Чужие звезды: Космический мусор.

Для Учиха Рокеро последний год стал серьезным испытанием. Когда семь лет назад погибла Касуми, он стал гораздо меньше внимания уделять жизни вокруг себя. Пусть он продолжал ходить на работу, в полицейский участок Конохи, его мысли оставались где-то далеко отсюда. Когда он принимал пищу, иногда промахивался палочками мимо рта и к тому же по всей видимости где-то потерял бритву, щеголяя с недельной щетиной и мешками под глазами. Если бы его спросили, чем он занимался вчера, он ответил бы, что не помнит. В его жизни больше ничего не происходило с того дня, а что происходило - тщательно игнорировалось. Даже их единственный сын, Рензо, по большей части оставался предоставлен сам себе. Нет, Рокеро старался, как мог, но порой ему просто не хватало силы воли, чтобы сделать над собой усилие и выбраться из кокона, свитого им вокруг себя за эти годы. Да, было тяжело все эти годы, но вот последний... Теперь он остался совсем один. Когда товарищ Рензо по команде пришел в клановый квартал Учиха, Рокеро как обычно находился у себя дома, с фотографией Касуми в руке. Привратник сперва не хотел его впускать, обозвал собакой и еще как-то. Рокеро слышал это из-за окна. Затем раздались звуки ударов, кто-то применил огненную технику, а через секунду все стихло и в его дверь постучали. Когда он открыл, то увидел паренька с ядовито-оранжевой лохматой шевелюрой и багровыми светящимися глазами, пылавшими едва подавляемой яростю. За его спиной вниз головой висел в воздухе привратник Учиха и в ужасе смотрел на странного гостя. Тот немного посверлил Рокеро взглядом, затем моргнул, после чего его странное додзюцу потухло, махнул рукой, отпуская привратника аккурат над мусорным контейнером и в лоб спросил: - Вы - отец Рензо? Рокеро уже тогда заподозрил, что разговор будет нелегким. И убедился в этом сразу, как только нашел в себе силы кивнуть. - Рензо мертв. Эти слова видимо несли в себе некую силу, ведь иначе Рокеро не мог объяснить последовавшее за ними эхо. Мир поплыл, но Учиха упорно стоял на ногах, ожидая продолжения. Ему нужны подробности. - На миссии мы столкнулись с нукенином по имени Джунбо, - продолжил между тем паренек. Рокеро вспомнил его имя, - Тору, - Томогуи но Джунбо. Мы сумели его одолеть без потерь, но ему удалось сбежать. - К-как? - Учиха Рокеро даже не узнал свой голос. Мысли хаотично сменяли одна другую. Вторая смерть в его семье - и снова он! Проклятый людоед! - Ему помогли, - Тору смотрел на него странным взглядом, в котором было скрываемое сочувствие, но не нашлось места жалости, - Человек по имени Акуи Рью и его подчиненные. Одна из них убила Рензо. Примите мои соболезнования... - Тело... - что-то ему нехорошо стало. Стоит прилечь, наверное, но потом, - Что стало с телом? - Оно... не досталось Томогуи, - уклончиво ответил тот и отвел взгляд, - Его скоро доставят домой. - Спасибо, - Рокеро начало мутить, хоть он и испытал легкое облегчение оттого, что этот подонок так и не получил желаемое, - Я... пойду, прилягу... потом... все потом... Парень оказался понятливым и вежливо поклонившись, отправился восвояси, провожаемый сердитым взглядом привратника, что как раз вычищал из своего чуунинского жилета мелкий мусор, попавший в карманы и за шиворот. Учиха Рокеро же закрыл дверь и не глядя поплелся в свою комнату. Глаза ожидаемо щипало, но те, как назло, оставались совершенно сухими. Хотелось оплакать сына, но не получалось. Неудачник. Он просто неудачник. Кулем рухнув на кровать, он вдруг ощутил сильную резь в глазах. Потерев их руками, Учиха ничего не добился, а боль все усиливалась, становясь невыносимой. Вот что-то потекло по щеке, - он еще надеялся на то, что это слезы, но вытерев пальцем щеку, Рокеро обнаружил на нем кровь... *** Прошло около полугода с тех пор, как он остался совсем один. Близилась зима. Раньше ходил тихий слушок, что их клан не устраивает политика третьего. Рокеро хоть и стал недавно старейшиной, все же не знал деталей, но конфликт как-то сам собой сошел на нет. Должно быть Сарутоби постарался. Сейчас, оставшись без преемника, третий хокаге всерьез поглядывал на их клан, чего не случалось с момента основания скрытой в листве деревни. Фугаку-сан честно сперва считал, что речь пойдет о нем, но не сильно расстроился, когда Хирузен указал на Итачи и провозгласил, что в нем сильна Воля Огня. Рокеро в целом было