Чужие звезды: Космический мусор.

- П-простите... а м-могу я ув-видеть... ну... - Вы к Хиаши-сану? - улыбнулась на робкий вопрос дежурная ирьенин, - Конечно, он лежит в шестой палате. Только накиньте пожалуйста халат и очень прошу вас не шуметь. - Д-да, с-спасибо, - потупилась маленькая девочка и отправилась к вешалке с предложенными больничными халатами. Вчера она пришла домой поздно и застала только развалины главного здания. Всех пострадавших уже унесли в больницу и Хината еле заставила себя заснуть той ночью. Комнату принцессе клана нашли быстро, к счастью в комплексе был предусмотрен гостевой домик, в котором вроде бы никто и никогда не жил. Сегодняшний же день для Хинаты начался, пожалуй, с хороших новостей. Едва проснувшись, она осведомилась о состоянии отца у кого-то из клана и смогла даже отпроситься с тренировки команды, чтобы навестить его. Киба-кун и Шино-кун, конечно, не были рады тому, что самый отстающий член восьмой команды пропустит тренировку, но сенсей встала на сторону девочки. И вот теперь, стоя напротив двери в палату, она отчего-то никак не могла решиться войти. Папа пришел в себя сегодня утром и к вечеру его должны были уже выписать. Хината радовалась этому, но боялась отца. Он всегда говорил, что эмоции проявляют только слабаки. Вот как она сама... Помотав головой, девочка наконец решилась и толкнула дверь. Отец и правда пришел в себя. Сейчас он с мрачным видом смотрел в потолок или по крайней мере показывал, что смотрит именно туда. Кто знает, в какую сторону на самом деле был сейчас обращен равнодушный взгляд бьякугана? Она тихо подошла к кровати. - З-здравствуй, ото-сан, - тихо произнесла Хината, не то надеясь, что тот с ней заговорит, не то боясь этого, - Я так рада, что с т-тобой все... в порядке. Хиаши сделал вид, будто ее тут нет. Само собой, он не мог просто так оглохнуть, да и дара речи его Минами не лишила, но отвечать дочери отчего-то не желал. - Это правда? - теперь голос Хинаты звучал совсем еле слышно, - Что ты хотел уб-бить Неджи-куна? Но в ответ не раздалось ни звука. Отец даже не посмотрел на нее. Даже бьякуганом. - Я... я волновалась за тебя, - девочка не ждала от отца теплых чувств, но все же не думала, что ему настолько плевать, - Но с Неджи-куном... это не... это неправильно. Наконец Хиаши соизволил чуть повернуть голову в ее сторону. По нахмуренным бровям и суровому виду, Хината поняла, что ее мнения никто не спрашивал. Что никто не ждал ее тут. Сдержав, подступившие слезы, она тихо прошептала напоследок: - П-попр-равляйся, о-ото-сан, - и быстро вышла из палаты. Оставшийся в одиночестве глава клана, только вернул себе прежнее положение, так не произнеся ни слова. *** "Гендзюцу, гендзюцу", - думала Минами, бесцельно бродя по улочкам Конохогакуре, - "Гендзюцу... чтоб их..." Справедливости ради, иллюзии никогда не были ее сильной стороной, отчего она не уделяла им столько времени, сколько уделяла остальному. А сейчас пригодилось бы немного расширенной теории по этой дисциплине. Девушка даже представить себе не могла гендзюцу, способное на такой разносторонний эффект. Даже хокаге-сама лишь покачал головой и намекнул, что мог бы наложить нечто подобное, только рискуя здоровьем. Да и то, не факт, что вышло бы именно так. Минами не особенно представляла, как можно наложить гендзюцу и еще пострадать при этом, но факт оставался фактом, - некто очень хитрый таки сумел провернуть подобное. "И что же мы имеем?" - она остановилась, с тоской взглянув на пушистые облака, - "А имеем мы неприязнь одного человека к другому, раздутую иллюзией до ослепляющей ненависти. Такой, что Неджи-кун даже не брал в расчет жизни товарищей. Возможно? Да... вроде бы. Однако при этом, Неджи-кун еще выполнял инструкцию, данную ему тем, кто наложил иллюзию. Такие иллюзии уже точно существуют и Итачи-сану о них известно. Разве что применять их способны лишь единицы. Вот только Итачи-сан также говорил, что эффект такого гендзюцу в корне изменяет человеческое восприятие мира, что делает последствия его применения необратимым. Так Неджи-кун стал бы предателем раз и навсегда. Но Неджи-кун ведь довольно быстро опомнился. И опомнившись, все равно не вспомнил ничего о том, кто это с ним сотворил." Собственно тут и крылась проблема. Гендзюцу, способных лишить памяти, попросту не существует. Иначе пятый хоть что-то знал бы о них. Правда есть техники влияния на разум, способные на нечто схожее. Они не требуют чакры, только тщательной подготовки, грамотно подобранной атмосферы, кучи свободного времени и желательно, терпения применяющего. Технически, они под силу любому человеку, но для овладения ими требуется учиться много лет. В Конохе такими вещами занимаются только дознаватели. В академии рассказывали о том, как сопротивляться гипнозу, а Неджи учился отлично и вряд ли попался бы. "Может что-то еще?" - девушка тоскливо вздохнула. Вчера вечером, после получения неофициальной миссии от Итачи, она успела расспросить его самого и Куренай-сан, но никто из признанных мастеров этого искусства, не представлял, как такая иллюзия может работать. Куренай-сан вот даже не верит в их существование. Может Минами просто ищет не там? А может ей и не гендзюцу нужно? Карие глаза девушки широко распахнулись, отобразив постигшее ее озарение. -Ну Минами! У меня ведь