Чужие звезды: Космический мусор.

Орочимару не шутил. Тору вообще-то и не думал сознательно подвергать слова ученого сомнению, вместо этого предполагая другие варианты. Орочимару должно быть ошибся. Орочимару скорее всего оговорился. Орочимару обманули, в конце концов? Но нет, Змей не шутил и не шепелявил, когда назвал место обитания этого своего Чен Су. Страна Этого. Да-да, того самого Этого, которое страна. И даже вполне цивилизованная и благополучная, насколько алхимик мог судить, прогуливаясь по улочкам столицы. Собственно и сама столица являлась в ней единственным городом, обнесенным стеной, достаточно крупным и густонаселенным, чтобы так зваться. Ну и дворцовый комплекс, в котором проживал сам дайме и его семья, занимающий почти пятнадцать процентов площади города, намекал на его столичный статус. Все прочие населенные пункты Этого, - это так, деревушки. В пути как-то так вышло, что Тору даже не понял, когда и где именно он пересек границу. Стражники носили почти ту же самую униформу, что и в других местах, а местный диалект сочетал в себе особенности всех, ранее слышанных ситхом в этом безымянном мире. И чем ближе к столице, тем чаще в словах жителей проскальзывали заимствованные выражения. Ему нетрудно было понять их говор, в конце концов все страны, как великие, так и малые пользуются одним и тем же языком, а различия меж ними не так уж значительны. Сейчас он прогуливался вдоль торговых рядов столичного рынка. Страна Этого жила торговлей, но почти ничего не экспортировала сама. Вместо этого выполняя своеобразную роль посредника, занимавшегося перепродажей товаров соседних стран друг другу. Очень удобно, если знать и понимать настроения этого мира. Очень многие страны в нем поглядывали на соседей косыми взглядами, зачастую отказываясь вести дела друг с другом напрямую. И потому подобные посредники были нужны, как воздух. Страна Этого - мозг в экономической нервной системе всего материка. Но само собой и у них имеются конкуренты, косо поглядывающие уже на них. Впрочем Тору это все не касалось. Тору искал Чен Су и находил пока только лавки со сладостями. - Орочимару-сама говорил, что этот чужеземец - запойный старый дурак, - унылый и кислый голос, принадлежащий молодой девушке, неприятно царапнул правое ухо алхимика, вынужденного признать правоту попутчицы, - Нам следует сперва проверить питейные. Ах да. Он же отправился на эту миссию не один. Как можно было забыть о прекрасной, словно распустившийся под звездами бутон сакуры и холодной, словно хрустальный горный ручей, куноичи, сейчас шествующей за ним с таким выражением лица, словно ей измазанную в говне палку сунули под нос? Тору обязательно бы укорил свою забывчивость, если бы только ее имя не было Кин Цучи. Вот чего ради Орочимару дал ему в напарники именно ее? Чуунина, для миссии С ранга? Именно эту, из второй команды, посланной на Чуунин Шикен. Само собой все всё понимали, сильнейший боец Ото отправляется ситх знает куда, почти в самый разгар разборок с Кумо, так что остальные члены команды Гурен остаются дома, чтобы иметь возможность припечатать Эя, если тот попытается их переиграть. Но почему именно Цучи? Хитрый Змей точно что-то задумал, когда не пожелал сообщать Тору имя его сопровождающего. Сказал только, где его встретят и зачем оно вообще надо. Кин Цучи неожиданно (для ситха, само собой) оказалась мастером разведки и шпионажа. А потому была отряжена с ним на миссию для поддержки, что называется, из под полы. Этакий личный шпион там, где самому алхимику сейчас шпионить недосуг. Сама Цучи плелась за ним без явной охоты, напуганная обещаниями Орочимару за провал, им же подкупленная наградой за успех и недовольная оттого, что миссия предполагается в такой дали от дома. Кислая, будто лимон. Будто уже неделю спит по полчаса в день. Будто два лимона... - Ну и вонь! - куноичи стала еще кислее, позеленев лицом и зажав себе нос, когда они случайно поравнялись с подходящим заведением. Выглядело дешево и сердито, - должно быть одна из самых злачных забегаловок в городе. В принципе то, что им и полагалось сейчас искать. И вонища оттуда шла такая, что иные прохожие бочком-бочком отходили на противоположную сторону улицы. В принципе алхимик тоже так бы и поступил, не будь он закален в заведениях Нар Шадда, - Ужасно, - пожаловалась девушка. - Ага, - вяло согласился ее ядовито-рыжий спутник, - И похоже как раз то, что нам нужно. Если не найдем этого Чен Су здесь, то хотя бы узнаем о нем что-нибудь, мм? Такие, как он, обычно живут в долг и наверняка тут его знают. - М, - не то согласилась, не то фыркнула Цучи, не решаясь впрочем входить первой. - Идем? - без энтузиазма предложил ситх и поднялся на порог заведения. Дверь к счастью уже была открыта. К счастью потому, что ни Цучи, ни даже он сам, не захотели бы открывать ее без перчаток. В каждом