Чужие звезды: Космический мусор.

Кулак с размаху впечатывается наглому старикашке под дых. Тот выпучивает глаза и падает на колени, поднимая руки, чтобы защитить голову. Тору не собирается бить его по ней, второй удар старик получает в живот и заваливается навзничь. Завершающим штрихом взбешенный ситх эффектно ставит ногу ему на грудь и злобно хохочет... - А я говорю вам, молодой человек, что у нас нет больше денег, - упрямый старик сложил руки на груди и сверху вниз косо поглядывает на обладателя растрепанной шевелюры ядовито-оранжевого цвета, - Были бы у нашей деревни деньги, думаете, мы стали бы просить такого, как вы? - Такого как я? - ядовито-оранжевая бровь сердито дернулась, взлетев под кривую челку, - Ты сейчас меня оскорбить пытаешься что ли, старый пень? - Я всего лишь говорю, что вы просите невозможного... Старик вдруг хватается за свое сердце и жалобно смотрит на нукенина. Откуда взялась эта боль? Тору знает ответ, но не спешит рассказывать. Только стоит все так же, задрав бровь и провожает падающего старика насмешливым взглядом. И конечно же, тот вдруг вспоминает, что деньги-то на самом деле есть. Запамятовал просто, старость - не радость и все такое. Сами мол понимаете... - Слышь, дедуль, я тебе уже в десятый раз говорю, я не пойду драться с шиноби за полсотни рё, - негодует Тору. Работа нужна, как воздух. Жрать охота, одежду надо бы прикупить. А то скоро зима, а его последняя футболка уже давно вся в дырах. Да и штаны тоже, что совсем не способствует благодушному настрою, - Предложи мне хотя бы полтысячи. - Да где же я возьму такие деньги-то? - старик в отчаянии заламывает руки, - Говорю же вам, юноша, нас ГРАБЯТ! - Как насчет второй половицы слева в самом дальнем углу твоей комнаты, мм? - хохочет Тору, а у самого уже давно перегрелся гипердвигатель, - сейчас вот еще дым из ушей повалит. Если этот жадный дурак еще хоть раз скажет ему, что денег нет, - алхимик ведь и правда ему врежет! Или просто развернется и уйдет отсюда, - Я не стану подставлять свою шею под кунай за сраные пятьдесят. И точка! - Откуда ты узнал, гаденыш? - староста не собирается так легко сдаваться. Тору как-то обмолвился о том, что мог бы помочь с тем громилой, что донимает крестьян, но не бесплатно. И ничего не обещал, ни на что не навязывался, просто мимоходом бросил. И теперь этот старый клещ вцепился в него и не хочет отпускать. Вот только платить ушлый старикан тоже не хочет. Сколько рё стоит самый дешевый запрос на миссию? От пяти тысяч. А Тору готов навалять тому идиоту за каких-то там пятьсот! Но нет, на казне сидит супер дед... - Мы тут в поле работаем, не покладая рук, едва откладывать хватает, а потом приходят грабители и отбирают все непосильным трудом нажитое. А потом являются такие, как ты, - старик обличающе ткнул пальцем в несговорчивого мальчишку, - И отбирают последнее! Где в этом мире справедливость, я тебя спрашиваю? - Во-первых, ты сам ко мне подошел, - фыркнул тот, - Я тебе ничего не должен. Во-вторых, вас грабит нукенин, а это - опасно. Я и так назвал сумму в десять раз меньшую, чем берут шиноби за прополки грядок, мм? А то, о чем просишь ты, между прочим - миссия Б ранга! Самые дешевые начинаются от восьмидесяти тысяч! Я могу помочь за награду или пойти, поискать работу где-нибудь еще и не тратить на тебя свое время, - он демонстративно скрестил руки на груди и отвернулся, - И еще. Какой такой труд ты называешь непосильным? Тот, с которого еще и откладывать получается, мм? Ну да, так я и поверил. Пятьсот и точка, ни на рё меньше не соглашусь. - Но ведь... - Да-да, вы все бедные и несчастные, - Тору закатил глаза, - А мне что делать? Я тоже жрать хочу, знаешь ли! - Но... - ШЕСТЬСОТ! - рявкнул Тору, устав уже доказывать, что он - не гизка, - Как же ты меня достал, а? - Ах ты... ты... - дед аж дар речи потерял, - Мелкий... - Тору склонил голову набок, словно приглашая того закончить фразу, - Хорошо, я согласен. Пусть шестьсот, только избавь нас от него, - сдался наконец старикан, осознав, что дальше будет только хуже. - Деньги сюда неси, - ситх оскалился и поманил пальцем, - Вместе пересчитаем, а там уж и поработать можно. Старик принес. Какую-то тряпицу, в которую было завернуто вожделенное сокровище. В своем видении Тору отчетливо видел добротный такой ларец. Значит не обеднеет старый лис. И тут обмануть попытался, но попавшись, спорить дальше не стал и теперь на разложенной тряпице красуется будущая награда, пересчитанная до последней монетки. Алхимик довольно кивнул и потащился на постоялый двор. Объект его "миссии" нагло расположился там, периодически собирая деньги за "крышу", которая в этой деревне очевидно протекала из-за него же. Кивнув официантке или как они тут называются, Тору пошел наверх. Специально громко топая, чтобы подействовать на нервы как можно большему числу людей разом и немного отвести душу. Шиноби обнаружился в самой большой гостевой комнате. Крупный мужчина сидел, вальяжно развалившись на циновке за низеньким столиком и что-то жадно жрал, чавкая и причмокивая. Сразу видно, что он такой себе собеседник. Как впрочем и боец. Принадлежность к какой-либо скрытой деревне распознать у ситха не вышло. Хитай-ате был на месте, перечеркнутый, как и положено у отступников, но символ на нем оказался незнакомым. Разговаривать с ним Тору тоже нужным не счел, сходу приложив того