Участь Омеги

Солнце медленно клонилось к горизонту, и его блики мягким светом отражались в золотисто-карамельных глазах Омеги. Сокджин стоял у окна и бездумно смотрел вдаль. Их с Тэхёном квартира находилась на одном из последних этажей высотки в районе Чхондам. Вид из окна был потрясающий. Казалось, что Омега наслаждается предзакатным моментом, но на самом деле он думал, что этот закат ему не принадлежит. Как не принадлежит ему это окно, эта квартира и даже он сам себе — тоже нет. И если Тэхён скажет ему задëрнуть шторы, он задëрнет. Если скажет закрыть глаза — закроет. Потребует сесть у его ног — сядет. А если воспротивится, то будет жалеть об этом всё то время, пока Альфа с безумной улыбкой на губах, будет вбиваться в его тело, а затем обновлять Омеге свою метку. В последнее время Тэхён делал это так часто, что та не успевала заживать. Но Джин привык. Привык, и уже давно не сопротивлялся, потому как его супруг для него истинный. А истинным не возражают. Истинных боготворят. Даже если он — сволочь последняя. Даже если уже давно тошнит от этой истинности и от этого брака. Но в их паре Сокджин ничего не решает, потому что он всего лишь Омега. Невероятно красивый, но абсолютно бесправный. Иногда Сокджин думал о том, что лучше бы ему таким не рождаться: с нежной шёлковой кожей, пухлыми манящими губами, золотыми искрами в светло-карих глазах и легким ароматом нежных Камелий. Лучше бы не рождаться. Не рождаться и не жить. Не жить, чтобы не встретить на своём пути Тэхёна. Альфу, который не знает слова «нет» и не приемлет отказов ни в бизнесе, ни в жизни, а уж от своего Омеги и подавно. Особенно в вопросах близости. Так уж вышло, что Сокджин для Тэхёна словно наркотик особого сорта. Тот, без которого Техён не может прожить и дня. Альфа любит Джина до той точки безумия, за которой любовь уже и не любовь вовсе, а больная, на кончике оголённого нерва, зависимость. Сокджину уже давно было запрещено выходить из дома без сопровождения. И если поначалу Омеге даже нравилось, такая им одержимость, то впоследствии он с горечью начал осознавать, как мало пространства в этой золотой клетке. В клетке, в которой Омега начал задыхаться. Однако, Джину отчаянно завидовали. Тэхён входил в тройку самых богатых людей страны, и каждый второй Омега города был готов добровольно отказаться от своей свободы ради жизни рядом с этим богатым и безумно харизматичным Альфой. Глупые Омеги, словно мотыльки, летели на огонь горевший в глазах Тэхёна, опаляя об его безразличие свои сердца. До встречи с Джином Тэхён выбирал для себя самых лучших. На час, на вечер, на одну ночь, и не более. Но однажды всё и изменилось. Тэхён почувствовал своего истинного на расстоянии. Он считал его аромат через огромную залу, в которой проходил очередной благотворительный приём. Альфа скучал уже второй час подряд, как вдруг по нему ударил аромат морского бриза с шлейфом сладковатых цветов. И тогда, и после, Тэхён воспринимал Джина только так. Омега спорил с ним, утверждая, что пахнет только Камелиями. Но для Тэхёна это были Камелии, цветущие на берегу тёплого южного моря. Моря, с которого дул лёгкий бриз, оставляя вкус соли на губах. На его, Тэхёна, губах. И этот солоноватый вкус, приправленный нежным ароматом цветов, сводил Альфу с ума, из-за чего в моменты близости Тэхён плохо себя контролировал. Желание пометить своего Омегу не проходило никогда. Держа в своих руках того, кто своей хрупкой красотой мог посоревноваться даже с ангелами, Тэхён старался не причинять ему боли. И причинял. Сокджин действовал на него, как героин. Его личный. Особого сорта. Он наполнен им. Он им пропитан. Он вырвет другим глаза. Он оторвёт другим руки! Но никто, никто не осмелится посягнуть на его Омегу. Никогда! Тэхён шумно сглотнул ярость, застрявшую у него в горле. Так шумно, что Сокджин, стоявший у окна, вздрогнул и закрыл глаза. Он