более-менее крупном городе имеется такой вот район или хотя бы небольшой закуток, в котором местные отбросы сбрасывают пар, обстряпывая новое дельце, нукенины ищут и находят работу, а порой все они еще и убивают друг друга за косой взгляд. И с ними как всегда бок о бок шныряют те, кто давно продал свою душу бутылке, но так и не наскреб на нее денег. Чен Су при всех его достоинствах, был именно таким человеком. Когда Орочимару обучался у него своему стилю кендзюцу, старик еще как-то умудрялся сохранять остатки чувства собственного достоинства, но уже тогда начинал делать первые, уверенные шаги на самое дно общества. Идеальный информатор, если так посмотреть. Особенно если расспрашивать его о былом. Пьяницы разве что ностальгировать любят больше, чем саке. Но саке - это ключ к ностальгии. Серьезные разговоры в таких местах, ведутся шепотом, скрываясь в тени громогласного хохота и матерщины из-за соседних столиков. Зайдя внутрь, Тору заподозрил, что хитай-ате Отогакуре им с Цучи следовало бы все же снять. Нукенины нервничают, когда сталкиваются с шиноби из скрытых деревень. Немудрено, что в плохо освещенном помещении, все разговоры разом смолкли, стоило только им появиться на пороге. Множество пар глаз настороженно сверлили взглядами нежданных гостей. - Вы кто такие будете? - толстый мужик с залысинами и внушительными мускулами рук, протиравший до этого барную стойку, поспешил поприветствовать дорогих клиентов, - Шиноби нечасто заходят к нам выпить, верно парни? Ответом ему стал удовлетворенный гул с нотками угрозы из углов помещения. Какой-то тщедушный старикан осоловелого вида, поспешил проскользнуть мимо Цучи, но девушка без предупреждения воткнула кунай в пол перед ним, заставив того испуганно икнуть и замереть на месте. Ситх между тем медленно растягивал свой обычный самодовольный оскал, нагло осматривая собравшихся в питейной людей. Подходящих под описание тут не обнаружилось и он вразвалочку попер к стойке. Бармены не только ставят выпивку и протирают посуду. Бармены знают все обо всех, такая уж у них работа. - Здравствуйте, мы ищем одного человека, - пристальный взгляд ясных голубых глаз прожег в толстяке дыру и заставил непроизвольно сделать шаг назад. Завсегдатаям это не пришлось по вкусу, но нападать пока что никто не спешил. Цучи меж тем хмуро косилась на подорвавшихся слинять, взглядом сажая их на место, - Старый пьяница, по имени Чен Су, чужеземец. Он должен быть вам знаком, верно? - И почему же я должен его знать? - толстяку было не по себе, но он все еще находился в помещении, доверху набитом головорезами. Многие из которых называли его не иначе, как "дядюшкой Бо", а иные даже владели чакрой и могли использовать техники. - Потому что уважаемый Чен Су скорее всего не может позволить себе надираться только в одном заведении города, мм? - улыбка ситха стала еще более располагающей, когда он беззаботно пожал плечами, отвечая на вопрос, - И наверняка он вам тоже должен. - Чен Су... Чен Су... - бармен неплохо владел собой и его мимика сейчас демонстрировала усиленную работу мозга. Такие люди, как он, не бывают глупцами. Пронырами и негодяями - да, но глупцами, - никогда. И разумеется, все они - дельцы до мозга костей, а потому Бо ничего с первой попытки вспомнить не смог, - Нет, не знаю такого. Второй кунай со стуком воткнулся в стенку за его спиной, по пути обдав холодком лысую макушку. Напряжение в питейной стало почти осязаемым. - Незачем доводить до такого, Цу-чан, - алхимик мило улыбнулся своей мрачной спутнице, - Уверен, нашему другу просто нужно дать чуть больше времени, мм? - Хн! - фыркнула девушка, брезгливо наморщив нос. В принципе они заранее условились себя так вести. Старая, как само понятие цивилизации, уловка. Хороший ситх и плохая куноичи. Безотказная, как сервоприводы Винни, как бы сам дроид не ворчал о необходимости их ежедневного техобслуживания. - Прошу вас поторопиться, - повинился Тору, - Моя спутница не имеет такого терпения, как я. Наверняка информация о нем не стоит этих денег, но если это поможет, то... - на стол перед барменом упал небольшой, но пузатенький кошель, в котором что-то аппетитно звякнуло, - Очень прошу вас помочь нам. - Думаю, я вспомнил вашего Чен Су, - дядюшка Бо немедленно изменился в лице, когда услышал родной язык, - И правда, пройдоха и пьяница. Совершенно бесполезный и пропащий человек, хотя и мечник от бога. Лучшим его конечно не назовешь, но только за счет своего мастерства он и жив до сих пор, хоть и седой уже совсем. Раньше старик Су пытался устроить в нашем городе додзе, но благополучно пропивал все заработанные деньги. А теперь опустился окончательно, - влез в долги и живет на улице. Где он сейчас, не знаю, но поспрашивайте прохожих. Даже ему изредка подают милостыню, после чего он приходит ко мне. - Благодарю вас, дядюшка, - ситх смежил