головой об угол стола телекинезом. Он утром сам видел, как ведет себя эта сволочь, когда думает, что ему за это ничего не будет, так что совесть алхимика услужливо помалкивала. Подняв все тем же телекинезом оглушенное тело, ситх невозмутимо пошел обратно, по пути постаравшись подставить голову своей жертвы под каждый попавшийся по пути угол. Просто из вредности, потому что настроение у него сегодня хорошее. Староста был рад, но не сказать, чтобы очень сильно, все же денег Тору с него стряс достаточно. В смысле мало, но куда больше, чем старик собирался предложить. Выкинув бесчувственное тело нукенина с утеса, вознагражденный алхимик поторопился покинуть деревню. Судьба незадачливой жертвы волновала его сейчас меньше всего. В страну Воды его привел случай. Тогда ему было все равно, куда податься и он подался туда, куда смотрели глаза. Путь привел его на восток страны Огня, в главный ее порт. Там он нашел корабль, что отсчитывал последние часы перед отплытием. Притворившись матросом, ситх проник на судно, заодно прополоскав головы капитана и его экипажа. До страны Воды добрался почетным пассажиром, а сойдя на берег, стал тем же кем был последние месяцы, - голодным и нищим бродягой. В принципе насчет голода он кривил душой. Ничто не мешало ему вырастить дерево с сочными плодами или попросить земляного червя стать вкусным кабанчиком, так что не хватало ему в первую очередь сладких десертов. А вот одежду пора было менять кардинально и сейчас все заработанные таким образом деньги, а их насчитывалось уже почти около трех тысяч рё, лежали в плетеной котомке за его спиной в ожидании города покрупнее. Танто из чакропроводящего железа он оставил в своей квартирке, припрятав в секретном месте, о котором знали только он сам и Узумаки. Раз уж Тору обещал, - Тору сделал, даже вопреки обстоятельствам, побудившим его оставить родные места. Рядом с оружием лежал и густо исписанный свиток с теорией и схематическими изображениями позиций третьей формы боя со световым мечом, исписанный специально для джинчуурики. Было бы занятно поглядеть на него, когда он подрастет, чтобы оценить его способности. К сожалению, это было все, что Тору сумел сделать для мальчика и теперь Наруто мог уповать лишь на свои упорство и внимательность при прочтении оставленных инструкций. А еще было бы недурно, чтобы выучивший свиток Узумаки не забыл его сжечь, дабы не плодить почти неуязвимых мечников и прочие сущности. Он тоскливо вздохнул. Ему всегда нравилось вот так бродить, но не хватало самого главного, чтобы скрасить жизнь, - цели и компании, чтобы было, на кого показать пальцем в случае провала с кем разработать и исполнить гениальный план мгновенного обогащения. Искать этого Акуи Рью ему не хотелось, тем более, что тот собирался сделать это сам, вроде как. Намеков этот мудак дал предостаточно во время их короткой встречи, так что Тору был готов встречать гостей в любое время. А других претендентов на звание Цели у него нет. Что до второго, то вот уже несколько месяцев, как он неистово торговался вот с такими вот старостами за поденную работу, путешествуя один. Дорога из случайностей приносила с собой события, как один похожие друг на друга и Тору уже начал скучать. Перепалки с дроидом, игра в сёги с сенсеем, пока тот лежал в больнице, спарринги с Рензо, наигранно-сердитое ворчание Минами по поводу допускаемых им вольностей в обращениях. Всего этого ему очень не хватало. Одиночеством бессмертный алхимик был сыт по горло, но возвращаться в Коноху не собирался. В мире, которым правит сила, заключенная в генах, ему следовало теперь быть крайне осторожным в выборе окружения. Для шиноби важнее всего деревня и только потом уже друзья, а он не хочет становиться ни подопытным вуки, ни драться и убивать своих. Тем более, что этот путь тоже привел бы его к перечеркиванию листа на хитай-ате, вот только награда за его голову стала бы куда внушительней. Кстати интересно, а какая сейчас? Как ни странно, но именно по заучке-Минами он и скучал больше всего. Как и его дроид в тысячелетнем забеге среди звезд, как Сорзус в начале его пути, Андо была единственной в этом мире, кто мог осаживать его, когда он перегибал палку со своими выкрутасами. Не то, чтобы остальным нельзя даже пытаться, просто у нее это получалось так естественно и непринужденно, как у него самого - провоцировать подобные моменты. Может это у него фетиш такой? Но ведь и правда было здорово... Осень только приближалась к своей середине, но в стране Воды снег всегда выпадает раньше. Хотя он и не слышал о том, чтобы настолько рано. Два дня Тору добирался до ближайшего крупного города и наконец, глухой и темной, как желудок сарлака ночью был вознагражден видом теплых огоньков вдали и доносившимся оттуда шуме водяного колеса. Уже вконец отморозивший себе задницу, ситх не мог не радоваться возможности наконец отъесться горячим и разжиться нормальными штанами. Хороших, крепких штанов ему тоже очень не хватало, как и общества Минами, даже чуть больше. Что же до города... город ему и понравился и не понравился одновременно. Дело в том, что местная архитектура сильно отличалась от таковой в пройденных им деревеньках и городах стран Огня и Воды, напоминая скорее архитектуру небоскребов Нар Шадда. Кажущиеся черными в сумерках громады зданий, в которых было не меньше десяти этажей, что для