Счастье приходит со временем

Цзян Чэн отбивал удары мертвецов мечом, пытаясь найти опору, чтобы не упасть на скользкой поверхности. На крыше дома было сложно ориентироваться, после дождя она стала очень скользкой, так и пытаясь сбросить с себя незваных гостей. Продолжать так было опасно, увернувшись от удара очередного мертвеца, Цзян Чэн спрыгнул наземь, выискивая взглядом белые одежды. Сколько бы мертвецов он не лишал способности двигаться, на их место приходили другие, и неумолимо нападали, в то время как он уже начал выдыхаться. Хоть он и глава ордена Юньмэн Цзян, против армии мертвецов одному не выстоять, а их со спутником как на зло разделили. Утончённый профиль Цзян Чэна освещался бледным сиянием далёкой луны, на черном небе украшенном тысячами звёзд. Лицо стало заметно бледнее, со лба стекал пот прямо на подбородок, Цзян Чэн слышал своё тяжёлое дыхание. С самого утра Цзян Чэн чувствовал недомогание, но он не придал этому значение, сейчас же жар пробирался в каждую клеточку его тела, и с каждым разом накатывал с новой силой. В животе завязался тугой узел боли, сводя с ума, ноги слабели с каждым новым отражённым ударом. Он не мог больше продолжать атаковать, но и отступить не мог, он всё ещё не нашёл своего спутника — Лань Сичэня. Пока Цзян Чэн искал выход из такой удручающей ситуации, выход сам его нашёл. Раздался лязг меча, перед глазами появился белоснежный силуэт, спустившийся на землю, словно небожитель. По узорам облаков на одеждах, можно было понять принадлежность к клану Лань. Это был никто иной как Лань Хуань, его осанка была статная, при бое с нечистью казалось, что он не сражается, а исполняет лёгкий танец на ветру, от чего его одежды и волосы развиваются, придавая ещё большую грацию его движениям. Цзян Чэн завороженно наблюдал за сражением, чувствуя, как его снова пронзила острая боль в области живота, от чего он невольно накрыл рукой больную часть тела и отвёл хмурый взгляд. «типичный Лань» — недовольно подумал Цзян Чэн. — Цзэу-Цзюнь надо отступить, я не смогу продолжать бой, — раздался резкий голос Цзян Чэна, который сопровождался ударом меча. — Вы ранены? — поинтересовался Лань Хуань, отбиваясь от мертвецов, в голосе слышались нотки беспокойства за своего товарища. — Нет. Надо как можно скорее покинуть эту «проклятую деревню». — Я понял. Надо найти укрытие. Глава Цзян следуйте за мной, — Лань Хуань блокировал удар, подпрыгивая и приземляясь на крышу дома, Цзян Чэн последовал его примеру. Большее количество мертвецов было уничтожено ими, осталось не так много, но главы орденов потратили большое количество духовной энергии, и более не могли продолжать бой. Для временного укрытия Лань Хуань взял пещеру, которую видел в лесу, когда они только направлялись в «проклятую деревню». Выбрал он её не просто так, а потому что им нужно было место с большой духовной энергией, где бы они смогли восстановиться с помощью медитации. По прибытии в пещеру, мертвецы уже упустили их из виду. К этому времени боли в животе стали невыносимы. Как только Лань Хуань установил барьер на вход, Цзян Чэн упал на колени, держась за живот, но не издал ни звука. «да что ж со мной такое?! Ужас как больно!» — Глава Цзян! — Лань Хуань начал подходить, чтобы помочь подняться, но потом застыл как вкопанный, громко втянув носом воздух. Этот звук не укрылся от острого слуха Цзян Чэна. — Что? — подняв голову он увидел покрасневшие лицо своего товарища, который с затуманенными от вожделения глазами смотрел на него, таким взглядом обычно выбирают