все равно, кто там станет следующим хокаге, кто возглавит клан и кто кому чей сын, так сказать. Будучи одним из клановых старейшин, ему приходилось вникать в такие вопросы, а на его просьбу освободить его от обязанностей, Фугаку-сан только головой качал. "Без тебя никак, старый друг", - следовал ответ. Просто не хочет, чтобы Рокеро оставался один, наедине со своими мыслями. И ему приходилось просиживать штаны на бесконечных заседаниях, вместо того, чтобы лишний раз подержать в руке портреты жены и сына. Единственное, что его почти беспокоило, - это Мангеке Шаринган, пробудившийся у него в тот день, когда новости о смерти сына окончательно загубили его интерес к жизни. Рокеро пожалуй немного ненавидел свои глаза, показавшиеся ему в тот момент насмешкой судьбы, не иначе. Утешительный приз проигравшему. Будто бы они стоили жизни его сына. Как об этом узнал Фугаку-сан, Рокеро понять не смог. Глава клана просто однажды подошел к нему и выразил свои соболезнования по поводу эволюционировавшего додзюцу. Другие старейшины могли бы наломать дров, набросившись с поздравлениями. Глава попросил Рокеро молчать об этом и тот пообещал. Сложно ему, что ли? Все равно ведь на миссии не ходит, политикой не интересуется, даже в окно не смотрит, почти превратившись в отшельника. Впрочем, их маленький страшный секрет имел оговорочку. Всякая сила хороша, когда служит на благо клана и деревни. А еще лучше, когда твой враг - это тот, кого ты уже давно хочешь убить. Так и случилось той ночью. Он чутко спал. Последняя прошедшая война научила его этому, а разучиться он как-то не сумел или просто не подумал. Да и было бы трудновато проспать звуки боя в родном доме. За окном что-то мерцало, какие-то техники. Рокеро не стал тратить времени зря и выбежал на улицу в домашней одежде и босиком. На улице Фугаку-сан сражался с ним. Акуи Рью учился в одном классе с Рокеро и потом состоял с ним в одной команде, так что его трудно было не узнать. - Займись девчонкой! - крикнул глава, указывая в другую сторону. Рокеро кивнул и рванул туда, откуда также слышались звуки боя, ничуть не удивившись узору глаз Фугаку-сана. "Это ведь она?" - думал он, наблюдая жуткую картину. У небольшого декоративного пруда стояла девочка, ровесница его сына, может чуть моложе. Один глаз закрыт, а во втором яростно горит шаринган с тремя томое. Двое Учиха еще держатся и пытаются окружить ее, остальные же шестеро - лежат в траве с ранами, от которых умирают мгновенно, - Все назад, я сам займусь ей! - рявкнул Рокеро, активировав Мангеке. Двое благодарно кивнули и немедленно отступили. Приказ старейшины обсуждается только тогда, когда его обсуждает глава клана. - У тебя знакомое лицо, старик, - протянула девочка, смешно выпячивая губы, будто дуется на него за то, что не купил ей мороженное. - Рензо-кун рос похожим на меня, - Учиха сумел сдержать ярость и остаться холодным. То, что нужно. - Понятия не имею, кто это, - отмахнулась она, - А вот твои глазки мне пригодятся. Не мог бы ты не двигаться, пока я их забираю? Она рванула к нему, по пути доставая кунай. Мангеке заметно превосходил обычный шаринган своими возможностями. Даже ночью, в таких условиях, не глядя на ее оружие, он периферийным зрением распознал фуиндзюцу четвертого хокаге, - Хирайшин. Должно быть эта девочка - серьезный противник, но уже поздно. Она посмотрела ему в глаза. - Кондзин(*), - тихо шепнул Рокеро. Назвав себя неудачником в тот день, он должно быть был услышан теми, кто только шутки ради способен выкрутить его слова, как им угодно. Были это ками или быть может, зловещие духи они? Как знать. Иногда он вообще думал, что если бы считал себя обжорой, то его Мангеке имел бы узор, как эмблема клана Акимичи. Сейчас же там красовался трехлистный клевер, давший его правому глазу силу влиять на судьбу. Нет, не знать будущее, но сокращать его до двух возможных вариантов, из которых жертве предстоит случайно выбрать один. Верный выбор оставит все, как есть, а ошибка на сутки лишит жертву всех чувств, превратив в беспомощную мишень для букидзюцу. Рокеро не был уверен в том, что этой технике вообще можно сопротивляться, - Испытай удачу. Девочка изумленно замерла и замотала головой по сторонам. Рокеро тоже остановился. Кондзин - очень сильная способность, но имеет жесткие ограничения. Жертву нельзя трогать, пока она делает выбор, иначе вмешавшегося ждет