Чужие звезды: Космический мусор.

Черную воронку, в которую вошел Орочимару-сама и его компаньоны, Якуши Кабуто провожал странным взглядом. Странным, даже по собственному мнению, что обязательно сложилось бы в его умной голове, если бы только он мог видеть себя в тот момент. Его господин изменился. Очень сильно изменился и Кабуто не мог сказать, хорошо это или же нет. Раньше ему казалось, что он понимает Орочимару. Не так, как следовало бы, но все же лучше других его подчиненных. Понимает его замыслы и разделяет цели. Теперь же он не был уверен в том, что это действительно так. Как человек, выросший в довольно спорных и неоднозначных условиях, Кабуто впервые с момента знакомства с Белым Змеем, снова ощутил пустоту, которую раньше заполняло только стремление саннина изведать все в этом мире и быть может даже за его пределами. Может ли такое быть, что величайший шиноби, которого он знал, вдруг стал сентиментальным и приземленным? Потерял ли Орочимару хватку? Если даже все это и верно, то Кабуто удивляло то, насколько живым тот предстал перед ним, когда спал барьер. Словно обычный человек, из плоти и крови. Стоит ли ему теперь... Он помотал головой, отказываясь думать свою мысль дальше. Такие идеи противоречат всему, что было его миром уже долгое время. Нельзя. И все же тело Акуи Рью, идеально подходящее для той техники, Белый Змей просто бросил тут, будто оно - лишь грязь, недостойная внимания. Признаться, это... обескураживало. Потерев виски, ирьенин поморщился и просто решил забыть о том, что видел двадцать минут назад. Скорее всего ему просто показалось. Но тело такого сильного врага не должно лежать, где ни попадя. Наверняка Орочимару-сама просто его забыл. Ничего, это случается с каждым. Для этого он тут и стоит, чтобы поддержать и довести до совершенства все его замыслы. Напомнить ему о том, кто он, если это необходимо. Кабуто и сам не взялся бы объяснить, отчего так дрожали его руки, доставшие из рукава плаща свиток для запечатывания образцов. Он даже едва не пропустил еще одну черную воронку, открытую кем-то из свиты Белого Змея специально для него. *** Довольно странно видеть Орочи, сидящего за своим рабочим столом и пустым взглядом созерцающего микроскоп, вместо того, чтобы смотреть в его окуляры. Тору был готов поверить чему угодно, кроме того, что все интересные образцы закончились и ученому просто нечего делать. Да и что тут думать? Будто бы он сам чувствовал себя лучше, когда в Силе его настигла весть о смерти учителя. Связь между учителем и учеником в их тандеме всегда была чрезвычайно крепка. Вот и Орочимару теперь завладела хандра. Вчерашняя неуклюжая попытка Таюи его развеселить, едва не закончилась погромом и преждевременной гибелью шестирукого задрота, который тут вообще был ни при делах. Чисто сработано. Хотя может девушка того и добивалась? Сейчас, стоя в дверях с подносом, алхимик представлял себя этакой сиделкой в алдераанском хосписе. Совершенно идиотские мысли, но забавные по-своему. Хотелось смеяться, но смеяться было нельзя, - не оценит. Мало кто мог бы представить себе легендарного Орочимару в таком состоянии. Обычно легенды предстают человеческому сознанию бронированными с головы до пят, как тяжелые крейсеры, на которые никогда не скупилась новая империя. Которая рухнула, стоило только горстке оборванных, нищих террористов, ее обезглавить. И никакая броня не спасла. Сидиус, при всех его довольно своеобразных и противоречивых качествах, оказался возможно наилучшим правителем для родной галактики Аджанты Полла. Прирожденный хозяйственник и стратег. Нынешнее правительство Новой Республики могло сколько угодно очернять его имя в голонете (да он и сам в принципе заслужил), но ничего не могло поделать с тем, что именно его личность и ум стали фундаментом этой экономической и военной машины, на останках которой вновь пирует лицемерная демократия. А без него империя уподобилась карточному домику, из основания которого вынули самую главную карту. Такой же картой был и Сарутоби Хирузен в жизни своего ученика. Нет, жизнь - не империя, она не рухнет так легко. Но только дурак станет утверждать, что сердце шиноби - это камень. Так что Орочимару можно и нужно понять и оставить в покое. Если бы не одно но... Шла уже блядь вторая неделя... - Орочи, там слон летает, - Тору изо всех сил держал серьезную мину. Сейчас это важно. - Ну и пусть летает, - буркнул Змей, украдкой подтянув к себе микроскоп и принявшись с напускной сосредоточенностью изучать пустой предметный столик. Он нынче для всех занят и его беспокоить не надо. - Он уже близко, - спокойный, как магистр джедай, ситх подошел к столу и водрузил на него поднос с чаем. Наполнив обе чашки, он подтолкнул одну из них к ученому, специально заставив ту издать по пути неприятный скрип. Орочимару