпеливым слушателям, фиксируя каждое их слово. "Как-то раз, прямо перед шоу.....", - начинает он, плетя историю из полуправды. Чем больше внимания он сможет отвлечь на себя, тем лучше будет для Тайджу и Юдзурихи. Он подозревает, что у Сенку есть тайная миссия для его друзей, хотя и не представляет, в чем она может заключаться. В любом случае, Ген не собирается усложнять отношения пары. Они не должны узнать, что он обманывает Цукасу - никто не должен знать, что Ген - агент врага, так будет безопаснее. Поэтому Хёга должен быть сосредоточен на другом, и хотя Ген не чужд внимания, он чувствует нарастающее давление. Чем дольше он будет лгать, тем больше вероятность, что со временем фанера начнет трескаться. Сенку-чан, тебе лучше понять, как много я ставлю на кон, - размышляет он. Хотя он уверен, что Сенку понимает, насколько это опасно, но не мешало бы немного подтолкнуть ученого к размышлениям. У него не так уж много точек, где за ним постоянно присматривают, будь то Цукаса, Хёга или новенький Укё. Лучше бы оазис, ожидающий меня, был в сто раз ярче, чем эта лампочка Эдисона.