это — наш обет

Вэй Усянь вместе с заклинателями из Цинхэ Не расследуют дело о призраке, и эта ночная охота слишком уж лёгкая. Он ввязался в неё добровольно: ему ничего не стоит разрешить простую задачку. Изгнание призрака и обеспечение безопасности мирных жителей — дела, что удовлетворяют, уравновешивают постоянно присутствующее фоном чувство страха. Он чувствует страх. Он пытается предотвратить ужасные события: могут ли те произойти или не произойти? Стоит ли рассчитывать на знания, исходящие из прошлой жизни? Он сидит на камне, его спутники в это время заканчивают закупаться в деревне, счастливые, принимают подарки от владельцев магазинов. Вэй Усянь тоже принял один — булочку, а потом погрузился в пустую болтовню да сплетни вместе с другом Не Хуайсана; что-то о том, как кто-то собирается признаваться своей маленькой возлюбленной и готовиться склеивать разбитое сердце. И вдруг заклинатель, ответственный за эту ночную охоту, кричит в ужасе. Вэй Усянь прослеживает его взгляд, замирая: в просторе полуночного неба рассыпается звёздами сигнальный огонь ордена Не. Сигнальный огонь, созданный Вэй Усянем и Мэн Яо на случай нападения на Облачные Глубины. Вэй Усянь поворачивает голову в другую сторону: туда, где после ожидания в пару секунд другая группа заклинателей тоже заметит и тоже запустит свой сигнальный огонь. А после этого отправится в путь. Так, цепью сигнальных огней специального назначения, весть дойдёт вплоть до Нечистой Юдоли, где Не Минцзюэ увидит и выдвинется на помощь. Когда заклинатели Не начинают действовать, Вэй Усянь запрыгивает на свой меч. Им недолго лететь до места, откуда пустили стартовый залп, но там они оказываются не первыми: другая группа заклинателей Не уже на месте, некоторые из них помогают раненым. Одного из раненых Вэй Усянь узнаёт: у Хэ Цзя кровь из всех цицяо. Отклонение ци, Вэй Усянь спешит на помощь, чтобы поделиться своей ци, даже не успевает подумать об этом как следует. Просто Лань Цзицин слишком часто страдал, так часто, что для Вэй Усяня оказывать подобную помощь — обычное дело. Заклинатели Не вокруг него толпятся, начинают объяснять, что тренировались на этой местности, когда наткнулись на большой отряд заклинателей Вэнь. У Вэней не было внятных или хороших ответов — Хэ Цзя подал знак, что нужно запустить сигнальную ракету. Увидев это, Вэни атаковали, намереваясь сразить заклинателей Не прежде, чем они успеют позвать на помощь. Хэ Цзя впал в состояние берсерка из-за отклонения ци прямо в разгаре битвы, жестоко давая отпор как Вэням, так и Не. В груди у Вэй Усяня болит, несмотря на это он продолжает концентрироваться на передаче ци, пока состояние Хэ Цзя не стабилизируется. Тот открывает глаза, залитые кровью. Смотрит, узнавая, резко и со всей силы сжимает руку окровавленной хваткой. — Сигнал, — хрипит Хэ Цзя и теряет сознание. Ладно, с сознанием или без, но в порядке. Вэй Усянь вздыхает с облегчением. Неважно, сколько раз он видел это вживую, отклонение ци по-прежнему остаётся ужасным зрелищем. Он отходит в сторону, чтобы более компетентный целитель взял на себя бразды правления. Хэ Цзя пострадал сильнее всех, но некоторые тоже больше не смогут вступить в бой. Заклинатели разделились, взяли с собой необходимый минимум, чтобы доставить раненых в ближайший крупный город с хорошими врачами. Остальные продолжат свой путь по Гусу. Вэй Усянь хочет лететь быстрее, но не отрывается от заклинателей Не. Его разум пуст, ничем, кроме нервозности и страха, не наполнен. Хочет, чтобы с Лань Ванцзи всё было в порядке, ему нужно, чтобы он был в порядке. В первый раз Лань Ванцзи сломал ногу. Даже этого Вэй Усянь надеется избежать. Душа застывает, учуяв запах пепла. Он знал об этом моменте много-много лет, он планировал остановить его или смягчить последствия. Но теперь его поражает совсем другое: никогда раньше ему не приходилось смотреть на то, как горят Облачные Глубины. Некогда безмятежные райские кущи пылают, а сердце Вэй Усяня кровью обливается. Он и представить не может себе, что чувствовал тогда Лань Ванцзи. Не догадывался, что будет чувствовать сам. Облачные Глубины — то место, где они встретились впервые, где они жили, и, Вэй Усянь не