Чужие звезды: Космический мусор.

"Нвул таш..."             Покой - это ложь... Золотые слова, если понимать их верно. Когда он был непоседливым тарисианским сорванцом с босыми пятками, то еще тогда его одолела неуемная тяга к приключениям. Маленький Аджанта рос очень активным ребенком и всегда совал свой нос всюду, куда мог дотянуться. Мама рассказывала ему сказки о далеких звездах и те манили его к себе. Возможно даже именно эта детская мечта, а не жизнь за чертой бедности, сделала его успешным и неуловимым вором. Хорошо, что учитель нашел его там и смог направить неуемную энергию мальчика в иное русло, показав ему космос. Показав галактику и очаровав впечатлительный ум ее секретами. И звезды. Они стали совсем близко. "Дзвол шасот'кун..."                   Есть только страсть... Страсть исследователя, не желающего останавливаться на уже достигнутом. Чего он только не перепробовал еще тогда! Даже непостижимых по сей день тайн Великой Силы казалось ему мало. Он всерьез увлекся историей становления Республики и избороздил множество планет, ради оставшихся на их поверхностях руин древних, еще дореспубликанских цивилизаций. Ракатанская Бесконечная Империя, что внезапно возникла и так же внезапно исчезла. Древние пирамиды разумного вида шару из системы Рафа, а также загадка их внезапной деградации в полуразумных животных. И наконец, главная тайна разумной жизни в галактике, - Архитекторы. Небожители. Кем они были? Что оставили звездам они, а что было изобретено уже после их ухода? Куда они пропали? О! Аджанта жадно вгрызался в знания, чувствуя, что именно так он обретет и ответ на вопрос - что есть Сила на самом деле. Страсть вела его, не позволяя успокоиться и принять созерцательный, но бездумный и неподвижный мир джедаев. Хоть орден и стал ему семьей, которую будущий владыка ситхов любил всем сердцем. "Шасот'джонту чатсатул ну тиук..."                               Страсть придает мне сил... Именно так. Каждое совершенное открытие, отвечало только на один вопрос, взамен порождая все новые. И безграничный энтузиазм молодого историка, философа и археолога, каждый раз возгорался с новой силой, стоило ему узнать что-то новое. Познавая, мы получаем силу, ведущую нас к новым познаниям. Мерный стук механизма вечного двигателя. Жизнь, какой он ее всегда видел... "Тиук'джонту чатсатул ну мидван..."                               Сила наделяет меня энергией... Он всегда полагал, будто бы это очевидно. Познавая Силу, человек упрочняет свою связь с Ней. Больший объем доступной извне энергии. Больше возможностей для личного роста и познания мира вокруг. Меньше времени на сон и вперед, к новым открытиям, которыми он затем восторженно поделится с остальными! Это казалось таким простым тогда... правильным... "Мидван'джонту часатсул ну аша..."                               Энергия приводит меня к победе... Победа может быть одержана над чем угодно. Над засухой на родной планете учителя. Над той страшной чумой на Серроко. Над равнодушием сената и бессилием джедаев, не пожелавших сделать ничего для предотвращения той войны. Тогда он не смог одержать победу, но верил, что она возможна. Хотя как посмотреть, ведь даже поражение - это победа. Совершая ошибки, мы учимся. Личной победой можно звать и любое успешное открытие или деяние, в чем бы оно ни заключалось. Так была создана Живая Алхимия и многие, многие другие удивительные и прекрасные вещи. Победа - это путь, но не его завершение. И празднуя одну такую, он и не думал останавливаться. Только не пока его сердце бьется... "Аша'джонту котсвинот итсу нуйак. Вонокш Кьясик нун." (*)                                           Победа разрывает цепи и Сила освободит меня. Джедаи заблуждаются, когда говорят о покое. Покой - это застой и смерть. Это ситхи поняли правильно. Но и они заблуждаются, когда назначают конфликт единственным двигателем прогресса. Вечное движение невозможно без отдыха. Тьма и Свет, - эти понятия не имеют ничего общего с действительностью. В конечном итоге, они слишком похожи. Как похожи право и лево, канцлер и император. Человек и неймодианец. На самом деле никакой разницы нет и понимать это - значит быть свободным. Слышать Силу целиком и ни в чем себя не ограничивать. Даже когда на него надели цепи, он все равно не чувствовал ограничений. Потому и не боялся смерти, ведь она - всего лишь еще один шаг, сделанный жизнью на пути в вечность... "Мог ли я упустить что-то важное?" Украдкой приоткрыв глаз, молодой господин Гуай засек, что шифу сейчас смотрит в его сторону и поспешил закрыть его обратно, возвращаясь к медитации. Никто не мог знать в тот момент, о чем именно он думал. Вместо бессмысленной кражи энергии Силы из окружающей среды, алхимик предпочел повторить про себя однажды произнесенные слова, ставшие личным кредо. И кодексом ситхов, пришедших после него и воспринявших все буквально. Словно им это подали на блюдечке, предварительно разжевав. Они даже не попытались понять. Хотя и джедаи отчасти все сказали верно, - его учение погубило многих. Но разве это его вина - что они не слушают? Последние два месяца с момента их с Цучи поступления в ученики секты, прошли подозрительно спокойно и как-то... никак. Они только и делали, что медитировали и медитировали, медитировали и медитировали снова, прерываясь лишь на еду и сон. Ну и Гуай Джин еще разок был наказан за то, что попросился отлить во время медитации. Можно подумать, опорожнись он под себя, то неизбежно "прорвался" бы на следующий уровень! Хотя может что-то в этом и есть, учитывая, где находится у совершенствующегося тот самый очаг чакры или даньтянь, как его тут называют. Да и само слово "прорыв" отчасти намекает на... разное. И подозрительная стойкость к схожему конфузу, которую продемонстрировал в стране Этого Чен Су. Чтоб этого старика удар за такое