слишком хорошо знал, чем может обернуться полузадушенный рык его Альфы. Но в этот раз пронесло. Звенящая тишина в пару минут, и Альфа взял себя в руки. Джин собрался было вернуться к себе в спальню, как в спину ему прилетело хриплое: — Мы сегодня поедем в клуб. Собирайся. — Но.. — вырвалось у Джина прежде, чем он успел подумать. — Ты что-то имеешь против? — глубокий голос Тэхёна был полон удивления. — Ты же знаешь, почему я не хочу там появляться. Мне трудно терпеть шутки Намджуна, — как можно мягче проговорил Джин. Тэхён внимательно посмотрел на Омегу. Тот не выдержал взгляда Альфы и опустил глаза. Они оба знали, чего именно опасался Джин. Поездка в клуб — это лишь повод для Тэхёна. Повод устроить Омеге скандал. Обвинить и заставить расплачиваться. Ещё с утра Тэхён был на взводе. Но Джин, который день не давал ни одного повода, который мог бы оправдать срыв Альфы. Омега вёл себя крайне осмотрительно и, зная ревность супруга, даже запëрся в своей комнате, когда секретарь Тэхёна привез на подпись какие-то бумаги. Однажды Джин уже прокололся, слишком приветливо поздоровавшись с помощником Тэхёна и позволив себе ему улыбнуться. Никогда. Никогда больше он таких ошибок не совершал. Ему было позволено улыбаться только на камеры следовавших за их парой вездесущих журналистов, да коллегам мужа на деловых и благотворительных вечерах, куда его брал с собой Тэхён. Газеты и глянцевые журналы с удовольствием выпускали статьи про самую красивую пару города. Пару, которая пробыла в браке уже целых пять лет. Внешне их союз казался просто идеальным, но никто даже и не догадывался, что творилось за закрытыми дверьми их с Альфой квартиры. Улыбающийся на камеру своей очаровательной улыбкой Тэхён, дома превращался в дикого зверя, обуреваемого безумной и неоправданной ревностью. Эта ревность сжигала его дотла и оседала пеплом на губах измотанного безумными ночами Омеги. Поэтому Джин уже давно научился вести себя тише воды и ниже травы, чтобы ни в коем случае не спровоцировать своего Альфу. Не спровоцировать на безумные порывы, которые с приходом нового дня, расцветали уродливыми синяками на хрупких запястьях Сокджина. А ведь поначалу всё было иначе. Обаятельный Тэхён боготворил своего Омегу. Пылинки с него сдувал. Их первая ночь была просто волшебной, и Джин ещё долго ходил словно во сне. От улыбок, которые ему дарил счастливый Альфа, у Джина перед глазами сверкали звëзды. Всё изменилось после того, как Тэхён надел на него обручальное кольцо (словом сказать буквально через месяц после знакомства), но не кольцо и не само замужество изменило Тэхёна, а давний друг Сокджина — Чонгук. Молодой Альфа появился среди приглашённых со стороны Омеги гостей, держа в руках огромный букет белых Камелий. Он произнёс слова поздравления, прошёлся по Тэхёну своими тёмными, глубокими глазами и, поцеловав Джина в щёку, замер. Никто из гостей не заметил, как наэлектризовался воздух. И только Джин вздрогнул от навалившейся на него ауры двух Альф, которые с первых минут почувствовали друг в друге соперников. Это уже потом Джин объяснял Тэхёну, что он «даже и не спал с этим Альфой», что они всю жизнь были «просто друзьями», «ну может один раз поцеловались», «да всего-то один раз!», «нет, я не думаю о нём»… Тэнхёна было уже не успокоить. Чёрная змея ревности заползла в его сердце. И это ошеломило Альфу. Ранее он не знал этого чувства и всегда относился к своим Омегам очень снисходительно. Ему было плевать: сколько там было до него, и сколько будет после. Но не с Сокджином. Одна мысль. Одна только мысль о том, что Джин мог что-то чувствовать к кому-то кроме него, пусть даже и в прошлом, сводила Тэхёна с ума. Порой ему казалось, что он погружается в тёмный колодец, заполненный до краёв ревностью и безумием. Он тонет в нём всё глубже и глубже… И нет у того колодца дна, а если и есть, то там только одна Тэхёнова