глаза, - Вы очень нам помогли, мм? - И напоследок, - ухмыльнулся толстяк, - Коль уж вы заплатили больше, чем стоит сама жизнь этого отброса, то позвольте дать вам совет, - когда говорите с ним, стойте с наветренной стороны. - Огромное вам спасибо, - снова широко оскалился Тору и довольный, потопал на выход, - Цу-чан, не забудь попрощаться. Девушка еще сильнее скривилась от этих слов и резко дернула рукой, вырвав кунай из стены. Никто поначалу не заметил, но все это время к его кольцу была привязана тончайшая леска, способная обезглавить самых ретивых. Теперь это поняли все и поняв, неуютно поежились, расслабившись лишь тогда, когда двое шиноби Отогакуре скрылись в уличной толпе. Они бродили какое-то время, расспрашивая тех, кто казался им местными старожилами. Такие люди зачастую знают о городе больше, чем его строители и архитекторы. Ну и соседей своих они знать просто обязаны, хотя бы некоторых. Спрашивали лавочников, - у тех наверняка пропадали яблоки, стараниями местного рванья. Спрашивали рванье, ведь таким людям свойственно держаться друг друга. И просто алкоголиков с опухшими рожами, ведь пить одному - совсем не то же самое, что в приятной компании. Ну пожалуй, если верить слухам, компанию Чен Су приятной не назовешь, но... И правда его тут многие знают. Знают и кривятся, когда кто-то произносит его имя. Особенно рванье и лоточники. Вот только ни один не может толком сказать, где его можно найти. Чен Су оказался кем-то вроде местного бедствия. Стоит ему свернуть на другую улицу, как о его прибытии тут же узнают по запаху. Даже нищие зажимали себе носы, отчего Кин Цучи то и дело вздрагивала, представляя себе этого человека. Девушка тоже росла на улице, пока ее не подобрал Орочимару. Спутнику своему она таких подробностей не раскрывала, как впрочем и никому другому, но забыть те годы, оказалось выше ее сил. Цучи старалась блюсти себя в чистоте, как только могла. Держалась подальше от притонов и мутных типов, прятала свое хорошенькое личико и как-то умудрилась выжить, не оскотинившись. Она возненавидела улицу и ее жизнь. Зато приобрела прекрасные навыки шпиона и сохранила себя живой и невинной, но утратив взамен веселый и беззаботный характер, какой у нее был в детстве, еще до смерти отца. Ее навыки некогда были по достоинству оценены Белым Змеем, за что он и предложил Цучи, тогда еще девочке присоединиться к нему. Цучи не колебалась и не жалела. Новая жизнь не была и в половину такой тяжелой, как прежняя. - Надоело, - пожаловался Тору, заложив руки за голову и не глядя на свою напарницу. Та бросила на него удивленный взгляд и непроизвольно закатила глаза, увидев, куда тот направился. Вниманием ситха сейчас завладел прилавок, за которым стояла улыбчивая старушка и продавала дайфуку, которые и готовила тут же, прямо на улице. Запах оттуда шел такой, что алхимику пришлось потрудиться, чтобы протиснуться сквозь толпу возжелавших сладостей, - Доброго вам дня бабушка, можно мне пожалуйста пару таких и таких и... да, вот этих тоже парочку. Цу-чан, ты будешь дайфуку? - он обернулся к хмурой куноичи и весело уставился на нее счастливыми глазами. Будет или нет, - ему сейчас до лампочки. Он-то будет и еще как... - ... - куноичи только обреченно вздохнула. Ей хотелось закончить со всем побыстрее, но ведь Тору-сама в чем-то прав, - их миссия только началась в стране Этого, а продолжаться будет и год и даже может два. Пара минут ничего не решают, а сладости их ждут совершенно экзотические. Этому-то точно пофиг, лишь бы пожрать, а вот она обязательно еще затоскует по дому. Некоторое время подумав, Цучи кисло ткнула в те, которые с яблоком и молча показала ситху три пальца. Тору подмигнул ей и отвернулся к продавщице. - И еще таких три штучки, пожалуйста, - судя по голосу, сильнейший шиноби Ото едва ли не облизывался. Пока старушка заворачивала им десерты, Цучи размышляла. Этот Оренжииро Тору, он ведь очень странный человек. Через год после того, как Гурен-сама привела его в Отогакуре, тот умудрился отличиться на проверке, устроенной Белым Змеем. Разгромил целый полигон. Сама девушка этого не видела, но среди шиноби Ото ходили слухи, будто он сильнейший ниндзя в мире и любит убивать детей, а потом ест их сердца. Сама она не верила в слухи, но все же происходила из простых людей, а потому настороженно относилась к своему нынешнему напарнику. Все это она узнала уже после Чуунин Шикен, до той поры обитая в удаленном убежище Ото, на восточном побережье страны Горячих Источников. Тогда лишь ходил слух, что к ним вступил кто-то очень могущественный и только. Когда Цучи впервые увидела Тору, то не признала в нем того самого, ведь никто не располагал достаточной информацией о его внешности и приметах. После экзамена она была переведена в убежище, недалеко от главного и смогла услышать больше. Ей казалось странным, что