себе даму на ночь в публичном доме. Не прошло и секунды как Цзян Чэн почувствовал запах, от которого боль в его животе сменилась волнами возбуждения, принося удовольствие, это был феромон испускаемый Лань Хуанем. «но как?.. Почему я могу чувствовать феромоны… Я же бета… Я возбуждаюсь от феромона главы Лань?! Он же Альфа!» В голове Цзян Чэна творилась неразбериха, одна мысль панически сменялась на другую. Ноги стали ватными, и отказывались слушаться, возбуждение стало настолько сильным, что Цзян Чэн сам того не ожидая дёрнул бедрами верх, прогибаясь в спине, уже стоя на четвереньках, опираясь на локти. Наконец Лань Хуань двинулся вперёд и опустился на колени рядом с податливым телом, кладя руку на шею Цзян Чэна, тот вздрогнул и прижался лбом к холодному камню под ним. Тело начала бить мелкая дрожь, всё чувствовалось в сто крат сильнее, одно лишь прикосновение приносило настолько неповторимое удовольствие что Цзян Чэн готов был застонать в голос, но всё ещё прибывая в сознании, гордость ему не позволяла. «только не это… Он же не собирается…» Додумать ему не дали, Лань Хуань разом перевернул того на спину, впиваясь в сухие губы напротив. «!» Цзян Чэн вздрогнул под чужим телом, которое навалилось сверху, когда почувствовал, как по его губам проходит скользкий язык, призывая к ответному действию. Поддавшись моменту Цзян Чэн, приоткрыл рот, сразу же ощущая, как там начинают хозяйничать, переплетая языки. Поцелуй был настойчивый и грубый, Лань Хуань каждый раз задевал своими клыками язык Цзян Чэна вызывая боль, от чего тот хмурился, но всё же отвечал на такой приятный в данный момент поцелуй. Руки альфы же не отставали и бегали по бокам и бёдрам сжимая упругое тело партнёра, положив руку на ягодицу он сжал её, слыша, как вырывается тихий стон из губ омеги, больше похожий на скулёж. Лань Хуань отстранившись тяжело дышал, приближаясь к шее он начал покрывать её поцелуями, пока руки ловко проскользнули между двумя телами развязывая пояса. Забывшись в вожделении Цзян Чэн уже ничего не соображал, он мог только прогибаться, тяжело дыша, прижимаясь к желанному телу Сичэня и обнимать того за шею, стараясь быть как можно ближе. Цзян Чэн вышел из дурмана, когда ощутил, как в его нутро проскользнуло что-то длинное, тонкое и холодное, он выгнулся и поджал пальцы на ногах, издав едва слышный стон. Тепло Цзян Чэна плотно обволакивало инородный предмет, пытаясь сопротивляться вторжению. Внизу чувствовалось лёгкое жжение, которое контрастировало с приятной негой. Вскоре он понял, вещь находящаяся внутри была не чем иным как изящный палец Лань Хуаня. Палец медленно двигался, извиваясь внутри жаркого тела, пока сам альфа вел дорожку из поцелуев от подбородка до живота Ваньиня, не доходя до самого желанного места, которое требовало ласки. «он специально?!» Цзян Чэну не понравилось, что его достоинству не уделяли внимание, руки, которые до этого смирно лежали на камне, оказались на голове альфы. Голову Лань Хуаня опустили ниже прямо к нефритовому стержню, на несколько мгновений Лань застыл, но после понял, что от него требуется. Сичэнь провёл языком по всей немалой длине омеги, вставляя второй палец, заставив его застонать и вскинуть бедра от приятных ощущений. Пальцы внутри были холодными, от чего чувствовались более остро. Цзян Чэн утопал в страсти, и не сдержав порыв подался назад, ощущая как пальцы вошли на всю длину, перед глазами засверкали звёзды, Цзян Чэн дёрнулся всем телом подбираясь к кульминации. — Сичэнь… Я скоро… АХ, — не дав