поморщился, но от микроскопа не отлип, - И он пришел за тобой, мм? - Попроси его пожалуйста не шуметь, - проворчал тот, но чашку все-таки взял и перевел усталый взгляд на Тору, - Ты чего-то хотел? - Ага, - охотно кивнул тот, - Представляешь, мы ведь с тобой - признанные злодеи, а уже две недели ничего не планируем, ничего не замышляем. Как так-то? - Две... недели? - саннин удивленно нахмурил брови, - Уже две недели прошло? - Одиннадцатый день подходит к концу, как мы вернулись из Конохи, - кивнул алхимик, - Солнце садится потихоньку. - О... - только и смог выдавить из себя Орочимару. - В общем я поговорить пришел, - Тору подтянул к себе стул и плюхнулся напротив саннина, - Знаю, тебе сейчас не до окружающего мира, но если помнишь, то у нас проблема есть, которую нам уже давно пора бы обсудить, мм? - Та девочка из Хьюга! - ученый аж подскочил, едва не разлив чай, - Что это было? - Абелот, - скривился алхимик, - Непонятная хрень из моего старого мира. Все, что я о ней знаю - пара личных столкновений, кое-какие домыслы и только. Готов слушать? Орочимару кивнул, осторожно присаживаясь обратно и во все глаза уставился на ситха. Едва взглянув на него, можно было судить, насколько на самом деле его проняло то происшествие на отборочном этапе экзамена. Пусть тоска по учителю и затмила все остальное настолько, что он на две недели ушел в себя, но враг, способный протянуть свою лапу через галактики, взбодрит кого хочешь. Тору старался не думать о том, что начал текущий разговор только из-за этого. По правде сказать, сейчас Абелот казалась ему недосягаемой. С таким противником поможет только внезапное озарение, но полагаться в этом деле на Силу он, почти лишенный дара провидца, никак не мог. Оставалось только воспользоваться крохами знаний, чтобы выдернуть друга из состояния овоща. - Первый раз я столкнулся с ней на планете, на которой моя фракция времен раскола, была окончательно разгромлена много лет назад. Столкнулся, буквально за несколько минут до моего рождения тут. - Это она тебя убила? - саннин сделал предположение и саннину оно не понравилась. Вы когда-нибудь видели бледного Орочимару? Не как обычно, а именно побледневшего? Вот-вот. - Не-е, это я сам, - отмахнулся ситх и покачал головой, - Как я уже сказал тебе в тот раз, ее сила - это страх. Такие техники в ходу в основном среди ситхов, но ее власть над человеческим сознанием просто запредельна. Хьюга сильно испугалась, что ее двоюродный брат может оказаться прав насчет нее и Абелот едва не овладела девочкой. Я при всем желании не смог бы выкинуть эту тварь из чьей-либо головы, кроме собственной, так что думаю, - бороться с ней все-таки можно, раз даже та малявка справилась, - алхимик задумчиво покрутил в руках чашку и сделал глоток, - В тот раз я прилетел на Корбос, чтобы прибраться, - он поморщился, - С той войны там осталась пара чудищ, несовместимых с цивилизацией, думаю ты понимаешь, - Орочимару медленно кивнул, - Левиафаны. Страшнейшее оружие из того, что я создавал в ту эпоху. Абелот свела с ума обоих, а одного еще и захватила, управляла им, как марионеткой. Тогда я здорово перепугался и случайно уничтожил планету вместе с тварью и самим собой. А потом родился в Конохе. - Раньше ты возрождался только дома? - Ага, только дома. Не думаю, что это она меня сюда отправила, такое никому не под силу, кроме случая. По крайней мере, я подобное даже представить себе не могу. В общем, жил я себе, как ни в чем ни бывало, подворовывал там, развлекался потихоньку, время от времени сбегал из скрытых деревень, - он все же не удержал улыбку, - И вот однажды в Танзаку, за день до того, как я прикончил близнецов, мне приснилось кое-что из прошлого. Во сне мне встретился сгусток тьмы с глазами, словно две мертвые звезды. Абелот я тогда не признал, решил, что просто кошмар приснился. Второй раз был в Лесу Смерти, когда Минами меня вырубила. На этот раз тварь общалась со мной. Она сумасшедшая. Я совершенно ничего не понял из ее слов, но отчего-то Абелот очень заинтересовалась мной. - Мания, - прошептал саннин и снова кивнул ситху, чтобы продолжал. - Мания, - согласился тот, - Третий раз ты видел своими глазами. Абелот пытается проникнуть в наш мир. - Зачем? - опешил Змей, - Там у нее целая галактика! - Не знаю, - алхимик пожал плечами, - Но уверен, что дело все-таки не во мне. Не могу это объяснить, но мне кажется, когда она встретила меня в моем сне в Танзаку, то была удивлена, хоть и сразу узнала. Что-то еще влечет ее сюда, а я только сильнее подстегиваю интерес этого существа. Хотя может быть и так, что ее нахождение нашего мира - случайность. С ней ни в чем нельзя быть уверенным. - Так, - Орочимару встал и принялся нарезать круги между лабораторных столов, - С фактами ознакомились. Давай теперь домыслы. - Итак: домыслы, - Тору прочистил горло, - Домысел первый, - она старше меня. Скорее всего, намного. Уверен, как в завтрашнем дне. Отсюда вытекает второй домысел, - Абелот долгое время была где-то заточена или каким-то еще образом изолирована от внешнего мира. Такая сумасшедшая и могущественная тварь, как она, просто не смогла бы оставить галактику в покое и поставила бы на уши всех, будь у нее возможность свободно перемещаться. Не знаю, чего она хочет, но кунай в жопе там точно где-то имеется. Вот имеется ли жопа - не знаю, не было возможности убедиться. Это я к тому, - он хмуро посмотрел в глаза скривившемуся ученому, - Что я вообще не уверен, что у Абелот есть тело. Это домысел третий, придуманный только что. Согласно ему, она ищет медиума, в теле которого ей было бы комфортно существовать. Доказательств нет, только гипотеза. По поводу ее целей и планов предлагаю пока исходить из домысла номер четыре, - у нее нет ни целей, ни планов. Абелот случайна, как отрыжка Джиробо. И такая же навязчивая, - недовольно пробурчал он, - Пока это все мои предположения, какие есть. - Хреново, - Орочимару сел обратно на свой стул и крепко задумался, - Думаю, мы могли бы избавиться от нее с помощью сильного фуин, но для этого ей нужно иметь возможность ходить среди нас. Нельзя запечатать то, что находится неизвестно где. - И не факт, что моя теория об отсутствии у нее живого тела верна, - подсказал ситх, - Как ни посмотри, одно расстройство желудка. Бороться можно, а избавиться... - он развел руками. - Значит, мы должны выяснить, что еще в нашем мире есть такого, что могло бы ее заинтересовать, - уверенно резюмировал саннин, - Если узнаем, - будем исходить из этого. - Только искать нам придется ракушку на морском дне, - издав горестный вздох, Тору свирепо допил свой чай, - Хотя... - Что-то придумал? - ученый с любопытством воззрился на алхимика. - Если домысел первый, верен, то искать нам нужно что-то древнее, - теперь ситх встал и заходил кругами, - Изучить известную историю мира для начала. Вряд ли ее интересует что-то незначительное. Аномалии, необъяснимые происшествия и загадочные места, стоит проверить в первую очередь. - Я займусь, - пообещал Змей, а в желтых глазах разгоралось пламя взявшего след ученого, - Это не только важно, но еще и интересно. - Не забывай только есть и спать хоть иногда, мм? - улыбнулся Тору. - Да что-то не хочется, - Орочимару вдруг как-то снова весь сдулся, - Знаешь, Тору, я ведь понял, зачем ты пришел и напомнил мне о ней. Об этой Абелотто. - Абелот, - машинально поправил тот. - Абелот, - кивнул ученый, - Я благодарен тебе за то, что помог стряхнуть это оцепенение. Обычно мне не свойственно просиживать без дела целые недели, - он задумался, подбирая слова, - Просто я все время думаю о тех записях твоего отца и никак не могу понять, неужели я и правда мог бы стать убийцей сенсея? Вот как-то в голове не укладывается, что это вообще возможно. Особенно после того, как он сам погиб, спасая меня. Он все же был хокаге и его долг - защищать деревню. А я что? Разве я похож на Коноху? Я - ученый, нукенин, глава собственной какурезато, в конце концов! - последние слова он почти выкрикнул, после чего вдруг съежился и затих, устыдившись своей вспышки. - Ты - его ученик, - ситх почесал затылок, - Это нормально и правильно для наставника, - пожертвовать всем, защищая своего ученика, разве не так? - Я не знаю, - тот только вздохнул и отвел взгляд. - Я когда-нибудь рассказывал тебе о том, как погиб мой учитель-джедай? - Тору окинул разочарованным взглядом пустой чайник. - Нет, раньше ты эту тему старался обходить, - покачал головой Змей. - Когда меня приговорили к казни после поражения раскольников, он пришел ко мне и выпустил из камеры. Сказал, что верит в меня и не позволит республике меня загубить только потому, что меня обвинили в преступлениях, которых я не совершал. Хочу заметить, что среди обвинений были и справедливые, но учитель сказал, что так всегда происходит на войне и главное то, что ее развязал не я. В тот момент я уже не особо цеплялся за жизнь, смирившись со всем. Но и пропасть его вере в меня позволить не мог. Когда мы с оставшейся горсткой товарищей болтались в космосе на полураздолбанном корабле, я ощутил его смерть в Силе. И ее подробности тоже. Связь между учителем и учеником в Силе, позволяет это почувствовать. Учителя казнили за то, что он помог мне бежать, но похоже, что он погиб счастливым от того, что защитил меня. Именно этот сон я видел тогда в Танзаку. - Ты говорил, что джедаи забирают одаренных детей из семей совсем юными, - теперь Орочимару смотрел на него с какой-то надеждой во взгляде, - Выходит, он заменил тебе отца? - Он и стал мне отцом, - улыбнулся Тору, - Другого никогда не было. - Теперь я понял, - прошептал саннин спустя какое-то