Участь Омеги

Юнги смотрел куда-то мимо Чимина. Тот терпеливо ждал, когда Омега соберётся со своими мыслями. Чимин и хотел, и боялся услышать то, что ему собирался рассказать Юнги. Они оба испытали ощущение, словно Намджун, тихо зайдя в комнату, сел в соседнее кресло и надавил на Омег своей мощной аурой. Юнги провёл рукой по лицу, сбрасывая наваждение. Он посмотрел на Чимина. Тот не опустил глаз. И Юнги решился. — Мы встретились с Чонгуком четыре года назад. Он тогда каждый день умирал от мысли, что Джин встретил своего Истинного и теперь уже не будет принадлежать ему никогда. Ты знаешь о том, что односторонняя истинность — это проклятие их семьи? Вот и с Намджуном случилось ровно тоже самое. Именно я оказался его истинным. Я для него — да, а он для меня — нет. Моё сердце завоевал не он. Моё сердце завоевал Чонгук. Юнги поднялся из-за стола, за которым сидел до этой минуты и прошёлся до окна. Развернулся и посмотрел на притихшего Чимина. — Мы познакомились с Чонгуком в Нью-Йорке, куда его отправил Намджун, чтобы увеличить между ним и Джином расстояние. Чонгук был потерян и разбит. Он считал себя никчёмным неудачником, а для меня вдруг оказался самым удивительным и неповторимым. Тогда ничего не предвещало беду, и это, пожалуй, были лучшие два месяца в моей жизни… *flashback* Чонгук сошёл с борта самолёта. Вот он и в Америке. Таково решение брата и Чонгук его оспаривать не собирался. Ему всё равно. Вот уже год как. Ровно год назад Джин официально стал Омегой Тэхёна, а чуть ранее, огорошил Чонгука новостью о том, что нашёл своего истинного. У Чонгука тогда сильно кольнуло в груди, но он ещё не понял, что ему готовит судьба. А когда понял, то в тот миг и умер. Односторонняя истинность — это проклятие. Случается так редко. Один раз на миллион. Он этот джекпот и выиграл. А теперь у него нет больше пульса. И сердца у него больше нет. Оно болело так сильно, что Чонгук его вырезал из своей груди. Теперь на том месте рана. И пусть она всё ещё кровоточит, но уже не так сильно. Может Намджун был прав, отослав Чонгука из города. Подальше от Сеула, подальше от Джина. Сейчас Чонгук чувствовал, что зов истинности притупился, и ему стало немного легче дышать. Альфа расправил плечи. Он использует этот свой шанс. Он попробует жить заново. В Нью-Йорке Чонгук освоился достаточно быстро. Он старался как можно меньше бывать в купленной для него Намджуном квартире и всё чаще посещать шумные места. Это могли быть кафе, бары, рестораны, клубы, концерты и даже благотворительные вечера. Всё что угодно, только бы не оставаться наедине с самим собой. Сегодня, у него в планах поход на выставку. Какой-то современный модный художник решил явить миру свои полотна. Чонгук честно пытался рассмотреть талант, но видел только яркие пятна. Ещё с утра что-то свербило у него внутри. Он несколько раз порывался позвонить Джину, тот никак не хотел выходить у него из головы. Мысли снова и снова возвращались к тому, кто навсегда поселился в его сердце. Они с Джином, дружили с детства. Их родители часто посещали одни и те же мероприятия и жили по соседству в одном из самых престижных районов города. Так уж получилось, что после средней школы, Альфа с Омегой поступили в один колледж, где собственно и проводили массу времени, участвуя после занятий в различных мероприятиях. Джин имел в себе актёрский талант и посещал театральный кружок, а Чонгук, неплохо игравший на гитаре, часто организовывал для него музыкальное сопровождение. В итоге они вместе записались в коллектив, который ставил различные, довольно популярные номера и пьесы. Чонгук был младше Джина, но всегда выглядел старше и мощнее. Всё же Альфа. Хотя Джин по сравнению с другими Омегами был довольно высок и поражал шириной своих плеч. Только вот во всём остальном он был истинным Омегой. Эти его пухлые