хватил! Этот безумец боялся и ненавидел империю, но совсем не за то, за что следовало! Как бы то ни было, Гуай Джин и Джоу Ху ничем себя не выдали и вели себя в соответствии с легендой. Иногда он "посылал ее в город за покупками". В другое время ходил сам, чтобы "отдохнуть и набраться сил для дальнейшей учебы". На деле же они условились не делиться особо секретной информацией вслух, опасаясь чутких ушей Мо Яо, который нравился ситху с каждым днем все меньше, а так же постоянно таскающегося за ними Бай Фэна и обустроили себе небольшой тайничок для секретных сообщений. Записывались эти сообщения шифром, который и шиноби сходу бы не разобрал. Пока все шло неплохо, разве что долго и... не особенно шло. Неделю назад он едва не попался. Молодой господин Гуай Джин будто невзначай прогуливался возле центральной пагоды, отрезавший единственный проход к кратеру и его конечной цели. В тот момент он был обнаружен Мо Яо, который зачем-то притащился туда же и накинулся на него с подозрениями. Ситх отбрехался тем, что искал наставника Сюэ, чтобы задать тому несколько вопросов по культивации. Мо Яо сказал, что пришел с той же целью. Оба разумеется друг другу не поверили, хоть то здание и было местом обитания мастера Ю Мина, к которому шифу частенько захаживал на чаек. В тот день Мо Яо был сочно наказан (как до этого сам Гуай Джин). И поставлен мести двор на неделю, хотя обычно этим занимались внешние ученики. А все потому, что ситх сумел отбрехаться от настигшего их Сюэ Вушеня, задав тому пару вопросов по легенде. В отличии от Мо Яо, который хоть и сказал, что пришел с той же проблемой, но с ответом так и не нашелся. Кажется с того дня парень стал ненавидеть алхимика еще больше. Добавлял проблем и тот идиот, который Сан Сюй. Их долбанутый шисюн пока не сделал ничего такого, за что его стоило бы тихонько спрятать в ямке в лесу, но зато постоянно мелькал на периферии и облизывался на Цучи. Девушка однажды с серьезным лицом спросила (через зашифрованное сообщение), - можно ли ей уже наконец его убить? Алхимик, как старший на миссии, честно хотел разрешить, но миссия была важнее. Особенно теперь, когда он понял, что меч-в-горе - действительно его. Уже случился однажды инцидент с его старой маской, из-за которого Аджанта Полл предпочитал не оставлять свои вещи, где попало. Нечего им делать в руках идиотов, одни проблемы от них. Иногда привычное разгильдяйство ему все же мешало, но как правило он оставался бдителен. Вроде бы... Прямо сейчас его медитация проходила как-то странно. Ситх не мог знать, чего именно, но чего-то он от нее ждал. Чего-то важного. Ответы? Новые вопросы? Гадая над этим, он разве что не облизывался, - вопросы тоже полезны, когда умеешь их задавать. Уже близко. Вот-вот он узнает, что Сила хочет ему рассказать... - Пожалуй, на сегодня хватит, - раздался холодный голос наставника Сюэ. "Умеет же этот мужик в платье обламывать", - вздохнул алхимик, у которого нечто важное только что проскользнуло между пальцев и утекло в неизвестность. - За прошедшие месяцы вы все показали неплохой уровень и что главное, - рост, - равнодушно резюмировал тот, отчего Гуай Джин захотел его побить, - Думаю, самое время вам заняться наконец делом... *** Когда он жил дома, то не было ни дня, чтобы Лян Цзыньсун пренебрегал тренировками с мечом. Да и никакими другими занятиями, способными помочь ему возвыситься. Он старался изо всех сил, но всегда чего-то не хватало для того, чтобы он мог наконец превзойти старшего брата. Став в некотором роде затворником, второй наследник семьи Лян обзавелся репутацией нелюдимого человека, избегавшего лишнего общения и сосредоточенного на своей цели. Занять место старшего наследника семьи любой ценой. В ход шло все, кроме разве что темных практик, запрещенных на землях империи. Лян Цзыньсун ни за что не осмелился бы нарушить закон, который уважал куда больше, чем людей, его представлявших. Чиновники продажны, а благородные главы кланов только и делают, что любуются собой целыми днями. Он носил ту же маску, что и они, ведь всю жизнь оставался в меньшинстве, но не любил прятать презрение к тем, кто заискивает перед сильным и самоутверждается над слабым. Нет, слабых ему не было жаль ни капли. Просто издевательства над теми, кто неспособен ответить - это не доказательство силы, а самообман, вот и все. Он видел мир без прикрас, оставаясь надменным человеком и полностью отдавал себе в этом отчет. Такой подход к жизни всегда казался ему правильным, ведь в первую очередь, Лян Цзыньсун был честен. Своеобразная философия вела его к обретению могущества и власти не так, как сверстников. Хоть он не гнушался использовать ресурсы семьи, но всегда прикладывал и собственные старания, приближая свою цель. Стоит заметить, что это сделало его довольно могущественным человеком, чьи духовные силы возвышались высоко над прочими, а мастерство фехтовальщика опережало даже их. И вот теперь он чувствовал себя ужасно неуютно, крадучись продвигаясь сквозь густой и липкий туман, да еще и ночью. У наставника Сюэ хорошее чувство юмора, если только он не собрался от них избавиться. Задание, которое тот выдал ученикам, на словах звучало просто. От них требовалось расследовать загадочное исчезновение людей в одной из деревень, принадлежащих секте и прилегающих к Хуошаню. Но когда такое было, чтобы люди исчезали просто так? К моменту их прибытия сюда, деревня опустела полностью. В такой ситуации им следовало бы вернуться, кабы не идиот Мо Яо, отмахнувшийся от возможных опасностей. Старшим среди них был Сан Сюй и на его гордости сыграл этот простак, уверовавший в то, что пара месяцев обучения способна сделать его неуязвимым. Сан Сюй, никогда в жизни никем не наказанный и не ударенный, послушал льстивого оборванца и принял решение идти до конца. Теперь они вшестером крались в сторону кладбища. Или