они с Орочимару-сама относятся друг к другу с таким уважением. Девушка привыкла, что разница в силе всегда строит отношения, по вертикали. Может ли быть такое, что их силы равны? Поверить в это было непросто, однако кое-что заставляло ее думать именно так. Сакон и Укон. Или Саке и Удон, как называл близнецов сам рыжий демон. Она видела их в деле однажды. Их аура просто вбивала Цучи в землю, заставляя дрожать от страха. Именно их смерть стала первым, что сделал Оренжииро но Акума для Отогакуре но Сато. И эти друзья его, - младший брат, чья мощь сравнима с каге и один из клана Кагуя, умудрившийся развиться не хуже первого. Откуда вообще берутся такие, как они? Цучи немного завидовала, но сильнее всего в ней было чувство недоумения. Почему такой человек, как Тору-сама, ведет себя... нет, даже не как идиот, а как избалованный ребенок! Надоело искать цель миссии, захотелось сладенького. Кто вообще так работает? Еще и целый кошель отдал, чтобы только не работать самому, хотя можно было и припугнуть, уж он-то справился бы с каждым в той дыре! И ведь он правда умен, так зачем все так усложнять? - Держи, - уже набивший себе рот Тору, протянул ей бумажный пакет, - Цу-чан, ты тут? - Д-да, с-спасибо, - спохватившись, она неловко перехватила угощение и кивнула в знак благодарности. - В нашем деле главное - вовремя поесть, - важно заметил тот, с видом просветленного мудреца. Может и пальцем бы погрозил, если бы имел свободные руки, - Пойдем пока, найдем, где присесть. Я что-то уже умаялся. - Да мы же только в город вошли, - она снова кисло посмотрела на ситха, но тот только помахал ей рукой и пробурчал что-то вроде: "Да-да. Как скажешь". Куноичи устало вздохнула, потерев висок, - "Ребенок. Он просто большой ребенок." То и дело поглядывая, на надувавшего от жадности щеки алхимика, Цучи думала, а стоило ли посылать его на такое ответственное задание? Само собой в одиночку она бы миссию С ранга не потянула, но вот Гурен-сама и Кимимаро-сама смотрелись бы на его месте куда профессиональней. А Тору-сама вместо этого пригодился бы со своей силой деревне. Особенно теперь. Даже она знала о том, что Кумогакуре снова пытается запустить свои наглые лапы в страну Рисовых Полей. И да, ей шепнули, кто именно перехватил и избил до потери пульса одного из их джинчуурики. Подумать только, Тору вышел на ту миссию в одиночку и разведчиков Кумо ждал полный разгром с потерей стратегического оружия! Нет, планы Орочимару-сама слишком сложны для ее понимания. К счастью она верила в то, что Белый Змей не совершает ошибок и это помогло ей отчасти примириться с действительностью. - Я понимаю вас, Сасори но Данна (*), но не могу принять ваше... - Мы сейчас только зря теряем время.... - Потому что произведения искусства, не вызывающие ярких и запоминающихся чувств, просто не могут считаться... - Ты слышишь меня, Дейдара? - Вечность может быть прекрасной, - да. Но однажды она приедается и... - Дейдара! - Потому что созерцание одного и того же, когда вокруг кипит настоящее... - Ками, за что мне это? - Сасори но Данна? Сасори но Данна, вы не слушаете! Хм! *усталый вздох* - Сасори но... - Хватит разглагольствовать, нас ждет работа. Идем уже наконец... Тору тихонько хмыкнул, услышав обрывок разговора из толпы людей. С той стороны мелькнула и исчезла чья-то соломенная шляпа и ситх потерял интерес. Зато задумался над тем, что сам считает искусством, если смотреть на это понятие широко. В принципе для него искусство - это жизнь, во всех ее проявлениях. Да, наверное так и есть. А все потому, что в ней органично и неконфликтно сочетаюся хаос и порядок, что и делает ее такой... такой... противоречивой? Мм... нет, он пожалуй сперва ошибся. Если заглянуть глубже, как те двое, то лично для него искусство - это именно противоречие. Да, вот так все наконец встало на свои места. Кивнув своим мыслям, он доел последнюю булочку и вытащил из рукава хаори старую самодельную флейту. Цучи проводила его действие страдальческим взглядом, а сам алхимик между тем, ничуть не заботясь о чувствах напарницы, начал наигрывать незамысловатую мелодию. Некоторое время они просидели вот так. Девушка дулась на то, что ее напарник слишком непоследователен, а ситх просто предавался каким-то своим беззаботным мыслям, озвучивая те музыкой. И вот наконец на улице раздались тревожные голоса: - Фу, да это же тот старик! - брезгливо сплюнул какой-то мужчина. - Идем отсюда, дорогая, - вторил ему другой, уводя за собой не сопротивляющуюся супругу. - Дэйчи! Дэйчи, кому говорю? - ворчала чья-то бабушка, пытаясь скорее увести непоседливого внука домой. - Бабуска, смотли! Это же вонюска Су! - весело хихикал ребенок с неполным комплектом зубов, - Вонюска Су идет! Само собой, одного нищего было бы недостаточно для того, чтобы улица опустела целиком, но народу на ней тем не менее поубавилось. Тору