отличная память! - возмущался ее ядовито-рыжий друг, - Зачем мне еще и дома что-то учить? Давай лучше сходим на мост? Там сейчас слива цветет... "У Тору-куна действительно отличная память. Лучшая в нашем классе, не хуже, чем у Итачи-сана. В академии он ведь ни один учебник дважды не открывал, а по теории был одним из первых, даже лучше меня..." -Что? Какие еще грибы?" - повзрослевший Тору озадаченно почесал ухо, сидя на ветке гигантского дерева в Лесу Смерти, - Ах эти грибы! Хаку, - он повернулся к брату, - Никогда не прикасайся к ним, хорошо? Они ядовиты и мало чем могут помочь тебе и Кими. Их психотропный эффект расширяет сознание, но также вызывает и его помутнение, отчего человек не всегда способен отличить реальность от вымысла. - Да я и сам уже понял, - мальчик обратил к Тору грустный взгляд своих огромных глазищ, - Но разве ты об этом не знал до того, как их есть, нии-сан? - Мои техники больше всего зависят от чувств и интуиции, - Тору чуть устыдили слова младшего, но оправдываться он от этого начал только активнее, - Я ведь все же действительно придумал, как использовать алхимию более гибко, мм? - обрадовался рыжий балбес, придумав наконец отмазку. - А зачем тебе понадобилась та обезьяна? - надулся Хаку. - Что? Ээ... обезьяна? - опешил Тору. - Вы с Кими-нии ее долго гоняли, а потом решали, как будете готовить, - терпеливо рассказывал младший Оренжииро старшему, - Очень, - он сделал страшные глаза, - Долго, нии-сан. - Ой... да, что-то было такое... - замялся тот, - Сейчас... мм... "Тору-кун тогда все довольно быстро вспомнил. Но сам факт! Он потом пояснил, что кратковременная потеря памяти от этих грибов действует также, как от сильного опьянения", - Минами хлопнула себя по лбу, - "Вот только их сперва нужно съесть, потом подождать сколько-то... да и эффект от них не так уж предсказуем, но уже близко." Она нашла какую-то лавочку и поспешила присесть. "Допустим, Неджи-кун и правда съел что-то не то. Но разве это могло произойти в деревне? Да нет, мы были в пути больше суток и все это время он вел себя вполне нормально. Никто ничего тогда не заподозрил. Потом нас встретил шиноби Ото и отвел до места назначения. Без привалов, очкарик застал нас в полутора часах пути от того убежища... Точно! Нас же кормили, пока мы ждали Орочимару!" - обрадовалась было джонин, но вдруг снова поникла, - "Неджи-кун тогда проверил еду на наличие яда, а ели ее мы все. И кроме того, в тарелках не было сигнальных печатей, да и с просьбами к нам никто не заходил. Даже если его глаза и пропустили что-то, на остальных это никак не повлияло. Да и зачем такое Орочимару?" Снова мимо. Но разве есть что-то, способное вызвать потерю памяти, как те грибы, только мгновенное и незаметное? Да еще так, чтобы Неджи смирно дождался нужного момента и использовал тот фуин. Что-то не сходится. Но Минами чувствовала, - разгадка близко. И зловещие грибы, которых зачем-то обожрался на втором этапе устойчивый к отравлениям Тору (он тогда объяснил, что специально ослабил действие защиты), имеют к этому какое-то отношение. Даже если и не прямое, то все равно имеют... "А куда я вообще шла?" - рассеяно подумала куноичи и вдруг подскочила с уютной лавочки и подорвалась в сторону госпиталя. И правда, хокаге ведь не шутил, когда говорил, что она должна извиниться за свое вторжение, а Хиаши-сан сегодня утром очнулся... *** - Что? Как это - ушел? - опешила она, стоя перед стойкой администратора. - Хиаши-сан сказал, что хорошо себя чувствует, - пожала плечами ирьенин, - Мы провели осмотр и убедились, что его состояние вполне удовлетворительное. Разве что, - она хихикнула, - Синяк вы ему поставили преотличный, Минами-сан! Давно пора! - Умм... да, наверное, - она сокрушенно опустила голову. Извиняться надо было в больнице, а к владениям Хьюга ей запрещено ходить. И что делать? - Вы хотели что-то еще? - вежливо поинтересовалась администратор госпиталя. - Нет я... спасибо, я тогда пойду... - Постойте! - из коридора к ним на всех парах спешил мужчина средних лет с редкой проседью в черных, растрепанных волосах и трехдневной щетиной на помятом лице. Он носил очки, которые сейчас слегка съехали набок, на что сам не обращал внимания. Лабораторный халат тоже выглядел так, словно тот прямо в нем и спал уже несколько дней. Минами его лицо показалось смутно знакомым, - Минами-сан, это может быть важно! - Да? Ээ... - она изо всех сил напрягла память, но память считала, что на ее долю и так выпал достаточно нелегкий день, чтобы вспоминать еще и таких вот чудил. - Ичиро, - представился он, на ходу поправляя мятый воротник халата и тут же цапнул ее за руку, - Вы должно быть уже не помните, но это я обследовал вас тогда, в приюте. Той ночью у вас спонтанно, прямо посреди ночи, пробудился очаг чакры, что сопровождалось сильными болями... - З-здравствуйте? - она удивленно захлопала глазами. - Я тогда сделал предположение, что нечто воздействовало на вашу кейракукей извне, - Ичиро слегка походил на сумасшедшего, настолько он был возбужден, делясь своими мыслями и не обращая внимания ни на что другое, - Что привело к, скажем, аномально быстрому ее развитию. Мне так и не удалось понять, что именно стало причиной, но тогда мне еще показалось, что у вас мог развиться кеккей-генкай. - Кеккей-генкай? - у куноичи отвисла