судьба проигравшего. Кондзин - это игра, а жульничать - это неспортивно. И он ждал. - Что? - удивилась девочка, ошарашенно глядя куда-то перед собой, - Какой в этом смысл? Я все равно тебя одолею, Учиха ты или кто другой! Покажись! - Эту технику нельзя отменить, - возразил Рокеро, - Ты должна выбрать. Одно или другое. Иначе это никогда не закончится. - Мразь! - она едва не расплакалась, - Никто не смеет... мразь... - девочка шмыгнула носом, - Только папочка может говорить Ни, что делать... в этом выборе нет никакого смысла... Рокеро слабо улыбнулся. Акуи Рью точно не будет по ней скорбеть, скорее всего, она - просто еще одно его оружие. Однако если Фугаку убьет ее отца, то эта Ни, как она себя зовет, очевидно расстроится. Как же низко пал его бывший товарищ по команде... - Я выбрала, - простонала наконец Ни, - Солнца не будет видно этим утром, потому что пойдет дождь! Слышишь, ты? Пойдет... Едва она сказал это, как чувства покинули ее. Зрение, слух, осязание, запахи и вкусы, - исчезло все, оставив ее на сутки в пустоте. В одиночестве. Единственный ее глаз испугано расширился и она рухнула в траву, как подкошенная, так и не поняв этого. Рокеро подошел к ней и задумчиво посверлил взглядом. Она убила Рензо, в этом никаких сомнений. Но винил безутешный отец не девочку, а того, кто направляет ее действия. Ни - это меч, но рука, что его держит, принадлежит ее отцу. Сперва он хотел ее убить, потом на смену этому желанию пришла мысль, что ее можно использовать, как заложника, но теперь Рокеро считал, что ее можно и оставить тут, передав на руки кому-нибудь из клана. Он еще не решил, но ведь она - тоже его жертва... - Поверить не могу, - насмешливый голос раздался из-за спины. Он изменился за то время, что они не виделись, но Рокеро все же смог узнать его, - Ты одолел Ни одним гендзюцу. Даже для Мангеке твои глаза слишком сильны, Рокеро-кохай. - Рью, - отозвался он, не оборачиваясь, - Фугаку-сан... - Мертв, - последовал ответ, - Я пришел уничтожить весь твой клан, Рокеро-кохай. Надеюсь на твое благоразумие. - Благоразумие? - в глубине души начало что-то бурлить. Он давно уже жил в пол силы и не испытывал настоящего гнева, так что успел позабыть, - Ты убиваешь моих родных и еще смеешь на что-то рассчитывать? - он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на лицо того, кто говорит ему о благоразумии в такой ситуации. - Так нужно, - Рью сходу отмел все аргументы, - Я решил, что так будет правильно. - Вот как... Бимбогами (**), - Рокеро почувствовал, как левый глаз напрягся, разом потратив половину всей оставшейся у него чакры. Сильнее этой, у него способности не имелось. Сусаноо, обычный для обладателей Мангеке, в его исполнении ничем особенным не отличался, зато Бимбогами - это вообще единственная способность таких глаз, использующая проклятые печати. По крайней мере, он о других не слышал. Если шанс ошибиться в чем либо есть, - жертва этой техники ошибется. Неудача будет преследовать несчастного сутки, также, как и отключение всех чувств в случае проигрыша в Кондзин. Всего сутки, но за это время можно успеть многое. Например применить Кондзин к тому, кто теперь просто не сможет сделать правильный выбор. Способность его правого Мангеке допускала только такое вмешательство. Бимбогами следовало применить до того, как начиналась партия в Кондзин. Горло Акуи Рью покрыла вязь узоров джуин, забирающей удачу, отчего тот отшатнулся назад, в недоумении уставившись на Рокеро. - Сила твоих глаз - джуиндзюцу? - он ошарашено смотрел на бывшего товарища, - Невозможно, это противоречит здравому смыслу... - Кондзин, - правый глаз Рокеро снова обожгло. Кажется от перенапряжения он снова кровоточит, - Выбирай, Рью. - Я... - нукенин вытаращился в пустоту перед собой, - Даже так, Рокеро, у тебя нет шансов. Я выбираю, слышишь? Эту битву выиграю я! Я и никто другой! Я... - он вдруг обмяк и мешком рухнул на землю, сделав неверный выбор. - Ошибка, - покачал головой Учиха и двинулся к поверженному врагу, вытаскивая кунай, - Прощай, старый друг. Эту битву ты проиграл, - одно короткое резкое движение освобождает душу нукенина от страданий. Рокеро хотел бы, чтобы он страдал, но проигравший Кондзину не ощущает ничего, кроме может быть только страха, да и тот сходит на нет, как только душа касается Чистого Мира или проходят сутки. Теперь стоит подумать, как поступить с этой