спрятал флейту обратно в рукав и дернул задремавшую было напарницу за рукав. - Цу-чан. Цу-чан, время работать, - он с веселой насмешкой смотрел, как та вскакивает, прислушиваясь к разговорам городских. - А как же поспать и позавтракать? - ядовито процедила девушка, на что ситх только хмыкнул: - Мы уже перекусили, а ты вроде бы успела немного прикорнуть, мм? - и посмотрел на нее так, словно это она, а не он, только что занималась всякой ерундой, - Идем. Мы как раз с подветренной стороны. - Тот толстяк говорил, - надо с наветренной, - неуверенно произнесла девушка, а через секунду ее лицо приобрело мертвенное выражение. Вонючая ловушка захлопнулась, когда ветер подул в их сторону. Даже Тору (!) покачнулся, выпучив глаза от неожиданности. От человека на другом конце улицы несло перегаром и потом, но так сильно, словно он пришел не один, а привел за собой целый отряд таких же, как и он сам. У ситха даже в глазах задвоилось, как будто его сознание специально старалось умножить того человека, чтобы оправдать окружающую его ауру страданий совести и гибели надежды. Получалось так себе, если честно. Но как бы то ни было, миссия есть миссия и поговорить с Чен Су им жизненно необходимо, чтобы ее продолжить. Кое-как приноровившись к негостеприимной среде, алхимик даже придержал напарницу под локоть, чтобы не упала и отправился навстречу тому неописуемому ужасу. - Не... не забыть отмыться... потом... - бредила несчастная куноичи. - Мммффмм, - ситх просто задержал дыхание, заставив организм дышать кожей. Рта он не раскроет до тех пор, пока они не обойдут вокруг Чен Су. - Юн-ик-ный гос-сподин... "Как вообще можно сохранить настолько прямую осанку, будучи таким животным?" - думал Тору, разглядывая это существо. - Н-не... ик... не под-дадите н-нмного... ст... странстущму это... на трпе... с... само... со-вер-шенс... ик.... ниа! Ох... Существо мало чем отличалось от человека внешне. На вид - вполне обычный пьяница. Настолько обычный, что прямо вот совсем. Только мылся он в последний раз очевидно в день своего рождения. Фактического, а не ежегодного. А лет ему было много. Вздохнув (они таки обошли препятствие и встали по ветру), Тору принялся очищать организм Чен Су, как до этого проделал с кем-то в Конохе. Тот поглазел на них мутными, но при том властными глазами и невозмутимо опорожнился там же, где и стоял, заставив бледно-зеленую Цучи, непроизвольно отойти на несколько шагов и спрятаться за спиной ситха. - Вы... кто такие? - стоило винным парам скопиться в мочевом пузыре и покинуть тело, как Чен Су вновь обрел разум и теперь сверлил их подозрительным и жестким взглядом, не обращая ни малейшего внимания на произошедший с ним конфуз, словно ничего и не было, - Что вам нужно от этого старика? - Это ведь тебя зовут Чен Су, мм? - алхимик медленно приходил в себя, параллельно думая о том, что победа над его отцом могла бы даться легче, если бы этот тип тогда был с ними. Рью неизбежно помер бы от первого (ну или второго, так и быть) вдоха в его присутствии. И просто не захотел бы себя воскрешать после такого унижения... да, - Мы хотели бы расспросить тебя о Нефритовой Империи. Нас интересует все, - культура, обычаи, менталитет и язык. - Мне ничего не известно о том проклятом месте, - брови старика грозно сошлись к переносице, а глаза будто начали метать молнии. Он стоял удивительно прямо и излучал гордость. Могущества в нем однако никакого при этом не ощущалось, - Донимайте кого-нибудь другого! Этот Су ничем не может вам помочь. Ему ничего неизвестно! - Тогда зачем этот Чен Су назвал империю проклятой, мм? - вкрадчиво поинтересовался Тору и хитро прищурился, - Кажется людям обычно не свойственно так отзываться о местах, о которых им ничего не известно. - Этот старик приносит свои глубочайшие извинения жителям Нефритовой Империи, но сейчас он трезв и потому ненавидит все, - буркнул тот, однако его скулы побледнели, выдавая волнение. Глаза впрочем продолжали метать молнии, как ни в чем ни бывало, а позорная лужица - неторопливо распространяться по улице. - Чуть не забыл, - ситх растянул озорной оскал, - Мы от Орочимару. - Этот старик не знает никакого... - тот вдруг запнулся и его вид наконец растерял всю невозмутимость, - Постой, юноша, ты сейчас сказал, Орочимару? - Ага, который обучался у тебя фехтованию много лет назад, когда ты еще не превратился в... - алхимик тихонько хихикнул над собственным каламбуром, - В Это. - Страна Этого... - глубокомысленно протянула спрятавшаяся за ним Цучи, на что тот обернулся и весело подмигнул девушке. - Я... прошу вас, юный господин, юная госпожа, уходите, - Чен Су выглядел смущенным и не настроенным на продолжение разговора, - Этот старик не может... - Этот старик еще как может, - возразил ситх, сперва собравшийся схватить того за грудки, но отчего-то передумал и спрятал руки в