может быть, лишь надеялись, что идут именно туда. Чертов туман! Слева от Лян Цзыньсуна было тихо, но он знал, что Гуай Джин сейчас идет рядом, плечом к плечу с ним. Он не издает ни звука при ходьбе, как и его служанка. Та скорее всего держится своего господина. Справа тихо, но все же не беззвучно, шелестел сухими осенними листьями слепой Бай Фэн и что самое удивительное, - ублюдок Сан Сюй шел позади, оберегая свою жизнь за их спинами. Хотя Лян Цзыньсун и не ожидал от этого человека ничего другого. Мо Яо же зачем-то шел спереди, видимо демонстрировал всем свою отвагу. Идиот! Надеется, что проявленные личные качества переплюнут его жалкое происхождение! Куда ему тягаться с Лян Цзыньсуном и Гуай Джином? Да и Сан Сюй, если говорить по существу, каким бы идиотом ни был, все же представлял из себя не только избалованного наследника семьи, но и грозного бойца. - Кто здесь? - внезапно выкрикнул этот глупец, услышав что-то впереди и испуганно замер. Куда делась его хваленая отвага, позвольте узнать? Неужто сбежала первой, бросив идиота тут? - Ты не мог бы кричать погромче, чтобы они сами нас нашли, мм? - зашипел на него Гуай Джин и Лян Цзыньсун был с ним как никогда согласен. - Сам бы тогда повел остальных! - огрызнулся Мо Яо. - Я предлагал вернуться и доложить шифу, - фыркнул тот, судя по глухому звуку голоса, отвернувшись в противоположную сторону и следя за обстановкой, - Никто не предполагал, что мы найдем брошенные дома без единого жителя. Мо Яо ничего не ответил на этот справедливый в общем-то выпад. Они замерли в тишине, стараясь не дышать и вдруг спереди раздался приближающийся звук копыт. Неизвестный всадник вероятно неплохо видел в этом тумане, раз двигался точно в их сторону. Мечи покинули ножны мгновенно и ученики Сюэ Вушеня построились кругом, ощетинившись оружием. Неизвестный коршуном покружился вокруг них и ускакал в неизвестном направлении. Видимо испугавшись их числа, хотя Лян Цзыньсун сомневался в том, что у них было реальное преимущество. Туман блокировал зрение буквально в полуметре, не позволяя разглядеть даже своих спутников. - Испугался, мерзавец! - зашипел Сан Сюй. Лян Цзыньсун подозревал, что прямо сейчас заморский вельможа закатил свои голубые глаза, насмехаясь над его чванливой глупостью, - Будет знать, как связываться с наследником семьи Сан! - Не знаю насчет наследников, но дорогу отсюда он кажется знал неплохо, - проворчал Гуай Джин и заткнул саблю за пояс, - А вот мы теперь ни малейшего понятия не имеем, где находимся и в какую сторону идти, чтобы вернуться. - Он специально скакал вокруг нас, чтобы запутать! - ахнул Лян Цзыньсун, поняв, к чему тот клонит. - Я кажется что-то вижу, - раздался неуверенный шепот Мо Яо, - В той стороне туман не такой густой! Все, кроме Бай Фэна, посмотрели в ту сторону, куда он показывал и заметили смутные силуэты могильных камней, проглядывающие в тумане. Значит, до кладбища они таки добрались. - Раз уж мы дошли, то нужно разделиться и все проверить, - уверенно произнес Сан Сюй, - Шиди Гуай и Лян, вы пойдете прямо, я с шимей Джоу - налево, а шиди Бай и Мо - направо. Кладбище совсем небольшое и так мы должны управиться до рассвета, а как туман рассеется, отправимся обратно в секту и расскажем шифу о том, что обнаружили. Рядом с Лян Цзыньсунем раздался тихий смешок иностранца. Тот похоже и сам догадался, почему шисюн поделил их именно таким образом, но ни капли не переживал по этому поводу. Его спутник отчасти тоже был с ним в этом согласен. Если Сан Сюй проявит неблагоразумие, то как он сам и сказал, - деревенское кладбище невелико и они услышат. Кроме того, Джоу Ху вполне способна постоять за себя. Лян Цзыньсун во всяком случае не хотел бы получить одну из ее игл в этом тумане. Да и ее иллюзии могли стать неприятным сюрпризом даже для тех, кому было о них известно. Их шисюн переоценивает свои способности. Даже если он и силен в открытом противостоянии, в зоне минимальной видимости, против хитрой и ловкой девушки, у него нет ни шанса. Возражать никто не стал и они молча перебрались через невысокую ограду. Туман тут и правда не был таким густым, как снаружи. Но достаточно, чтобы искать что-либо в нем становилось бессмысленно. Прислушавшись к удаляющимся звукам шагов, они двинулись в своем направлении. - Как думаешь, кем был тот человек? - вдруг спросил его Гуай Джин, - Всадник. - Не уверен, но подозреваю, что не друг, - тихо ответил тот, - Запутал нас, заставил потерять чувство направления и сбежал. - И правда, совсем невежливо с его стороны, - фыркнул иноземец, - Я это сейчас к чему, когда мы шли в сторону Хуошаня, Бай Фэн рассказал кое-что о темных культах, которые в империи считаются преступными. Вот только кроме этого он больше ничего не пожелал сообщить. - Тема не из приятных, - вельможа поджал губы, - Об этом не любят болтать. - В Царстве Восходящего Солнца таких нет, - продолжил тот шепотом, чуть подумав, - В чем разница между ними и сектой Укрощенного Гнева Горы? Я имею в виду, кроме могущества последней. - Я слышал, что среди практикующих темные искусства встречаются и такие, кто способен составить конкуренцию мастеру Ю. Да и о самих культах немногое известно, кроме того, что они занимаются некромантией и прочими запрещенными учениями, - Лян Цзыньсун задумался, - Думаешь, тот человек - кто-то из них? - Я не уверен, но на всякий случай хочу напомнить, что он точно знал, где мы находимся. И скорее всего знал, кто мы такие. - И не боялся... - Ага. Ни капли. - Постой-ка, - Лян Цыньсун вдруг нахмурился, вглядываясь в хмарь перед собой. На миг ему показалось, что там что-то сверкнуло. Толкнув локтем своего товарища, он показал в ту сторону, - Видишь там что-нибудь? - Что-то светилось? Синим, мм? - Кажется, там мы и узнаем что-нибудь конкретное. Кивнув друг другу, они пошли в ту сторону, оставаясь начеку