девочкой, она все же... - Я же сказал тебе, Рокеро, Я выиграю этот бой, - прошипел голос Рью позади него, заставив того в ужасе замереть, - Ты молодец. Единственный, кто смог убить меня в бою. По-настоящему убить. Но ты ошибся в одном. Даже смерть не остановит бога. Обернувшись, Рокеро снова увидел его. Смерть от куная стерла метку Бимбогами с его шеи и Учиха уже не хватит чакры, чтобы снова использовать свои глаза. Похоже, Рью как-то сумел воскресить себя сам. Неизвестное додзюцу, похожее на цветок, пылало в его глазницах. Свечение становилось слабее, по мере того, как Акуи набирался сил. Должно быть это и есть способность его глаз, - восставать из мертвых, жертвуя чем-то, что символизирует этот свет. - Тенсейган, - торжественно произнес нукенин, - Глаз Реинкарнации, Рокеро, понимаешь? Потому ты и не сможешь победить. - Тебя хватит еще на пару раз, - возразил Рокеро, - Однажды это случится и ты умрешь. Никакой ты не бог, Рью. - Сила тенсейгана восстанавливается со временем, - сообщил тот и усмехнулся, - Но ты прав, за один бой попыток всего три, - Рью поднял руку и в ней замерцало золотистое свечение, - Прости, старый друг. Я найду твоим глазам лучшее применение. Рокеро может и отошел от дел, но все еще оставался очень сильным шиноби. Пусть он никакой не бог и не умеет воскрешать себя на поле боя, даже сейчас он оставался собран и хладнокровен. Ему не победить, но он все еще может помешать этому безумцу получить желаемое. Кунай с привязанной к нему кибакуфудой взлетел высоко над местом сражения. Он уже отсюда слышал, что к кварталу Учиха приближаются долгожданные подкрепления. Рью слишком шумный, слишком любит бахвалиться своей силой. Слишком медлит, наслаждаясь своим превосходством. Всегда таким был. Даже когда Рокеро звал его другом. Сейчас он провожает изумленным взглядом прогремевший над головой взрыв, в ужасе от того, что не предвидел таких простых уловок. В этот самый момент, Рокеро проводит другим кунаем горизонтальную черту, начисто лишая себя зрения. Он слышит, как в бессильной злобе кричит его противник и улыбается, встречая неизбежное. Как он там сказал? Золотое Колесо Реинкарнации? Не важно. Какая бы техника ни лишила его жизни, все равно Учиха Рокеро победил. Победил этого фальшивого "бога". *** Это действительно оказался интересный и необычный опыт. Похоже, что он недооценил Мангеке шаринган. На фоне того, что он вообще знал о различных додзюцу, Мангеке казался мерклым и бледным. И за это Рью только что обидно получил по носу от своей же глупости. Если бы не его глупость, никакой Учиха никогда бы не сумел его прикончить, хотя стоит признать, что способности глаз Рокеро оказались какими-то уж слишком мощными. Если Фугаку просто крутил иллюзиями, как хотел, все же уступая в этом своему старшему сыну, то Рокеро действительно удивил Акуи. Техники, способные частично управлять вероятностью, подумать только! А их комбинация привела к тому, что он... ОН умер от какого-то куная! Определенно, сам Рью бы от таких глаз не отказался. Хотя Ни их давать чревато, как и Джунбо. Он оставил бы их для себя, просто на всякий случай, но чего нет, того нет. Если подвести итоги этой операции, то Рью серьезно облажался, успев вычистить только две трети клана. Ни целые сутки находилась в непонятном состоянии овоща, но с нормальной мозговой активностью, выйдя из которого, снова впала в истерику. Что-то с ней часто такое происходит в последнее время. Он специально создал свою дочь из клеток сына и собственных, чтобы получить оружие против Акацки, но в итоге она только и делает, что проигрывает тем, кого этот мир даже за массовку считать не должен. Что Рокеро, что его собственный сын, - оба лишние в этой истории. И если с Тору еще все понятно, ведь Рью намеренно зачал его с той девушкой, Сэцуко, отчего действия мальчика можно косвенно считать подсознательными действиями самого Рью, то откуда вдруг среди Учиха взялся человек, наделенный такой силой, что одолела даже его? Пусть ненадолго, но все же? Будь у Рокеро побольше чакры и кто знает, как закончилась бы эта история. Неужели это все его, Рью вина? Он уже давно начал смутно подозревать, что учел не все последствия своего вмешательства в ход истории, но как он мог так усилить давно позабытого Учиха из старой генинской команды? Эти мысли были... неприятными. Как для бога у него маловато влияния на мир, который ему