время, когда ситх уже ушел, - Спасибо. *** Оказывается, он мало что вообще знает о жизни. Подобное открытие здорово шокировало ученого, ранее полагавшего, будто в своих лабораториях он может найти ответы на все вопросы. Правда же оказалась в том, что вопросы могут быть и такими, которыми он даже не думал задаваться в течении всей жизни. А живет он уже долго, очень долго, по меркам шиноби. С того момента, как Тору помог ему примириться со смертью сенсея, вокруг Орочимару начали происходить необъяснимые и даже в чем-то подозрительные события. Или может они только для него казались такими? Ничего критичного или опасного, просто порой его заводили в тупик слова подчиненных, подслушанные случайно в коридорах. Раньше он не обращал на это внимания. Оказывается, его не только уважают, но и боятся. Причем боятся даже больше. Он как-то вот даже не думал о том, что однажды почувствует обиду от слов двоих чуунинов. Само собой, в лицо ему такого не сказал бы никто, кроме может быть только Тору. Но про ситха тоже всякие слухи ходят, будто бы он - демон и все в этом духе. Но Тору - это Тору, - ему вообще все до лампочки. А вот саннина задел тот факт, что его считают монстром, пострашнее биджуу. И ведь он вроде бы не делал ничего такого, чтобы заслужить подобное! Когда он поинтересовался у алхимика, что бы могло означать подобное отношение, тот свалился на пол в приступе истерического хохота. Хорошо хоть в руки себя быстро взял и отфыркиваясь, поведал ему следующее: - Все дело в том, Орочи, что никто из них ничего о тебе толком не знает. Пока ты сидел в лаборатории, люди сами додумали тебе образ. А раз никто их в этом сразу не разубедил, - то и поверили. Затем провел аналогию с собой, рассказав занятную историю о кровавом боге ситхов. Пусть сам Тору тогда знал об этих слухах, но даже не думал воспринимать их всерьез и просто смотрел на все сквозь пальцы. В результате, оставшиеся без надзора своего правителя, подданные убедились в том, что он и есть самое жуткое и могущественное божество, задабривать которое следует чуть ли не человеческими жертвами. А когда тот спохватился, - стало уже поздно. Все осело в подкорках забродивших умов и осталось там навсегда, обернувшись памятью поколений. Даже после его первой смерти те разговоры не стихли и только обросли новыми, шокирующими подробностями. Орочимару тогда крепко задумался над тем, каким бы он хотел, чтобы его видели и воспринимали. В голову ничего интересного не приходило, а просить с этим помочь было стыдно и бессмысленно. В конце концов, тот же Тору обязательно скажет что-то вроде: - Ну-у, Орочи, это тебе решать, а не мне, мм? И будет прав, вынужден был признать ученый. Кроме того, что ему внезапно нашлось дело до чужого мнения о себе, внезапно (для него, разумеется) Орочимару начал подмечать, что отношение к нему некоторых приближенных людей отличается от того, что он видит в остальных. Кабуто - единственный, кто особенно не изменился, хотя и стал задумчивее обычного. Но Кабуто - это Кабуто... Несколько дней назад например к нему зашел младший брат Тору, Хаку. Зашел, краснея и заикаясь, но не от страха, а почему-то от смущения. Орочимару вежливо дождался, пока взволнованный юноша возьмет себя в руки, даже предложил ему чаю, чтобы успокоить нервы. Хаку кивнул и махом осушив пиалу, выдал пачку благодарностей с поклонами за то, что саннин позволил какой-то девочке из Кусагакуре сменить хитай-ате на протектор Ото. Ученый недоумевал уже тогда, озадачено таращась на парня. Ну разрешил и разрешил, - за что спасибо-то? Он даже уже забыл об этом! Не то, чтобы ему это неприятно, очень даже наоборот на самом деле. Просто он правда ничего не понял. Для тяжелых дум ему в тот день хватило бы и этого, но Хаку с ним еще не закончил. Следующая фраза мальчика, а вернее - вопрос, заставил ученого почувствовать себя неполноценным идиотом. - Орочимару-сан, нии-сан говорил мне, что вы очень мудрый человек и я подумал... вы не можете... а... а как... Скажите, как лучше всего сказать девушке, что она мне нравится? Саннин до сих пор не мог точно сказать, что именно он тогда ощутил, помимо растерянности. Во всяком случае, не мог он сказать и кто именно в тот момент был смущен сильнее, - он или все же Хаку. И ответить на вопрос он тогда тоже толком не сумел, хотя и пытался. Честно, пытался. Придумать хоть что-нибудь дельное, только чтобы не разочаровать паренька, глядящего на него грустными и полными надежды глазищами. Вообще Хаку с такими вопросами лучше к брату бы пойти, но Тору в тот момент отсутствовал по работе. Кумогакуре опять сунули свой нос в страну Рисовых Полей, чему не обрадовался их дайме и алхимик уже второй день как, с грохотом и фейерверками выдворял шпионов обратно. Эй наверное не обрадуется тому, что станет с его шиноби, но он