погибель. Это был замкнутый круг. Любить настолько сильно, что ревновать даже к своему собственному отражению в зеркале. Да! Тэхён ревновал Сокджина даже к самому себе. К себе доброму и ласковому, потому как боялся, что добрый и ласковый позволит Джину крутить им, как это обычно делают слишком красивые Омеги со своими слишком мягкими Альфами. Поэтому он перестал быть мягким, поэтому он стал монстром. Монстром, которого разрывало изнутри от любви. Монстром, которого пока ещё любил, но уже боялся Джин. Ниточка между ними давно была натянута до предела и грозила лопнуть в любую секунду. — Ты смеешь мне противоречить? Ты забыл, ЧТО в прошлый раз было? — Альфа пристально посмотрел на Омегу. — Не надо, — тихо ответил ему Сокджин. — Иди, одевайся! — Хорошо. Тэхён уткнулся в экономический вестник, который держал в руке, но читать не смог. Буквы расплывались перед глазами так же, как и он сам, от насыщенного запаха Омеги. Джина уже давно не было в комнате, а запах солоноватого морского бриза оседал на языке. Значит Тэхён опять, в который раз, довёл своего Омегу до слëз. Омегу, который стал смыслом всей его жизни и болью его души.

***

Сокджин постарался успокоиться. Он принял душ, посушил волосы феном и подобрал для себя наряд. Бриллиантовые запонки идеально подошли к кремовой рубашке, а цвет последней приятно гармонировал с его золотистыми глазами. Когда он закончил, в комнату вошел Тэхён. Джин обернулся к нему с лёгкой улыбкой на губах. — Я выбрал костюм от Армани, который ты мне подарил в прошлом году, — сказал он, — Я его ещё ни разу не надевал. Он такой белоснежный, что просто слепит глаза. Тэхён-и, я вот думаю… — Переоденься! Мне не нравится, — прервал его Альфа. Секундная пауза тишины. — А что ты хочешь, чтобы я сегодня надел? — спросил Джин осторожно. — Что-то простое и неброское. У Омеги защипало в носу. Слëзы, которые он совсем недавно еле сдержал, пробивая барьер из ресниц, снова грозили скатиться по щекам. Джин изо всех сил попытался успокоиться. Потому как если он не успокоится, то ни в какой клуб они не поедут. Ночь окажется длинной, а на ключице у него будет красоваться свежий укус. Сокджин уже давно уяснил себе, что на его слёзы у Тэхёна абсолютно неадекватная реакция. В прошлый раз Альфа несколько часов подряд втрахивал его в холодный гранитный пол, после того, как Джин имел несчастье расплакаться прямо в коридоре их шикарной квартиры. Они тогда собирались посетить аукцион. А пропустили не только его, но и путь до кровати. Тэхён, впившись грубым поцелуем в губы Омеги, впечатал его сначала в стену, а затем разложил прямо на полу, кинув под него лишь свой пиджак. Пиджак не спас Омегу от стёртых коленей, синяка на пояснице и сорванного голоса. Это было удовольствие на грани. Джин был не создан для такого, когда близость больше похожа на взрыв вселенского размаха, нежели на любовь. Сегодня Сокджин к такому не готов. Он давно устал. Боже, как же он устал от таких отношений! И пусть он лучше столкнётся в клубе с Намджуном, который являлся старшим братом Чонгука, чем останется дома с голодным монстром, который живёт в его муже. Поэтому Омега аккуратно промокнул бумажной салфеткой свои мокрые ресницы и, сняв белоснежный костюм, достал из шкафа чёрную рубашку и что-то невзрачное в пару к ней. Спустя несколько часов, они подъехали к клубу, владельцем которого являлся Чонгук. Судьба тесно переплела судьбы, крепко завязав свои узелки. И если самого Чонгука Тэхён видеть не желал, то с Намджуном давно и крепко дружил. К тому же, заведение Чонгука по праву считалось лучшим в городе. С этой ситуацией приходилось мириться, к тому же Тэхён никогда не пасовал перед обстоятельствами, предпочитая встречать их с гордо поднятой головой. Вот и сегодня, Тэхён в сопровождении Сокджина и с абсолютно невозмутимым видом, поднялся по лестнице и прошел в Вип-апартаменты. — Какие люди! Сам