Он не понимал почему, но время вокруг замедлило свой ход, а звуки, окружающие высокий склон, затихли, и он слышал только его голос. Тот, словно сам дьявол, нашептывал ему свои речи вкрадчивым, глубоким оттенком баса:
— Наверно, ты наслышан о моих подвигах от братца, — утверждающе спрашивает Оливер своего оппонента.
Тот не получил ответа, но страх в его глазах говорил сам за себя.
— Неужели ты действительно считаешь, что я стану нападать на новичка? — все еще задается вопросами соперник, не убирая с лица свою зловещую улыбку. — Так и будешь молчать?
Рэки и рад бы ответить, вот только тело оцепенело от ужаса. Вступив на стартовую полосу, того не посещали никакие опасения, особенно после пожеланий друзей, но услышав этот глубокий бас, стало труднее справляться с самообладанием. Его голос будто вводил в транс, и теперь казалось, что тело так и будет продолжать трясти, пока он не услышит команду «марш».
— Ты настолько сильно боишься меня, что даже язык проглотил, — протяжно, в полутон сказал Оливер. — Напрасно.
В голове парня возник вопрос: «А стоит ли верить его словам?». Может, он таким образом пытается вывести его из равновесия и втереться в доверие, чтобы тот, ничего не подозревая, не ожидал его следующего шага?
Глаза Рэки безвольно стали искать поддерживающего взгляда Ланги, однако того поймал Мико, который пристально следил за обоими, читая по губам слова, что говорил сводный брат его другу.
Дальнейшие события происходили для парня словно в тумане. Услышав команду, тело на автомате стартовало, и он ехал будто куда-то в небытие.
Он помнил немногое, лишь то, что не могло так просто выйти из его памяти. Вначале то, как Оливер все время держался рядом с ним, старательно провоцируя его вопросами, на которые не находились ответы. Вслед за ним появилось и другое воспоминание, как соперник выехал вперед и скрылся за поворотом, не давая и шанса догнать себя.
Он помнил, как, заехав за тот же поворот, лицезрел мрачную темноту, что даже свет голубой луны не мог осветить его путь. Уже даже не пытаясь догнать противника, Рэки продолжал свой путь, старательно держась поближе к склону, как и советовали друзья. Но услышав вой ни то животного, не то человека, сердце его чуть не остановилось. Наслышанный байками о духе странника, тот со страхом поднял взор, и тому явилась неизвестная темная фигура, которая смотрела на него с высока. А потом яркое сияние, ослепившее его так, что даже жгло глаза, и он, пропустив поворот, вылетев со склона в глубокую неизвестность.
Он помнил, что когда приземлился, то уже не чувствовал никакой боли, однако пустота, что предстала перед ним, пугала своей бесконечностью.
Люди, которые пережили клиническую смерть, рассказывали, что, когда этот момент наступал, те видели, как жизнь проносится перед глазами. Но все, что видел Рэки, была пустота, тихая и бездонная…
Он ждал того самого момента, но свет все никак не приходил к нему.
Кто-то перевернул его на спину, и, призывая к жизни, старательно делал непрямой массаж сердца.
Ему был знаком голос — это Мико, что молил его очнуться, но, как бы он ни старался, у него не получалось пошевелиться.
Перед ним предстала новая картина. Он отчетливо видел, как его друг, что склонился к нему на колени, был весь растрепанный, переносица и нижняя губа его была в крови, а глаза — на мокром месте.
«Ты, что же, плачешь?» — хотел сказать Рэки, но губы его так и не пошевелились. «Не надо, мне не больно.».
Картинка пропала, а его уши оглушил истошный крик, сообщающий ему о том, что он не дышит.
Кажется, к компании присоединился Ланга, потому что теперь голос парня звал его, и как только тот сделал первые шаги к ним, то Рэки услышал, как лед, на котором они находились, начал трескаться. Тогда, не осознавая своих действий, пострадавший, которого уже записали в смертники, крепко сжал запястье друга, пытаясь предупредить того, но было поздно…
Спустя еще пару шагов оба провалились под лед. Вода была ледяная, а крупный обломок льда упал на голову Мико, вырубив его. И вот они оба тонули, медленно идя ко дну. Парень пытался отпустить его руку, но та мертвой хваткой сжимала предплечье. Небытие приближалось все ближе, а в своей голове он отчетливо слышал медленное биение своего сердца.