сам виноват, - нечего джинчуурики двуххвостого пихать в разведку. Напугать вздумал, Мускулы-Вместо-Мозгов. Ученому все-все про это доложили, между прочим! В общем, все что смог тогда Орочимару, - посоветовать Хаку быть честным и искренним. Сам же втайне надеялся, что не сморозил ерунды и мальчик не расстроится из-за его куцых познаний в таких вещах. Все же Тору - его друг, а Хаку - брат Тору, вот и... да. Человеческие взаимоотношения - это сложно. К сожалению, они просто не помещаются под его микроскоп и ничего тут с научной точки зрения не поделать. И шло бы оно все... своим чередом, кабы тот случай был единичным. Видимо Хаку его идиотский совет все же помог, потому что через пару дней к нему заглянул Кагуя. Мол Хаку-куну помогло, но он молчит, как рыба и краснеет, а мне вот тоже надо. И Орочимару окончательно заподозрил, что что-то такое в его жизни шло не так, раз подобные ситуации только ему одному кажутся не обычными, а прям вот из ряда вон. В тот момент он даже не сообразил, что и Гурен теперь смотрит на него с теплотой и уважением, а не фанатичным обожанием, как раньше. Вспомнилась старая притча о ками, сошедшим с небес и то и дело попадающем в неловкие ситуации из-за банального незнания тонкостей человеческой натуры. Следом вспомнился Рью со своей манией величия, а там уж и его записки сумасшедшего, в которых Орочимару себе совсем не нравился. И стало совсем странно. Вот кто мог бы подумать, что он обрадуется тому, что в итоге учудил Тору? Раньше он тоже злиться бы на такое не стал, но сейчас выходка ситха и вовсе показалась ученому стаканом прохладной воды в пустыне! Тот просто заявился в главное убежище Ото с неизвестной куноичи на плече и срочно потребовал кого-нибудь из мастеров фуин, едва отчитавшись о выполненной миссии. Да-да, именно фуин. Зачем? Ну так он приволок не кого-нибудь, а пленную и избитую до бессознательного состояния Югито Нии! Ту самую джинчуурики двуххвостого из Кумо. Объяснил это тем, что наглость райкаге всех уже достала и пора бы ему или раскошеливаться, чтобы вернуть сокровенное стратегическое оружие деревни или терять лицо перед мировой общественностью, когда Отогакуре перезапечатает демона себе. Все же эта выходка кумовцев была за последние годы далеко не первой, но при этом - самой наглой из всех. Как же... Как же Орочимару был в тот момент с ним согласен, кто бы знал! *** Это наверное был самый тяжелый бой из всех, в которых он принимал участие. Если бы не выученный призыв и массированные комбинации огня и ветра, то они с Саске и Сакурой могли тогда погибнуть! Гаара оказался не просто силен, - его сила выходила за все известные Наруто пределы! Он правда подозревал, что братец Хаку смог бы одолеть того парня, но Хаку с ними не было. Все вообще вышло как-то странно, - шиноби Ото вместе с шиноби Суны вдруг напали на них, а потом все раз - и стихло. Их команда конечно почти все пропустила, пока преследовала Гаару в лесу, но все равно, - вроде бы нападение произошло, а никто толком не пострадал. Хорошо конечно, но странно все это. Сам конфликт как-то тихонько замяли и больше не вспоминали о нем. Какаши-сенсей только пожимал плечами и ничего не рассказывал. Узумаки на пару с Курамой ломали над этим голову пару дней, но так и не смогли понять, что это такое было-то. Кое-какую ясность внес Саске, внезапно заявившись к нему домой. Это само по себе казалось странным, но дальше - больше. Учиха пристыженно помялся, а потом огорошил Наруто тем, что просто взял, да извинился перед ним. Признался, что давно уже воспринимает Наруто, как своего друга и что вел себя, как идиот. Само собой Узумаки сперва ничего не понял. Разве ж так бывает? Потом до него дошло и он даже обрадовался, на радостях пригласив того в гости. Еще по секрету Саске рассказал ему, что именно происходило в тот момент в деревне. Со слов его брата, Тору не просто стал шиноби Отогакуре, но еще и приближенным того самого Орочимару, который напал на них на втором этапе и укусил Саске. А затем последовали новости еще более шокирующие, - Ото сговорилось не с Суной, а с самим хокаге, чтобы заманить в ловушку и убить отца Тору, Акуи Рью. Как оказалось, тот был известным отступником и его смерти желали очень многие. А все странности, которые происходили на экзамене - заранее спланированы, чтобы усыпить бдительность Рью. Само собой, Саске очень просил Наруто помалкивать об этом и рассказал только потому, что Тору - друг и учитель Узумаки. Сейчас в деревне вообще очень немногие знают о том, что случилось на самом деле. Скорее всего еще и расследования ведутся, правда тайные. Наруто не знал, что и думать. За несколько дней до того, как покинуть деревню, Тору говорил ему, что хочет убить своего отца, но кто бы мог подумать, что все выльется в такие вот интриги? Да еще и с