сомневался, где были погребены. Это дом детства Лань Сычжуя, Лань Фэйлинь и Лань Цзинцина, убежище, где Вэй Янь мог найти приют. Вэй Усянь не думал, что будет с ним самим, когда он увидит Облачные Глубины в огне; он опустошён и разгневан на Вэней за то, что они сделали. Он тоскует по бессмысленному разрушению места, которое он считал домом. Туманы ушли; вместо них леса наполнены трескучим дымом. Взрывы пламени ярко вспыхивают, покуда заклинатели Вэней сеют хаос. Огонь — очаг ненависти, пожирающий спокойствие Облачных Глубин. Вэй Усянь сосредотачивается на красных солнцах, пылающих на одеждах Вэней. Падает с меча, чтобы атаковать первого же попавшегося Вэня. А те — ублюдки — и не ожидали появления заклинателей Не, которые пользуются преимуществом, чтобы навести суеты в рядах врагов. Вэй Усянь нападает на тех Вэней, что распространяют пламя и подливают масло, чтобы то горело ярче и сильнее. Кто-то из Не и Ланей бросается тушить пожары и препятствовать распространению огня, кто-то поднимает мечи против Вэней, а кто-то уводит простых людей в безопасное место. Некогда тут думать. Вэй Усянь сражается, чтобы защитить место, бывшее ему домом, пусть в этом мире он и не имеет на него прав. Он уничтожает Вэней, осмелившихся поднять руку на то, на что они не имеют права. Облачные Глубины. Он жил здесь вместе с Лань Ванцзи. Здесь поселились их дети. Здесь произошло слишком много значимых событий их жизни. Такой же дом, как Шанши или Пристань Лотоса. Вэй Усянь преодолевает боль, вымещая свою ярость на Вэнях и позволяя Суйбяню звенеть, рассекать доспехи и плоть. Этого недостаточно. Он недостаточно силён. Его пальцы дёргаются за Чэньцин, за подавляющей силой энергии обиды и разрушения, которой он когда-то повелевал; он мог бы покончить со всем этим прямо сейчас. Вэй Усянь слышит победные крики и свист, понимая, что заклинатели Цишань Вэнь бегут. Он вытирает пепел с лица, его грудь разрывается от сражений и огня, и всё равно он даёт себе лишь секунду на одышку. Затем начинает искать Лань Ванцзи — как только убедится, что с ним всё в порядке, то вернётся к помощи пострадавшим. Но сейчас ему нужно знать, что Лань Ванцзи в порядке. Вэй Усянь отгораживает от разума горе, что хочет поглотить его, пока он рыскает в поисках среди тлеющих обломков и раненых заклинателей. Он мог бы это предотвратить. Конечно, он мог бы помочь этого избежать. Но сначала он сосредотачивается на разыскивании Лань Ванцзи. Он поругает себя за слабость позже. И, когда он наконец видит Лань Ванцзи, его сердце едва не разрывается напополам от благодарности и облегчения. Он заставляет себя сорваться на бег и поймать Лань Ванцзи прежде, чем тот исчезнет из виду. — Лань Чжань! Ты в порядке! — кричит он. Ноги Лань Ванцзи целы. Он стоит, на его плече кровь, но он жив. Вэй Усяню хочется обнять его, приподнять и закружить, расцеловать до одури. Но ему хватает и понимания, простого понимания, что он сумел уберечь Лань Ванцзи хоть как-то. И, всё же, Вэй Усянь не сдерживается в одном: он берёт руку Лань Ванцзи в свои, чтобы убедиться, всё ли в порядке. — Вэй Ин?.. — Лань Чжань качает головой и моргает так, словно не понимает, что видит. — Хвала богам, мы подоспели вовремя, — выпаливает Вэй Усянь, оглядываясь по сторонам. Люди до сих пор пытаются потушить огонь. И скоро прибудут остальные заклинатели клана Не. А ещё позже скоро привезут больше припасов и оборудования, сменят уставших заклинателей, всё будет… хорошо. — Я помогу вам с огнём! Слишком много пожаров! — Вэй Ин, подожди, — Лань Ванзци хватает его за запястье, заставляя Вэй Усяня обернуться. Ах, его Лань Чжань выглядит истощённым, уставшим и до боли уязвимым, Вэй Усянь жалеет, что не смог предотвратить нападение целиком и полностью. Не смог найти выход. Нынешний исход — лучшее, что он мог придумать, но достаточно ли этого? — Не беспокойся об этом, Лань Чжань, — Вэй Усянь мягко высвобождает руку. — Если ты ранен, то иди быстрее к целителям, хорошо? Никто не будет умалять твой стоицизм. Лань Ванцзи внимательно смотрит на него, а затем дёргает плечом, будто только что о нём вспомнив. Затем кивает и отпускает Вэй Усяня, а тот собирался было уйти, убедившись, что всё в