губы, изящные запястья, сладковатый цветочный аромат. А взгляд. Так умел смотреть только он. Как же Чонгук мечтал, чтобы эти свои взгляды, Джин посвящал только ему. Альфа уже в свои пятнадцать лет понял, что в его сердце есть только Джин. Другим там не место. А Джин в то время был довольно ветреным. Ему нравилось быть в центре внимания. Он флиртовал и заводил несерьёзные интрижки с самыми крутыми Альфами их колледжа. Те, кстати, были не против продолжения. Джин же серьёзных отношений не искал. Он как будто ждал чего-то. Чонгук наивно думал, что его. Думал, что Омега ждёт пока Чонгук подрастёт. А потом всё повернулось так, как никто не ожидал. Джин окончил колледж, поступил в университет, стал более тихим, задумчивым. Как предчувствовал, что совсем скоро ему будет не до веселья. Громом среди ясного неба оказалась гибель его родителей. И Джину пришлось резко повзрослеть. Близких родственников у него не было, а опекунство над ним взял его двоюродный дядя. Альфа выделил Джину достаточно денег из наследства не особо обременяя Омегу своим присутствием. Несмотря на непростые обстоятельства, Джин закончил университет с отличием. Он забросил свою театральную деятельность и занялся благотворительностью. Именно на одном из таких вечеров он и встретил Тэхёна. Своего истинного. А ещё через месяц, Чонгук почувствовал, как в нём проснулись его Альфьи феромоны. Его аромат раскрылся. А затем он понял, отчего его всегда так сильно тянуло к Джину. Только вот он не успел ему сказать об этом. Джин его опередил, огорошив приглашением на собственную свадьбу. Так началась медленная смерть Чонгука. И тянется она по сей день. В пору хоть закончить эту свою никчёмную жизнь раз и навсегда. Какой смысл барахтаться словно утопающий? Чонгук горько усмехнулся. Что он здесь делает? Он резко развернулся, что бы уйти, и в туже секунду врезался грудью в спину стоявшего рядом Омеги. Тот от неожиданности вскрикнул и выронил из своих рук дорогущий, профессиональный фотоаппарат. Он выронил, а Чонгук на рефлексе поймал. Альфа придержал за локоть и самого Омегу, собираясь извиниться, да так и замер, утонув в глубине его глаз. Хрупкая, неземная красота. Вот кем был Юнги. Таким Чонгук его и запомнил. Только красота эта оказалась со стальным стержнем внутри и не сломалась под напором того, кого боялся весь Сеул, сам Чонгук и половина восточного побережья. Намджун мог подчинить кого угодно. Подчинить себе Юнги он не смог. Но прежде чем судьба столкнула их троих лицом к лицу, Юнги успел прожить несколько счастливых месяцев. Тех, самых, на которые Чонгук молился. Потому как этот хрупкий Омега смог окутать Чонгука такой нежностью и лаской, под которыми даже истинность к Джину его отпустила. Чонгук был не в себя от счастья, когда позвонил Намджуну и рассказал, что у него появился Омега. И что именно его Чонгук хочет сделать своим раз и навсегда. Намджун тогда посоветовал метку пока Юнги не ставить, а подождать официальной регистрации брака. Как чувствовал, что та никогда и не случится. Потому как метку Юнги поставил сам Намджун. Принудительно. Глубоко. Так глубоко, что Юнги срезая её ножом добрался до самой кости. Но это случится потом. Сначала Чонгук будет парить на седьмом небе от счастья. Будет носить Юнги на руках, готовить ему завтрак в постель, и бронировать билеты для поездки в Сеул. Через два месяца после знакомства. А лучше бы никогда. Намджун их встретил доброжелательно. Но как быстро погасла его радость за брата, когда он с недоумением вдохнул в себя аромат Юнги. Тот забился ему в нос, лёгкие, под кожу. В ДНК его крови. Это былот мгновенное необратимое привыкание. Теперь Намджун без Юнги не сможет. Теперь, тот будет мерещиться ему везде. Теперь он поймет, как было трудно Чонгуку. Только вот он не захочет пойти его путём. Не проявит великодушие. Не отпустит. Так