привлечением самого хокаге, который к тому же погиб в тот день. На похоронах собралась вся деревня. Наруто сам видел, как плакали Конохомару и его дядя, Сарутоби Асума. Последний вообще был сенсеем Тору. Знает ли он об этом? Хорошо бы да, ведь наверняка ему сейчас тяжело. Все же кроме Итачи никто из деревни трупа Рью не видел. Ой, что-то будет... От хаотичных мыслей его отвлек самодовольный голос друга. - И последнее, - на памяти Наруто, Саске так не улыбался ни в академии, ни когда-то еще, - Только никому не рассказывай, ладно? И так скоро все узнают... Тихо прошептав ему на ухо слова страшнейшей из тайн, он с наслаждением наблюдал за реакцией оторопевшего джинчуурики. *** С тех пор, как Акуи Рью наконец помер, прошло уже полтора месяца. Все это время Тору ходил с таким счастливым оскалом, словно и не было других проблем, кроме него. Он конечно не забывал о том, что работы еще предстоит много, но все равно. Хорошо уже то, что тень отца не маячит на горизонте со своими выходками, пока они с Орочи ищут подходы к этой твари. Собственно сейчас ему хотелось просто радоваться жизни и заниматься ерундой, ведь скорее всего скоро все изменится и станет просто некогда. По старой привычке он зашел в лабораторию к Орочимару, чтобы попить вечернего чайку, да потрепаться. Ученый, сперва так расстроенный смертью учителя, теперь начал наконец оживать и приходить в себя. Даже больше, Тору видел его на днях, болтающего о чем-то с одним из своих ассистентов. Оба еще смеялись над какой-то шуткой. Вот и славно. - Тук-тук, мм? - шепнул он, с довольной рожей завалившись на соседнее кресло. Теперь у любимого стола саннина всегда стояло второе, специально для него. - Тору! - ученый аж подскочил, когда тот подкрался к нему незаметно. Вообще-то Орочимару мог его обнаружить, еще как мог, но за работой он и есть иногда забывал, когда увлекался, так что ему простительно, - Зачем так пугать? - Змей с укоризной посмотрел на алхимика и заметив, что тот уже разместился, только тихо зашипел, - Садись. - Райкаге так и не ответил? - поинтересовался тот, как ни в чем не бывало. - Ответил, - кивнул Орочи и сладко потянулся, показывая, насколько ему насрать на Эя и его гнев. А райкаге разозлился, - это да. Угрожал наказанием, четвертованием, орбитальными бомбардировками, но все без толку. А второго джинчуурики отправить все же не решился. Как и объявлять войну малой какурезато, ни с того ни с сего утершей ему нос. Даже так - оно не солидно будет, - Он видимо чуть поостыл и теперь готов заплатить за Югито. - Вот и здорово, - облизнулся ситх, - Как раз отобьем деньги за ту историю с Суной. - Даже больше, - улыбнулся саннин, - Кстати! Я нашел кое-что интересное, что может быть поможет нам с нашей проблемой. - Я весь внимание, - алхимик чуть наклонился к нему, перестав кривляться. - Про саму Абелот ничего нет, само собой, но зато наткнулся на одну старую легенду. Ну как старую, - ей полторы сотни лет всего, но пока других идей у меня нет, - Орочимару вздохнул и покрутив в пальцах вытащенный из-за уха карандаш, положил его на стол, - Это тянет на полноценную миссию ранга С, чтобы ты понимал и я не сказал бы, что информация надежна, уж больно далеко отсюда то место. - Как далеко? - алхимик приподнял брови. - Очень, - Змей почесал нос, - Скажи, форма Кусанаги же показалась тебе странной, так ведь? - Не совсем понимаю, к чему ты это сейчас, но да. Показалась. Ни у одного шиноби или самурая не видел такого оружия, - глаза Тору наполнились любопытством и предвкушением. - Смотри-ка, - Орочимару широко зевнул и засунув в рот руку, вытащил свой меч. Тонкий, прямой, длинный, с обеих сторон заточен, - все, как всегда, - Возьми, - он протянул Кусанаги ситху рукоятью вперед. Тору взял и вдруг меч изменил свою форму. Теперь гарда стала тоньше и чуть удлинилась, а лезвие укоротилось, стало шире и скруглилось к кончику. Не совсем сабля, скорее что-то вроде того клинка, который Аджанта Полл создал Алхимией Первоэлементов, ради того, чтобы постичь это искусство. Постичь получилось, но не так, чтобы очень. Живая давалась ему куда легче. Тот меч отчего-то прославился, как личный клинок "Того Самого Тайфоджа" и всем всегда было пофиг, что он предпочитал световой. По сути, Кусанаги почти точно воспроизвел его за неимением возможности превратиться в классическое оружие джедаев и ситхов, - Куснанаги всегда подходит своему владельцу. Это одно из самых полезных его свойств, - подстраиваться под стиль боя того, кто держит его рукоять. - Та-ак? - Тору вернул меч и теперь недоуменно чесал в затылке. - Он неспроста выглядит таким, когда я держу его, - Орочи любовно огладил лезвие и засунул меч обратно в рот, - Когда я увлекся кендзюцу, то уже считался нукенином. Отогакуре только начинало создаваться и я искал себе учителя этого