ему закончить альфа приласкал его достоинство ртом, и Цзян Чэн ощутил такую желанную на данный момент разрядку. Дрожа всем телом, Цзян Чэн начал гладить Сичэня по волосам, показывая таким образом что он всё сделал правильно. Запах альфы давил на него, не давая здраво мыслить, но как только взгляд упал на твердую нижнюю часть Лань Хуаня, тот как будто сразу протрезвел. Вошёл третий палец, а с ним на промежность вытекло семя Цзян Чэна смешавшиеся со слюной изо рта Ланя, давая больше скольжения. Ваньинь громко застонал, принимая третий палец. С каждым пальцем становилось всё тяжелее, Ваньинь не представлял, как сможет принять альфу, от этого становилось страшно. «надо что-то сделать, пока не поздно» Цзян Чэн хотел отпустить руки вниз, чтобы попробовать призвать Цзыдянь, и привести в чувства Ланя, но Лань Хуань перехватил одну и прижал внутренней стороной ладони к губам, оставив невесомый поцелуй. От взгляда, которым он наградил Цзян Чэна, пошли мурашки, он смотрел на него с такой нежностью и страстью, что у Ваньиня с бешеной скоростью начало стучать сердце, не собираясь успокаиваться. «горячо…» Не стесняясь Цзян Чэн провёл свободной рукой по прессу альфы кончиками пальцев, как помешанный. Резко ощутить пустоту внутри было неприятно, но вскоре эту неприятность смыл страх, положив ноги омеги на плечи, Лань придвинулся, касаясь головкой растянутого колечка мышц. Паника накатила разрушительной волной, Цзян Чэн резко дёрнулся, но все усилия были тщетны, его ноги крепко держали, приподняв бедра. Последнее о чём успел подумать Цзян Чэн… «чёрт» Ощущение заполненности и пронзающей боли были слишком яркими, раздался вскрик, Цзян Чэну казалось, что его рассекли на две половины. Лань Сичэнь двинул бедрами вперёд, продвигаясь глубже. Цзян Чэн тяжело дышал, принимая альфу, на глазах против воли выступила влага, он не знал куда деть руки. — Сичэнь… Подожди… Ближе… Наклонись… — рвано дышал через каждое слово омега. Последовав указаниям, Лань Хуань прижался прессом к телу напротив, и сразу почувствовал на лопатках вспышку боли от ногтей Цзян Чэна, но он не отстранился, а только начал утешающе целовать в нос, щеки, губы, глаза, более не двигаясь. Когда Цзян Чэн привык к заполненности, он поцеловал в ответ, попав прямо по губам альфы. Этот жест дал понять, что омега готов к следующим действиям, альфа не стал медлить и плавно вошёл до конца, поцеловав Цзян Чэна в ушко. Раздался громкий стон удовольствия, прям у уха Сичэня, Цзян Чэн выгнулся до предела, ноги неконтролируемо било судорогами. Лань Хуань начал двигаться под тем же углом и напором, грубо толкаясь в девственное лоно, заставляя Цзян Чэн стонать от нахлынувшего удовольствия. «в той точке так приятно!» — Сичэнь! Сичэнь! Сичэнь! — не переставая стонал Цзян Чэн, забыв себя от невыносимого удовольствия, готовый в любой момент излиться. — Ваньинь… — Сичэнь наклонился к шее, облизывая и посасывая, словно перед ним было самое вкусное лакомство, которое так и хотелось проглотить без остатка. «ох, он становится больше внутри…» С небес на землю Цзян Чэна вернула острая боль на загривке, пытаясь отцепить от себя Ланя он начал бить по спине руками, но тот не обращал внимания увлечённый процессом соития. Внизу, где соединяются тела, Ваньиня пронзила боль вперемешку с наслаждением, тот дёрнулся пытаясь отстраниться, но Лань Хуань вцепился в него как путник, умирающий от жажды, а Цзян Чэн был родниковой водой. «это сцепка?!» Узел внутри Ваньиня набух, не давая расцепиться, тот почувствовал, как горячее