рукава, изобразив монаха, - Нам нужно попасть в империю, а затем и в секту Горного чего-то там, мм? Наша миссия слишком важна, чтобы просто так от нее отказаться. - Секта Укрощенного Гнева Горы всегда рада принять талантливых учеников, - старик вздрогнул, когда сам произнес правильное название и стыдливо опустил голову, - Но вы обманываетесь в том, что научитесь в ней хорошему. Империя - ужасное место, где сильный давит слабого, как муравья. Еще ни разу не было такого, чтобы слабый мог воззвать к небесам за справедливостью. Откажитесь от своей задумки, такое еще никого не доводило до добра! - Мы обязаны попасть туда, понимаешь? - продолжал давить алхимик, - Если даже мы и рискуем, то на это есть достойная причина. - Вам... вам нужен меч! - старик снова вскинулся и с ужасом взглянул на Тору, - Н-не смейте, слышите? Он... он убьет вас! Этот меч - зло и в вечной борьбе сдерживает зло, ничуть не меньшее! И пусть остается так. Ему не место в нашем мире! - Догадываюсь, - хмыкнул ситх, - Что делает нашу задачу только важнее, мм? - Вы не понимаете, о чем просите, - Чен Су выглядел подавленным, но уступать все еще не собирался, - Этот старик жил там... учился. И сбежал оттуда, как только смог! - Расскажи нам, чтобы мы были готовы к тому, что тебя так напугало, Чен Су, - потребовал Тору, - Кроме тебя некому больше нам помочь, но если ты откажешься, - мы все равно отправимся туда, слышишь? Тот смотрел на ситха взглядом, в котором смешались страх и бессилие. Своей смерти Чен Су не боялся, только ждал ее изо дня в день. Но брать на себя такую ответственность... этот тип же еще совсем мальчишка! Ему бы жить, да радовать родителей, а он рвется в банку с пауками. И неизбежно станет, как они все. Таким же. Перестанет быть человеком... - Цу-чан, возьми меня за руку, - шепнул Тору, - Сейчас начнется самое интересное. Девушка не поняла, но послушно протянула ему ладонь и Чен Су, сам не того не осознавая, начал свой рассказ. Он родился в деревне, в крестьянской семье. Когда ему исполнилось одиннадцать лет, молодой совершенствующийся проходил через их земли и останавливался на постой у его родителей. Тогда Чен Су узнал, - он от рождения одарен небесами и может возвыситься, достигнув бессмертия. Как звали того человека, он уже позабыл, но до сих пор был благодарен ему за подаренную надежду. Все ради семьи. Тот человек, подобный божеству, спустившемуся с небес, отвел его на вершину горы, некогда грозивший всему живому неминуемой гибелью в пламени недр. Представил мальчика мастеру секты и его другу - будущему наставнику Чен Су. Мастер был рад перспективе обучать в своей секте такого ученика, как он. Шифу тоже казался довольным, но потом этот Су понял, что очень ошибся в нем. Все начиналось вполне обычно, для жителя империи. Высокородные из прославленных кланов всегда свысока поглядывали на таких, как он и Чен Су не удивлялся такому отношению. Он сдружился с несколькими выходцами из народа, кто тоже шел по пути совершенствования. Затем был первый экзамен, на котором потенциал развития Чен Су признали выдающимся. А после таким же оказался и его талант к обучению. Высокородные потомки прославленных кланов начали чаще обращать на него свое внимание. Им отнюдь не льстил тот факт, что какой-то сын землепашца оказался талантливее их самих. Шифу учил его мудрости и велел прощать глупость, что Чен Су сперва воспринял со всем рвением. И не заметил, как от него отдалились верные друзья, оставив его одного. Только одна девушка не видела в нем соперника и называла старшим братом искренне, не помышляя о предательстве. Это поставило крест на ее жизни. Когда слабый не может дать отпор сильному, возможны два пути. Первый - слабый сдается и прекращает роптать на судьбу, принимая ее такой, какая она есть. Второй путь - слабые объединяются в стаи и свергают сильного. Чен Су всегда старался помогать младшим братьям и сестрам. Давал советы, охотно правил ошибки и всегда был вежлив и добр по отношению к ним. Но его выдающийся талант не давал им покоя и однажды Чен Су был ими за него наказан. Его схватили и долго били толпой, а потом приволокли ее. Ту единственную, кто не предавал. Ее насиловали долго, заставляя Чен Су смотреть, а затем настал и его черед. Девушка не выдержала и через неделю покончила с собой. А воля Чен Су оказалась то ли сильнее, то ли слабее, чем у нее. Рука не поднялась, а если такие мысли и посещали его, то он уже забыл. Вино помогло. А затем он уехал сюда. - Н-нет! Нет, я не хочу, пусти! - Кин Цучи сама что есть мочи вцепилась в руку алхимика, при том умоляя его отпустить, - Прошу н-не заставляй меня, я... я не выдержу! - Успокойся, - как можно мягче посоветовал тот, - Ничего с нами не... - Нет! Нет! Умоляю вас, Тору-сама! - девушку трясло и она уже оседала на колени, - Прошу, не надо! Давай откажемся от этой миссии! Это... так