этого безымянного мира в общем-то не так уж и мало, грозно нависали над узкими улочками, освещенными электрическими фонарями. Очень своеобразное зрелище, мрачное и неуютное, особенно учитывая погоду. И выделяющееся среди прочих мест, как прыщ на шее. Однако же по своему красивое, чего он не мог не отметить. Возведенное в абсолют индустриальное уродство, в то же время безжалостно эффективное. Между небоскребов он видел спутанные косы проводов, провисающих под собственной тяжестью. Ржавые трубы припорошенные снегом, снующие туда-сюда даже ночью жители с пустыми и хмурыми лицами, в этом городе, казалось, было все от луны контрабандистов. Аджанта подумал, что не удивился бы, покажись из-за угла посадочная площадка для грузовых звездолетов и жадно подсчитывающий кредитки тойдарианец-администратор... До утра оставалось еще несколько часов, так что ему пришлось искать, где остановиться до рассвета. Денег, заработанных в путешествии, хватит совсем ненадолго, так что он внимательно рассматривал каждую попадавшуюся вывеску или витрину, прикидывая, как лучше всего распорядиться своим нехитрым имуществом. Несмотря на позднее время, прохожие на улицах ему иногда попадались, но все они были совершенно не расположены болтать с ним или хотя бы дать подсказку. После того, как его уже в четвертый раз послали туда, куда ему точно было не надо, Аджанта махнул рукой на бесплодные попытки что-либо у них узнать. А четвертый, попытавшийся отвесить ему пинка, проснется утром в мусорном контейнере с расквашенным носом и сломанной ключицей. Или не проснется, если околеет. Как повезет в общем, - зима же все-таки. Ну то есть почти. Через час-полтора после того, как Тору вошел в город, удача наконец улыбнулась ему. Кантина, или как тут правильно называть питейные заведения, предоставляющие так же и ночлег и работающие круглосуточно, оказалась почти пустой, что в общем и не удивительно. Поддаваться внушению ушлый бармен (или кто он там) наотрез отказывался, так что алхимику пришлось скрипя зубами, развязать мошну. Зато подвыпившая парочка посетителей оказалась разговорчивее, чем прохожие на улице. Сказать по правде, о текущем положении вещей в стране Воды Аджанта знал не особо много, так что охотно слушал все, что эти двое пожелали ему рассказать. Для него стало новостью то, что десять лет назад (или около того), в стране произошла гражданская война, в которую оказались втянуты как простые люди, так и шиноби. Он быстро запутался, кто там кого и чем, но зато выяснил, что отношение к шиноби тут мягко говоря своеобразное. К шиноби вообще и к обладателям кеккей-генкаев в особенности. Последних боялись и ненавидели, как зачумленных, так что он не раз возблагодарил себя за предусмотрительность, - хитай-ате покорно дожидался своего часа в его котомке, вместо того, чтобы выдавать ситха всем встречным. Сперва он вообще подумывал о том, чтобы оставить повязку с протектором в Конохе, раз уж все равно отказался от роли шиноби, но отчего-то все же решил прихватить с собой. Может и зря, в конце концов его копия, собранная в день ухода из всяких насекомых, нуждалась в одежде (как теперь он сам), а без повязки могла переполошить наблюдателей слишком рано. Так или иначе, он все же успешно ушел и ушел с протектором, что бы тот для него ни значил. Пообещав себе подумать над этим позже, он поблагодарил обывателей за рассказ и выскользнул наружу, не забыв при этом обчистить их карманы. На улице все еще было темно, но далеко на горизонте уже появлялись первые лучи солнца, хоть и почти неразличимые из-за затянувшей небеса серой хмари. До открытия лавок оставалось еще какое-то время и он решил пока прогуляться. Холод все еще беспокоил его, но на сытый желудок уже не так сильно и задумчиво жуя не то одну из купленных, не то из украденных (он честно оплатил две, но потом бармен отвернулся и так получилось, что...) булочек из рисового теста, Аджанта вышел к набережной небольшой реки. Снег неплохо замел следы ночных прохожих, но на смену им улицы уже наполнялись новыми. Пока город оживал, а булочка из рисового теста заканчивалась, он вышел к широкому железному мосту и не думая, направился на тот берег. Полностью занятый своими мыслями, Тору здорово удивился, когда понял, что он на мосту не один. В начале алхимик не видел ее глазами, - первой девочку показала Сила. Он не сразу понял, что именно почувствовал. Живое существо было настолько эмоционально опустошено, что он моментально заподозрил в том человека, в чем и убедился, когда наконец нашел ребенка взглядом. Девочка смотрела на него так, как смотрят мертвецы. Что-то от живого существа в ней еще осталось, но это что-то просто обреченно ожидало смерти от голода или наступивших раньше времени морозов, разве что гадая, какая смерть наступит раньше. Чумазая и совершенно босая, одетая в какую-то драную ночнушку, если вообще не в простыню. Девочка заметила его взгляд и что-то изменилось. Робкая надежда возникла, вдруг сменившись отрицанием, но потом обратно и так несколько раз подряд, пока все не замерло в неопределенном состоянии. Он честно попытался вспомнить, когда еще мог видеть настолько несчастных детей, но единственное, что приходило ему в голову - это дети беженцев от многочисленных войн. Обязательно сироты, попавшие в кабалу родительских долгов и... нет. Таких он еще не встречал. Все же этот мир куда