принадлежит. Могли ли его обмануть те силы, что дали ему этот шанс? Вроде бы ему так и сказал тот голос: "Я дам тебе силу изменить судьбу мира", - только теперь Рью задумался о том, что вообще-то эту фразу можно истолковать очень по разному... Теперь же его ждет неприятный разговор с Данзо. Нукенин скривился от этой мысли. Данзо действительно ублюдок, он в этом никогда не сомневался, но есть вероятность, что старик будет полезен, если выдать ему информацию об Акацки. Однако гарантировать прогнозируемую реакцию этого старого параноика, Рью к своему сожалению никак не мог. И все же он решил попробовать. Если Данзо так сильно полагается на джинчуурики и все свои планы строит вокруг девятихвостого, то не исключено, что первым делом он захочет устранить главную угрозу своим планам. Тогда у Рью появится удобная возможность внедрить в организацию своего человека через пару лет. А сейчас ему стоит отправиться уже наконец в страну Воды, чтобы подобрать себе подходящие кадры на эту роль. *** Кажется их полет до столицы не был долгим. Сто лет длилась война, неудивительно, что победители так торопятся поставить точку в этом деле. Корусант встретил гостей точно таким, каким он его запомнил. Все те же колоссальные небоскребы, пронзающие облака, неоновые огни многочисленных уровней и просто невыносимый шум, какой может создавать только такой густо населенный мегаполис. Это длилось недолго. Шумы стихли, как только за ними закрылись двери. Теперь звенящую тишину нарушали только звуки шагов двенадцати военнопленных и их конвоиров. И цепь, сковывающая ноги пленника, которого вели первым. Второй конец этой цепи был надежно закреплен на запястье конвоировавшего его офицера. - Понравилась столица? - ехидно осведомился грубоватый женский голос, - Ты должно быть горд тем, что тебя станет судить высший суд республики? А? Сын шлюхи! - Разве что немного обидно за республиканское судопроизводство, - он скосил на шедшую рядом женщину брезгливый взгляд, никак не отреагировав на оскорбление, - Ваша армия утопила Внешнее Кольцо и Регион Экспансии в военных преступлениях, а лично вас за это ждет орден почета. Адмирал Глэдис - национальная героиня, захватившая самого меня! Кто бы мог подумать... - Шути, пока можешь, отступник, - зашипела на него адмирал, - Этот суд - простая формальность, твоя судьба решена уже давно. - Как и тех гражданских на Ванкуо? Или жителей Серроко может быть, мм? - его взгляд становился все более неприязненным, - Знаете, адмирал, на Серроко находилось всего трое из нас, но это отчего-то не помешало вам приказать флоту разбомбить несколько городов. Как думаете, сколько там погибло детей, мм? Адмирал Глэдис? - Они предали республику! - рявкнула женщина, с ненавистью прожигая его взглядом, но падший джедай только расхохотался: - Они больше всех нуждались в республике! Но отчего-то никто из этих бюрократов не выделил ни копейки на то, чтобы справиться с чумой, которая мучила всю планету полтора десятилетия! - прорычал он, едва сдерживаясь, чтобы не ударить ее, - Когда они отчаялись, то обратились ко мне. - Ложь! - адмирал встала, как вкопанная, из-за чего вся процессия остановилась, - Они предоставили укрытие вам, отступникам... - Они ничего не могли нам предоставить, - он покачал головой и дернул цепь, призывая адмирала идти следом. Будто бы это он ведет ее на суд, а не наоборот, - За эти четырнадцать лет чума сожрала половину населения, экономику и все сбережения жителей, сделав Серроко одной из беднейших систем республики. А теперь еще вы и ваши проклятые турболазерные ковры. Как национальный злодей, я вам даже завидую, адмирал. Мне бы просто духу не хватило, чтобы натворить такое... В этот момент, процессия наконец прошла коридор до конца. Массивные дюрастиловые двери бесшумно открылись, пропуская их на большую сенатскую трибуну. "С размахом развернулись", - присвистнул про себя единственный из пленников, которого от побега удерживали цепью. Впрочем он и не собирался бежать. После Корбоса бежать уже особо некуда, да и незачем. Несколько минут ушло на подготовку, после чего высший судья начала процесс. Общие моменты пленник пропустил мимо ушей, разглядывая зал и тех, кто в нем находился. Сейчас его больше всего волновало, почему магистр Ворнкс еще жив и выглядит моложе его учителя? Магистр ведь был стариком уже тогда, когда совсем молодой Сол'Сараф привез его на