и внимательно вслушиваясь в ночные шорохи. *** Он проделал весь путь, не произнеся ни слова и делая то, что умел лучше всего, - вслушиваясь в ночные шорохи. Ночь для Бай Фэна ничем не отличалась от любого другого времени, так что он оставался единственным из них, кто не испытал особых неудобств с заходом солнца. Разве что на сердце у него сейчас было неспокойно. Когда Мо Яо задал вопрос в пустоту, - что-то ведь должно было его тогда насторожить? Бай Фэн ничего подозрительного тогда не услышал. Ни загадочный всадник, ни его лошадь, не издали не единого звука, что мог бы сообщить ему об их присутствии. У Мо Яо должно быть очень острое зрение, раз он сумел разглядеть что-то в тумане, в котором не видел больше никто. Впрочем Бай Фэн легко смирился с этой мыслью, ведь тот сумел как-то обнаружить погребальные таблички. Было немного завидно, в чем он не постеснялся себе признаться, но Бай Фэн никогда не умел завидовать по-черному. - Давно хотел спросить у тебя кое-что, брат Бай, - раздался задумчивый шепот его спутника, - Зачем ты лебезишь перед этим Гуай Джином? Неужели у тебя нет гордости? - Брат Гуай помог мне найти сюда дорогу и всегда поддерживал, когда я сомневался в себе, - спокойно ответил юноша, - Я уважаю его и благодарен за проявленную заботу. - Думаешь, он сделал все это только по доброте душевной? - фыркнул Мо Яо, - Он же высокородный! Где ты видел вельможу, что станет относиться к простолюдину, не как к грязи у себя под ногами? Если он ведет себя не так, значит ему просто что-то от тебя надо, вот и все. - Думаю, мне просто повезло встретить исключение из этого правила, - улыбнулся слепой, - Ты не прав, брат Мо. Я уверен, что молодой господин Гуай - хороший человек. - Думай, как знаешь... - он хотел сказать что-то еще, но вдруг осекся и вместо этого отшвырнул Бай Фэна в сторону. Раздался шум и звон стали, но это продлилось недолго и вскоре все стихло. Кто-то взмахнул мечом и слепец услышал, как падают на жухлую траву капли крови, сорвавшиеся с клинка. Затем раздались шаги, приближаясь к нему. - Вот ведь! - зло зашипел Мо Яо, - Мертвецы! Тебе стоит быть осторожнее, брат Бай. Где твой хваленый слух? - Прости, я... спасибо, - пробормотал тот, пытаясь взять себя в руки и кое-как поднялся, опираясь о свой новый посох, - Я слышу еще одного! Слева! Вторую тварь, взявшуюся тут невесть откуда, они одолели уже вдвоем. Вонь разложения едва не сбила слепца с ног, ведь не только слух усилила утрата зрения. Но он сумел устоять и дать отпор твари, отгоняя ее посохом от себя и товарища, пока Мо Яо пристраивался для удара. Наконец мертвец был повержен, а его талисман уничтожен (**) и вокруг них снова воцарилась тишина. Бай Фэн целиком переключился на слух, стараясь расслышать приближение опасности, но на десятки метров вокруг было тихо. - Кажется их было всего двое, - прошептал Мо Яо и убрал меч в ножны, - Брат Бай, я хочу тебе сказать кое-что. Сейчас я увидел, что ты способен на большее, чем демонстрируешь. Высокородные могут делать вид, что считают тебя за равного, но разница в происхождении всегда будет очевидна. У них есть власть, ресурсы семей и свои жизни они всегда ценят куда выше жизней простых людей. Не спорь. Никто из них не придет тебе на помощь, если это не будет выгодно им. Мы с тобой - простолюдины и можем рассчитывать только на самих себя. И потому кому как не нам стоит задуматься о личном возвышении? Подумай об этом. - Брат Мо, - слепой поднял ладонь, останавливая поток красноречия, - Я уже решил... Его прервал громкий вопль и последовавший за ним звон оружия. Не сговариваясь, они рванули сквозь туман на эти звуки, надеясь успеть до того, как случится непоправимое. *** Тихо двигаясь в направлении источника загадочного синеватого свечения, они не сговариваясь, обогнули преграждавшую путь могильную плиту с обеих сторон, чтобы иметь возможность застать противника врасплох. Однако, стоило им выйти из-за укрытия, как они наткнулись на мерцающий мертвенно-синим цветом круг загадочных символов, начерченных кем-то прямо на земле. И никого вокруг. Обойдя странные письмена по кругу, Лян Цзыньсун опознал в них массив неизвестного заклинания. Гуай Джин уже кое-что знал об этих массивах. Что-то вроде фуиндзюцу, которые используют шиноби, но искусство их начертания несколько отличалось от привычного ему. Фуин всегда запечатывает в себе нечто. Либо навсегда, как печати джинчуурики, либо до срабатывания, как простейшие кибакуфуда. Случались и барьеры, ставящие печать между "здесь" и "там" и тем самым разделяющие пространство непреодолимой преградой. Местные заклинания оказались чем-то гораздо более сложным и коварным, хоть и у них имелись свои недостатки. Кроме ловушек, способных взорвать или к примеру парализовать наступившего, массивы заклинаний также могли постоянно излучать ауру, действующую на местность. Такая могла исцелять раны, концентрировать энергию Силы, которую тут тоже называли природной или например... - Некромантия, - ахнул Лян Цзыньсун, - Этот массив удерживает поблизости четыре тела. - Удерживает? - не понял алхимик. - Мертвецы не могут покидать область воздействия таких массивов, - прошептал тот, медленно вытаскивая меч из ножен, - Область может быть различной. - Значит, нас заманили в ловушку, мм? - ухмыльнулся Гуай Джин, поигрывая пальцами по рукояти Кусанаги, - Но почему только четверо? - Может тот человек не сумел привязать больше? - предположил его спутник, затравленно озираясь по сторонам, - Или решил, что этого хватит. - А кроме поддержания нежити, этот массив что-нибудь еще может? - он присел на корточки и потыкал пальцем в светящиеся линии. Сила шептала, что сам круг опасности не представляет и тыкать можно без перчаток. - Я не большой знаток таких вещей, но кажется, что нет, - покачал тот головой, - Хотя... - Что? - Вот этот символ мне