Что происходило дальше — было словно с закрытыми глазами. Он был в сознании и слышал, как их вытащили из воды, как прилетел вертолет со спасателями, и как они оказались в больнице. Уши были набиты водой, и много чего он просто не мог разобрать.
Когда его раздевали, он ощущал каждое прикосновение, однако тело все еще было обмякшим, и любые попытки шевельнуть хотя бы пальцем оборачивались ничем. Он был заперт, стал буквально пленником своего сознания.
По всей видимости, ему требовалась операция, а поскольку на вид он был в бессознательном состоянии, то молил, чтобы врачи додумались ввести ему наркоз, прежде чем резать его.
Судя по тому, что он уснул, врачи сделали то, что им положено. Глаза его все еще были закрыты, но судя по тому, что вокруг себя он не слышал никого, он находился в палате.
Придя в себя, Рэки задумался: а ведь это не первый раз, когда он попадает в больницу. На Окинаве в местной больнице его уже считают как завсегдатая, ведь не проходило и месяца, как он приходил к ним то с глубокими порезами, то с ссадинами, бывало, и с переломами. Но он никогда не думал, что все может закончиться именно так, и сейчас, слыша писк кардиографа, парень вспоминал, сколько раз его предупреждали о подобной кончине.
В комнате ожидания также было тихо. Все присутствующие с нетерпением ждали результатов их пострадавшего товарища. Несмотря на то, что они были не особо знакомы, компания Оливера осталась поддержать Мико и Лангу. Те тихо сидели в сторонке, а рядом стоящие кресла позволяли им находиться рядом так, как только возможно. Держась за руки, оба старались успокоить друг друга, чтобы не впасть в отчаяние. Ведь они ожидали не один результат, а два.
Как только ребята поступили в больницу, доктор Миллер младший, увидев разбитое лицо Мико, добровольно-принудительно начал осматривать его и настаивал на МРТ. Тогда парень опешил: он вез каталку с человеком в бессознательном состояние, а доктора волновало лишь состояние спонсора.
Начался скандал, Мико, который еще не до конца отошел от шока, кричал на всю больницу, требуя, чтобы его другом занялся лично главврач больницы, а не его сын. Пол Миллер сообщил, что отец дома и наверняка уже спит, на что Мико потребовал, чтобы тот немедленно приехал в больницу. Схватив доктора за воротник, тот еще раз уточнил, понял ли он его приказ, на что Миллер младший утверждающе кивнул и с серьезным лицом поспешил в свой кабинет.
Сжимая руку своего молодого человека, Ланга вновь погрузился в себя. Ему было страшно узнать результаты друга. Дальнейшие действия врачей не объяснялись, поэтому парню оставалось только гадать, что предприняли врачи к пациенту в таком тяжелом состояние.
В то время, пока Мико делали МРТ, рядом с Лангой был Райян, который, приобнимая, держал его за плечи, успокаивая и приободряя его словами. Несмотря на то, что они виделись всего пару раз, он оказал ему внимание. Высокий, зеленоглазый шатен, в которого сложно было не влюбиться, держался рядом, ни на минуту не оставляя его наедине с собой. Ему было приятно, вот только это не особо помогало, ведь как только в его голове появились первые вопросы, тот сразу покинул реальность.
Шел уже пятый час ожидания, а новостей так и не было. Близнецы, Кэрри и Митч, давно уснули на соседнем диванчике, Райян попивал уже десятый стакан кофе, а Мико отдыхал на плече Ланги, который все так же беспрерывно смотрел на часы.
— Райян, — позвал его Ланга. — Я благодарен, что вы остались, но вам не обязательно этого делать…
— Не бери в голову, — ответил тот, присев рядом с парнем. — Это все, что мы можем сделать для вас обоих.
— Даже не знаю, как отблагодарить тебя, что ты был рядом, — мялся парень, пытаясь подобрать слова.
— Тебе не нужно ничего говорить, я вижу все по твоему лицу.