челюсть. Оглядевшись по сторонам, она с некоторым трудом осознала, что уже идет с этим Ичиро куда-то по коридору. - Да! Да! - восторженно затараторил тот, - Не могу сказать, какой именно, но думаю, что это что-то связанное с теми стихийными преобразованиями, которые свойственны лично вам. Огонь и... мм... ветер, так кажется? - Ну... да... - Отлично! Просто великолепно! - обрадовался ирьенин, - С чем я собственно и хотел бы вас поздравить! - В каком... - В таком! - гордо провозгласил этот чудик, назидательно воздев палец, - Ожоги, поступивших вчера старейшин Хьюга, отличаются от тех, которые оставляют простые огненные техники! На самом деле это больше было похоже на то, как если бы они все разом обгорели на солнце, находясь на нем достаточно долгое время. Само собой, вы интуитивно отмерили столько чакры, чтобы сильно никого не калечить, но сам характер ранений получился довольно необычным. Да и Хаккещоо Кайтэн Хьюга пробить не так-то просто, знаете ли, - он на секунду осекся, лихорадочно сверкая глазами и сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить, - Даже катоном. Ни за что не поверю, что никто из них в какой-то момент не спохватился и не попробовал защититься. Ваш кеккей-генкай должно быть очень мощный... или даже скорее быстрый! - Ну... пожалуй... - она и в самом деле что-то такое припоминала. Да, вроде пытались защищаться как-то, но ей тогда, честно говоря, не до того было немного. - В общем, я не имею ни малейшего понятия о том, что именно за силу вы пробудили, но теперь она у вас есть, - Ичиро энергично закивал, с довольной физиономией и уперев руки в бока, отчего очки еще немного съехали, грозясь упасть на пол, - Собственно, вот и все, что я хотел вам сказать, Минами-сан. Надеюсь, вы рады? - А... ну... да, спасибо, конечно, - она неловко почесала затылок, не представляя, что еще можно тут сказать. Уж больно внезапно появился этот тип, да и видок у него еще тот. И все же тренированный ум девушки, даже вопреки временному замешательству, упорно продолжал искать ответы на свои вопросы. Недолго поколебавшись, Минами решила, что хуже не станет, если она задаст их сейчас. Казалось, будто этот Ичиро готов сотрудничать на голом энтузиазме и несмотря на откровенно чудаковатый вид, он выглядел далеко не глупым человеком. К тому же ей пришло в голову, что мнение квалифицированного ирьенина также может чем-нибудь помочь, - Скажите... Ичиро-сан, а в вашем госпитале используют какие-нибудь препараты, способные стереть человеку память? - Препараты, способные стереть память? - он удивленно заморгал, - Нет, таких давно уже не держим. Раньше использовали, но во-первых, они вызывают привыкание, а во-вторых, могут повредить когнитивным функциям головного мозга. Их когда-то применяли в качестве обезболивающих, но некоторые из современных медицинских техник справляются даже лучше. Так что от использования таких препаратов давно отказались. - А техники, о которых вы говорите, они могут использоваться в совокупности с техниками гендзюцу? - девушка нахмурилась, почуяв наконец след, - Например, чтобы усилить личную неприязнь одного человека к другому настолько, что находящийся под воздействием этих техник станет безрассуден, не потеряв в расчетливости? И при этом забудет момент, когда они были наложены, вместе с лицом того, кто это сделал. - И правда, - он внимательно посмотрел на нее, - Такое возможно. Собственно, именно так и действует современный наркоз. Опытный ирьенин ослабляет сопротивляемость нервной системы, пока легкое гендзюцу погружает человека в сон. Благодаря этой практике, пациенты не чувствуют болей во время тяжелых операций и вместо этого смотрят лишь приятные сновидения. Собственно, хватит только заменить иллюзию, как станет возможным добиться и того эффекта, который вы мне только что описали. - Благодарю вас, Ичиро-сан, вы мне очень помогли, - довольная Минами отвесила подвисшему ирьенину вежливый поклон и поспешила на выход, - До свидания. - Да... да. Конечно. Рад был... до свидания, Минами-сан, - произнес ирьенин уже в спину удалявшейся по коридору девушки. Некоторое время он стоял, провожая ее расфокусированным взглядом чудака. Однако в один момент вдруг вздрогнул и помотал головой, после чего кардинально изменившись в лице, направился вглубь госпиталя, поправляя очки. Взгляд серых глаз Ичиро тоже стал совсем другим. Теперь это был взгляд спокойного, уверенного в себе человека. Будто и не было никакого помешательства. Никакой Минами. Никаких вопросов... *** Хьюга Хиаши болезненно поморщился, глядя на свое разрушенное жилище. Болезненно еще и оттого, что здоровенный фингал на пол лица, по прежнему напоминал о себе не только в зеркале. Признаться, он и не ожидал, что кто-то осмелится вот так просто взять и вломиться во владение одного из сильнейших и наиболее уважаемых кланов Конохи. А оттого оказался попросту не готов к последствиям. Уважаемых... От этой мысли его лицо скривилось еще сильнее. Да, когда-то Хьюга действительно пользовались уважением в деревне. Другие шиноби смотрели на них снизу вверх, как и положено смотреть на тех, кто находится невообразимо выше. Исключениями были лишь те, кого сами Хьюга вполне считали за равных. Сенджу, Курама, Сарутоби, Абураме, хоть их клан и мал, но все же внушает уважение своей силой. Учиха. Между