знаком, - Лян Цзыньсун присел на корточки напротив него и ткнул в один из тех, что располагались в центре, - Он не относится к темным искусствам. Это символ тишины, используемый для приватных бесед. Кладбище небольшое, но из-за него мы не можем услышать, если кто-то из наших позовет на помощь. - Как далеко распространяется звук? - Не очень далеко, - юноша покачал головой, - Не могу сказать точнее, но скорее всего шагов пять-шесть. Я... постой, ты что де... Кривая сабля с размаху воткнулась плашмя, прямо под тем символом, на который указывал Лян Цзыньсун и обратным движением подкопала землю, нарушая его целостность. Круг замигал, медленно теряя свою силу. - Необычное решение, - признал второй молодой господин Лян, - Но впредь будь осторожнее, такие массивы могут скрывать и другие свойства. Проклятия - самое безобидное, что может произойти с тем, кто так грубо нарушает их структуру. - Даже так? - алхимик почесал ухо, задумавшись над его словами, - Будем иметь в виду, мм? Когда символы окончательно погасли, до них донеслись отчаянные вопли Сан Сюя и гневная ругань Цучи. Уже на бегу ситх думал о том, что некоторые местные искусства заклинаний могут быть полезны. Стоит ли ему уходя, похитить и несколько свитков из библиотеки? Орочимару наверняка обрадуется такому подарку. Как оказалось, Сан Сюй действительно не воспринимал происходящее всерьез. Чем должен думать человек, которого заманили в очевидную ловушку, а он вместо осторожности демонстрирует похоть и безрассудство? Алхимик уже не упоминал его идиотизм, ставший вторым именем этого человека. Джоу Ху - дочь благородной семьи из другой страны. Он сам - первый в очереди на наследство одной из трех могущественнейших семей империи, после императорской. Сан Сюй что, не знает о политических скандалах? Не понимает, что даже его родители с радостью откупятся его жизнью, чтобы только сберечь родину? Да, Царство Восходящего Солнца вымышленное, но ему-то откуда об этом знать? Он ведь тоже поверил их легенде. Гуай Джин как-то слышал, что молодой господин Сан никогда не был никем побежден или наказан и все всегда сходило ему с рук. Отличная мысль со стороны его родни, - сделать первый жизненный урок своего чада поздним и максимально болезненным. Если только он не настолько испорчен, чтобы обрадоваться сенбону в своей мошонке! Может его родители хотели дочь? Когда они с Лян Цзыньсунем выскочили на небольшую площадку перед чьей-то статуей, то увидели следующую картину: Сан Сюй, вопя и корчась, лежит на земле и тихонько сходит с ума от боли и ужаса, пока серьезная Цучи с недоумением осматривает два полусгнивших тела, валяющиеся рядом с ней. В особенности их руки, на которых отрасли когти, едва ли не в половину длины мечей совершенствующихся. Внушает. - Я так понимаю, благородный господин Сан сделал все, чтобы защитить прекрасную шимей от опасности, - сплюнул ситх, глядя на корчившегося идиота, - И пал смертью храбрых, защищая ее ценой своей никчемной жизни, - добавил он, разглядев на щеке Цучи красный след от пощечины, после чего выдернул саблю и медленно двинулся к замершему Сан Сюю. Тот сипел что-то невразумительное, даже позабыв о покалеченных острой иглой причиндалах. Алхимик отметил чувство юмора своей напарницы, - игла, которой был наказан этот идиот, оказалась одной из тех, на которые Цучи вешала бубенцы для своих техник. Равноценный, так сказать, обмен. - Постой! - окликнул его Лян Цзыньсун, - Его смерть принесет больше проблем, чем жизнь! - Да куда уж больше-то? - фыркнул ситх, но саблю все-таки убрал, вместо этого двинув каблуком тому в грудь и заставив хватать ртом воздух, - Мы всегда можем сказать, что его убили они, мм? - он кивнул на трупы, - До того, как мы обезвредили массив. - Прошу! - взмолился тот сиплым шепотом, - Все, что угодно, только не губи! - Прям все-все? - алхимик игриво наклонил голову набок, - Например будешь подметать наш дворик по утрам и носить нам с Джоу Ху чай, мм? Лицо Сан Сюя снова исказила гримаса ненависти, но сапог Гуай Джина, придавивший ему горло, заставил потратить последний воздух в легких, чтобы согласиться. - Что?.. Все четверо обернулись на голос и увидели запыхавшихся Бай Фэна с Мо Яо. Первый выглядел задумчивым и кажется сейчас находился где-то в другом месте. Тогда как Мо Яо во все глаза пялился на скулящего Сан Сюя. Незаконченный вопрос "что?" задал именно он, поперхнувшись словами от такого зрелища. Насмотревшись на своего шисюна, он перевел растерянный взгляд на остальных. - Что тут случилось? - глядя на него сейчас, даже алхимик заподозрил бы лишь то, что видел в данный момент. А видел он бледного, испуганного парня, которого вот-вот удар хватит от увиденного. Где-то за их спинами звякнул бубенчик и раздалось сиплое кряхтение. Это Сан Сюй попытался перевернуться поудобней. - Первый молодой господин Сан только что пострадал, защищая шимей Джоу от них, - видя, что Лян Цзыньсун даже не думает разговаривать с простолюдином, ситх взял слово сам, обведя рукой два разлагающихся тела, - К сожалению да шисюн был неосторожен и рискнул скорее своей... честью, чем жизнью. Но думаю, ему ничего не угрожает. Словно в ответ на его реплику, Джоу Ху подошла к Сан Сюю и выдернула иглу из его паха. На этот раз бубенчик звякнул громче и лаконичней, сопровождаемый хриплым вскриком и старший ученик наставника Сюэ потерял сознание. *** Наблюдая прекрасную картину со своего любимого места - крыши отведенного им с Цучи домика, Гуай Джин чувствовал комфорт и умиротворение. Мерные взмахи метлы, так удобно подошедшей по руке первому молодому господину Сан, убаюкивали древнего алхимика и наводили его на приятные мысли. Но думать все же приходилось о неприятных. С той паскудной ночи прошло уже три месяца и вскоре они ожидали конца местной теплой зимы. Шифу тогда здорово взбледнул, когда услышал про массив