Между ребятами повисла неловкая пауза, а Ланга опустил голову, чтобы собеседник не заметил, как он покрасней от смущения.
— Уже очень поздно, возвращайтесь в отель, — пробормотал тот, не поднимая взгляда.
В ответ Райян ничего не сказал, лишь поднялся с кресла и направился в сторону друзей, чтобы разбудить их. Однако не успели те протереть глаза, как комнату ожидания посетил Миллер-младший. Только он вошел, Ланга сразу же разбудил своего молодого человека, что мирно спал на его плече. Еле раскрыв слипшиеся ото сна глаза, тот поднял взор на доктора, который уже сейчас был с недовольным лицом.
— Почему ты убрал компресс? — спросил его Пол, выразив все свое недовольство в голосе.
— Наверно, он упал, пока я спал, — без капли сомнения ответил Мико, хоть на самом деле давно отдал его медсестрам.
— Пошли выйдем, нужно обсудить с тобой кое-что.
И оба покинули комнату ожидания. За панорамными окнами, вся компания со склона Вайлд Рок наблюдала за разговором в коридоре между доктором и его пациентом.
— Ну, что, какие новости? — вкрадчивым голосом спрашивал Мико.
— Если верить снимкам, удар пришелся только на мягкие ткани, без трещин, — начал рассказывать доктор Миллер. — Можно сказать, тебе повезло, — но парень перебил его.
— Отлично, я могу идти? — спрашивает тот, показывая свою незаинтересованность в их беседе.
Мико уже хотел уходить, как доктор схватил его за плечи и повернул к себе.
— Ты с ума сошел? — на повышенных тонах обратился к нему Пол.
— Пол! — крикнул Мико, старательно выбираясь из его хватки.
— О чем ты думал? Если бы ты сложился, как в тот раз на соревнованиях, то лишился бы ног навсегда!
— Ты так говоришь, как будто я специально упал.
— Твой лечащий врач запретил тебе заниматься любыми видами спорта! И что ты сделал? Пошел на Вайлд Рок!
— Доктор Миллер, соблюдайте субординацию, — угрожающим тоном сказал Мико, глядя ему прямо в глаза. — Отпусти.
Миллер-младший решил придерживаться совету спонсора.
— Зачем ты так со мной, я же беспокоюсь о тебе…
— Доктор Миллер, если в вас проснулись старые чувства, это не говорит о том, что вы имеете права рукоприкладствовать.
Пол мялся возле Мико, стараясь не смотреть ему в глаза.
— Дай сюда снимок! — крикнул тот и вырвал свой рентген из рук доктора.
Внимательно разглядывая снимок на свету тусклой лампы, глаза Мико заметили то, что пропустил его врач.
— Есть какие-нибудь новости по поводу Рэки Кяна?
— Не знаю, я не видел отца уже несколько часов, — пробормотал Пол.
— Как только освободится, передай ему мои снимки, я хочу, чтобы он на них взглянул.
— Что-то не так?
— И да, если еще раз допустишь подобную халатность, я тебя вышвырну к ебене фени, ты меня понял?
Доктор ничего не ответил, лишь молча ушел искать своего отца. Не успел он отойти и на пару метров, как парень решил кое-что у него уточнить.
— Пол, я надеюсь, ты никак не причастен к продаже наркотиков своего младшего брата?
Услышав вопрос, Пол на секунду остановился и, не дав никакого ответа, пошел дальше по своим делам.
Зайдя в комнату ожидания, Мико заметил, как все присутствующие делали вид, будто не заметили сцены в коридоре. Сев на место, тот начал возмущаться непрофессионализмом своего доктора.
— Пол Миллер уже в край обнаглел. Стоит поприсутствовать на их следующем собрании, чтобы решить этот вопрос.
Окинув взглядом друзей сводного братца, те со страхом отводили глаза. Создавалось ощущение, что они узнали что-то лишнее, и теперь жалеют о том, что им довелось узнать.