же нельзя! - всхлипнула она и по щекам куноичи потекли слезы. - Ты забыла, кто я? - ухмыльнулся ситх, - Забыла, как меня прозвали в книге Бинго, мм? - Ч-что ты... - Оренжииро но Акума! - гордо провозгласил он на всю улицу, хотя всегда недолюбливал это прозвище. Уж больно созвучно с фамилией его отца, - Дьявол, понимаешь? Еще до того, как я присоединился к Отогакуре, меня прозвали Апельсиновым мать его Дьяволом! - Т-тору-сама, - всхлипнула Цучи, словно желая напомнить, что сама она и близко не подошла к такой силе. - Тору, - уже спокойнее произнес он, схватив ее за плечи, - Просто Тору для своих. И ты забыла кое-что еще. Мы с тобой - шиноби Отогакуре. А шиноби у нас суровые, - на последнем слове голубые глаза сверкнули зловещим багрянцем. Вернув себе нормальный вид, он добавил, - Тебе не о чем переживать, Орочи всегда верно подбирает состав команды. - Д-да, - снова всхлипнув, девушка опустила голову, но истерика все же сошла на нет. - Кто ты такой? - растеряно произнес Чен Су. Проявления порчи он со своего места видеть не мог, но ситх обратил внимание, что сказал он эту фразу на другом языке. И они с Цу-чан только что говорили на нем, словно тот - их родной. Значит, у него все-таки получилось, - Что ты только что сделал, парень? - Выучил язык империи, узнал об обычаях, нравах и твою историю, - алхимик насмешливо посмотрел старику в глаза, - Не переживай, я не стану трепаться, мм? Спасибо, кстати и прощай, Чен Су, - он повернулся к напарнице и чуть приобняв за плечи, потащил к городским воротам. Сегодня и завтра они переночуют в лесу, как шиноби, а после их ждет долгое морское путешествие. И еще одеждой местной стоит разжиться. Выглядит она конечно так себе, но чужеземцев в Нефритовой Империи не особо привечают. И еще кое-что. Ему придется алхимией отрастить себе длинные волосы, а то негоже выделяться сильнее необходимого. Даже ему. Но это все потом, когда они выйдут в море. *** Когда он впервые сел в это кресло, то ощутил себя не в своей тарелке. Предыдущие четверо ободряюще улыбались ему с портретов, но Итачи никак не мог унять дрожь. Первый Учиха, носящий шляпу хокаге. Первый, со дня основания Конохогакуре о Сато. Справится ли он? Итачи мог подписаться только в том, что знал, чего требует от него эта должность. Любой ценой защищать Коноху от врагов, как внешних, так и внутренних. Но Данзо не просто так долгое время оставался безнаказанным. Хирузен, как никто другой знал, насколько полезные для деревни вещи порой приходится делать втайне и как об них можно испачкаться. Нет, Итачи вовсе не собирался продолжать дело Шимура Данзо, только Сарутоби Хирузена. Именно таким он видел себя, когда представлял, как наденет эту шляпу. И когда момент настал, он почувствовал себя недостойным. Неготовым к такой ответственности. Что если он подведет их всех? Теперь не просто лидер клана, но глава одной из пяти сильнейших скрытых деревень, он обязан стать любящим родственником каждому из ее жителей, но строго следить за порядком. Где она, эта грань? Между наказанием предателя и защитой семьи? Раньше, когда он был простым исполнителем, у него не возникало таких вопросов. И как оказалось, он все же смог совладать со своей робостью, когда возникла такая необходимость. Теперь Шимура Данзо мертв. Вот только... он ли это был в тот момент? Безумная тварь, в которую ни с того, ни с сего превратился глава Корня, вырвалась на улицы Конохи средь бела дня и начала бросаться на всех подряд. Даже его глаза изменились. Не просто взгляд, утопленный в сумасшествии, но даже их вид. Два черных провала и тускло светящиеся в них зрачки. Опознать Данзо смогли только по одежде и шраме на подбородке. Итачи все еще помнил тот момент, когда выскользнул в окно, чтобы узнать, что случилось и напоролся на безумную тварь лицом к лицу. Данзо сверлил его своими жуткими глазами, а после медленно схватил себя за челюсть и потянул. С треском рвалась кожа на уголках губ, открывая бешеный оскал нечеловеческого существа. Он разорвал себе щеки до самых скул, что сделало его вид еще ужаснее. И он улыбался. Даже Итачи тогда едва сдержался, чтобы не отвести взгляд. Их сражение продлилось несколько минут, в ходе которых хокаге старался увести противника как можно дальше от жилых районов. Это помогло значительно уменьшить число жертв. Сейчас он стоял над догорающим в черном пламени Аматерасу телом и не знал, что ему делать дальше. Что же с ним случилось? Итачи догадывался, что глава Корня обязательно что-нибудь выкинет из-за его назначения. Он знал, как Данзо ненавидит клан Учиха. Знал, что тот предлагал сделать с семьей нынешнего хокаге, когда их подозревали в подготовке мятежа. Даже сам Итачи тогда был готов перешагнуть через себя и почти согласился стать их убийцей, но отец вовремя одумался. Они нашли общий язык с Хирузеном. Итачи знал, что старик