бровей главы залегла глубокая складка. Знающие его люди, могли бы с уверенностью сказать, что именно Хиаши в тот момент чувствовал. Еще Сарутоби успел достать его своими словами о Воле Огня. Хьюга не уступал, отказываясь продавать деревне свой клан с потрохами, но то, что творит его ставленник, это... это просто немыслимо! Статус носителей священного бьякугана словно бы просто исчез в тумане, едва Учиха Итачи занял свой пост. Такой молодой и уже такой дерзкий! Десятилетиями Хьюга были опорой Конохогакуре и вот так деревня решила им теперь отплатить за верную службу? Сперва эти идиотские подозрения. Разве имени Хьюга теперь недостаточно для того, чтобы быть вне всяких подозрений? Это же просто возмутительно! Хьюга! Предатели! Да как этому мальчишке даже в голову такое смогло прийти? Сел в кресло хокаге и решил, будто ему теперь все можно? Будто никто не осмелится возразить ему? Эта папка с компроматом, угрозы казнить. Да кем он черт возьми себя вообще возомнил? Но то, что произошло вчера... Признаться, Хиаши не согласился бы ни на какое другое наказание для этой сумасшедшей, кроме казни. Никто. Никто и никогда не осмеливался так поступать с Хьюга! А тех, кто пытался, предки Хиаши и он сам, наказывали лично, не спрашивая ничьего разрешения. Глава пытался мириться, пытался найти компромиссный подход к этому смешному недотепе в шляпе не по размеру, но похоже, Итачи не нужны Хьюга. Конохе не нужны Хьюга. Уязвленная гордость подсказывала единственное возможное решение. Хьюга тоже больше не нуждаются в Конохе. Не сводя гневного взгляда со своего попранного жилища, Хьюга Хиаши стоял гордо, словно перед ним незнакомые руины. Стоял, ожидая других. Старейшины клана потихоньку подходили к нему, вставая с ним вровень и чуть позади, чтобы вместе созерцать крах старых договоренностей. Договоры, которые клан Хьюга неукоснительно соблюдал в течение многих лет. Договоры, нарушенные самой деревней. - Время вспомнить о нашей гордости, - тихо, но так, чтобы слышали все собравшиеся, произнес он. В голосе Хиаши звенел гнев и почти физически чувствовалось мрачное торжество, - Время вспомнить о нашей славе. О достоинстве клана Хьюга. Старейшины не ответили, внимательно вслушиваясь в его слова. Никто из них не станет с ним спорить. Не из страха, нет. Просто потому, что они и есть Хьюга. Настоящий клан шиноби, что не позволит другим вытирать об себя ноги. Словно они лишь безродные псы, недостойные уважения. - Если Конохе больше не нужны Хьюга, - мы уйдем, - уверенно молвил он, сам поражаясь силе своих слов, - Этой ночью мы навсегда покинем деревню, - Хиаши повернулся к серьезным старейшинам и внимательно вгляделся в знакомые лица. Никто из них не предаст его. Все до единого считают точно так же, как и он сам. Единство, - вот чего не хватает этой деревне. Но зато его в достатке у сильнейшего из ее кланов. Больше не ее клана. Хьюга теперь сами по себе. *** Хината не могла сказать, что именно она сейчас чувствовала. Не столько даже оттого, что в принципе всегда робела рассказывать о чувствах, наученная суровым отцом. Скорее она и сама толком не понимала, что такое сейчас витает в воздухе. Тяжелое, довлеющее, как вина, но не она. Непонятное девочке напряжение, готовое в один момент разразиться бурей. Это пугало ее. В клане сейчас происходило какое-то движение, но она не обращала внимания. Будто бы боялась узнать правду, которую всегда знала и так. Хотя нет, это глупости. Ничего она не знает. Кабы знала, ей было бы гораздо спокойнее. Тренировочная площадка на территории владения Хьюга сейчас пустовала, отчего она и решила отсидеться тут. Брошенный ей сюрикен все еще летит недостаточно хорошо, так что дома поймут. Никто не станет интересоваться, чем Хината на самом деле тут занимается. Прячется. Плачет. Хоть и сама еще не знает, отчего. Неясная мысль о сюрикенах хотела было проскользнуть мимо, но Хината вцепилась в нее, как в свою последнюю надежду. Плакать нельзя, - ей запретили. Отец никогда не простит ей этих слез, как не прощал других. Нужно взять себя в руки и уже наконец приступить. Она может попасть в мишень, стоит только немножко успокоиться. Медленный вдох. Перед белыми глазами, будто наяву всплывает лицо Наруто. Он беззаботно улыбается, как всегда. Она никогда не видела его подавленным. Выдох. Вдох. Дыхание выравнивается и во взгляде появляется решимость. "Давай же, Хината! Может он, - можешь и ты." Кое-как заставив себя подняться и вытереть едва подсохшие слезы, юная куноичи не сдержала улыбку. Рука юркнула в подсумок немного поспешно, отчего она слегка поранилась. Ничего. Просто царапина. Сейчас важно только попасть в мишень. В самый ее центр. Хоть раз. Она делает замах. Пока правильно. Рука движется, как нужно. Бьякуган видит все. Он покажет, где ошибка... - Хината, - суровый и непроницаемый. Только так и можно охарактеризовать его голос. Девочка вздрогнула, нечаянно выронив сюрикен. Отец пришел к ней. Неужели... - Сегодня ночью клан уходит из деревни, - тихо сказал он, - Будь готова. - О... ото-сан... - Хината в ужасе повернулась к отцу, - Но... зачем? Он некоторое время молча сверлил ее взглядом, словно решая, дозволено ли вообще ей спрашивать о причинах принятого им решения. - Коноха предала Хьюга и мы решили уйти, - неожиданно спокойно произнес Хиаши. - Но... но