порядке, но ноги не двинулись с места. Кажется, есть что-то неправильное в том, чтобы оставить Лань Ванцзи в покое. — Ты ранен? — спрашивает Вэй Усянь, мазнув взглядом по окровавленному плечу. Он безмерно рад, что Лань Ванцзи может стоять и не показывать боли. Но никогда себе не простит, если Лань Ванцзи окажется ранен и не позаботится о себе. — Я… так не думаю, — Лань Ванцзи сглатывает. — Это не моя кровь. «Выстрел в солнце» — первое сражение, в котором Вэй Усянь бился не против тёмных существ и призраков, а против других заклинателей. Скорее всего, это понимание настигло и Лань Ванцзи. — И правда, не похоже, что это твоя кровь, — соглашается Вэй Усянь, оглядывая его. Он видит, где разорвана одежда Лань Ванцзи, и ободряюще ему улыбается: — Давай проверим. Я знаю, что ты собираешься сказать, но, поверь, травма — это травма. Орден Не скоро прибудет с припасами и лекарствами, не нужно отказывать себе. Лань Ванцзи странно смотрит, но не спорит, когда Вэй Усянь тащит его к палаткам, установленным орденом Не. И в то же время не скрывает дрожи, когда они входят туда, отчего Вэй Усянь издаёт полупобедный писк. Но он не заостряет на этом внимания, настаивая, чтобы Лань Ванцзи вылечил свои раны и подал хороший примерам остальным заклинателям. Рана неглубокая, целитель справляется с ней быстро и уходит — её помощь отчаянно нужна в другом месте. Когда Лань Ванцзи облачается в верхние одежды, его зовут. Вытянувшись и повернувшись, он увидел бегущего к нему заклинателя. Вэй Усянь хотел использовать этот шанс, чтобы расстаться, но Лань Ванцзи ловко ухватил его за рукав. Возможно, бессознательно, поскольку всё внимание Лань Ванцзи было обращено к заклинателю. Но это маленькое действие… его оказалось достаточно, чтобы Вэй Усянь замер на месте и ждал, пока заклинатель не закончит свои дела с Лань Ванцзи. — Второй молодой господин Лань, ваш отец спрашивает о вас! — говорит тот. — Отец? — повторяет Лань Ванцзи, а Вэй Усянь таит дыхание. В прошлый раз глава Лань умер здесь. Вэй Усянь надеялся, что в этот раз его трагической гибели получится избежать. Но получится ли?.. Заклинатель кивает, а Лань Ванцзи встаёт, торопливо завершив одевание. — Очень хорошо, пойдём, — говорит он. Вэй Усянь не подумал даже, что это относится к нему, однако Лань Ванцзи хмурится: — Вэй Ин? — Лань Чжань, я… думаю, что мне не место… Лань Ванцзи качает головой: — Ты нужен там, — произносит он так тихо, что никто и при большом желании не услышал бы. Вэй Усянь внимательно разглядывает Лань Ванцзи, и тот продолжает, прочистив горло, чтобы звучать громче: — Ты помог защитить Облачные Глубины. Вэй Усянь не в силах возразить, он следует за Лань Ванзци, осознавая, что тот хочет присутствия рядом. Но любая радость сдерживается неуверенностью в том, что они собираются услышать. Лань Цижэнь встречает их у дверей божьей милостью нетронутого здания, машет рукой прислуге. — Вот ты где, Ванцзи. Ты ранен? — он едва взглянул на Вэй Усяня, а когда Лань Ванцзи отрицательно кивнул головой, то вздохнул с облегчением, хотя лицо его всё ещё перекошено от боли, когда он проводит их внутрь. — Хорошо. Я не буду ходить вокруг да около. Твой отец ранен. Как и Сичэнь. Я не знаю тяжести травм Сичэня. Мы ждём, когда целители закончат. Вэй Усянь и Лань Ванцзи вздрагивают одновременно. — Отец ранен? — Лань Ванцзи кажется таким потерянным… Вэй Усянь помнит, как Лань Ванцзи плакал из-за смерти своего отца, как сам оплакивал его, так и не узнав его лично. — Ему сломали ногу. Целители сказали, что он полностью поправится, — говорит Лань Цижэнь, затем хмурится, — если будет слушать то, что они ему говорят. В кресле сидит мужчина, казалось бы, он просто отдыхает, выпятив ногу. Вэй Усянь понимает, что это, должно быть, Цинхэн-цзюнь. Вэй Усянь никогда раньше не встречался с ним. Он приободряется. Лань Ванцзи крайне похож на своего отца, за что Гусу Лань, наверное, благодарны. У них обоих сильная челюсть, широкие плечи и светлые глаза. Но нос Цинхэн-цзюня тоньше, щёки острее; Лань Ванцзи унаследовал достаточно черт своей матери, которые невозможно стереть. Цинхэн-цзюнь смотрит на Лань Ванцзи, и наступает неловкий момент, когда никто не произносит ни