семя Лань Хуаня наполняет его до отказа. Только, когда Цзян Чэн издал приглушённый всхлип, Лань отпустил его шею, слизывая выступающие бусинки крови. Цзян Чэн терялся в своих ощущениях, жар исходящий от укуса Лань Хуаня разливался по всему телу, пока внизу нарастала боль от сцепки двух разгоряченных тел. Будь Цзян Чэн в своём уме, он бы давно не постеснялся отхлестать главу ордена Лань Цзыдянем, за такое распутство, но сейчас было слишком хорошо, чтобы обращать внимание на такие незначительные вещи, как засосы и укусы на своей шее. Резкий толчок, который выбил весь воздух из Ваньиня, стал последней каплей, он излился, залив свой живот любовным нектаром. Глаза сами начали закрываться, веки стали тяжёлыми, у Цзян Чэна не осталось сил, да и желания сопротивляться сонливости. *** Медленно открыв глаза Цзян Чэн, увидел белое ханьфу, грязное и помятое, он держал его у своего носа и вдыхал знакомый запах. Повернув голову, он увидел, что находится в незнакомой цзинши, лёжа на кровати, совершенно один. Как только Цзян Чэн попытался сесть на кровати и выяснить, где он, сильная боль пронзила его тело, особенно нижнюю часть, от чего тот снова резко лёг, тихо выругавшись себе под нос. «чертов Лань Хуань!» Дверь отворилась и в проёме двери предстала статная фигура в белом. «вспомнил солнце, вот и лучик» — Цзян Чэн, тише, не вставай, — Лань Хуань подошёл к кровати и сел на край, проверяя границы дозволенного. — А я и не могу, — Цзян Чэн кинул острый, словно молния, взгляд на своего гостя, давая понять, что его в данный момент не жалуют здесь. — Какого черта на тебя тогда нашло?! — Ваньинь точно был не расположен к мирному разговору, в гневе бросая первую попавшуюся вещь в новоприбывшего. — Цзян Чэн спокойнее… — пытался вразумить Сичэнь, гневного собеседника, перехватив свою же одежду, которая полетела в него. Но как только увидел, что в его руках, замолчал, кончики ушей предательски покраснели. Повисла неловкая тишина. Ваньинь вспыхнул как помидор и в его руке начали искриться фиолетовые молнии, предвещая беду. — Почему… — начал Ваньинь, от его глаз не укрылись покрасневшие уши альфы. — Что делало ханьфу главы Лань у меня? — сверкание издала характерный электрической энергии звук, потрескивания. — Ох… Лекарь сказал, что после первой течки помеченные омеги свивают себе гнёзда чтобы чувствовать себя защищёнными… — с каждым словом голос становился тише, боясь, что Цзян Чэн всё-таки вызовет Цзыдянь и натворит дел. — Омега?.. Течка? Помеченный?! — искры пропали без следа, словно их никогда и не было. Вместо призывания своего верного фамильного кнута, Ваньинь схватил Ланя за ворот одежды и потянул на себя встретившись почти носами, Цзян Чэн почти рычал. — Ты хочешь сказать, что у меня, мужчины, которому уже за тридцать лет, только сейчас наступила первая течка и я омега?! Да ты издеваешься! — Всё правильно… Лекарь сказал, что не знает, как это могло произойти… — Лань Хуань неловко посмеялся, отодвинувшись от властного омеги, на что тот просто отпустил. Цзян Чэн всё-таки не хотел по-настоящему вредить альфе. — Цзян Чэн мне надо тебе кое-что сказать, это не займёт много времени, — знакомый голос раздался из проёма двери. Пока Цзян Чэн бушевал, он даже не заметил, как человек в темных одеждах появился на пороге цзинши, Вэй Ин. Голос на удивление был строг, без игривых ноток, с каким он обычно болтал со всеми. — Глава Лань, могли бы вы оставить нас одних — это было скорее, утверждение чем вопрос, Лань Сичэнь сразу понял это, и без колебаний, бросая