искусства. Мне хотелось освоить необычный стиль боя, чтобы побеждать не только мастерством, но в том числе и за счет эффекта неожиданности. Такой клинок, как этот, называется цзянь. Их используют в далеких землях, не относящихся к нашим великим и малым странам, ни на материке, ни на островах. Те земли находятся на соседнем материке к югу отсюда в двух неделях пути, если плыть без попутного ветра и на быстроходном судне. Тут у нас почти нельзя встретить карт той местности, кроме северного побережья, с которым ведется торговля. Это не самая распространенная информация, потому что товары оттуда мало кто может себе позволить и судоходство в те края не особо широко распространено. - Интересно, мм? - кивнул алхимик. - Мой сенсей по кендзюцу или как принято у них - шифу, родом из тех мест, - продолжил ученый, - Сейчас он проживает в стране Этого... - Чего - этого? - не понял тот. - Этого-этого, - Орочимару весело расхохотался, - Есть и такая, представь себе. И даже страна Того, что расположена по соседству. Они очень маленькие, находятся на западе от нас и не особенно далеко. Шиноби доберется за пару дней. В общем, к моему наставнику кендзюцу мы еще вернемся, а пока расскажу тебе, в чем состоит задача. Так как о тех землях известно немногое, мне пришлось потрудиться, чтобы раздобыть мало-мальски пригодные сведения. И отсеять их от поэтического бреда, свойственного местным, - кисло добавил он и поморщился. - Ненавижу поэзию... - буркнул ситх, надувшись и капризно сложив руки на груди, словно только из-за его неудовольствия, кто-то далеко за морем, откажется от своих вирш. - И ты даже не представляешь себе, насколько сильно, - хмыкнул ученый, - Даже с твоим реальным возрастом, не представляешь, верь мне. В общем услышал я одну занятную легенду о мече, который излучает неестественный холод. Сто пятьдесят (или около того) лет назад, несколько совершенствующихся (это их аналог шиноби, только находящийся у власти) решили призвать в мир оружие, равного по силе которому нет среди их железок. И у них получилось призвать такой меч. Говорят, что его рукоять должна была быть длиннее, но выглядела обломанной, а у гарды изображен рисунок в виде черного круга. От него исходила мощная морозная чакра... то есть ци, они называют ее ци... - Погоди-ка секундочку, - Тору почесал ухо и расплылся в зловещей ухмылке, - Кажется я знаю меч, о котором ты говоришь. - Да ну? - опешил тот. - Ну да, - оскал ситха стал шире, - Если только нет второго такого же, то это тот клинок, который я создал, когда пытался освоиться с алхимией неживого. Металлы там и все такое. Он немножко пропитан моей силой, мм? Хоть я тогда был слабее, намного слабее, чем сейчас, но зато аура меча темная и печальная. Как раз переживал смерть моего учителя. Кажется, я даже ни разу его не использовал по назначению. Так, покрасоваться больше брал. - Ну дела! - Орочимару откинулся на спинку и сложил руки на груди, требуя продолжения. - Ага, да и пользоваться двухклинковыми мечами я не умею, - он усмехнулся, разведя руками, - Хотя однажды дома, он снова мне попался. Тогда я его и сломал пополам зачем-то... не помню, зачем. А заодно перекачал всю Силу в одно лезвие, а второе выкинул. Не думаю, что Абелот соблазнится им, хотя он мог бы пригодиться нам сейчас. Правда артефакт из него такой себе, если честно. Он никогда и не был действительно грозным оружием. Это конечно, если я угадал и этот меч - тот самый, мм? - Вообще похоже на правду, - кивнул ученый, над чем-то задумавшись, - Вот только есть проблемка. Сама легенда на призыве меча не заканчивается. Видишь ли, многие пытались подчинить себе его силу (они там любят подчинять все налево-направо), но почти всех из них меч... убил. - Похож-похож, - гордо надулся ситх, - Хотя для такого взявший его в руки должен быть тем еще слабаком, если честно. Джедаи могли с ним совладать. Почти все, мм? А вот например ты, друг мой, посильнее большинства из них будешь. Причем намного. - Лестно, - согласился Орочимару с непроницаемой физиономией, - Но сейчас про другое. Так вот, нашелся там один какой-то, кто за год медитаций смог научиться этот меч использовать без опаски. Его звали не то Шень Вень, не то Шань Вей, что-то такое. И был у него враг, почти не уступавший ему в силе (даже не проси меня вспоминать еще и его имя). Для остальных эти двое были, как боги. На месте последнего их сражения сейчас находится школа, секта боевых искусств, если точнее. Называется она сектой Укрощенного Гнева Горы. Это оттого, что она располагается на вершине спящего вулкана. Согласно той легенде, злодей хотел утопить весь мир в огне недр и создал его, а Шуть В... как я там говорил? Не суть. Тот совершенствующийся, который овладел ледяным мечом, сумел этот вулкан нейтрализовать, воткнув меч в маленький островок в