ведь это... - она сделала шаг назад, - Это тоже предательство! Последнюю фразу девочка прокричала. Стоило только снова вспомнить лицо Узумаки, понять, что может больше никогда его не увидеть, как ее одолела паника, которую сменил обыкновенно несвойственный Хинате гнев. Гнев на своего отца, на клан и почему-то, на Неджи с его разговорами о неотвратимости судьбы. Она не хочет уходить. Ее судьба - это ее решения. - Не спорь, - брови отца вновь гневно сошлись к переносице, как делали всегда, стоило ей только проявить эмоции. Показать слабость, - Собирайся сейчас же. - Нет! - крикнула юная куноичи. Жестокие слова родного отца на этот раз вселили в нее не только страх. Теперь с ним рука об руку шла та решимость, которую она никогда никому не позволяла разглядеть, - Я не уйду! Я остаюсь в Конохе, ото-сан, нравится это тебе или нет! Не ожидавший такого напора от старшей дочери, Хиаши растерялся. Даже сильнее, чем тогда, когда пятый хокаге пытался поставить его на место, не предназначенное природой для носителя бьякугана. Растерялся настолько, что опомнившись, Хинаты рядом уже не обнаружил. Настолько, что едва уловил ее спину где-то вдалеке, как только догадался использовать свои глаза. Лицо главы исказила гримаса ярости, но преследовать это бесполезное создание Хиаши не стал. Он и так дал ей один шанс. Это куда больше, чем заслуживала его никчемная дочь. И хватит с нее. Пускай делает теперь, что захочет. Она больше не достойна быть Хьюга. *** Весь клан собрался на самой большой площадке, какая только была в их владениях. Места как раз хватило, чтобы члены главной ветви могли встать напротив членов побочной. Последние еще не знают, зачем глава созвал сюда всех. Еще не знают, какая великая роль им уготована. Четверо старейшин разошлись по углам площади и принялись формировать барьер. Никто из тех, кому не положено знать, не узнает. Не увидит. Невидимые стены техники разом сомкнулись, отделив клан от окружающего мира. Среди представителей побочной ветви слышались испуганные шепотки. Они гадали, что такое задумали глава со старейшинами, что потребовалась подобная секретность. Многие предпочли бы обратиться к хокаге, - деревня всегда помогала клану, когда у него возникали проблемы. Кроме может быть только той истории с Кумогакуре, но тогда и обстоятельства сложились так, что все понимали, - лучшего решения нет. Кумо готовы к войне, Коноха - нет. Наконец Хиаши вышел из строя главной ветви, почти в самый центр разделявшего их пространства и шепотки стихли. Сейчас они все узнают. - Сегодня днем клан принял решение покинуть Конохогакуре, - торжественно объявил он, - Настал день, когда побочная ветвь Хьюга сможет показать, чего стоит. Доказать клану и всему миру, что мы едины и потому сильны. На вас возложена священная миссия. Покажите, кому на самом деле принадлежит ваша верность. Семье? Или той деревне, что предала нас? Некоторое время тишина властвовала под барьером. Откровение главы многих заставило сомневаться в здравости его рассудка. Некоторые из членов главных семей, кто тоже только что узнал его планы, встревоженно переглянулись, но среди них не было старейшин. Те стояли с торжественными лицами, словно вот-вот свершится нечто великое и ждали от остальных соответствующей реакции. Побочная же ветвь отреагировала куда более бурно. Среди них и так не возникало сомнений, - они просто вещь. Предмет, который может быть использован главной ветвью так, как она того пожелает. И все же никогда раньше не было такого, чтобы клан жертвовал ими всеми сразу. Многие смирились со своей судьбой, однако у многих из них были дети. Учащиеся в академии и даже просто едва увидевшие свет малыши! Неужели их тоже всех постигнет такая судьба? Но кого они могут защитить? Чьим щитом стать в таком возрасте? Это... - Хиаши-сама! - из неровного строя вышел Исао, - Глава, как же так? Неужели клан задумал запятнать себя предательством? - Кому ты верен, безмозглый мальчишка? - вспылил один из старейшин. Тот самый, который клеймил Исао этой рабской печатью за то, что он выбрал жизни товарищей, а не законченную миссию. Его единственный родственник, отец отца, которого Исао больше нельзя было называть дедом, - Твоя семья - клан, а не деревня, которая тебя ни во что не ставит! Деревня его ни во что не ставит? Шого с Нацуко, что в слезах благодарили его за спасение своих жизней? Что поддерживали его даже после расформирования четырнадцатой команды? Кизаши-сан, который едва не отправился убивать его родного деда, когда узнал? Единственный раз, когда Исао видел обычно веселого сенсея разъяренным и едва смог отговорить его от того же, что вчера проделала Минами-сан. Это они-то его ни во что не ставят? Или все же тот старейшина, что запретил ему обращаться к себе, как к родственнику? Чем и сделал Исао окончательным сиротой. Клан? Семья? Да кому нужна такая семья? - Я не могу спорить со старейшинами и главой, - он покорно опустил голову, чтобы никто не видел, как злые слезы разъедают его лицо, - Но я отказываюсь предавать тех, кто был моей семьей все это время! Шепотки в стане побочной ветви снова нарушили повисшую тишину. Они сомневаются. - Неблагодарный! После всего, что тебе дал клан, ты вот так собираешься нам отплатить? - грозно рыкнул старейшина, - Пусть все увидят, что Хьюга делают с предателями! Он