символов, оставленный неизвестным некромантом. Но что удивляло сильнее, - куда более мощный эффект на него произвело то, что массив включал в себя и некоторые улучшения. Кто-то, обладавший живым воображением и некоторым умом, использовал известное и широко используемое заклинание довольно нестандартным способом. С того дня в секте Укрощенного Гнева Горы начались необъяснимые шевеления. Мастер секты Ю Мин начал иногда отлучаться по каким-то своим делам за ее пределами. А учеников, которым к слову никто ничего не объяснил, заставили периодически патрулировать окрестные земли небольшими группами. Последнее само собой не касалось так называемых внутренних учеников. Таких, как сам молодой господин Гуай. Однако и для него нашлись проблемы, занявшие все свободное время. И довольно много, как оказалось. Сила молчала, не желая раскрывать ему тот упущенный секрет. Будто обиделась на него и передумала. За это алхимик уже подумывал, какую такую пакость можно причинить уважаемому наставнику Сюэ. Но пакостить ему - это все так, баловство. Никто, кроме может быть прекрасной Джоу Ху (прямо сейчас командным тоном дающую мудрые наставления старшему ученику Сан), не знал, что молодой господин Гуай является обладателем слуха, не менее острого, нежели слепой Бай Фэн. Он тоже тогда обратил внимание на то, что загадочный всадник ничем не выдал своего присутствия. Зато объявился сразу после неприлично громкого возгласа брата Мо. Совпадение? Его конь вполне мог скрываться в области действия того массива, раз уж заклинание глушило звуки. А вот сам всадник совершенно точно стоял ближе к ним и будто ждал сигнала. В конце концов, ситх чувствовал его присутствие в Силе, ведь тот человек как-никак живой. Не очень похоже на совпадение. Да и этот Мо Яо ситху сразу не понравился, уж больно чудной он тип. Вообще-то из всех соучеников, ему нравился только Лян Цзыньсун, благо у него хоть не имелось второго дна. Вопреки своей резкости и высокомерию, парень оставался честным и не боялся их да шисюна даже до того инцидента. Хоть и находился ниже того в иерархии империи, как второй наследник равной семьи. И не смотря на то, что у них уже случались стычки, однажды закончившиеся дуэлью, которую второй молодой господин Лян благополучно продул. Да, Сан Сюй, вопреки отсутствию у него мозгов, бойцом оказался по местным меркам грозным. И даже это не заставило Лян Цзыньсуна его уважать или заискивать перед ним, чего Сан Сюй в общем-то добивался. С Мо Яо все и так понятно - он что-то задумал и почти наверняка действует не один. И меч Аджанты тоже в его планах играет какую-то роль. Алхимик уже посадил ему на хвост Цучи и та благополучно не спускала с него глаз, периодически преследуя в городе под хенге. Засранец оказался осторожным, но опытную куноичи в ранге чуунина вычислить все же не сумел. Тем более, что именно шпионаж, а не сражения - ее прямая специализация. Надо будет Орочи спасибо сказать за нее, а то ситх сперва возмущался, а оно вон как вышло. Последним претендентом на подозрения оставался Бай Фэн и вот тут все было уже ой как непросто! Он как был святошей, так им же и остался. Гуай Джин с радостью имел бы такого друга, вот только несмотря на то, что они проводили много времени втроем с ним и Цучи, слепец так и не рассказал о себе ничего толкового. При этом он умудрился блеснуть наивностью в том, что похвалил зрение Мо Яо. Да, Бай Фэн действительно решил, что тот просто заметил движение в тумане. И алхимик тогда ОЧЕНЬ тщательно его проверил, напрягая всю свою эмпатию до выпученных глаз. Даже едва не "прорвался". Но нет, Бай Фэн говорил искренне и даже не думал подозревать Мо Яо. Который совершенно точно был в чем-то замешан. В последнее время Гуай Джин начал подумывать вот о чем. Если этот Мо так вожделеет его игрушку, то и сговор с тем некромантом (если тот всего один, конечно) скорее всего предполагает попытку завладеть артефактом наверняка. Одну единственную попытку, но надежную, как сервоприводы Винни. Что он может такого сделать, что способно провести его в кратер? На ум ситху приходил только один вариант, - отвлечь мастера Ю и выманить его из секты, вместе с другими сильными наставниками и культиваторами, просто в ней состоящими и не принимающими участия в обучении. Да, такие тоже есть. Почему именно так? Ну если бы Мо Яо с сообщником или сообщниками могли их убить, то уже вероятно бы это сделали. Значит все-таки не могут. Тот случай с кладбищем можно было отнести к такой попытке, но провалившейся, так как мастер Ю отлучался нечасто и ненадолго, а все прочие сильные бойцы секты сохраняли бдительность и оставались на местах. Как вариант, Мо Яо надеялся на смерть Гуай Джина, которого точно подозревал в увлеченности легендарным мечом. Ну не зря же они столкнулись тогда у той пагоды? Оба пытались разнюхать подходы к своей цели и оба видели там друг друга. От всего вышеперечисленного, алхимику пришел в голову довольно любопытный в своей простоте план, - не делать вообще ничего, свалив всю работу на конкурентов. Пускай Мо Яо сам рвет себе волосы на жопе, выманивая верхушку секты за ее пределы. Пускай он же будет виноват в пропаже меча, который ситх просто вовремя перехватит. Ведь парень скорее всего останется тут один, пока его сообщники будут отвлекать Ю Мина. Это на самом деле большая удача, что у него есть такие старательные и деятельные конкуренты. Все же не зря они с напарницей сделали себе тайничок и придумали для этой миссии уникальный шифр. Цучи стала ближе к нему, но все еще оставалась девушкой со своими собственными ситхами в голове. А потому не горела желанием делиться с ним мыслями напрямую. Кроме того, бумажки с зашифрованной информацией тоже могут помочь им в их деле, чтобы например подставить уже чуть-чуть засветившегося Мо Яо. Мало ли? Всякое в жизни бывает и что ни делается, - все