на Цзян Чэна последний взгляд, покинул цзинши. «что Вэй Ину надо от меня? Без него забот хватает» — Цзян Чэн ты действительно омега, — утвердил Вэй Усянь. Лицо Ваньиня стало черным от негодования, смотря на брата не верящим взглядом. «я не презираю омег, но всё же быть омегой очень проблемно. Лекарь упоминал что есть вероятность что я омега, когда мне было 14 лет. Но дальше ничего не происходило» — Пересадка твоего духовного ядра повлияла на задержку течки… Ядро было альфы, а тело омеги, хоть оно и подошло, но не без последствий, — Вэй Ин пытался звучать как можно увереннее, но голос подводил его, всё же для них обоих это была не самая лёгкая тема. — Твоя сущность омеги запечаталась, начав реконструировать ядро. На задании ядро достигло совершенного состояния для слияния с телом. Для тебя это слияние должно было происходить с ужасными муками. Вэнь Цин упоминала такой вариант событий. Так что всё что сказал Цзэу-Цзюнь правда. — Он меня пометил?! — Цзян Чэн чуть не подскочил с кровати. — М… Здесь я думаю для тебя даже к лучшему, во время течек ты не будешь распространять феромон ни на ком другом. Я думаю, вряд ли ты захотел бы лечь под кого-то другого, чары Ланей необратимы, — уже более поддразнивающее начал Вэй Ин. — Ах ты! — краснея, Цзян Чэн поддался импульсу и вскочил с кровати в сторону Вэй Ина, сразу жалея о своих действиях. Ноги подкосились, и глава Цзян позорно упал на пол, приземляясь на колени, позвоночник пронзило болью. — Ай! — вскрикнул, хватаясь за спину Цзян Чэн. — Вэй Ин! — Что ты кричишь на меня? Это не я сделал! — хитро усмехнулся Вэй Ин и выбежал из «Обители демона». — Проваливай! — крикнул ему в след Цзян Чэн, скрепя зубами. «Вэй Ин засранец, знает же, что мне нравится Лань Сичэнь, и зачем только я пошёл с ним пить! Сам себя и загнал в западню. И кто тянул меня за язык только?!» Лань Хуань заглянул в комнату, после чего помог Цзян Чэну сесть на кровать, придерживая за талию. Ваньинь же принял предоставленную помощь, без сопротивления и огрызаний. — Лань Хуань тебе не нужно брать ответственность, это был просто несчастный случай… — Подожди! — прервал его Лань. — я давно хотел тебе сказать и раз уж так всё обернулось… — в руки Цзян Чэна легла шелковая лента с узором плывущих облаков. Цзян Чэн застыл в полнейшем шоке. — Цзян Ваньинь ты мне нравишься. А… Что насчёт тебя? Я тебе нравлюсь? — Нет, — сказал, как отрезал Цзян Чэн, до сих пор прибывая в шоке, но ленту сжал мертвой хваткой, словно это его последнее сокровище, заставляя главу Лань непонимающе смотреть. — То есть да, — столько раз за день его не смущал никто, кроме Вэй Ина, теперь появился ещё один. Глаза альфы засветились счастьем, это, конечно, не совсем то, что он желал услышать, но требовать большего он не осмеливался. — Как ты можешь говорить такие вещи так спонтанно?! — выразил своё негодование омега, чувствуя, как снова кровь приливает к щекам. Вопрос был риторическим и ответа не требовал, что Лань Сичэнь понял и просто легко посмеялся. «разве не должно быть наоборот… Сначала признание, потом уже кхм» — Сколько я спал? — решил сменить тему Цзян Чэн, ощущая как руки Лань Хуаня ловко взяли ленту из захвата, и обвязали его правое запястье той самой лентой. Ваньинь и не был против, просто не хотел сейчас говорить на тему «нравишься». — Два дня, — видя, как, на него недоверчиво смотрит Юньмэнец, он объяснил. — Лекарь предупредил что твоему телу нужен отдых, для восстановления, так как ты истощил свой запас духовной энергии. Также тебе