же и был тем, кто активировал печать на лбу Исао. И все видели, как юноша катается по земле и кричит от страшной боли, пока проклятая печать сжигает его нервную систему. Есть ли боль хуже этой? Особенно если палачом становится твой собственный дед. Наконец все закончилось и тело Исао застыло так, как лежало, с руками, плотно прижатыми к черепу и искаженным мукой лицом. - У вас есть выбор, - слово опять взял глава, - Вы можете умереть, как предатели клана. Или найти смерть от кунаев АНБУ Конохи, выполняя свой долг. Решайте! Стоит ли говорить, что выбирая из двух зол, они выбрали меньшее? Это непростая ситуация, но сделать выбор оказалось легче, чем можно было бы подумать. *** Улицы пролетали навстречу, казалось, быстрее, чем по ним бежала заплаканная девочка, как никогда чувствующая себя лишней в этом огромном мире. Если раньше Хината худо-бедно мирилась с тем, в какой семье родилась и живет, то теперь ее отец собрался сотворить нечто абсолютно не укладывающееся в ее голове и противоречащее самой ее сути. Она даже бежала теперь не столько "куда", сколько "откуда", совершенно не выбирая ни сторону, ни направление. По правде сказать, Хината вообще не хотела делать никакой выбор. Как бы отец ни относился к ней, каким бы разочарованным ни был его взгляд, юная куноичи все равно любила его. Но также она любила и свой дом, что отождествлялся у нее все же больше с деревней и друзьями, чем с холодным, равнодушным лицом самого родного человека. И Ханаби. Сестра ведь тоже не захочет уходить. Но не сможет пойти против воли родителя, - Хината точно это знала. Как он вообще мог поставить ее перед таким выбором? Сестренка или Наруто. Клан или деревня. Раньше ей казалось, что особой разницы и нет, ведь жители деревни, сокрытой в Листве и есть одна большая семья. Так их учили в академии. Так она и научилась. Когда где-то сбоку мимо нее пролетел мон клана Учиха, она вдруг подумала, что хокаге еще может не знать о том, что задумали Хьюга. Случайная мысль, в которой Хината думала о клане, как о чужих людях, мелькнула и пропала, не сумев привлечь ее внимание. Думать нужно о другом. Она не могла с точностью сказать, сколько сейчас времени, но вокруг уже было довольно темно, хотя осень только началась. Значит уже почти ночь, если еще не наступила. Хокаге должен быть дома. Если ей повезет. У ворот раньше всегда стояла охрана, но после того, что случилось с кланом Учиха несколько лет назад, их владения опустели. Внутренне содрогнувшись от того, что то же самое может произойти и с Хьюга, девочка решительно толкнула тяжелую створку и отправилась искать нужного человека. Бьякуган - все же замечательная вещь, когда служит правильному делу. Нужная чакра отыскалась, как ни странно, на тренировочной площадке, вместе с другой, тоже знакомой. Пятый сейчас видимо тренирует младшего брата, подумалось ей. Хотела бы и она семью, как у них. Выскочив с края площадки, она вдруг замерла на месте. Ее снова одолела робость. Итачи как раз трепал по голове счастливого Саске и хвалил его успехи. Разум немедленно напомнил иную картину, - отец отворачивается от нее, назвав слабой и никчемной. Нервно сглотнув, Хината кое-как заставила себя подойти к ним. Итачи уже давно заметил мелкую Хьюга, зачем-то забредшую на территорию Учиха и теперь с некоторой настороженностью гадал, о чем она пришла поговорить. Сегодня был один из немногих удачных дней, когда ему не пришлось ночевать в кабинете и откровенно говоря, Учиха не особо горел желанием прерываться. Все же хоть его пост и ответственный, с братом тоже нужно заниматься. Хотя бы для того, чтобы Саске снова не отдалился от него, как когда-то. - Хокаге-сама! - собственный, истошный крик, заставил Хинату вздрогнуть, - О-отец, он... Стоило только ей упомянуть Хиаши, как вздрогнул уже Итачи, мысленно жалея свою несчастную судьбу. Что бы там опять ни произошло, но за последнее время имя Хьюга Хиаши тесно ассоциировалось у хокаге, не иначе, как с головной болью. А еще, произнесенное таким голосом, оно сулило проблемы, серьезнее, чем прежде. Отчего-то он тогда же это и понял. - Что случилось? - Итачи подскочил к готовой вот-вот разреветься девочке и замер, не зная, как поступить, - Что с Хиаши-саном? - Он... он хочет... - она едва сдерживала слезы, заставляя себя говорить, - Он хочет забрать клан и уйти... уйти из деревни... прошу вас, хокаге-сама, остановите их! Прошу вас... - Саске, позаботься о ней! - скомандовал тот ровным голосом и тут же испарился в технике Телесного Мерцания. *** По пути скомандовав молчаливым АНБУ, занять позиции у ворот деревни и всячески препятствовать Хьюга ее покинуть, Итачи со всех ног припустил в сторону их владений. Он еще надеялся застать клан и его главу там и решить вопрос при помощи дипломатии. Не без труда он принял такое решение. Даже не зная всех деталей, он уже имел право считать выходку Хиаши импульсивной и глупой, отчего теперь всерьез разозлился и сам. Впрочем, Учиха Итачи вообще обладал редким терпением и хорошо держал себя в руках. Даже сейчас, хотя столько нервов, как глава клана белоглазых, ему трепал разве что Шимура Данзо. Даже хорошо, что его больше нет среди живых, когда началось такое. Данзо бы точно попытался уничтожить весь клан, как однажды пытался поступить в отношении Учиха. Несколько кварталов