слова. Потом Цинхэн-цзюнь всё-таки прокашливается. — Ванцзи. Мне сказали, что ты невредим, — в каждом слоге звучит вопрос. То, как он произносит имя Лань Ванцзи, звучит… явно нерешительно, будто он не знает, как правильно обратиться к собственному сыну. Часть Вэй Усяня возмущена тем, что отец и сын так далеки друг от друга, но сам он знает, что история Цинхэн-цзюня не так проста. Лань Ванцзи согласно молчит, не упомянув о плече, так как бинты спрятаны за одеждой. Цинхэн-цзюнь отвечает кивком и коротким: «Хорошо». Вновь повисает неловкое молчание. У Лань Цижэня есть особенная привычка кривить губы, когда он хочет нахмуриться, но не чувствует, что это уместно. — Что случилось? — встревает Вэй Усянь, не зная, выдержит ли он такой темп и дальше. Лань Цижэнь и Цинхэн-цзюнь поворачиваются, чтобы посмотреть на него. — Кто вы? — вежливо спрашивает Цинхэн-цзюнь. — Мой друг, — отвечает Лань Ванцзи. — Это — Вэй Усянь, старший адепт Юньмэн Цзян, — объясняет Лань Цижэнь, на мгновение обратившись к Лань Ванцзи взглядом, который Вэй Усянь не может разобрать, а затем снова переключив внимание на Цинхэн-цзюня. — Прошлым годом он обучался в Облачных Глубинах и показал наивысшие результаты среди всех приглашённых учеников. Ванцзи сдружился с ним. — О, — роняет Цинхэн-цзюнь. Он изучает Вэй Усяня, а тот едва не корчится. Несмотря на то, что он стал супругом Лань Ванцзи, у него никогда не было возможности встретиться со своими родителями, и, кажется, что этот момент должен компенсировать «оплошность». — Юньмэн Цзян? Значит, вы как-то связаны с главой Цзян? Лань Цижэнь кашляет, но Вэй Усянь не стыдится признаться в правде. — Нет. Мои родители были главе Цзян друзьями, и он принял меня в орден, когда они скончались. Я очень признателен и благодарен ему за это. — О, — опять роняет Цинхэн-цзюнь. На мгновение он замолкает, собираясь с мыслями и глядя на Лань Ванцзи. — На меня напали заклинатели… ты сказал, их зовут Вэни, Цижэнь? Должен признаться, я не понимал, что происходит. Я вышел, почувствовав сильный запах дыма. Другие заклинатели пришли мне на помощь и спасли. Вэни успели сломать мне ногу. Полагаю, они убили бы меня, если бы не… не заклинатели, они из Цинхэ? — Да, — подтверждает Лань Цижэнь, — Сичэнь поддерживает дружеские отношения с главой ордена Не. — Хорошо, — мягко повторяет Цинхэн-цзюнь, он ёрзает и немного морщится, задевая ногу. — Друзья и союзники в ближайшее время будут иметь жизненно важное значение. Лань Цижэнь собирается сказать что-то ещё, но входит один из целителей. Кланяется Цинхэн-цзюню и Лань Цижэню, а затем даёт свой прогноз, непоколебимо излагая факты. Золотое ядро Лань Сичэня расплавили, а затем проткнули мечом; самого его бросили умирать. Ужас ползёт по позвоночнику Вэй Усяня, заражая всё остальное. Он не уверен, как Лань Сичэнь выжил после такого, и сейчас он цепляется за жизнь, пока они говорят. Без золотого ядра шансы выжить близки к нулю, а с таким количеством раненых Гусу Лань не может устремить все свои целительские знания и навыки на сохранение жизни своего наследника. Вэй Усянь замечает, что Лань Ванцзи упрямо смотрит в пол, сжимая кулаки так крепко, что они побелели. От отчаяния Вэй Усянь пытается сделать хоть что-то, протягивает руку, надеясь, что не переступит границы. Но ему невыносимо видеть Лань Ванцзи таким. Лань Ванцзи не поднимает головы, но хватается за Вэй Усяня как за спасительную соломинку. Это больно — Лань Ванцзи сжимает его руку изо всех сил, но он терпит. Это ничто по сравнению с болью в сердце Лань Ванцзи. У Цинхэн-цзюня было устрашающе пустое выражение лица, пока Лань Цижэнь обсуждал с целителем варианты. Суровая правда заключается в том, что они почти ничего не могут сделать, а что могут — не даст никаких гарантий выживания Лань Сичэня. Без золотого ядра смерть Лань Сичэня практически предопределена. Лань Ванцзи не отпускал руку Вэй Усяня до тех пор, пока они не оказались за пределами покоев Цинхэн-цзюня. Затем он, кажется, понимает всё и тихо извиняется. Вэй Усянь сдержанно не трёт ноющую руку, но опускает немного рукав на случай, если она покраснела. — Прости, Лань Чжань. Лань Ванцзи качает головой и начинает идти. Вэй Усянь следует