придётся уйти в медитацию, для более быстрого и полного восстановления. — Я понял, сейчас же отправлюсь… — остановился Цзян Чэн что-то понимая. — Я в Облачных Глубинах? — скорее как утверждение сказал омега, но всё же Лань Хуань ответил ему до сих пор с ослепительной улыбкой на устах, не зря же его прозвали первым по красоте юношей в мире заклинателей. — Да. — Тогда глава Лань не против если я воспользуюсь вашим гостеприимством и попрошу предоставить мне место для уединённой медитации с хорошей духовной энергией? — с усмешкой произнёс Цзян Чэн, не смотря на Сичэня, чтобы не податься такой красоте, и не повалить его тут же. Ваньинь нуждается в уединение чтобы обдумать всё что узнал за такой маленький промежуток времени. Тут как раз уединённая медитация нужна. — Конечно предоставлю, можешь просить всё что угодно, если это в моих силах. А ещё Ваньинь это не уединённая медитация, лекарь сказал, что тебе нужна парная медитация, — видимо Цзян Чэну не удастся побыть одному и как следует обдумать всё. От судьбы не убежишь. — И называй меня теперь Сичэнь, Ваньинь, — Цзян Чэн недовольно что-то промычал, но возражать не стал. «а как происходят парные медитации?» *** Это немного не то, что себе представлял себе Цзян Чэн под «парная медитация». Они просто сидели и медитировал, только вдвоём. Изначально он думал, что это будет похоже на «парное совершенствование» поэтому был против, но категорически ошибся, всё оказалось намного проще. Дул лёгкий ветерок, придавая свежести, было больно сидеть, но с каждым часом медитации становилось лучше, боль отступала. Они находились в бамбуковом лесу, Цзян Чэн не знал, что он вообще есть в Облачных Глубинах, но, как оказалось, есть, хоть и небольшой. Сидели они на камне, прислонившись спинами друг к другу, и медитировали до самого вечера. К времени, когда солнце ушло за горизонт, боль ушла, духовная сила пришла в норму. Он не мог не согласиться, что парная медитация эффективнее, чем уединённая. — Сичэнь моя духовная сила пришла в норму, мы можем вернуться, — голос был намеренно понижен почти до шёпота, чтобы сильно не нарушать стоящую тишину. — Ваньинь, — всё также сидя спинами, продолжил разговор Сичэнь, — ты будешь раскрывать то, что ты омега? И, что самое главное, ты готов сделать три поклона со мной? — голос был ровный и тихий, но всё же звучал для Цзян Чэна, как гром среди ясного неба. — Я… Я пока что не решил, — голова вместе с глазами опустилась вниз. Спина Сичэня отстранилась, после чего руки альфы обняли его сзади за шею. Альфа оставил ему поцелуй в висок, от чего напряженное тело Цзян Чэна мгновенно расслабились. — Я не буду тебя торопить. У нас ещё много времени, — успокоил своего партнёра альфа. В сердце Ваньиня растеклось тепло. — Я не буду скрывать то, что я омега, но и кричать об этом я тоже не буду, умный сам догадается. И да… Я готов сделать три поклона небу и земле вместе с тобой, — Сичэнь обрадовался и уже потянулся для страстного поцелуя с Цзян Чэном, но тот остановил его губы ладонью и продолжил, — но, не сейчас, а где-то через год, надо как следует подготовиться к этому событию. Не забывай мы оба главы знаменитых орденов, на нас лежит большая ответственность, — слова были сказаны уверенно и непоколебимо. Сичэнь кивнул головой, понимая, ведь у него была та же самая точка зрения. Лань Хуань убрал руку Цзян Чэна от губ, и всё-таки увлёк того не в страстный, но в нежный поцелуй. — Я уже сказал, у нас с тобой ещё полно времени. Год для меня ничего, я готов ждать тебя хоть всю жизнь.