Оссус... - Подсудимый Аджанта Полл, - холодный голос судьи оторвал его от раздумий, - Вы обвиняетесь в преднамеренном расколе ордена джедаев, в развязывании гражданской войны, создании армии чудовищ, массовых... - Ваша честь, у меня сейчас пупок развяжется. Непреднамеренно, - кисло проворчал он в микрофон, - Я виновен абсолютно во всем. Даже в том, чего вам не написали на вашей бумажке. Заканчивайте этот фарс. - И в неуважении к процессу, - скривилась адмирал Глэдис. - И в неуважении к процессу, - кивнул тот с серьезным лицом, - А еще в личной неприязни к адмиралу Глэдис за совершенные ей военные преступления. И галстук ваш, ваша честь. Он мне тоже не по душе. - Я так понимаю, продолжать не имеет смысла, - судья ошарашенно смотрела на обвиняемого, который разве что в носу не ковырялся, - Впрочем вы правы, приговор был вынесен на закрытом слушании еще позавчера. Сегодня вас пригласили, - на этих словах Аджанта скептически задрал бровь и помахал цепью, демонстрируя ее всем присутствующим, - Для того, чтобы огласить приговор, согласно... Дальше он слушать не стал. Никто из них. Двенадцать имен назвала судья, но все они так или иначе просто свернули процесс до пары коротких дежурных фраз. Только один из них пытался обмануть судью. Но именно его преступления охотно доказал бы и сам Аджанта. Теперь же он сидел в своей камере один, ожидая рассвета. В принципе, он чего-то такого и ждал, когда все началось. Был уверен, что его и его друзей обязательно втянут во что-то подобное, чтобы потом спустить на них всех гизок. Страшно не было. Смертная казнь - так смертная казнь, пусть республика потешится, поиграет в сильное и справедливое государство. Избиратели поверят, - не впервой. А лично ему уже все равно. Внезапный стук шагов заставил его навострить уши. А когда с другой стороны силового поля показался старый, опирающийся на трость твилек, алхимик вскочил на ноги, не веря своим глазам. - Учитель? Что вы тут... - Тише, Аджи, - мастер Сол'Сараф поднял ладонь, призывая молчать, - Я пришел помочь тебе. - Но... - Я не верю, что ты виноват хоть в чем-то из того, в чем тебя обвиняют, - отрезал старик, - В день начала войны переговоры сперва проходили успешно. Кто-то вмешался и начал резню, но нам не удалось выяснить, кто. - Я в тот день был на Маластаре, - Аджанта вдруг задумался. - Именно, - твилек кивнул и огляделся по сторонам, - Я знаю, что ты был на Маластаре, а не на Алдераане. Переговоры сорвал кто-то другой. - Ворнкс? - Не думаю, - покачал головой джедай, - Магистр Ворнкс может тебя и не любит, но он все еще образцовый джедай и не стал бы опускаться до такого. Кроме того, он тоже выступал против войны. - Как бы то ни было, алхимию объявили дисциплиной Темной Стороны, так что... - Джедаям стоило бы поменьше слушать всяких магистров и побольше читать, - буркнул твилек, - Кто остановил эпидемию на Кореллии? Кто помог справиться с засухой на Рилоте? Я хорошо помню все это, как и то, как ты потом драпал от репортеров. Я твой учитель и я говорю тебе, Аджанта, алхимия - благая сила, а ты сам - хороший человек и образцовый джедай. - А как же терентатеки? Левиафаны? Сколько жизней отняли мои творения? Да и я... - Так всегда поступают солдаты, - возразил Сол'Сараф, - И джедаи тоже, когда воюют. Думаешь, мы чистые? Впрочем военные преступления совершала в основном республика, - он сморщился и пожевал губами, будто пытался съесть какую-то дрянь, - И они давно обеспечили себе прикрытие в СМИ, вот и ищут теперь, на кого возложить ответственность. - Но что я буду делать на свободе? - алхимик вдруг помрачнел, - И что станет с вами, учитель? - Я стар, - отмахнулся твилек, весело хрюкнув, - Мне уже все равно. Я живу уже сто сорок два года, Аджанта. Неслыханный срок, а ведь я все еще тверд умом, хоть и ослаб телом. - Я тоже считаюсь старым, учитель, - упрямо повторил Полл, - Я всего на пятнадцать лет вас моложе. - Зато выглядишь так, словно только вчера свою косичку срезал, - фыркнул джедай и принялся копаться с панелью управления силовым полем, - Значит еще поживешь назло всем. Поле деактивировалось и твилек куда-то ушел. Аджанта встал перед выходом, но отчего-то не решался сделать еще шаг и покинуть камеру. Он помнил все даже слишком хорошо. Каждый день войны, то, что произойдет после. Не было нужды выходить из этой камеры во сне. И что-то еще удерживало его, чего он не ощущал