быстро и сразу организует брату поездку в один из их филиалов. Так искусно подготовит всё, что Чонгук не сможет отказаться, да и причин отказываться не найдёт. Он же оставит Юнги под крышей родного дома. Кто как не брат, будет лучшей охраной для его Омеги? Только тот не будет. Намджун дал себе только одни сутки, чтобы всё обдумать. Он позволил голосу совести поскребстись в его сердце, и даже почти принял решение отправить этих двоих обратно. От греха подальше. Но не смог. Первый раз за всю свою жизнь он проявил слабость и потом всю жизнь свою за неё же и расплачивался. Это потом он понял, насколько был не в себе. Но потом было уже не в счёт. Потом было поздно. А тогда он приготовил шикарный ужин и по бокалу прекрасного вина. Только вот в бокале у Юнги оказалось не только вино с лучших виноградников, там ещё было и снотворное. Снотворное на пополам с сильнейшим афродизиаком. Намджун решил, что всего раз переспит с Юнги. Чтобы отпустило. А потом пусть Омега молчит, если хочет и дальше строить свою жизнь с Чонгуком. Альфа думал, что всё пройдет как по маслу. Ну что может сделать полусонный Омега, пропитанный желанием? Отдаться любому Альфе, который окажется рядом. Особенно такому сильному, как Намджун. Юнги удивил. Когда он распахнул свои сонные глаза и увидел, кто над ним наклоняется с намерением попробовать его губы на вкус, то отпихнул Альфу от себя так сильно, что это совсем не вязалось с его тонкими изящными руками. И откуда только сила взялась? Намджун это сопротивление пресёк. Он просто пригвоздил всем своим весом Юнги к постели, довольно быстро оставил его без одежды и совсем без сожаления вторгся в такое желанное для себя тело. Юнги брыкался до последнего. Он кричал, что Намджун не имеет права поступать так с братом. Что Юнги — Омега Чонгука. Что только тот имеет право до него дотрагиваться. Намджун не слышал и не слушал. Он горел неуёмным желанием и должен был его погасить. Только вот разжёг ещё сильнее. В тут ночь он брал Юнги снова и снова, и никак не мог им насытиться. Альфа не знал, что только удовольствие Юнги сможет усмирить его внутреннего Альфу. Но Юнги удовольствия не получил. Он получил только боль и растерзанное взбесившимся Альфой тело. Афродизиак оказался бессилен перед волей Омеги, который совсем не хотел того, кто сегодня над ним склонялся. Намджуна такая стойкость поразила. Омегу он зауважал. А телом его так и не насытился. К утру, измученный Юнги попросил воды. Намджун дал ему стакан с ещё одной порцией снотворного. Омега, привязанный разорванной простыней к изголовью кровати, уснул. С этого и началось его двухлетнее заточение. Намджун велел перевезти Юнги в один заброшенный особняк. Туда, где бы его не догадался искать Чонгук. Особняк Намджуну достался за долги, находился на окраине и ни по каким документам Альфе не принадлежал. Тот оставил с Юнги доверенного человека и усиленную охрану. А также велел поставить на все окна решётки. Намджун решил, что сам оформит брак с Юнги, а брату он найдёт другого. Хоть всех Омег города к его ногам положит, но Юнги он обратно не отдаст. Ему только нужно этого строптивого Омегу приструнить. Чем он и займётся в ближайшие дни. Намджун думал уговорить Юнги заключить с ним брак добровольно. Хотел даже предложить тому часть своих доходов. Был готов переписать на него целый пакет акций, только вот Юнги ничего этого не нужно было. Пришедший в себя после страшной ночи, он кричал так сильно, что сорвал свой голос. А когда Намджун его навестил в первый раз, то плюнул тому в лицо. И Альфа понял, что добровольно Юнги на связь с ним не пойдёт. Что не согласится ни на официальный брак, ни на принудительную близость. Тогда он решился на шаг, который отрезал все пути назад. И для него самого, и для Юнги, и для Чонгука. Он поставил Омеге метку. Юнги вырывался так