за ним, не зная, куда он идёт, а ещё не похоже, что он идёт туда, где мог бы отдохнуть. — Лань Чжань?.. Э, твоя цзинши в порядке? — Повреждена, — едва слышно. — Горела крыша. Не знаю, что было дальше. Я не могу туда пока вернуться. Это небезопасно. — Ох, — Вэй Усянь не знает, насколько цзинши была повреждена в тот раз. Цзинши, которую он всегда знал, скорее всего была восстановленной. Лани вернули Облачным Глубинам прежний вид, да так, что различия были настолько незначительными, что незнакомцу вроде Вэй Усяня и не заметить. Но кто-то вроде Лань Ванцзи заметит и запомнит. — Где тогда ты будешь спать? — Пока не знаю. Вэй Усянь сбавляет темп, продолжая просто идти за Лань Ванцзи. Тот не возражает против этого. Он не объясняет, но оказывается, что и не обязан объяснять. Вэй Усянь сразу узнаёт поле горечавок. Он чувствует странную счастливую благодарность за то, что эту часть Облачных Глубин пощадили. Но дом, где жила в заточении мать Лань Ванцзи, стоит ещё дальше, логично предположить, что он точно оказался не тронут огнём. Лань Ванцзи идёт туда. Садится на ступеньки заброшенного дома и прижимает колени к груди. Пусть он не издаёт ни звука, Вэй Усянь знает, что он плачет. Ему хочется обнять Лань Ванцзи со спины, вытереть его слёзы, целовать его, пока ему не станет лучше. Но ничто из этого не поможет, потому что Лань Сичэнь умирает, а Лань Ванцзи ничего не может с этим сделать. По крайней мере, у Лань Ванцзи есть место для себя и друга рядом с собой. Вэй Усянь не уверен, что это было у него в прошлой жизни. Вэй Усянь сидит подле, мысленно перебирая возможности и пути, отклонения и постоянности. Он ждёт, пока Лань Ванцзи поднимет голову, чтобы говорить, но не настолько, чтобы дать увидеть своё лицо. — Как это было раньше? — хриплым от горя голосом. — М? — В вашем мире, — уточняет Лань Ванцзи, — когда Вэни напали на Облачные Глубины. Вэй Усянь достаёт из рукава носовой платок и протягивает его Лань Ванцзи, тот принимает его с мягкой благодарностью и вытирает лицо, позволив волосам упасть и скрыть выражение лица. — Я не видел, — отвечает Вэй Усянь честно. — Я узнал об этом многим позже. Облачные Глубины были полностью сожжены. Вэни сломали твою ногу. Лань Сичэнь не пострадал, он взял книги из библиотеки и подался в бега. Это… умер твой отец. Я не знаю, как, но я не думаю, что они забрали его золотое ядро. Мне жаль. Я хотел бы сделать всё лучше, но не знаю, как. Мне очень жаль, Лань Чжань. Ответа нет. Вэй Усянь его и не ждёт. Сравнивать трагедии бесполезно. Лань Ванцзи не знает боли того, другого мира. Вэй Усянь смотрит на Облачные Глубины, где в воздухе витает клуб дыма. Наверное, он не рассеется ещё несколько дней, лишь потом естественные туманы разорвут его на части. Он должен был больше сражаться, планировать с большим умом, чтобы избежать нападения. Может, он мог бы пойти за головой Вэнь Жоханя. Он мог бы сильнее подталкивать Цзян Фэнмяня к заключению союза с Гусу Лань. Вэй Усянь и раньше знавал неудачи, но сейчас они ещё сильнее тяготят его дряхлые кости. Ещё один шанс на жизнь, и всё же он ничего не смог сделать. — Возможно, ещё есть способ спасти Цзэу-цзюня. Но я не скажу тебе, пока ты не пообещаешь мне, что не вызовешься добровольцем. Вэй Усянь выдерживает сначала пронзительный взгляд, затем хмурый. — Не понимаю. — Я знаю, — ласково говорит Вэй Усянь. — Но ты должен пообещать мне, Лань Чжань. Иначе я не скажу. — Тогда мой брат умрёт… — Он всё равно может умереть, даже после того, что я расскажу. Но я не позволю тебе присоединиться к нему просто так. Лань Ванцзи вскакивает, чтобы возвыситься над Вэй Усянем, выражение его лица холодное и твёрдое, как нефрит. Но Вэй Усянь не даже не удосуживается встать. Он непреклонно встречает взгляд Лань Ванцзи. Он знает, какова цена отказа от золотого ядра, и не позволит её заплатить Лань Ванцзи даже за его любимого брата. Лань Ванцзи выдыхает, его выражение лица слегка смягчается, он снова садится. Вэй Усянь ожидает ответа, прислушиваясь к далёким звукам Облачных Глубин, успокаивающихся после тяжёлого дня. Лань Ванцзи капитулирует. — Хорошо. — Прости, — говорит Вэй Усянь. Лань Ванцзи кивает и тоже понимает. Вэй Усянь выдвинул