более жестокий, чем все прочие, в которых ему доводилось бывать. - Здравствуй, - Тору тепло улыбнулся ей и вытащив другую, еще теплую булочку, протянул ребенку, - Будешь? Меня кстати зовут Тору. Надежда во взгляде девочки начала разгораться, но та будто сама ее сдерживала, боясь снова разочароваться в чем-то. Ребенок не торопился принимать угощение, хоть ситх и чувствовал, как она голодна. Тогда он подошел ближе и присел рядом. - Бери, ты должно быть совсем голодная, - Аджанта ожидал совсем другой реакции от измученного голодом ребенка и не вполне понимал ее поведение, - Не нужно стесняться, у меня есть еще. Девочка удивленно моргнула и все же осторожно взяла булочку. Впрочем на этом ее опасения закончились, как и робость. Она вгрызлась в подарок с такой яростью, какую Тору в общем-то и ожидал от голодающего, но вдруг замерла, покраснев и стала есть аккуратнее. Значит, она не так давно живет одна и еще не успела одичать. Когда булочка закончилась, девочка посмотрела на алхимика изумленным взглядом, будто только что поняла, что ей протянули еду. - А... - начав было что-то говорить, она вдруг замерла и смущенно опустила взгляд. - Как зовут? - он вопросительно задрал ядовито-оранжевую бровь. - Хаку, - еле слышно промямлила та. - Ты ведь сирота, да? - продолжал допытываться он, - Тебе некуда пойти? В ответ она только вздрогнула и покачала головой. Нет. Дома у нее нет и никто ее не ждет. - Непростая ситуация для маленькой девочки, - вздохнул Тору, что-то обдумывая. На секунду ему показалось, что в ее взгляде проскользнуло недоумение, но теперь он видел, что ей почему-то стало весело. Странная она какая-то. - Я тоже бездомный, - он почесал затылок, - Вот путешествую... Ребенок молча слушал. Кажется Тору удалось ее заинтересовать. Ситх чувствовал, она хочет что-то сказать, но то ли стесняется, то ли боится, поэтому трещал о своих приключениях сам. - Не хочешь отправиться со мной? - вдруг спросил он, - Не могу гарантировать, что такая жизнь безопасна, но уж получше, чем мерзнуть под снегом босиком. Девочка странно посмотрела на него и спустя некоторое время, кивнула. Хочет. - Ну и здорово, - Тору тоже кивнул в ответ, лихорадочно соображая, зачем предложил ей такое, когда его родной отец рано или поздно появится, чтобы нанести удар. Пока что все выглядело так, будто желая помочь, он вырыл ей могилу и обманом заставил туда лечь. Поторопился. - Только... - она снова попыталась что-то сказать, но осеклась. Алхимик ободряюще ей улыбнулся и кивнул, чтобы продолжала. После небольшой заминки, она выдала, - Только я не девочка. - Э? - от неожиданности бессмертный выпучил глаза и застыл с открытым ртом, чем похоже, насмешил... его? - Аа... ээ... извини, так сразу и не скажешь... - ... - но Хаку только улыбался в ответ, ничуть не расстроенный его ошибкой. - Больше сюрпризов ведь не будет? - Тору настороженно чесал ухо, явно чего-то опасаясь. Внезапно Хаку побледнел и отвел взгляд, - Что-то не так? Молчание затягивалось. Ситх суматошно думал дипломатические слова, а мальчик, похожий на девочку, о чем-то своем. Наконец, когда Тору уже определился с тем, как продолжить диалог, мальчик начал рассказывать сам. Когда-то Хаку был улыбчивым ребенком. Он рос в счастливой семье, в деревне недалеко отсюда. Родители очень сильно любили своего единственного сына. Годы шли и Хаку не прекращал радоваться жизни, чем в свою очередь так сильно радовал их. Почти невозможная идиллия для этого жестокого мира без имени. И оттого, недолгая. Когда он обнаружил свои способности, Хаку сильно обрадовался, не зная, какое отношение сложилось в этой стране по отношению к одаренным. Первым делом он поспешил похвастаться маме. Наивно надеялся, что она обрадуется и похвалит его талант. Мать не оценила. Она сильно разозлилась на Хаку, даже ударила его, чего раньше никогда не делала. Быстро взяв себя в руки, женщина объяснила сыну, что эта сила - проклятие, о котором нельзя никому рассказывать. Он сильно перепугался тогда, но дал матери обещание, молчать об этом. Вот только тем же вечером домой пришел отец. И он откуда-то уже знал. Отец пришел не один, привел с собой других деревенских. Хаку очень смутно запомнил те события, но все же был точно уверен, - его отец плакал, когда убивал ее. Когда и его попытался убить. Что-то случилось тогда и мальчик выжил, а отец со своими друзьями - нет. Ведомый голодом, Хаку добрался до города, в надежде на что-то, ему неясное. Мрачный и негостеприимный город встретил одинокого и напуганного сироту с холодным равнодушием. Никто не хотел протянуть ему руку помощи, но Хаку не злился на этих людей. Все они тяжело живут и у них нет ни времени ни способа помогать таким, как он. Жизнь в этом суровом месте забрала у них милосердие, не спрашивая разрешения. Он видел себя бесполезным и никому не нужным, отчего постепенно в нем угасла и воля. Сперва он трепыхался. Рылся в мусоре, пытаясь найти хоть что-то, чтобы выжить. Но одиночество настойчиво твердило Хаку, что жить ему незачем, пока он сам в это наконец не поверил. И тогда его нашел Тору. - И чу та! Знаешь, Хаку, ты конечно не обижайся, но твой отец - конченый идиот, - высказался ситх, - И еще трус, каких поискать. Я даже не уверен, что мой хуже, а ведь я сам хочу его прикончить. Потом как-нибудь, когда руки дойдут... - Вы... хотите убить своего папу? - глаза мальчика