Ким Тэхён, со своей принцессой! Чонгук встал из кресла и подошёл их поприветствовать. Тэхён нахмурился. — Не называй его так. Мне не нравится. Всё же Чонгук переигрывает. Как бы он не старался показать своё равнодушие к появлению Сокджина, его ироничный тон, не мог скрыть вспыхнувших радостным светом глаз. Тэхён начал медленно закипать. А Омега стоял в стороне и делал вид, что его это не касается. Но как бы Чонгук не старался скрывать своих к Сокджину чувств, Тэхён их считывал на раз. Чонгук знал, что за его эмоции к Омеге, расплачиваться придётся последнему. Чонгук знал, что будет с Джином, когда он останется наедине с Тэхёном. Чонгук знал, что Тэхён сталкивает их специально. И Чонгук знал, для чего Тэхён это делает. Он знал, что Тэхён уже давно понял, кем Чонгук является для Сокджина. Ошибка природы. Сломанная ДНК. Вот он кто. Потому как не может, чтобы у одного Омеги было два Истинных. Не может, но случилось. А вся ирония в том, что Сокджин для Чунгука истинный, а он для Омеги — нет. Сокджин его не чувствует и воспринимает как друга. Лишь один поцелуй он смог украсть однажды, с этих пухлых, мягких губ. Лишь один. Больнее всего было то, что Чонгук так и не успел поделиться с Омегой тем, какую шутку с ним сыграла природа. Он банально опоздал. Сокджин был старше его на пару лет. К тому же у Чонгука, его сущность Альфы с ароматом морозной свежести, раскрылась намного позже, чем это обычно бывает у других. Врачи говорили, что причиной могла послужить гибель родителей, которых Чонгук потерял в возрасте шести лет. Сильный стресс и, как итог — его взросление с раскрытием альфьих феромонов только к восемнадцати годам, тогда как обычно аромат у Альф раскрывается гораздо раньше. Это случилось лишь на один месяц позже встречи Сокджина с Тэхёном. Всего на один месяц. Чонгук опоздал ровно на месяц. И это сломало ему жизнь. *** Flashback *** — Представляешь, Гуки. Я нашёл свою пару! Своего истинного! Глаза двадцатилетнего Джина сверкали от восторга. — Он такой красивый, и сильный, и романтичный. А у «Гуки» перехватило горло. Он тогда ещё и не понял почему. И только на свадьбе Сокджина, куда он пришёл с большим букетом Камелий, он первый раз почувствовал своего истинного Омегу. Омегу, который только что оформил брак с другим Альфой. Когда он осознал, на какую ношу обрекла его судьба, он забыл, как дышать. А когда увидел, как на него смотрит Тэхён, то понял, что от Альфы не укрылось произошедшее. Тэхён смог почувствовать внезапный выплеск феромонов, тогда как стоявший рядом с ним Сокджин, сверкая свежей меткой, полученной им от Тэхёна ещё утром, чужих самцов более не осязал. Тэхён же, не веря самому себе, вдруг сообразил, кем для Чонгука является его, теперь уже супруг. Этот момент сломал обоих. Именно после этого, яркий харизматичный Техён, начал превращаться в тёмного, мрачного зверя. Зверя, который будет истязать своего Омегу, за то, чего тот не совершал и к чему был не причастен. Потому как Джин не может почувствовать Чонгука, а Чонгук будет чувствовать Сокджина всегда. В самом начале отношений Сокджина и Тэхёна Чонгук очень ясно ощущал радость Омеги. И это хоть немного, но успокаивало. Чонгук так хотел, что бы его «Джини» был счастливым. Он был готов терпеть ради счастья Сокджина. Но однажды… Однажды Чонгук проснулся среди ночи, и его скутило в приступе боли и страха. Когда же Чонгук понял, кому именно эти эмоции принадлежат, Альфу чуть не разорвало от понимания. С этой ночи у Чонгука начался его личный ад. У Джина — безусловно. Тэхён изначально был на него обречен. Альфа не смог усмирить своего зверя. Он сорвался с цепи. Он сломался. Каждый раз когда Тэхён вбивал своего Омегу в их супружескую постель, то видел вместо глаз Сокджина, глаза Чонгука. Глаза, которые прожигали насквозь. Они как бы говорили: «Давай. Оступись. И я отберу его у тебя на всегда». И Тэхён рвал