своё требование и не собирается отказываться от него. — Есть способ пересадить золотое ядро. Это может спасти Цзэу-цзюня. Но этот процесс раньше никогда не претворялся на практике, оставшись лишь в теории. И, хотя я видел успешную пересадку, вероятность успеха оценивалась всего в пятьдесят процентов. — Пересадка золотого ядра? — повторяет Лань Ванцзи слабым от удивления голосом. Он вперился взглядом в Вэй Усяня, а тот отказывается смотреть ему в глаза. Вэй Усянь не может притворяться, что ему нравится поднятая тема, а ещё он не хочет давать Лань Ванцзи даже намёк на то, какую роль занимал в описанных событиях. — Что происходит с человеком, который отдаёт своё ядро? — В лучшем случае у них оно исчезает навсегда, они живут как обычные люди, — Вэй Усянь вспоминает предупреждения Вэнь Цин. — В худшем — умирают. Лань Ванцзи глядит вдаль, на Облачные Глубины. — Было бы справедливо обменять своё совершенствование на жизнь брата, — тихо говорит он. — Конечно, ты так и сказал. Вот почему я заставил тебя пообещать. Пусть кто-то другой принесёт жертву, Лань Чжань. Это эгоистично с моей стороны, но я не хочу видеть, как ты идёшь на такой риск. Подумай об этом с точки зрения будущей войны; Гусу Лань уже потеряли одного из своих Нефритов. Они не могут позволить себе потерять и второго. — Да. Есть люди, которые смотрят на это именно так, — говорит Лань Ванцзи. Вэй Усянь не упускает из виду прохладцу в его словах, но отступит от своей точки зрения. Не в этом вопросе. — Ну, я не сомневаюсь, что ты станешь хорошим главой для Гусу Лань. Но что-то мне подсказывает, что тебе бы это очень не понравилось, — говорит Вэй Усянь. Лань Ванцзи на это ничего не отвечает, поглощённый обдумыванием информации, данной Вэй Усянем. — Кто? — наконец, издаёт он короткое. На вопросительное мычание Вэй Усяня продолжает: — Пересадка золотого ядра. Ты сказал, что знаешь, как это работает. Не верю, что ты сообщил бы о подобной практике, если бы не знал, что она жизнеспособна. — Ах, — Вэй Усянь обдумывает свой ответ. Он должен был заготовить его, ведь Лань Ванцзи, конечно же, спросил бы. Он помнит, как отреагировал его Лань Чжань, узнав о произошедшем. — Я не скажу тебе. Прости, Лань Чжань. Лань Ванцзи медленно моргает, а затем кивает, принимая такой ответ. Вэй Усянь коротко улыбается ему, извиняясь, но Лань Ванцзи не должен знать. Вэй Усянь пообещал себе избегать тёмного пути в этой жизни. Пока Цишань Вэнь не атакуют Пристань Лотоса, пока Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань живы, пока Цзян Чэн не потеряет своё золотое ядро. Вэй Усянь вздыхает и плачет над травинкой, голова болит, когда он пытается обдумать следующий шаг. — Человек, придумавший это — Вэнь. Вэнь Цин. Не знаю, будут ли Гусу Лань доверять ей прямо сейчас. Но она хороший человек, Лань Чжань. Я могу поклясться. Она держит свою побочную ветвь подальше от бойни. Они — целители, а она — по-прежнему одна из самых талантливых лекарей, которых я когда-либо встречал. — Если Вэй Ин поручится за неё, то и я тоже, — без колебаний говорит Лань Ванцзи. — Этого может быть недостаточно, — предупреждает Вэй Усянь. — Если это ради моего брата, то я готов бороться за любой шанс. Вэй Усянь думает о том, как высоко всегда ценили Близнецов-Нефритов, насколько далеко готовы зайти Гусу Лань ради своего наследника? Но с другой стороны… он помнит и о том, что произошло, когда Лань Ванцзи воспротивился правилам Облачных Глубин, как яростно орден отомстил своему драгоценному второму молодому господину. — Будем надеяться, что до этого не дойдёт, — это всё, что говорит Вэй Усянь. Он потягивается и трёт уставшие глаза. — Ах, я никогда не бывал у них. Вэнь Нин сказал мне, где они жили… живут, но я понятия не имею, как выглядит их дом. Его будет трудно найти в темноте. — В темноте? Ты собираешься пойти прямо сейчас? — На самом деле, что ж, — начинает Вэй Усянь, — нам нельзя терять время. Лань Ванцзи фыркает, и наступает момент легкомыслия, чего вот уж Вэй Усянь не ждал. — Это слишком опасно. Сначала отдохни. Вэй Усянь смотрит на Лань Ванцзи, а затем устало и приятно смеётся. Его сердце согревает знакомое ощущение заботы от Лань Ванцзи, хотя это далеко не