в ужасе расширились. - Это... давай-ка на "ты", мм? - кисло проворчал тот, - И без всех этих... суффиксов... - Простите... прости, - Хаку повесил нос, - Но зачем... убивать родителей? - Потому что он - мразь, каких поискать! - вдруг взорвался алхимик, вскочив и размахивая руками, отчего его новый знакомый испуганно вздрогнул, - Он ответственен за смерть моего друга и за то, что я теперь считаюсь у себя дома преступником! И что, думаешь, ему стыдно? Как бы не так! Он остался более чем доволен! Банта пуду... - ..? - Хаку силился понять, как так вышло, но задавать вопросы сейчас опасался. - Потом расскажу как-нибудь, - уныло махнул рукой Тору и тут же нацепил воодушевленную улыбку, - А сейчас пойдем-ка отсюда, пока насмерть не замерзли. Надо бы уже добраться наконец до какой-нибудь лавки с одеждой. Шаттова зима, не могла в свое время наступить, мм? - он вдруг осекся, когда услышал заливистый детский смех. Через секунду, в унисон ему, раздался еще один... За прошедший с тех пор месяц многое изменилось. Одну из своих проблем Тору благополучно решил. Кроме того, когда он узнал о способностях Хаку, то решил обучить его, насколько мог. Из того, что мальчик ему продемонстрировал, выходило, что его сила - лед. Тору знал о таком кеккей-генкае, как хъетон. И все. Так что предложить мальчику систематизированный план обучения, бессмертный не мог. Зато мог научить общим вещам, а заодно сам учился владеть хъетоном руками своего нового друга. Он внимательно смотрел на то, что мальчик уже мог делать, анализировал и делал предположения, среди которых все реже появлялись ошибочные. Однако главное, чему он обучил Хаку, - это не бояться собственной силы. Да, местные жители считали владеющих чакрой проклятыми и живя целый месяц в их городе, Хаку тоже сперва вдохновился местными настроениями. Вот только по словам его "нии-сана", как он теперь обращался к Тору, местные жители - дегенераты и дебилы. О том, что это такое, смущенный старший брат пообещал рассказать как-нибудь потом, а пока велев просто не принимать их мнение в расчет. И Хаку послушал его, человека, сделавшего его жизнь осмысленной. Особенно после того, как Тору в шутку вырастил апельсиновую рощу посреди занесенной снегом равнины. Просто, чтобы мальчик понял, - он такой не один. Мир наполнен удивительными вещами и быть их частью приятнее, чем не быть. А обыватели пусть и дальше варятся в своем соку. Сам алхимик остался больше всего поражен покладистым и мягким характером Хаку. На его памяти, среди людей, попадавших в подобные ситуации, умение прощать и улыбаться вопреки проявлялось только у нескольких. Среди которых особенно сильно выделялся он сам. Как и его названный младший брат, Аджанта не испытывал ненависти к своим биологическим родителям, хоть и заработал небольшой комплекс неполноценности, связанный с цветом глаз (за что особо не любил порчу). Если бы не говнючее снобство их тарисианских величеств, он ни за что бы не познакомился со своей настоящей матерью, учителем, Сорзус, да и вообще, вырос бы тогда непонятно кем. За одно это он и простил им все. Точнее вовсе не думал о них, разве что разок лениво позлорадствовал, когда они умерли, так и не заведя себе другого наследника. Какое-то странное у него было свойство, что он всегда рождался последним или даже вовсе единственным ребенком в семье и началось это еще тогда... *** "Этого не может быть", - думал Акуи Рью, читая отчет от своего шпиона из Конохи месяц назад, - "Почему Учиха еще существуют?" Это были воистину странные полгода. Когда Рью только начал изменять события знакомой ему истории, все было под полным его контролем. Каждый момент, когда история этого мира менялась, отходя от каноничной, был скрупулезно просчитан до мельчайших деталей. И он совершенно не собирался спасать клан Учиха от гибели, ведь это событие несло ему немалую выгоду в дальнейшем. И как же так вышло, что клан все еще существует? Неужели у его действий есть последствия, которые он не способен просчитать? Чувство потери контроля над ситуацией встревожило его не на шутку. Что если это Зецу о чем-то догадался? Обвинить кого-либо еще, Рью просто не мог, считая Зецу единственным противником самому себе. И он, - Рью, единственный, кто способен спасти этот мир. Сделать все таким, каким оно должно быть на самом деле, каким он видит. - Папочка? - голос Ни послышался позади него и Рью повернулся к дочери. В битве с братом ей очень тяжело пришлось. Пусть он сумел с легкостью восстановить ее тело, не считая левого глаза, который пока не на что было заменить, тем не менее ее душевные раны вылечить оказалось той еще задачкой, даже для лучшего из ирьенинов Конохи. Знания фуиндзюцу и тенсейган здорово помогли. Да, не зря он так старательно изучал именно эти два направления, когда еще только готовился к своей великой судьбе. Не зря отказался даже от риннегана, когда ему был предоставлен выбор, - Что-то случилось? - Ничего, - он покачал головой, слегка поджав губы, - Просто кое-что не оставило меня равнодушным. И новый глазик для тебя придется добывать другими путями. - А что насчет Тору-чана? - ее зеленый глаз загорелся фанатичным огнем, - Когда я смогу снова поиграть с ним? - Как только я восстановлю твой левый глаз, - отрезал Рью, - Ты многому научилась, но без Изанаги ты не сможешь гарантировать себе победу над ним. - Он оказался