Не обращая на них никакого внимания, Мико прижался поближе к Ланге и всеми силами пытался его приободрить: убирал упавшие пряди с лица парня и еще сильнее прижимаясь к нему. Однако тот вел себя отстраненно, словно статуя, не подавая признаков жизни. Зная, как он любит обвинять себя, Мико в раздумьях сидел, подбирая нужные слова:
— Рэки привезли в тяжелом состоянии, но им занимаются лучшие врачи Клайд-Ривера. Я уверен, с ним будет все хорошо.
— Ты спал с Полом Миллером?
Мико опешил от внезапного камня, брошенного в его огород его молодым человеком, и вмиг разжал свои греющие объятья.
— Что, прости?
— Ты спал с Полом: да или нет?
— Моя личная жизнь после твоего отъезда тебя не касается, — вырвалось из уст парня, который был все еще озадачен неуместным допросом.
Ланге было нечего добавить, совершенно безмятежный тон Мико после курьезного вопроса выбивал из колеи. Тот не дал ему точного ответа, однако и не отпирался, что такое имело место быть.
— Что-то я не могу понять: ты на три года пропадаешь из моей жизни, уезжаешь в другую страну, а теперь тебя начало волновать с кем я спал?
Если бы на этот вопрос был ответ, но ему самому было непонятно, почему его так задел факт того, что Мико продолжал жить полной жизнью после его ухода. Возможно, вопрос прозвучал неправильно, а переизбыток эмоций окрасили его в негативном свете? Он ведь спросил только ради интереса. Зная багаж проблем, которые у него копились за все это время, неудивительно, что Мико хотелось чувствовать себя живым, ведь он сам искал того же на Окинаве.
— Вот и молчи, а иначе мы поднимем тему о твоих чувствах к Рэки.
Парень молча поднял голову, неосознанно признаваясь в предъявленном обвинении.
— По приезде у тебя был шанс перевести ваши отношения на новый уровень, когда ты извинялся перед ним за что-то. Он тогда вроде предложил тебе остаться у него в номере?
— Ты подслушивал?!
— Стены тонкие, а я как раз шел к себе. Ты тогда вышел от него и замялся у своего номера, а потом так смотрел на его дверь.
— Так это был ты за углом! Боже, Мико!
От обмена обвинениями до крупного скандала был лишь один шаг. И кто знал, что один, с виду невинный, вопрос мог раскрыть столько скелетов в шкафу обоих. Близнецы, Кэрри и Митч, всеми силами старались делать вид, что их тут нет, однако Райян смотрел прямо на них, попивая кофе и закрывая стаканчиком свою довольную улыбку.
Карлос Миллер пришел как раз вовремя, его появление потушило бурное пламя ссоры на некоторое время. Глаза его были пустые, а лицо опустошенное, и сразу было понятно, что тот принес им неприятные новости.
— Доктор Миллер! — вскочил Ланга, тем самым вырываясь от выяснения отношений.
— А, мистер Хасэгава, рад видеть. Соболезную о вашем отце.
— Доктор Миллер, что с мои другом?
Главврач тяжело вздохнул. За его тридцатилетную практику ему не впервой сообщать родным и близким пациентов неприятные для них новости. Матерям, сыновья которых погибали на операционном столе после аварии, или маленьким детям, что их отец больше не вернется. Но сейчас, посмотрев в глаза молодого парня, который ждал от него хороших новостей, ему было тяжело его огорчать. В мыслях промелькнуло воспоминание, когда в тот самый день, после завершения поисков, тот стоял в дверях и видел, как пожилой глава поискового отряда сообщил ребенку о кончине отца. Он слышал, как оба дитя рыдали, не желая принимать реальность. В этот момент, Карлос Миллер почувствовал себя на его месте, и пока тот пытался подобрать слова, все присутствовавшие столпились вокруг него, не давая шанса на долгие раздумья. Разница между ним и главой была в том, что сейчас вместо него никто не скажет то, что все боятся услышать.
— Мы смогли стабилизировать вашего друга, — выпалил тот, и все вздохнули с облегчением, только никто из них не подозревал, что это еще не все. — Но мистер Кян, ваш друг, он…
— Доктор, что-то не так? — уточняет Мико, видя, как тяжело ему даются слова после «но».