остались далеко позади всего за минуту и вот он уже стоит у распахнутых ворот, а его сенсорное чутье видит владения клана опустевшими. Будучи нынешним главой Конохогакуре, Итачи знал кое-что о секретах кланов. Которые в свою очередь не знали, что он знает. В общем, ему было известно о барьерных техниках Хьюга и потому он не стал бежать к воротам, очертя голову, а сперва решил убедиться во всем сам и вошел на их территорию. Даже вопреки тому, что распахнутые створки обычно наглухо замурованного клана, говорили сами за себя. Не желая тратить время, он решил выяснить все буквально на бегу и в какой-то момент набрел на ту самую площадку, на которой его встретило одинокое тело в белом кимоно. Хьюга Исао. - Единственный Хьюга, которого, как я считаю, можно хоть чуть-чуть уважать, - придуривался Тору еще на первом курсе академии. Итачи никому не говорил тогда, предпочитая по всем вопросам больше отмалчиваться, но он и сам считал так же. - Исао, - хокаге склонился над телом, чтобы изучить подробней и сразу обратил внимание на искаженное мукой лицо. Исао мертв уже полчаса назад, но мышцы так и застыли, не спеша подарить ему безмятежность мертвого человека. И гадать незачем, отчего он умер. Как и о причинах его смерти, - Прости, я... опоздал, - не меняясь в лице, Итачи закрыл бывшему однокласснику глаза и прошептал короткую молитву, особо ни во что не веря. Ему только хотелось надеяться, что он сможет сдержаться и не отправить Хиаши следом. Времени оставалось все меньше и ему уже пора. Позже он вернется за телом, чтобы убедиться в том, что Исао будет похоронен, как положено. *** Хьюга шли, как им казалось, неумолимо. Всевидящие глаза заметили оперативников задолго до того, как те заметили их самих. Но передвижение отрядов АНБУ говорило о том, что хокаге уже все знает и подготовился. Что же, думал Хиаши, хокаге ждет разочарование. АНБУ почему-то не вступали в бои, всего лишь сопровождая торопящуюся процессию и старались не выпускать из виду. В принципе им бы и так не удалось потерять цель. Самый многочисленный клан деревни, как-никак, да еще и в полном составе на ее улицах. По мере того, как Хьюга продвигались к воротам, оперативники хокаге постепенно формировались в заслон, должный помешать тем миновать их. Хиаши в тот момент их действия казались смешными. Стоит клану подобраться к врагу вплотную, как быстро станет видна разница между обученными отрядами безродных слабосилков и талантливыми от природы носителями одних из наиболее могущественных глаз в мире. Однако он не мог знать, что побочная ветвь все еще сомневается. Зато знал наверняка, что случись у них сомнения, как он разом активирует все печати, избавляя тех от возможности ударить в спину. И они тоже знали, а потому, сомневаясь, не решались даже высказывать свои сомнения вслух. Они знали свое место. У самых ворот АНБУ остановились, встав плотным полукольцом и изготовившись для боя. Хьюга остановились тоже, оценивая противников. Вопреки всему, что думал о скрывающих лица оперативниках, Хиаши не собирался бездумно ломиться прямо в расставленную ловушку. Как-то он все же проглядел их действительное количество. АНБУ знали, с кем имеют дело и потому шли так, чтобы всевидящие глаза разбегались, мешая понять их точное число. Хитро, подумалось Хиаши. Очень хитро. Но бесполезно. - Вперед! - скомандовал он, для начала бросив в атаку членов побочной ветви. Их священный долг в том, чтобы жить, защищая главную семью. Их печати - гарант того, что долг будет исполнен, как должно. И они пошли. Поначалу нерешительно, но с каждым шагом все увереннее. Побочная ветвь шла, надеясь только на милосердное лезвие в руке противника, ведь позади стоял враг куда худший. Враг, которого никто из них никогда не хотел называть своим врагом. Многие завидовали мужеству Исао. С такой судьбой совсем непросто смириться. Особенно если есть выбор, так или все-таки от куная. Но увы, последовать за юношей никто больше не осмелился. У всех еще стояло перед глазами его лицо, звенели в ушах вопли, заблокированные барьером. Они уже не могли повернуть и бой начался. АНБУ отличались от прочих шиноби Конохи отнюдь не одной боевой подготовкой. В первую очередь их выделяли совершенно особенные тактические навыки, позволявшие гибко подстраиваться под любого противника. Хьюга зря считали себя непобедимыми. Быть может на расстоянии вытянутой руки это и похоже на правду. Хотя есть и другие стили, не менее смертоносные. Комбинированные техники катона и фуутона полетели широким веером, мешая белоглазым приблизиться. Едва заканчивал передний ряд, как перед ними вставал задний и продолжал их работу, вместе создавая непроницаемую стену огненного ада, без единой щели. И они могли так долго. Задача, поставленная хокаге, заключалась не в ликвидации Хьюга. Носителей бьякугана требовалось просто удерживать на месте, как можно дольше, в ожидании подкреплений. И наконец, подкрепление прибыло. Одинокая, черная тень метнулась откуда-то сверху, прямо в центр построения Хьюга, безошибочно определив в их толпе главу клана. Хиаши успел отреагировать мгновенно, но не преуспел, - кулак прошел сквозь ненавистное лицо пятого хокаге, не причинив тому ни малейшего неудобства. Ответного удара не последовало, - Итачи просто стоял напротив и сверлил Хиаши равнодушным взглядом. Изо