к лучшему. Для него, само собой... *** Мо Яо крался по переулкам, то и дело останавливаясь и напрягая слух. На этот раз, следовавшая за ним тенью Кин Цучи, похоже наконец получит что-то полезнее, чем обычно. Раньше он выбирался в город для того же, для чего и все прочие ученики, - погулять, наесться и поболтать с кем-нибудь. Вот только болтал он все чаще с приезжими и не очень подолгу. То в чайной засядет с кем-нибудь, то на улице случайно встретит. Пара слов, вопрос-ответ, - вот и весь диалог. Ей пока ни разу не удалось подслушать, но люди всегда были разными. И как-то раз она проследила за одним из них. После встречи с Мо Яо тот поспешил покинуть город и больше не появлялся. Очевидно, что они - его связные с кем-то еще. Всего таких встреч она видела четыре. И допускала, что могло быть еще примерно столько же. Тору-сама пока не знает о том, что таких людей несколько, для его появления в городе время еще не наступило. Осталось получить что-нибудь более существенное и можно будет подложить бумаги в тайник. Прямо сейчас при ней имелись только несколько чистых листов, набор кистей и баночка с чернилами. Ничего подозрительного. Тем временем, объект слежки в который раз обернулся, чтобы убедиться, что никто за ним не последовал и юркнул за дверь неприметного дома. Настолько неприметного, насколько неприметными бывают дома бедняков, с крытыми соломой крышами. Под ними, само собой, крепкие доски, но солома шуршит и Цучи тихонько пристроилась под окном, задержав дыхание, замедлив сердцебиение и остановив ток чакры в теле, что сделало ее невидимой для сенсоров. Тору-сама уже оставлял ей нужную информацию в зашифрованной записке раньше. Тогда он сделал кое-какие выводы о том, в чем кроются главные различия шиноби и совершенствующихся. Выходило, что энергия чакры у них одна и та же, разве что подходы к использованию разные, что объяснялось культурными особенностями и невозможностью как следует делиться опытом. Да конечно! Станут шиноби раскрывать свои тайны! Но главное в этом было то, что сенсорика у них работает одинаково, разве что среди культиваторов сенсоры - редкость. И этого хватало, ведь Цучи - опытная шпионка. В ее деле без предосторожностей никак. - Порадуй меня, Мо Яо, - раздался спокойный мужской голос, в котором девушка заподозрила что-то ненормальное, - Когда мы будем готовы? - Понадобится еще полгода, как минимум, - голос парня звучал ровно, но она слышала - ему неуютно находиться рядом со своим собеседником, - Сюэ Вушень не пожелал соваться на то кладбище лично и даже без его поддержки, мои соученики благополучно улизнули из ловушки. - Это я знаю и так, Доу Лун уже доложил, - вздохнул тот, - Я так понимаю, идеи у тебя закончились? - Нет, - возразил парень, - Идея есть, но требуется больше времени, господин. Мне кое-кто мешает. - Кабы ты не был моим единственным человеком в секте, - я уже давно бы махнул рукой на твои обещания, - в голосе мужчины прорезались властные нотки, - Но приходится справляться тем, что есть. - Если можно, господин, то я хотел бы попросить вас не привлекать пока внимания, - после недолгой паузы продолжил Мо Яо, - Нужно, чтобы сперва улеглись разговоры с нашего прошлого провала. И только после этого я смогу убрать препятствие и приступить к главному. - А если тебя заподозрят, - то ты не сможешь потом пробраться к мечу, - задумчиво пробормотал его собеседник, - Хорошо, Мо Яо, я тебя услышал. Секта Изувеченной Души пока заляжет на дно. Но через полгода я жду результатов! - Все будет сделано, господин. Только уберу лишний мусор. - Иди, - вздохнул тот. Кин Цучи тенью метнулась на ближайшую крышу и соскользнула в соседний переулок. Хенге сделало ее похожей на бедно одетую пожилую женщину. Периодически останавливая ток своей чакры в присутствии Мо Яо, Тору-сама уже выяснил, что у него никакого сенсорного дара нет и дал добро на использования такой маскировки. Старушка поплелась к выходу из переулка и стоило ей только выбраться на оживленную местность, как она увидела занятную картину, - Сан Сюй, собственной персоной, пару дней назад отмучавшийся на побегушках у ситха и от этого злой, как биджуу, нос к носу столкнулся с выскочившим из соседнего переулка Мо Яо. За последнее простолюдин само собой получил кучу брани и чувствительный пинок по ребрам. Наследник семьи Сан не очень жаловал таких, как он, а после устроенной ему показательной порки и вовсе стал невыносим. Разве что от самой Цучи отстал и теперь обходил ее как можно тише, как и ее господина. Бай Фэн тоже страдал от его нападок, но за него хотя бы Тору-сама иногда вступался. У Мо Яо не было никакой защиты, что и позволило этому человеку легко отвести на нем душу и оставить, как есть. Но заинтересовало девушку нечто иное. Испачкавшийся в дорожной пыли Мо Яо выглядел одновременно и взбешенным и чем-то довольным. Он что-то пробормотал себе под нос и Цучи удалось понять смысл по губам. "Спасибо вам, молодой господин Сан. Вы очень кстати." Определенно об этом предстоит ломать голову уже не ей. Девушка не стала задерживаться и спокойно прошествовала в другую сторону, блюдя принятую у пожилых людей скорость. Задержавшись у одного из лотков и узнав цену на капусту, старушка тихонько скрылась в очередной подворотне. Из которой вышел молодой парень с обветренным лицом. Он весело насвистывал какую-то песенку, двигаясь в сторону мастерских, но свернул немного раньше, словно ошибившись дорогой. И никто не увидел, как он вдруг разделился на самого себя и госпожу Джоу Ху, чужестранку и ученицу секты, которую в городе некоторые люди знали. Иллюзорный клон развеялся в одном из переулков, в которые сворачивал по пути, а сама Цучи, тихонько закончив свою работу, подула на лист бумаги, заполненный неизвестными символами и спрятала его в тайничок, под съемной доской в фундаменте одного из домов. На доске