в тот момент. Не просто не ощущал, тогда просто не происходило ничего такого. Он был уверен, что кто-то наблюдает за ним сейчас, вторгнувшись в его сновидение. Кто-то чужой, но в то же время и знакомый. Когда он обернулся, то увидел клубящуюся тьму и пару черных, сочащихся безумием провалов глаз, со светящимися серебристыми зрачками, глядящих на него с терпеливым, жадным любопытством... Резко распахнув глаза, он не сразу осознал, что находится на постоялом дворе Танзаку, крупного города в стране Огня. Перед глазами все еще стояла та жуткая картина из его сна. Где-то он уже видел такой взгляд, но почему-то никак не мог припомнить, где. Он прислушался к Силе. Хаку и Кимимаро спокойно сопят на своих кроватях. Где-то в соседнем квартале, кто-то кого-то не полюбил и сейчас там драка. Четверо, кажется. Все спокойно, опасности нет. Что это такое сейчас было? *** - Куда мы теперь, нии-сан? - Хаку с любопытством крутил головой по сторонам, разглядывая город. - У нас снова закончились деньги и я подумал, что мы могли бы поискать удачи в азартных играх, - Тору уверенной походкой двигался к одному из местных игорных домов, также не лишая себя удовольствия поглазеть по сторонам. - Тору-сама... прошу прощения, Тору-кун, я слышал, что выиграть там большие деньги невозможно, - неуверенно протянул Кимимаро, преданно глядя на своего спасителя, - Там собираются одни мошенники, - он скривился, - Они только и думают, как нагреть руки на приезжих, вроде нас. Думаете, сидеть с такими за одним столом... - Так и есть, - улыбнулся тот и пояснил, - В основном тут мухлюют все, так что я тоже буду. Это - одно из правил местного покера, игроки обязаны пытаться обмануть друг друга и не попасться. Лицо Кимимаро смешно вытянулось, но решив, что божеству виднее, он не стал себя слишком накручивать. Впрочем, это не означает, что он не будет пристально следить за другими игроками, чтобы не позволить им забрать деньги Тору-сама... ой... - Кроме того, Кимимаро, - ситх хитро блеснул глазами и вкрадчиво добавил, - Я всегда мухлюю в азартных играх. И нет, мне ни капельки не стыдно, а проиграл я всего один раз в жизни, да и то оппонент был более чем достойный. Глядя на окаменевшую физиономию Кагуя, Хаку не удержался и хихикнул. Сам же он для себя решил обязательно научиться и этому искусству своего брата. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится, а нии-сан плохого не посоветует... ну почти. Когда они вошли, то у Тору разгорелись глаза. Народу в игорном доме пребывало в таком количестве, что ему хватит на безбедную старость. Ну то есть, на неделю, если учесть то, какой он транжира, но это все равно много. Хаку же слегка испугался такого скопления народа и частично прятался у брата за спиной. Ну а Кимимаро... тот сверлил теоретических противников Тору таким взглядом, что некоторые тут же повылезали из-за столов и поспешили тихонько смыться, решив, что им на сегодня хватит. У одного из столов игроков было особенно много и Тору не раздумывая направился туда, по пути перехватив подозрительный и напряженный взгляд одной молодой особы, в светло-зеленом халате. Кимимаро вернул ей такой же, даже более подозрительный, на что она только фыркнула и демонстративно отвернулась. Тору по достоинству оценил ее грудь, едва сдерживаемую серой туникой. Впрочем, игра волновала ситха в первую очередь. Денег ему хватит только на пару ставок, так что начать с поражений - не вариант, надо выигрывать сразу и много. Впрочем, ничего сложного. Они должно быть просидели там почти два часа. К удивлению Кагуя и восхищению Хаку, Тору успел за это время ободрать половину игроков почти до нижнего белья. Блондинка держалась только за счет чемодана с крупной суммой, стоящего рядом с ней. Она была единственной, кто не выиграл ни одного кона и единственной, кого эти поражения ничему не научили. Тору преспокойно и с достоинством, присущим императору ситхов, загребал свой выигрыш после каждого кона, даже бровью не повел. Внимательно следивший за игрой Кимимаро заметил у многих скрытые в рукавах устройства, зеркала и прочие безделушки, которыми те надеялись увеличить свои шансы, причем у блондинки были они все, хотя бы по одному экземпляру. "Возмутительно!" - думал он, с отвращением глядя на то, как бегают ее глаза, - "Тору-сама (ой...) до сих пор не сжульничал ни одного раза!" Вдруг Тору, стремясь набрать еще карт