всех сил напрягая устойчивый к иллюзиям бьякуган, Хиаши определил местонахождение настоящего и в праведном гневе бросился на него, но новая цель опять оказалась подделкой, разлетевшись мерзко каркающими воронами, едва Хьюга нанес удар. - Вот это да! - не мог не восхититься глава. Его противник воссоздал даже систему циркуляции чакры в своем гендзюцу! И правда. Как бы Хиаши к нему не относился, уважения навыки хокаге безусловно заслуживали. Он не знал другого такого мастера гендзюцу, как пятый. - Кай! - рявкнул он, остановив циркуляцию чакры. Помогло. Иллюзии снова рассеялись и цель была обнаружена, - Вот и все! Но снова подделка! Куда-то исчезли звуки боя, соратники, стоявшие с ним плечом к плечу и даже АНБУ, без устали использовавшие ниндзюцу. Небо затянуло кроваво-красной пеленой кошмарного сна, в который Учиха Итачи медленно погружал главу восставших, будто хотел утопить в нем, как котенка. - Ото-сан... за что ты... за что ты меня так презираешь, ото-сан? - плакала где-то в отдалении Хината. Хиаши поджал губы. Если бы только он мог объяснить ей, что на самом деле чувствует, когда видит ее беспомощность! Но глава клана имеет долг перед кланом, что выше долга перед родной дочерью. Ему нельзя проявлять слабость, ни в коем случае! Это - просто иллюзия и он не собирается отвечать. - Хиаши-кун, почему ты не спас меня? Ты ведь мог... "Нет. Не мог", - думал он, - "Иначе бы пострадал клан. Прости меня..." - Воля Огня объединяет всех нас в единое целое, Хиаши-сан, - ворчал Сарутоби, - Ты понимаешь меня, упрямый ты осел? Е-ди-но-е! - Клан, - сопротивлялся тот, - Вот что на самом деле едино. Вот настоящая семья, остальное - это всего лишь... - Всего лишь что? - равнодушное лицо молодого Учиха возникло прямо перед ним, - Если клан - это все, то что тогда остальное, Хиаши-сан? - Ты слишком поздно задался этим вопросом, мальчишка! - заорал Хиаши, все же не удержав маску. - Вот как? - молвили окружившие его вороны, заполняя все звуковое пространство своим сиплым, язвительным смехом, - Просто ты тоже не знаешь... - Кай! Кай! - надрывался Хьюга, но все без толку, - иллюзия, насланная хокаге была непобедима, - Кай! - Не получится, - издевались вороны, кружа высоко над его головой в багровых небесах, - У тебя ничего не получится! - Кар! Ка-ар! - не сдавался он, едва замечая в начавшейся панике, что уже и сам кружит вместе с воронами и теперь они все смеются над кем-то другим. Сильные крылья с черным оперением несли его все дальше, а внизу под ним... под ними всеми, в панике бежал человек, которого он знал, как Хьюга Хиаши. Такой смешной и нелепый, в своем заблуждении, - Кар! Кар! - Хватит! - взревел Хиаши, вонзив кунай себе в ладонь и видение исчезло. Снова вокруг него битва, а напротив стоит он, Учиха Итачи. Внимательно смотрят черные глаза из-под шляпы. Ни насмешки, ни презрения, как себе представлял Хиаши его взгляд. Только разочарование. - Преодолел мое гендзюцу, причинив себе боль, - хокаге скосил глаза на его окровавленную ладонь, - Неплохо. Поговорим? - Мне не о чем с тобой разговаривать, - процедил тот в ответ, быстро сложив печати для техники. Хиаши уже понял, что проиграл, а отступать ему было некуда. Черные глаза пятого в ужасе расширились, - он узнал последовательность. Тут же они сменили цвет, когда активировался шаринган, но было уже поздно. Вокруг них разом закричали от боли десятки людей, схватившись за головы. Сперва дав им тяжелый выбор, Хьюга Хиаши пообещал благородную смерть в бою, но как только понял, что не сможет ни победить, ни сбежать, взял слова обратно и нарушил обещания. Потому что так было правильно. Это ради клана, убеждал он себя. Так надо. Шаринган напротив бешено завращался, сложившись в совсем иной узор, незнакомый. - Цукуеми, - раздался тихий шепот Итачи и все исчезло. Последним, что Хиаши увидел, была дорожка кровавых слез, протянувшаяся из его левого глаза. *** Теплое, еще совсем летнее утро в Конохе было омрачено печальными для ее жителей новостями. Вчера ночью самый многочисленный клан деревни был в одночасье ополовинен и даже больше. Две трети его членов, почти шестьдесят человек, были убиты спятившим главой. Сам Хьюга Хиаши, как сообщалось, сейчас находится под следствием, но все еще жив и здравствует. Старейшины, поддержавшие его выходку, были безжалостно казнены, а оставшиеся члены клана теперь обживают опустевшее поместье. Услышав эти новости, Андо Минами поняла, что торопиться ей больше некуда и теперь просто бесцельно бродила по деревне, глядя перед собой пустыми глазами. Неджи-кун утром был найден в своей квартире мертвым. Как и все члены побочной ветви, с выражением неописуемой муки на лице. Хиаши просто избавился от лишних. От тех, кого считал таковыми. Уверенный в своей правоте, как ни в чем ином. Выкинул столько людских жизней, будто они - не более, чем мусор. Куноичи даже страшно было теперь предположить, что чувствуют его дети, просыпаясь этим утром с пониманием, что остались в этом мире практически одни. Раньше у них был хоть такой отец, а теперь? Случайно набредя на ту самую лавочку, на которой еще вчера так беззаботно ломала голову над загадкой произошедшего в стране Рисовых Полей, девушка бессильно уронила голову и заплакала навзрыд. Вряд ли в деревне сейчас нашелся бы хоть один, способный ее за это осудить.