всё. Лань Ванцзи — его друг, а не супруг, и он не может быть избалован им. Повреждёнными или разрушенными оказалось такое количество жилых домов, что орден Не возвёл целую кучу палаток для ночлега временно бездомных Ланей. Вэй Усянь надеется, что с утра повреждения покажутся не такими серьёзными. К тому времени, когда они возвращаются и находят себе палатку, в ней свободна только одна лежанка. Вэй Усянь не может заставить себя проявить какие-то эмоции, чтобы выразиться. Он просто плюхается на лежанку, заранее извиняется перед Лань Ванцзи, если вдруг станет пинаться, поворачивается к нему спиной и теряет сознание, измученный событиями дня. Можно с уверенностью предположить, что Лань Ванцзи истощён ещё больше. Просыпается Вэй Усянь странно свежим и одиноким. Не удивляется, что Лань Ванцзи уже ушёл. Лани всегда встают рано, несмотря на пиршество и голод; спят только те, кто оказался сильно ранен. Вэй Усянь оглядывается в поисках Лань Ванцзи, но не видит его. И считает, что сейчас наиболее важно связаться с Вэнь Цин. Он получает карту от заклинателя Не, который говорит ему, что Не Минцзюэ спрашивал, где, чёрт побери, он шатается. Вэй Усянь просит передать, что скоро отчитается, и уходит до того, как кто-то доложит Не Минцзюэ. Чем меньше вопросов он получит, тем будет лучше для всех. Вэй Усянь раздумывает, что же сказать? Он держит путь к прежнему дому Вэнь Нина; у Вэнь Цин будет много вопросов, она слишком сообразительна, чтобы Вэй Усянь смог надолго её одурачить. Есть вероятность, что она даст полный отказ. В прошлый раз Вэй Усянь предлагал себя. На этот раз он не знает, кто станет добровольцем. Всё, что он знает — это будет не Лань Чжань. Он отказывается разрешать ему. Вэнь Нин приглашал Вэй Усяня к себе после их ночной охоты на аоиня. Цзян Чэн никогда не собирался соглашаться на приглашение, а вот Вэй Усянь обдумывал идею, стремясь продолжить свою дружбу с Вэнь Нином в этом мире. Когда он сходит с меча, то его захватывает чувство полного умиротворения. Он проходит мимо зелёных зарослей, а теперь, когда ближе, может разглядеть, как много различных трав и растений здесь выращивают. Вэнь Цин — выдающийся лекарь своего клана, но она не единственная, кто практикует искусство исцеления. Вэй Усянь не сомневается, что Цзини разрушили всё это, когда шли захватывать Вэней. И не удивится, если в отместку они сожгли здесь всё дотла. Вэй Усянь ищет аудиенции у Вэнь Цин, внутренне кусая ногти в надежде, что она позовёт его. Они никогда раньше не встречались, она имеет полное право его проигнорировать. Она может решить, что сейчас слишком опасно рисковать гневом Вэнь Жоханя. Но Вэй Усянь должен попытаться, потому что Цзэу-цзюнь умирает, а это уничтожит Лань Чжаня. К его облегчению, его встречают и Вэнь Цин, и Вэнь Нин. Вэй Усянь вынужденно отрывает взгляд от Вэнь Цин; здесь она в расцвете сил, пользуется благосклонностью Вэнь Жоханя и многими уважаема. Это не спасло её. Красное пламя, танцующее на её рукавах, прокляло её. Вэнь Нин улыбается ему, но Вэнь Цин не жалеет слов. — Мы прежде никогда не встречались, но… — начинает Вэй Усянь, а Вэнь Цин резко перебивает: — Избавь меня от предисловий. А-Нин рассказал мне достаточно, чтобы я знала, что ты — возмутитель спокойствия. Вэй Усянь слабо улыбается. — По всеобщему признанию, не такой великий, как раньше. Вэнь Цин усмехается, но всё же приглашает его войти, договорившись с прислугой о том, чтобы ему подали восстанавливающий чай. — Я отсюда вижу, насколько ты измучен, — произносит она, когда Вэй Усянь выпивает чай не поморщившись. — Попробуйте молочные конфеты, чтобы перебить вкус, — предлагает Вэнь Нин. — Чай моей сестры восхитителен, но очень горький. — Что за критика? Дерзкий мальчишка, — говорит Вэнь Цин, и Вэй Усянь понимает, что это шутка. Вэнь Нин наклоняет голову, но всё же ставит тарелку со сладостями поближе к Вэй Усяню, и тот с удовольствием берёт одну конфетку. — Вэнь Нин много говорил о ваших способностях. И я читал некоторые ваши труды раньше. Вот почему я надеюсь, что вы сможете помочь мне с одной серьёзной проблемой. Вэнь Цин машет ему рукой, чтобы он продолжил, и Вэй Усянь объясняет затруднительное положение Лань