центре жерла. Он же и основал ту школу, но меч все равно выпил его жизнь со временем, не то обидевшись, не то еще чего. В общем, секта Укрощенного Гнева Горы считается эталоном благородства... по меркам аборигенов само собой и очень уважаема там. Мой шифу как раз оттуда. Не знаю, что ему дома не сиделось, но в общем если ты заинтересован, то сперва тебе нужно будет поговорить с ним в стране Этого и узнать как можно больше о тех местах. - Это не проблема, я могу просто считать его память, если он откроется, мм? - хмыкнул алхимик, предвкушая путешествие. - Можно и так, - кивнул саннин, - Все равно он мне никогда особо не нравился... - Для него это пройдет без последствий, - улыбнулся Тору, - Главное, чтобы он был расслаблен и не слишком сосредоточен на защите разума. - Шифу любит выпить, так что думаю, у тебя не возникнет проблем, - Орочимару пожал плечами, - Но если что, можешь просто напомнить ему обо мне. Он мне должен. Много. - Так и поступим, - ухмыльнулся алхимик, - Кстати, а как туда попасть-то? - В страну Этого? - не понял Змей. - На другой материк, - уточнил тот, - Раз уж торговля не особо бойкая, то и кораблей немного, так ведь? - С этим я помогу. Один такой капитан с радостью возьмет тебя на борт, чтобы расплатиться со мной. Да и оттуда тоже торговцы ходят, даже побольше наших. Вот только... - Что только? - Если торгуешься с кем-то из жителей Нефритовой Империи, то запомни главное, - пока он не заплачет и не начнет умолять тебя, - тебя его цена не устраивает. Это... важнее, чем ты думаешь. - Вон оно как, - присвистнул ситх. Ну еще бы, - целая Нефритовая Империя тойдарианцев! - Ничего и не таких обламывали, мм? - Тогда тебе понадобиться это, - Орочимару покопался в рукаве и выудил оттуда кожаный мешочек, в котором что-то позвякивало, - Только не удивляйся, когда увидишь, хорошо? Они и правда странные, эти люди... - Чу биска слимо! - все же не сдержался Тору, когда увидел вместо денег, россыпь необработанных самородков серебра, разных по размеру, а местами даже со вкраплениями каких-то минералов, - И это - деньги? - Я тебя предупреждал, - расхохотался Змей, - Предупреждал ведь? - Ладно-ладно, предупреждал, мм? - ситх шутливо поднял ладони, будто бы сдаваясь, - Последний вопрос, Орочи. Чего ради они вообще разместили эту свою секту на вулкане? Это же вулкан! - Видимо, чтобы лишний раз подчеркнуть победу одного идиота над другим, - пожал плечами тот, - Я ведь говорил, что они действительно обожают доминировать над всем подряд. Так чем вулкан хуже? Кстати говоря, по меркам шиноби, сильнейшие из них едва ли дотягивают до уровня среднего джонина, но вот их эго - это просто нечто. Четверка по сравнению с ними - просто вельможи при дворе дайме. Подозреваю, что шифу бессовестно наврал мне, когда говорил, что переселился сюда только из-за того, что его заинтересовало саке... *** "Неслыханно! Учиха, сидящий в кресле хокаге! Учиха! Что сказал бы второй?" - Шимура Данзо редко выражал свой гнев. Да что там, он даже ощущал его лишь приглушенно. До того дня, когда эти идиоты, Утатане Кохару и Митокадо Хомура, уперлись в то, что назначение Итачи - последняя воля Хирузена. Да, этот старый дурак не раз упоминал в последнее время, что из Учиха Итачи вышел бы прекрасный пятый хокаге, но Данзо все еще надеялся на то, что тот одумается. Уговаривал его, говорил, что Итачи как минимум еще слишком молод. И неважно, что Минато был тогда ненамного его старше, - он хотя бы не Учиха! А в итоге идиот Сарутоби просто сдох и теперь одумываться стало не-ко-му! Впечатав кулак в стену своего кабинета, он так и не ощутил ни облегчения, ни просветления. Все осталось по-прежнему, - Данзо пребывал в опустошительной ярости. Вот только рука еще теперь болит. И что ему со всем этим делать? Вот именно ему - что? Как только Итачи-сама... фу, даже думать о таком противно! Как только пятый немного освоится, то обязательно узнает о том, что случилось с додзюцу погибших той ночью соклановцев. О том, кто именно помог Рью совершить ту резню. И что-то подсказывало главе Корня, что его должность может в скором времени стать вакантной. Теперь помимо ярости, в его сердце поселился еще и страх. За свою жизнь и будущее деревни. Ну не верит он, что из члена клана Учиха получится хокаге! Страх становился все сильнее, слегка приглушив даже ярость. Чушь! Просто полная чушь! Безмозглая старая макака! Страх подкрадывался к нему со всех сторон. Будто липкие, холодные щупалца, поглаживал по щеке, касался поясницы, сжимал горло и вот уже Шимура Данзо хватается за сердце и ловит ртом воздух, попутно оседая на колени. Довели до такого! Учиха... Учиха в кресле хокаге... Учиха на Гокаге Кайдан... не-неслыханно... прос... просто н-не... слыхано... - СЛЫШИШЬ? СЛЫШИШЬ? ТЫ СЛУШАЕШЬ? СЛЫШИШЬ МЕНЯ? СЛЫШИШЬ? СЛУШАЕШЬ МЕНЯ?