и метал. И Тэхён рычал. И Тэхён каждый раз обновлял свою метку на ключицах Сокджина, после чего она практически перестала заживать и причиняла боль несчастному Омеге. Это был их персональный ад на троих. И сегодня они опять будут в нём сгорать. Сгорать и осыпаться пеплом. Чонгук от боли за своего Омегу, который даже посмотреть в его сторону боится. Тэхён от ревности и желания показать, кому на самом деле принадлежит его супруг. А Сокджин от страха пробудить зверя в своём муже. — Не называй его так. Мне не нравится. — Прости, Тэхён. Добро пожаловать в клуб. Чонгук отвёл глаза и приглашающим жестом указал на удобный мягкий диван. Им подали холодные напитки, и атмосфера слегка разрядилась. Разбавить её помог старший брат Чонгука — Намджун. Они с Тэхёном были давними друзьями, и найти интересную тему для разговора, для них не составило труда. Пожалуй, только Намджун мог соперничать с Тэхёном своими счетами в банке и количеством принадлежащей ему недвижимости. После гибели родителей, он смог заменить брату семью, а стальной характер, который этот Альфа имел уже тогда, помог не только удержать на плаву бизнес отца, но и приумножить его многократно. Сейчас Намджуну было тридцать пять, и он мог позволить себе практически любую прихоть. Стальные нервы, твёрдая воля и жёсткая хватка — вот что такое был Намджун. Альфа имел только одну слабость. Именно она его однажды чуть не сломала. Намджун смог переступить и пойти дальше, однако в его сердце поселилась пустота, которая терзала его, выворачивая от осознания произошедшего. В итоге Намджун запретил себе вспоминать, а мучавшую его жажду заполнил невероятным количеством молодых красивых Омег, которые пачками проходили через его постель, и никогда там надолго не задерживались. Токов был тот, кто сейчас устроился в одном из мягких кресел и отсалютовал бокалом в сторону Тэхёна. — Давно не виделись, — сказал он и добавил, — Тэхён, нам нужно обсудить один вопрос. Джин-и, детка, оставь нас ненадолго. Сокджин презрительно поджал свои красивые губы. Он недолюбливал брата Чонгука, потому как тот, всегда держался по отношению к нему с неким презрением. — Иди, Джин, я скоро к тебе присоединюсь, — Тэхён даже не посмотрел на супруга, уверенный в том, что тот подчинится с полуслова. Альфа не боялся отпускать Сокджина одного, потому что клуб Чонгука был одним из тех мест, где на Джине стояло табу. Так повелось ещё с прошлых времён, когда Омега только в первый раз переступил порог этого заведения. Чонгук сразу дал на его счёт строгие указания. Ни один Альфа не имел права дотрагиваться до этого Омеги. Ни один! Будь то простой служащий или элитный гость заведения. В клубе на каждом шагу стояла охрана. Одетая под стать гостям, она не особо отсвечивала, но в любой момент могла вмешаться и решить конфликт разной насыщенности. По поводу некоторых гостей охране были даны чёткие указания. Подпускать к Сокджину кого либо, кроме Омег, категорически запрещалось. Тэхён об этом знал, и его это вполне устраивало. А покрасоваться супругом он был не прочь. Сам же Сокджин, не особо возражал против такого произвола. Общества знакомых Омег ему было достаточно, а вот Альф он по понятным причинам и сам старался избегать. Не особо общительный, мягкий и мечтательный Джин, вполне мог стать счастливым с любым Альфой, посланным ему судьбой, если бы эта самая судьба, не решила устроить себе развлечение, замкнув на нём двух самцов, один из которых имел на него все права. Единственное, что не устраивало Джина в клубе, так это огромное количество доступных Омег. И да, Сокджин тоже ревновал Тэхёна. Но если проблемы Тэхёна, были только в его голове, то проблемы Джина были вполне осязаемы. Чем больше позволял себе выпить Тэхён, тем короче становилось расстояние между ним и яркими пташками, которым было абсолютно наплевать, что Альфа состоит в законном браке, и что его супруг