Сичэня. Она не удивлена тем, как Вэнь Нин относится к Вэням, напавшим на Ланей, и глубоко вздыхает, когда Вэй Усянь заканчивает. — Всё же, они сделали это… — и снова вздыхает, качнув головой. — У нас ходят затянувшиеся шутки про то, что глава Вэнь хочет «проверить» книги из библиотеки Гусу Лань. Мы все знали, что крылось за этими шутками. Но чтобы сжечь всё… — Зачем глава Вэнь сделал это? — с тревогой на лице спрашивает Вэнь Нин. — Потому что хотел и мог, — говорит Вэй Усянь. — Какие ему ещё нужны причины? — Ты на территории Вэнь, — холодно подчёркивает Вэнь Цин. — И всё же у меня нет ощущения, что вы со мной не согласны, — так же спокойно отвечает Вэй Усянь, чем заставляет Вэнь Цин на мгновение замолчать. — Нет. Я — нет. Мы всегда были сосредоточены на искусстве исцеления и лекарских техниках совершенствования. Мы все были горды за Вэнь Нина, когда он занял почётное место на последнем соревновании, но некоторые выразили обеспокоенность тем, что глава Вэнь потребует, чтобы он использовал свои навыки для причинения вреда другим. Мы — целители, я категорически отказываюсь превращать наш клан в банду убийц и разбойников. Но как долго мы сможем сопротивляться прямым приказам главы нашего ордена, не будучи изгнанными как предатели? И, если Вэнь Жохань объявит войну другим орденам, будет ли иметь значение любой из этих аргументов? — Ты уже давно думаешь об этом. — Я знаю дядю. Он был добр ко мне и нашему клану. Но эта доброта переменчива. Если мы откажемся следовать за его войной, то пострадаем, — Вэнь Цин поглядывает наружу. Некоторое время молчит, наблюдая за тем, как её люди занимаются своими обычными делами. — Я никогда не могла проверить свою теорию о золотых ядрах, даже когда Чжулю поступил на службу к дяде. Трудно упустить шанс, как бы жестоко это ни звучало. Также. У меня есть опасения по поводу моей безопасности. Лани только что подверглись нападению со стороны Вэней. У них будут все основания подозревать меня в том, что я закончу начатое. — Второй молодой господин Лань Ванцзи хочет поговорить с вами. — Я никогда не встречалась с ним. И никогда не встречала тебя до сегодняшнего дня. У тебя нет причин доверять мне. Насколько тебе известно, всё происходящее может быть частью нашего плана. Мы — Вэни. — Дело не в доверии. Речь об отчаянии. Наследник Гусу Лань при смерти. Сейчас они охотно примут помощь даже от Вэней. Вэнь Цин снова берёт паузу. Она пристально изучает Вэй Усяня, словно понимая, что он уклоняется от правды. Потому что Вэй Усянь доверяет ей. Он знает, какова Вэнь Цин. Она из тех, кто отдаст себя врагам ради клана. Она шла навстречу смерти с высоко поднятой головой и прямой спиной. Она отказала приказу Вэнь Жоханя убивать, когда тот был на пике своей мощи. У Вэй Усяня нет ни времени, ни желания объяснять, почему он чувствует себя так комфортно рядом с ней. Лань Сичэнь живёт в драгоценное время, взятое взаймы. Он уже мог умереть. — Я соберу вещи, — медленно проговаривает Вэнь Цин. — Вэнь Нин, скажи всем, что мы отправимся оказывать помощь в другом месте. Принеси карту, нужно создать хорошее прикрытие. Облегчение Вэй Усянь едва ли не физическое. Он даже не пытается его скрыть. И начинает благодарить, пока Вэнь Цин не хватает его за подбородок, не смотрит ему в глаза. — Ты не дал себе и шанса на выздоровление, не так ли? Ты почти не спал. — Я поспал! Немного… Что могу сказать, произошла чрезвычайная ситуация, — протестует Вэй Усянь, убирая её руку. Вздыхает, когда она хватает его за запястье и проверяет ци. Её хмурый взгляд ему знаком, и он слишком рад его видеть. Он пытается смягчить свою неуместную реакцию, прежде чем предстать перед Вэнь Цин ещё более подозрительным. — Поверь мне, я хотел бы, чтобы меня вырубило. — Это можно устроить, — говорит Вэнь Цин, опуская его запястье. Вэй Усянь слегка улыбается ей, надеясь, что его не хватит паралич. Вэнь Цин уходит, настаивая на том, чтобы он принял лекарство от истощения и отдохнул, прежде чем они отправятся в Облачные Глубины. Вэй Усянь позволяет ей это, принимая горькое, но эффективное лекарство, и расслабляясь на мгновение, прежде чем ему придётся вернуться в хаос. Он верит в то, что Вэнь Цин сможет помочь.