сильнее, чем мы думали, - она обиженно надула губки и подергала его за рукав, - Папочка, я точно знаю, что он не любит тебя, как я! - Не думай о нем пока, Ни, - нукенин чуть нахмурился, - Лучше займись тренировками. Очень скоро ты будешь готова к встрече с братом. Главное помни, нам нужно его тело. Хотя бы голова, но лучше, чтобы он пошел за тобой сам. Такой сильный шиноби пригодился бы в нашем деле. В конце концов, я же его отец, - он позволил себе слабую улыбку, - Если подобрать подходящие слова, то он легко забудет этого своего... друга. - Пф, - она высокомерно задрала нос и вдруг просияла, вспомнив о чем-то, - Пап, а что насчет тех, других, которых ты хотел себе? Мы пойдем их искать? Ты говорил, что они тоже очень сильные, нам разве не хватит? - Еще не время, - покачал он головой, - Сперва займемся твоим глазом. Я как раз собирался на одну важную встречу. *** - Нии-сан, а ты можешь меня научить выращивать апельсины? - Хаку с самого дня их знакомства просто лучился радостью и энтузиазмом. Аджанта чувствовал, что не так уж ему и надо это уметь, просто детское любопытство. - Неа, не могу, - Тору только развел руками, виновато улыбаясь, - Это как с твоим льдом, - я ведь не могу его освоить. - Но ты говорил, что твои способности не связаны с... - он замялся, вспоминая правильное слово, - С генами. - Но и с чакрой тоже не связаны, - засмеялся тот, потрепав мальчика по голове, - Все же каждый из нас - всего лишь часть мозаики, Хаку. - А... - Хаку хотел спросить еще о чем-то, но вдруг замер, вглядываясь в окружающий их туман. Тору хитро блеснул глазами, когда заметил. Действительно, ведь паренек - урожденный сенсор... - Нии-сан, я чувствую... кого-то, - он растеряно взглянул на Тору, - Ему плохо. Мы ведь поможем, да? Нии-сан! - Пойдем, посмотрим, - пожал плечами тот, передав всю инициативу "ученику". С Хаку они быстро сблизились. Прежде всего из-за того, что Аджанта Полл очень даже мечтал о младшем брате или сестре. Должно быть это потому же, почему ему всегда нравилось обучать. Неважно, чему, просто делиться знаниями и радоваться за успехи учеников. Ну и когда кто-то смотрит на него с восторженным обожанием, - это тоже приятно. Вторая причина была одинаковой для обоих. Одиночество ведет во тьму куда более гадкую, чем гнев и ненависть. Один едва не потерял волю к жизни, оставшись предоставлен самому себе, а второй просто начинает тихонько звереть со скуки. Совсем не то же самое, когда есть, с кем поболтать. Живое общение пошло на пользу обоим. Аджанте осталось еще обрести какую-никакую цель в жизни, чтобы окончательно стать счастливейшим человеком во вселенной (хотя регулярное потребление сладостей на время заглушало эту потребность). Второму же и вовсе хватало совсем немногого. Хаку уверенно шел сквозь туман. Тору не было нужды проверять, чутью младшего брата он мог доверять всецело. Где тот чувствовал чью-то чакру, оттуда он сам слышал слабое сердцебиение и боль живого существа. Человека. Вдруг Хаку резко остановился и отскочил назад, заметив что-то под ногами. Тору нахмурился и махнул рукой, пуская по воздуху рябь от телекинетической волны, разогнавшей туман поблизости. Они пришли на поле боя. Множество мертвых тел, не только шиноби, лежали вокруг. Резня тут была по-настоящему зверской, присвистнул про себя Тору, оглядывая жуткое зрелище. Похоже, что обнаруженный Хаку человек был одним из них и сейчас находился на грани. Кроме того, ситх отметил темные силуэты каких-то шипов, смутно видневшиеся в тумане, сперва принятых им за деревья. - Это... - Хаку воспринял открывшуюся картину отнюдь не так же легко, как его старший брат, - Они... они все... - Успокойся, Хаку, - равнодушный голос Тору раздался позади, - Тут уже ничего не сделать. Давай отыщем выжившего и попробуем помочь. Не жалей мертвых, жалей живых. Мертвым уже нет дела до этих вещей. Мальчик сделал глубокий вдох и выдохнув, решительно кивнул. Конечно же старший брат прав, живым еще можно помочь. Хотя нии-сан наверное попросит спасенного об услуге или начнет вымогать деньги за помощь. Мальчик слабо улыбнулся. Тору иногда ведет себя так, будто он жадный до денег злодей, хотя Хаку уже уяснил, что это не так. Брат сперва открещивался и упирался, но в итоге сдался и объяснил в чем дело. Такое его поведение часто заставляет людей показывать ему настоящих себя. Когда они сбиты с толку, то не могут надежно спрятать свою натуру. А знать, с кем имеешь дело - важно в мире, в котором легко могут ударить в спину. Такие уроки Хаку считал самыми ценными, ведь они приоткрывали перед ним куда большее, чем просто очередной способ убийства, что и объяснил ему однажды старший брат. Выживший оказался мальчиком, чуть старше Хаку, но немного моложе Тору, как определил последний. Он вероятно принадлежал к одной из групп шиноби, одетых в белые и бежевые одежды. Эти люди все, как один, обладали светло-серым или вовсе белым цветом волос, бледной кожей и двумя нарисованными на лбу точками, видимо являвшимися знаком принадлежности к какому-то клану. Склонившись над бесчувственным телом, Тору ткнул пальцем ему в шею, нащупывая пульс и довольно кивнул, - жить будет. На самом пареньке не было видно серьезных повреждений, скорее всего он слег с сильным чакроистощением. - Он болен, - констатировал Тору и задумчиво добавил, - Смертельно, но времени у него еще много. Повезло