было нацарапано крохотное изображение одной восьмой Отогакуре, о значении которой местные жители могли только догадываться. *** Читая записки, оставленные ему помощницей, Гуай Джин только языком цокал. Надо же, его собрались убрать, да еще и аккуратно! Интересно было бы посмотреть, каких успехов добьется Мо Яо в своей цели. Гораздо интереснее был адрес, по которому тот встречался с неизвестным мужчиной. И слова последнего о некоей секте Изувеченной Души. Ничего так звучит. Темненько. Один из тех культов, о которых говорил Бай Фэн? Жаль, она не сумела тогда разглядеть этого человека. Он видимо какой-то лидер среди своих людей. Зато успехи напарницы окончательно убедили алхимика в том, что все нужные люди уже давно обитают в городе. По крайней мере несколько членов темной секты там должны находиться постоянно. Тот человек, с которым они столкнулись у кладбища, направлялся как раз в город. Само собой ситх разыграл тогда недоумение, но ведь он чувствовал двоих живых существ, человека и лошадь, что двигались по направлению к огромному скоплению таких же. В этой местности только Хуошань ощущался настолько плотно, так что ошибки быть просто не могло. Правда тут возникла небольшая сложность. Если его собираются убить до того, как начать выманивать Ю Мина из секты и похищать клинок, то неудача конкурентов (а они не смогут, - ситх же не станет сам им помогать себя убить) застопорит все их планы. И Гуай Джин не сумеет изящно воспользоваться их успехами, как хотел. Проворачивать нечто схожее самостоятельно - сложно и долго. И невыгодно. Ему-то ведь нечем заинтересовать мастера... хотя нет, это еще можно подумать. Секта Изувеченной Души собиралась выманивать Ю Мина, создавая проблемы в округе. Должно быть что-то громкое, вроде массовых нападений мертвецов и тому подобного. В конце концов, тогда опустела целая деревня, а им повстречались только четверо, значит должны быть и другие. А похожих происшествий вокруг больше не происходило. Так чем он сам хуже? Он же алхимик, или кто? Хотя тут кроется еще один неуютный нюанс. Из-за которого он напрочь отказался от мысли, просто взять кратер штурмом. Если он напугает всю провинцию, - Абелот об этом узнает. И наверняка заявится к ним в гости, сорвав вообще все плетущиеся тут интриги. Нежить хотя бы знакома местным. А вот даже всего один терентатек может такой жути нагнать, что сам Ю Мин начнет писаться во сне. Мысль не так плоха, но торопиться пока не стоит. Его же еще убивать скоро должны, надо бы хоть посмотреть, как и чем они собрались это делать. Он все же воспитанный человек. *** Зима постепенно заканчивалась. Последний ее месяц начался всего пару дней назад, но в этой местности снег выпадал раз в десять лет и от дождя отличался только на уровне вершины вулкана, где располагалась секта Укрощенного Гнева Горы. Хуошань же снега отродясь не видал, получая от небес только холодные дожди в это время года. Сегодняшняя ночь выдалась тихой и уютной, так что он снова развалился на крыше, предаваясь мечтам о далеких мирах, как любил делать. Цучи тоже еще пока не спит. Девушка ждет чай, к которому позовет и его. А меж тем, странные дела творятся в секте. Зима-то заканчивается, а убивать его так никто и не пришел. Даже первый молодой господин Сан успел снова начать терять свой страх! Вот-вот придется кому-то опять его перевоспитывать. Время идет, а загадочный союзник Мо Яо молчит, как и сам парень. Непорядок. Гуай Джин даже стал беззаботнее и с виду уязвимей, чем раньше, лишь бы только они наконец сделали свой ход. Но то ли он их недооценил, то ли наоборот. Что если они вдруг взяли и передумали? Всякое же... чего? Он резко сел, напряженно уставившись в ночную темноту. Кто-то только что умер в той стороне! Это точно была смерть человека. Быстрая и тихая, но тому хватило времени, чтобы перед смертью как следует испугаться. Неужто ситх и правда недооценил Мо Яо? Вот прошло пять минут, за ними еще пять. Кто-то, кто стоял рядом с жертвой, ушел. Еще спустя десять минут, кто-то появился с той же стороны. Сам убийца? Или уже другой человек? Вот от неизвестного послышалось удивление. За удивлением последовало осознание, а потом и паника. Нет, новый человек - не убийца. Это свидетель. Недоумевая, алхимик чесал голову. Признаться, он ждал чего-то иного и сейчас не вполне понимал, как ему реагировать. Это - то самое или просто совпадение? Тем временем, испуганный свидетель быстро приближался к их с Цучи дому. Он не кричал и не размахивал руками, но его паника ощущалась отчетливо. Вот из ночной темени выскакивает Бай Фэн, чья белая одежда испачкана красным. Правые голень и рукав. Он споткнулся об тело и случайно оперся об него локтем. Скорее всего кому-то перерезали горло, но подробности Гуай Джин еще выяснит. Бай Фэн забарабанил в дверь и Цучи открыла ему. Стоило только девушке почуять запах железа и увидеть пятна на его одежде, как слепого тут же втащили вовнутрь и захлопнули за ним дверь. Пора и ситху присоединяться. Тем более, чай уже почти готов. Стоило только ему спуститься вниз и задать вопрос, - а что собственно происходит-то? Как Бай Фэн немедленно ему признался, что только что споткнулся о чье-то окровавленное тело неподалеку. Он умолял поверить ему, что это не его рук дело и алхимик едва сумел успокоить бедолагу. Опознать мертвеца, тот понятное дело не сумел, но дорогу запомнил. И вот уже теперь чаю придется дожидаться их. Ну остынет пока. Тело лежало именно там, где его обнаружил слепец и почувствовал алхимик. Бай Фэн видимо торопился и споткнувшись, перевернул его лицом вниз, однако уже сейчас было очевидно по одежде, что он - один из учеников секты. Цучи аккуратно перевернула его и Гуай Джин мысленно поаплодировал, - на него стеклянными глазами смотрел старший наследник клана Сан, Сан Сюй. Собственной персоной и с перерезанным горлом.