находится неподалёку. Эти неодарëнные умом Омежки были крайне завистливы. Они видели напускное безразличие Сокджина, принимали его за чистую монету и, на придумывав себе, что это очередной брак по расчёту, не стеснялись виснуть на руке Тэхёна, роняя слюни на его дорогущий Rolex. Сокджин брезгливо морщился и неторопливо уходил в сторону. Сокджин делал вид, что не видит. Сокджин молча терпел. Терпел, потому что знал — дальше флирта Тэхён не зайдёт. Но не в этот вечер. Тэхён ещё дома решил, что ему просто необходимо отвлечься на стороне. Он наивно думал, что связь с другим Омегой хоть немного, но притупит разъедающую его ревность. Хоть ненадолго, но позволит ему опять почувствовать себя обычным, нормальным Альфой, каким он был до встречи с Сокджином. Ведь не только он довёл Омегу до края, но и сам Тэхён был на грани. Дома он ещё сомневался. Но сегодня, в очередной раз увидев, как Чонгук смотрит вслед удаляющемуся Джину, решил, что «клин клином выбивают» и, приняв от Намджуна бокал с вином, развалился на диване, выцепляя взглядом Омег, которые прогуливались за пределами Вип-ложи. — О чëм ты хотел поговорить со мной, Намджун? — спросил у Альфы Тэхён, принимая бокал у официанта. — Я просто хотел избавить тебя от сопровождения, — хмыкнул тот. — Просто отдохни и расслабься. Сокджин не ошибался в отношении к нему Намджуна. Конечно, Альфа знал, какую насмешку сыграла судьба над его братом. И что Чонгук не живёт, а мучается, оказавшись лишним в этом треугольнике. А так как у Намджуна с Тэхёном была давняя дружба, то всю свою неприязнь, он поневоле перенёс на Сокджина. И хотя умом Намджун понимал, что тот, по большому счëту не виноват в сложившейся ситуации, но отношения своего к нему поменять не мог. Потому как не виноват, но виновен. У Намджуна с истинностью были не простые отношения. И у него она сработала только в одну сторону. Видимо, это было их семейное проклятье. Намджун прошёл через этот ад и не сломался, но до сих пор ненависть в глазах его истинного Омеги сидела клинком в груди Намджуна. Клинок этот он вытащить не мог и старался его лишний раз не трогать. А всю свою боль он пытался заглушить количеством Омег. Он пробовал каждого на вкус, давился и выплëвывал. Давился, но никогда не останавливался. Потому как если он остановится, то вспомнит, что тогда произошло. Вспомнит, что это именно он отнял у своего родного брата последнюю надежду на хоть какое-нибудь личное счастье. Если не с истинным, то хотя бы с тем, кто принял Чонгука в свои мягкие объятья и пытался излечить от одержимости Джином. Намджуну было невыносимо чувствовать душевную боль своего брата, но он в тайне восхищался тем, как Чонгук держал себя в руках. И даже сейчас, когда от близости Сокджина у Чунгука выступили капли пота на висках, он выглядел вполне расслабленно. — У меня для вас небольшой сюрприз, — сказал Чонгук двум Альфам, — Хосок вернулся с гастролей в Сеул. У него новые, молодые танцоры. Предлагаю посмотреть на их выступление, а потом я решу, заключать с ними контракт или нет. В комнату вошли семь очень привлекательных Омег. Они заняли свои места и ждали, когда им включат музыкальный трек, под который они приготовили свое выступление. Глаза Намджуна зацепились за одного, с пухлыми, чувственными губами. В глазах Омеги плескалась детская непосредственность и искорки задора. Он ни разу не посмотрел в сторону тех, перед кем собирался выступать, и было видно, насколько он собран и сосредоточен. Но эта сосредоточенность не помешала ему улыбнуться одними уголками губ в тот момент, когда заиграла музыка. Омега закрыл глаза и полностью отдался мелодии. Намджун резко выдохнул и наклонился вперёд, не имея сил оторвать взгляда от того, кто заполнил собой всё пространство и, превратившись в россыпь золотистой пыли, забрался в каждый уголок комнаты, в том числе и в лёгкие Намджуна, осев там навсегда.