ему. - Повезло? - не понял Хаку. - Что его нашли именно мы, - кивнул тот и улыбнулся, - Я знаю, что это за болезнь и могу вылечить его. - А что потом? - Там и посмотрим, - пожал плечами алхимик и принялся за дело, усевшись в позу для медитации, - Если почуешь чужую чакру, - дай мне знать, хорошо? - М, - кивнул Хаку и с любопытством уставился на процесс лечения. Тору просто вытянул руки над телом и закрыл глаза, отправляясь в путешествие. Восприятие отделилось от привычного места обитания и снова открыл глаза он только тогда, когда мысленно уже находился в чужом организме. Нарост, пока еще совсем небольшой, обнаружился в левом легком. Судя по его виду, тот вызывал у носителя периодические боли, но не настолько сильные, чтобы мальчик придавал им большое значение. Место опухоль выбрала самое гнусное, недалеко от сердечной вырезки. Собственно, лет шесть на завершение своих земных дел у мальчика имелось, но потом образование его прикончит. Впрочем, Аджанта Полл лучше всего исцелял именно болезни, включая и такие. Алхимия не так хорошо справлялась с заживлением ранений, что делало ее несколько неоднозначным и противоречивым средством в медицине, хоть и не бесполезным. Сам ситх кстати так и не нашел этому феномену разумного объяснения. Все же превратить земляного червя в монстра с конечностями и клыками - означает немного больше, чем просто нарастить на нем мяса. Формирование того же скелета - задача не из простых, а ведь новые ткани не появляются из ничего, для этого требуется изменять уже имеющиеся. Алхимия способна превратить что угодно во что угодно другое, а наращивание массы можно обеспечить массивным вливанием Силы. Тут особенно хорошо работает, как ни странно, Темная Сторона, давая клеткам достаточно энергии для деления. Естественная регенерация организма задействует все те же процессы, что и искусственное увеличение массы тела при помощи алхимии, но по какой-то причине, раны затягиваются не так хорошо, как при воздействии классических исцеляющих дисциплин, практикуемых джедаями. Впрочем, навсегда увеличить эффективность естественной регенерации в десятки раз, без помощи алхимии и вовсе невозможно. Образование начало распадаться, а составляющие его клетки поочередно лишались своей дифференциации, по сути становясь стволовыми и годными на любое другое место в организме. Обезличенные, они больше не представляли угрозы, став вместо этого универсальным лекарством, впрочем тут же начавшим распределяться по организму почти безо всякой пользы, благо повреждений у того не имелось, а значит, что и затыкать ими дыры было попросту негде. Однако даже их удалось пристроить к делу, пусть и несколько необычным способом. Вероятность появления подобных опухолей является генетически предопределенной, а значит, что лечение закончится только тогда, когда эта вероятность исчезнет следом за образованием. Нужный код уже содержался в тех самых клетках, потихоньку переписывавших соседние в тканях, в которые они внедрялись. Сами по себе стволовые клетки в этом процессе играли роль информационных носителей, а не стройматериала, как это обычно бывает, что делало их основную роль несущественной. В принципе, тут он закончил. Процесс еще затянется на некоторое время, но все нужное доделает уже организм в ближайшие недели, а его работа выполнена. Но Хаку до сих пор не позвал его, а присутствие, равно как и любопытство брата ощущаются близко и отчетливо, так что Тору решил воспользоваться моментом и... если бы только находясь в состоянии бестелесного сгустка восприятия у него могла отвалиться челюсть, - это бы непременно произошло, когда он взглянул на строение костей мальчика. Что-то подобное он видел у созданных им же терентатеков. То, как несущий скелет формировал непрошибаемую костяную броню, выходившую наружу сквозь кожу и покрывавшую ее плотным внешним слоем. Только тут все выглядело так, словно скелет мальчика еще только решает, на что употребить лишний кальций. На секунду Аджанта даже решил, что его обработал настоящий алхимик, как и он сам, только почему-то не доведя свою работу до конца. "Кеккей-генкаи что и такие тоже бывают?" - изумлялся он, уже раздумывая над тем, как бы так попросить мальца поделиться с добрым доктором капелькой интересных знаний, - "Обязательно расспрошу, как очнется, а сейчас стоит вытащить его с поля боя, пока тут прочие не завоняли... жрать еще хочется..." *** - Ты понимаешь, что наш разговор хокаге может расценить, как предательство? - пожилой человек со строгим и суровым лицом сверлил Рью своим единственным глазом, - Я надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что может последовать, если твое предложение окажется недостаточно ценным, Рью. - Уверен, что вас оно заинтересует, Данзо-сан, - растянул приветливую улыбку Акуи Рью, глядя на собеседника чуть насмешливым взглядом зеленых глаз, - Я слышал, что Учиха готовили переворот, но вдруг неудачно передумали и остались лояльны Хирузену-сама... - Чего ты хочешь? - Шимура Данзо не желал отвечать первым, выпустив контроль над ситуацией, - Ты ведь не просто так это упомянул? - Само собой - это не так, - улыбка Рью становилась хищной, - Я верю, что рано или поздно клан Учиха снова ступит на кривую дорожку. И конечно же мне нужно кое-что и для себя. - Например? - Шаринган, а лучше пару-тройку, - мужчина пожал плечами, - Остальное меня