старался изо всех сил, не желая следовать плану старого друга. И вот теперь пятый хокаге смотрел, как его техника пожирает десяток шаринганов, вживленных в руку Данзо. Значит вот чего тот хотел на самом деле! Решил, что Учиха меньше заслуживают своих глаз, чем он и забрал так много одному себе. Воистину страшный человек! Но даже вполовину не такой страшный, как тот, кого Учиха Итачи только что убил. Данзо - мразь. Но Данзо никогда не стал бы устраивать резню среди мирных жителей, да еще и таким образом. Что же такое произошло? Он словно был... - Х-хокаге-сама, - рядом возник Кот. Итачи странно было смотреть вот так на собственную маску. Еще не привык к тому, что он теперь "хокаге-сама", - Он... Данзо... он был будто демоном одержим! - Это... неожиданный поворот, - буркнула Утатане Кохару, появившись с другой стороны и нервно прикусив губу, - Ни за что бы не подумала, что он будет способен на такое. Хоть ты и Учиха, но ведь даже этот старый дурак признавал, что ты предан Конохе, как никто другой! - Это был не Данзо, - слабым голосом ответил хокаге, - Я знаю, что он бы никогда так не поступил. - Но... кто тогда? - Кохару с тревогой взглянула на пятого. Тот сейчас был бледен и напуган не меньше их всех, но тем не менее остался с неведомой тварью один на один, чтобы защитить деревню. Да, старый обезьян был прав насчет него. Должно быть он сейчас рад тому, что нашел себе достойного преемника, - Кто мог сделать Данзо таким? Гендзюцу? - Нет, - Учиха покачал головой, - Его глаза изменились. Не уверен, что это додзюцу, но они даже на вид не принадлежали человеку. Смотрите, Кохару-сама, - он подошел к трупу поближе и показал рукой, - Левый еще цел. Старейшина присмотрелась и издала судорожный вздох. Да. Совершенно точно. На момент смерти Шимура Данзо уже не был никаким человеком. - Кот-сан, прошу вас оповестить всех оперативников, пусть будут начеку, - произнес хокаге, не сводя взгляда с пожираемого черным пламенем трупа, - И еще... нет, пока больше ничего не нужно. - Слушаюсь, хокаге-сама, - отчеканил тот и исчез. - Ты думаешь, это может повториться? - старейшина с трудом отвела взгляд от старого друга, ставшего монстром дважды за свою жизнь, - Эта... одержимость? - Я не знаю, - прошептал Итачи, - Но мы обязаны быть готовы к такому. *** Ночь - прекрасное время для того, чтобы сесть на речной паром, идущий через страну Рек к южному побережью. Во всяком случае, когда Цучи пришла в голову такая мысль, Тору был готов расцеловать девушку. Вообще в их команде как-то потеплело, когда он пообещал уберечь ее от ужасов южного континента. Не настолько, чтобы откровенничать, но по крайней мере они начали доверять друг другу. Ну то есть куноичи начала доверять ему. Он и так чувствовал, что она не предаст. Ведь у них обоих на лбу протекторы Ото. Сейчас он уютно развалился в гамаке на палубе и созерцал прекрасное. Этой ночью звезды были необычайно яркими. В который раз размечтавшись о том, как однажды снова выйдет к ним на своем корабле, он был уже готов сладко задремать, как вдруг увидел на небе две лишних. Они появились там и тут же пропали, не дав ситху понять, действительно ли они были там или же ему все привиделось? Зато тревожное чувство доносилось со стороны столицы страны Этого. Они уже пересекли ее границу, но силуэт дворца дайме все еще был немного различим вдалеке. Напряжение сгустилось и вдруг раздался звук. Взрыв огромной силы, словно целый тяжелый крейсер врезался в землю. А затем над городом расцвел тепловой купол от произошедшего взрыва. Сотни жителей погибли мгновенно, многие были напуганы. Он ощутил это все в Силе и это чувство сбило алхимику дыхание. Откуда-то прибежала взволнованная Цучи и круглыми глазами уставилась на марево пожаров. Даже в ночном небе они отражались слабым мерцанием. - Ч-что за, - девушка задрожала, - Одна техника! Всего одна... - Техника? - недоуменно переспросил Тору, - Не взрывчатка? - Это точно работа шиноби, - она поежилась, не сводя взгляда от полыхающей столицы, - Всего одного. - Но... ты ведь не сенсор, - нахмурился ситх. - Не нужно быть сенсором, чтобы ощутить... такое... "Вот это да! Видимо мне все же стоило получше заняться этой чакрой", - покачал тот головой, глядя в ту же сторону, - "А ведь Орочи предупреждал, что я мог бы развить очаг до нормальных объемов. Хотя я ведь и так почувствовал их смерть. Тоже типа сенсорика." Почему-то единственной мыслью была, - "А смог бы Рью пережить тот взрыв? Или даже для него там многовато чакры?", - все же атаки его отца хоть и были опустошительными, но не настолько массивными, - "Хотя как знать? Мы же в барьере тогда сражались." Нехорошие предчувствия нахлынули понемногу с разных сторон. Что-то не так с этим взрывом. Что-то не то с Абелот. Куда она подевалась? И Нефритовая Империя в воспоминаниях Чен Су - это просто пиздец какой-то...