в руку, потянулся к лежащей на столе колоде, но отчего-то замешкался. Карту, которую он хотел взять, тут же вытащила у него из-под носа та самая девица, на что алхимик не отреагировал, просто взяв следующую. И тогда Кимимаро начал подозревать... - Нгх! - у блондинки почти пошел пар из ушей, когда она увидела, какую карту стащила из-под носа "везучего" противника, - Повышаю! - рявкнула она, шлепнув на стол еще одну пухлую пачку банкнот. - Цунаде-сама! - возмутилась темноволосая девушка, стоящая рядом с ней. - Отставить панику! - та хлопнула ладонью по столу, чем едва не испортила себе всю игру. Краешек скрытого механизма показался из-под рукава и пропал, а обиженная девушка залилась краской и отвела взгляд. - Отвечаю, - спокойно произнес Тору, мило улыбнувшись своей противнице и положил рядом еще одну такую же пачку денег. - Пас, - усатый мужчина почтенного вида и возраста разочарованно сбросил руку, - Сегодня удача явно не на моей стороне. - Отвечаю. - Отвечаю. - Пас. Они снова взяли еще по карте, причем на этот раз Тору действовал быстро, ловко вытащив вторую сверху, из-под чьей-то руки. Мельком глянув на свою добычу, он просто положил ее на стол рубашкой вверх, как и остальные. "Тору... кун может видеть карты?" - удивился Кагуя, заодно похвалив себя за то, что начинает привыкать называть божество правильно, - "Так вот что он имел в виду..." Светловолосая девушка в этот раз выглядела куда более довольной, но в конце Тору опять забрал банк. Игроки постепенно заканчивались и расходились, не оставшись даже досмотреть. И так до тех пор, пока они не остались за столом вдвоем. - Предлагаю пари, - вдруг сказала она, сверля Тору взглядом, - Этот кон заберет тот, у кого на руках будет не большая, а меньшая комбинация. - Согласен, - Тору снова вежливо ей улыбнулся, даже не раздумывая. - Я поставлю все свои деньги, - почти промурлыкала она, грохнув полупустой чемодан на стол. Сумма там однако оставалась весьма приличная. - Цунаде-сама! - темноволосая чуть за сердце не схватилась, - Но... но ведь... - Спокойно, Шизуне, я знаю, что делаю! - рыкнула она и опрокинула в себя пиалу саке утерев рот рукавом. - Хорошая мысль, - кивнул Тору, не меняясь в лице, - Победителю понадобится как минимум сам чемодан, чтобы все унести. С этими словами он просто свалил весь свой выигрыш прямо туда, под одобрительным взглядом этой Цунаде. Кимимаро заметил, что Тору-сама (ой...) набрал себе довольно сильных карт для игры по обычным правилам, но игра только начиналась и алхимик выглядел вполне благодушным. Цунаде же напротив, казалась весьма довольной, видимо набрала всякого мусора, что по новым правилам хорошо, а не плохо. Вот Тору тянет руку, чтобы взять карту, но девушка успевает раньше. Тору замешкался еще сильнее, недовольно уставившись на нее, чем Цунаде и воспользовалась, чтобы взять еще одну. Третью карту уже взял он сам, оставив четвертую ей, а потом взял еще две. - ПРОКЛЯТЬЕ! - рявкнула уже изрядно набравшаяся девушка и швырнула свою руку на стол, рубашкой вниз. Когда Тору, все еще не снимая с лица благодушного выражения раскрыл свою, Кимимаро ахнул, - на руках Тору были старшие карты, а Цунаде, как он и предполагал, набрала одних шестерок(***). Вот только у нее было каре, а у Тору - вообще ничего. - Я победил, - он смежил глаза и тут же цапнул чемодан со стола, чтобы все пересчитать, - Спасибо за игру и приятного дня, - попрощался он и поспешил на улицу. Хаку с Кимимаро от него не отставали. Улица Танзаку показалась ситху прекрасной. Светило солнце, пели птицы, прохожие все такие замечательные и приветливые. Какой чудесный сегодня день! Особенно, когда у тебя в руке чемодан денег, который вы с Кимимаро едва сумели закрыть, - настолько тот полон. И без того прекрасное настроение окрасилось праздничными цветами. - Кимимаро, а ты-то чего такой серьезный? - он удивленно уставился на друга, - Будешь данго? Буудешь ведь, - он хитро усмехнулся и... - Простите, - поклонилась им Шизуне, непонятно как оказавшаяся рядом и побежала за своей... своей... - А НУ СТОЯТЬ!!! - завопил Тору, поняв, что только что эта Цунаде или как там ее, просто вырвала из его руки целый чемодан сладостей, - Бежим! Держи ее! - Да, - кивнули те и троица поскакала за наглой воровкой, по пути разворачиваясь в грозное боевое построение. - Мерзкое ворье! - в праведном гневе орал Тору ей вслед, - Ненавижу воров!