сильно, что Намджуну пришлось позвать своих людей, чтобы те держали Омегу, пока взбешённый его отчаянным сопротивлением, Намджун вгрызался тому клыками в ключицу. Никогда. Никогда Намджун не думал, что озвереет так сильно. Никогда не мог представить, что его звериные инстинкты возьмут верх над его второй, разумной сущностью. Его внутренний Альфа сорвался с цепи, победил и поставил Намджуна на колени. Самого себя поставил. Вытирая тыльной стороной ладони кровь со своих губ, Намджун понимал, что прыгнул в пропасть у которой нет дна, а если есть, то там только один адский котёл, в котором он будет вариться до скончания своих дней. Он и варился. Особенно после того, как вернулся Чонгук. Брат с посеревшим лицом, смотрел на того, кого всегда считал чуть ли не Богом. Смотрел и слушал, как Намджун ровным голосом рассказывает о том, что Юнги его истинный. Такой же истинный, как Джин для Чонгука. И что они с братом бракованные. Но если Чонгук отпустил Джина, то Намджун Юнги отпускать не собирается. Он поставил Омеге метку, и тот останется с ним, с Намджуном, навсегда. Чонгук плохо помнит, как кинулся на брата и ударил того в лицо. Как кричал, и что кричал он не помнит. Как его скрутили люди Намджуна не помнит. Как валялся на полу, воя от отчаяния. Как не жил и не дышал почти. Как сидел на мощных успокоительных. Он ничего этого не запомнил. Но вот Юнги он запомнил хорошо. Бледного, словно больничная простыня. Потому как крови много потерял. Потому, как чуть не умер. Это случилось через два года. Два года Юнги жил с ними в доме. Два года принимал в своей постели Намджуна. Два года не поднимал от пола глаз. Два года и слезинки больше не проронил. Два года терпел следовавших за ним повсюду охранников. Охранников, которые сторожили его даже у порога в спальню. Но однажды, пока Намджун спал, Юнги закрывшись в ванной и достав непонятно каким образом попавший к нему нож, с наслаждением срезал с себя метку Намджуна. Метку, которая не давала ему дышать. Которая делала его запретным для других Альф. Ведь даже если бы Чонгук захотел, то не смог бы с ним быть. Поэтому Намджун и не боялся, что накачанный под завязку успокоительными брат, позарится на того, кто когда-то ему принадлежал. Так и жили втроём в союзе, где один из них никак не мог погасить свою жажду обладания, а двое других были сломанными куклами. Родственники Юнги, забили тревогу, когда Омега не вышел на связь третьи сутки подряд. Шуга примчался в Сеул в дом Намджуна, куда собирались приехать Чонгук с Юнги. Аудиенцию он получил. Как и объяснения того, что Юнги теперь Омега Намджуна. Целиком и полностью. И никакие деньги и связи не смогут повлиять на ситуацию. Если глава их семьи хочет, то он может посетить Намджуна лично, и Альфы сами решат, как им быть в этой ситуации. Шуга покинул особняк мрачнее тучи. Следов Юнги он там не обнаружил. Альфа связался с семьёй и даже слетал в Японию. Но гордые родственники не изъявили желания пресмыкаться перед Намджуном из-за какого-то Омеги, даже если он был для них родным по крови. Это были не те времена, когда Омег сильно ценили. Только если за тобой стояли большие деньги или связи, тогда с твоими желаниями считались. Родственники проживавшие в Японии, не посчитали нужным торговаться за Юнги, а у Шуги дела шли не очень. Это за последующие два года он раскрутился и крепко встал на ноги, но на тот момент он ничем не мог противостоять Намджуну. Закон тоже был на стороне обнаглевшего Альфы, так как им же и был куплен. В итоге все, кроме Шуги решили, что Омеге не плохо будет жить при таком завидном Альфе, как Намджун. И только впоследствии, когда тот всё же отпустил Юнги, и Омега покинул своё заточение будучи покалеченным, японская родня решила себя оскорблённой стороной, и началось противостояние, которое продлилось около трёх лет и закончилось