не интересует. - Я не могу позволить отступнику вроде тебя завладеть шаринганом... - Один нукенин уже владеет такими глазами, - перебил его Рью, зло сверкнув глазами, - И вы знаете этого человека, Данзо-сан. Причем его шаринган - родной. - ... - Человек в безликой маске с одним глазом. Да, все так, - он один из Учиха, - Акуи внимательно следил за реакцией обычно непроницаемого главы Корня в ходе их разговора и на этот раз дождался ее. Данзо не знал личности Обито и на что тот способен, но знал человека в маске, с которым уже заключал одну сделку, - И самая главная ваша ошибка - попытка убрать четвертого с его помощью. - ... - Хм-м. Да, он выполнил обещание, но возможно получил куда больше, чем Коноха. Я знаю кое-что о его планах и они не сулят ничего хорошего никому из нас. Мое предложение простое, - я сделаю за вас грязную работу, уничтожив клан под корень и получу скажем... пять глаз. Что будет с остальными, меня не касается. И бонусом расскажу вам кое-что о планах человека в маске, а так же о силах, которыми он располагает. Я имею в виду информацию по его союзникам, о которых мне известно. Пока что уточним, что их не меньше десяти и все они - нукенины ранга С и выше, если вы понимаете, о чем я сейчас, - на последних словах самообладание Данзо снова слегка просело. - СС? - он подозрительно прищурил свой единственный глаз, - Как шодай хокаге? - Именно, - кивнул довольный Рью, - Что бы вы про меня не думали, мои действия никогда не были направлены против Конохи. Только против его организации. Именно из-за противостояния с ним я и ступил на кривую дорожку, став отступником. Ну так что? Вы согласны, Данзо-сан? *** Полгода назад он думал что умрет. Он никому не говорил, но втайне ждал этого дня, ведь тогда ему больше не придется сражаться и убивать по желанию его клана. Жестокие и беспощадные, как сама война, клан Кагуя был просто создан для битв. Никто из них не питал иллюзий, - однажды случится война, в которой погибнет весь клан целиком. Он до сих пор гадал, почему они так предвкушали этот день, когда говорили о нем. Никто из его родственников не мог управляться со своей силой, как это делал Кимимаро, а он сам оказался единственным, кто предпочел бы просто тихо жить где-нибудь, занимаясь чем угодно другим. Так иронично. Всего лишь каких-то полгода назад он думал, что смерть - единственный способ разорвать порочный круг такой жизни. Полгода назад он ошибся и до сих пор радовался этой своей ошибке. Ведь теперь все совсем не так. Он больше не сам по себе. - Ай, да делай, что хочешь! - последовал ответ, когда Кимимаро очнулся и спросил, что ему теперь делать. Его загадочный благодетель, Оренжииро Тору, с первого же дня строго-настрого запретивший Кимимаро называть его "Тору-сама" и очень смущающийся бесящийся каждый раз, когда тот нечаянно нарушал запрет. Человек, обладающий чудовищной силой и также, как они с Хаку, не любящий отнимать жизни без нужды, а от сражений предпочитающий спасаться позорным бегством, если только от этого не зависело что-то важное, вроде их с Хаку жизней или внезапной вспышки жадности его самого. Вот тогда Тору-сама (ой...) становился по настоящему ужасен и проливалась кровь, порождая невиданных чудовищ. Сверкали молнии, испепеляя врагов за считаные секунды, а воздух становился настолько плотным, что вырывал с корнем деревья на десятки метров вокруг. Человек, за которого Кимимаро не думая, отдал бы жизнь. Человек, ставший его личным богом, в которого последний из Кагуя верил больше, чем в себя самого и мир вокруг. Человек, который в ужасе схватившись за голову, строго-настрого запретил ему возносить себе молитвы и строить алтари, хотя Кимимаро сперва подумывал о чем-то таком. Человек, который иногда бывает... - Слышь, ты, баребух сушеный! - негодовал Тору, топая ногами осуждающе тыча пальцем в нос очередного ушлого деревенского старосты, - Я тебе сразу сказал, что меньше, чем за две тысячи рё... ...просто до невозможного невоспитанным и грубым. А еще жадным. Особенно, когда дело касается торгов со всякими скрягами, только и думающими о том, как обмануть и надуть троих несчастных, голодных сирот. "Да", - философски рассуждал Кимимаро, спокойно наблюдая за ставшей привычной картиной, - "Когда ругаются обычные люди, - это мерзко. Когда ругается Хаку-кун - это редко и забавно, а когда ругается Тору-сама (ой...) - это искусство." - ...да потому что я сказал убить волков, кретин! - вопил староста, брызжа слюнями, - УБИТЬ, а не ПРОГНАТЬ! Бесполезный идиот, ты не заработал даже моего плевка, а еще смеешь утверждать, что... - костяной шип, ткнувшийся ему в кадык, мигом прервал поток красноречия. Ледяная сосулька, что показалась с другой стороны, уставившись ему в пах, опоздала всего на долю секунды. Побледневший мужчина судорожно икнул и тут же сменил тему, - Ой, знаете, а так даже лучше, шиноби-сама. В смысле... ээ... конечно, я заплачу, даже добавим вам сверху немного, ведь вы... того... этого... заслужили... ха-ха... право же, неловко вышло... - Агрессивные переговоры, да, Скайуокер? - задумчиво пробормотал себе под нос Тору, хитро блеснув глазами и растянул довольный оскал от уха до уха, - Добавь еще хороший, сытный обед на троих, мм? Дедуль? - ... - на что еще не старый, но уже совсем седой мужик только горько вздохнул и ответил удрученным кивком, глядя куда-то себе под ноги...