проигрышем Намджуна. Тогда же Намджун получил того, чего добивался. И стал полновластным хозяином бедного Омеги. Истинность держала Альфу за горло. Но в итоге: хрупкий Юнги переиграл даже её. С безумной улыбкой на губах, он молча смотрел, как из него вытекает кровь. Впоследствии он жалел только об одном — что у него не получилось. Однако этот отчаянный шаг не оказался напрасным. С Намджуна тогда враз спала пелена наваждения. Он содрогнулся от того, что совершил. И попытался исправить. В итоге — Юнги в сопровождении Шуги уехал домой. Вот только Чонгука Омега больше видеть не смог. Как можно видеть того, кто напоминает тебе о твоём самом страшном кошмаре? Ещё долго Юнги просыпался в мокром поту и ощупывал вторую сторону кровати, чтобы убедиться в том, что он спит в ней один. Правильная терапия и лечение помогли избавить его от панических атак, только вот от ненависти — нет. Больше Намджуна Юнги ненавидел самого себя. За то, что во время течек ложился под Намджуна добровольно. Метка делала своё дело, и мозг Омеги туманился, подпуская к себе того, кто только этого и ждал. Надо сказать, что с момента как Намджун поставил Юнги метку, он больше не брал его силой, терпеливо ожидая, когда природа пересилит разум. В дни своей омежьей слабости, Юнги был мягок и податлив. Намджун баюкал его в своих больших руках и старался принести как можно больше наслаждения, замаливая грехи. Юнги не сопротивлялся, позволяя себе хотя бы в эти дни забыть, где он, и почему тут находится. Он ел дольки фруктов из рук Намджуна и что-то мурлыкал себе под нос, пока Альфа, отнеся его в душ, смывал с него следы своей страсти. Со стороны могло даже показаться, что они живут словно настоящая пара. Единственное, что бесило Намджуна, это то, что Юнги в момент страсти всегда закрывал глаза не позволяя Альфе заглянуть в глубину своей души. В остальном Намджуну казалось, что Юнги принял его. Только вот после очередной течки, когда Намджун спокойно спал, потеряв свою обычную бдительность. Юнги отойдя от действия альфьих феромонов, пробрался на цыпочках в его кабинет и украл оттуда раритетный нож. Он долго стоял у изголовья их с Намджуном кровати, испытывая огромное желание перерезать Альфе горло. Альфа спал так крепко, что пожалуй у Юнги это могло получиться. Но в итоге он покинул спальню и, закрывшись в ванной, сделал то, о чëм уже так давно мечтал. Там и нашёл его Намджун через несколько часов. Юнги лежал без сознания в луже собственной крови. Её же литрами в него вливали, спасая едва не оборвавшуюся жизнь. И Юнги выжил. Омега выиграл в этой борьбе. Он победил не только смерть. Не только Намджуна. Он победил больную истинность. И своё право на жизнь. *** Два Омеги смотрят друг на друга. Юнги молчит. Чимин тоже. Один не осмеливается подать голос. Второй больше не хочет говорить. В горле у Чимина стоит огромный ком. Ему до безумия жалко Юнги. Но и Намджуна почему-то тоже. Теперь он многое понял из того, что ему говорил когда-то Альфа. Стали ясны многие его поступки. Намджун ведь после Юнги, ни одного Омегу больше не взял силой. Омеги сами на него вешались. Каждый мечтал покорить этого Альфу. Каждый хотел прибрать его самого и его деньги к своим рукам. Но Намджун выбрал того, кому это было нужно меньше всего. Того, кто и Омегой то себя толком не осознавал. Чимин был светел и чист. Невинен. Благодаря ему в жизни Намджуна появился свет. Пусть ненадолго. Но так вовремя. Два Омеги смотрят друг на друга. Два Омеги вспоминают Альфу. Альфу, встреча с которым для одного оказалась адом, а для второго счастьем. Юнги понимает, за что Чимин полюбил Намджуна. Чимин понимает, за что Юнги его возненавидел. Каждый испытывает свою боль. Каждый понимает, что случившегося не изменить. И каждый понимает, что отпустить необходимо. Юнги свою боль отпустил. Теперь очередь Чимина.