— Мистер Кян поступил к нам в очень тяжелом состоянии. Перелом бедра, перелом ключицы, сотрясения, обильное внутреннее кровоизлияние. Да, мы смогли его стабилизировать, но… Мистер Хасэгава… Ланга… ваш друг, — последние слова, что вот-вот должны прозвучать, застряли в его горле непроходимым комом и с большим трудом выходили из его уст, — впал в кому. И боюсь, что он не скоро сможет проснуться. Мы продолжаем…
Бедный Ланга. Целых шесть часов тот сидел и до боли ждал хороших новостей. Ведь все, смотря ему прямо в глаза, беспощадно врали, что его другу станет лучше, и он поправится, но как бы не так.
Новость о том, что Рэки впал в кому, только еще сильнее подкосила его шаткое равновесие на тонкой ниточке невроза. Не желая и дальше слушать огорчающие его подробности, что жизнь друга поддерживает машина, Ланга стал отступать назад. В это время разговор на себя взял Мико, и никто не замечал, пока тот с грохотом не врезался в автомат с кофе и не начал сползать на пол.
— Не беспокойтесь, доктор Миллер, я оплачу расходы, — стал обсуждать финансовые вопросы Мико с главврачом, пока не услышал странный шум позади. Обернувшись, он увидел, как его молодой человек сидел у автомата, держась за голову. — Господи, Ланга! — выкрикнул тот и, не задумываясь, побежал к нему.
Остальные также не остались в стороне, но их присутствие только сильнее усугубляло и так шаткую ситуацию. Столпившись вокруг парня, внутри него разбушевалась паника и острое чувство беспокойства.
Растолкав зевак, доктор Миллер принялся осматривать нового пациента. Зрачки Ланги были расширены сверх нормы, а сам он не реагировал на какие-либо внешние раздражители, не откликался, лишь качался взад-вперед, закрывая лицо. Что в этот момент творилось у него внутри, для всех останется загадкой, но оставлять его в этом состояние было нельзя.
— Майкл, будь с ним! — обмолвился главврач, — Говори с ним и не отходи от него!
— Доктор Миллер, что с ним? — испуганным голосом спросил Мико.
— Осмелюсь предположить, что у парнишки нервный срыв, будь с ним!
И доктор покинул комнату ожидания.
Слышать о сломленных людях одно, но видеть, как на твоих глазах еще секунду назад совершенно здоровый на вид человек вдруг начал вести себя словно ума лишенный — другое. О психическом здоровье Ланги был осведомлен лишь Мико, но даже он не ожидал, что подобная новость может повлечь за собой такие последствия. Взявшись за его плечи, тот стал трясти парня, надеясь на то, что это поможет ему вернуться в реальность. Однако этот метод ничего ему не дал.
— Ланга, очнись! — молил его парень, но он будто не слышал его. — Все будет хорошо, ты ни в чем не виноват. Слышишь, это не твоя вина! Вернись ко мне, прошу…
Душещипательная сцена, не правда ли? Вот только ни один из присутствующих не пожелал бы оказаться на их месте. Стоя в стороне, они были лишь наблюдателями, и даже сам Райян Харт, что не так давно поддерживал бедолагу, предпочел оставаться на стороне зрителя. Лишь Мико, что опустился к нему на колени, из последних сил боролся, пытаясь его спасти от пустого небытия неопределенного будущего.
В подобных ситуациях медлить нельзя: чтобы справиться с этим недугом, требуется помощь специалиста. И, как некстати, в больнице его не сыщешь. И вдруг Мико осенило:
— Посмотри на меня, — попросил он парня, но тот не реагировал на него. Применив немного грубой силы, ему удалось открыть его лицо. Взяв его в свои ладони, Мико глядя ему в глаза спросил: — Как твой психолог велел поступать в таких ситуациях? — ответа он не ждал, но надеялся, что Ланга его услышал и вспомнит хотя бы один метод. — Дыши. Дыши!
И он сделал глубокий вдох. Медленно наполняя легкие воздухом, на секунду он снова почувствовал себя живым, но выдыхая лучше не становилось. Последующие вдохи давались ему с трудом, но через силу он делал их, смотря на радостное лицо Мико.
После седьмого раза ему стало легче, паника отступала; еще пара вдохов и ему станет лучше.
Оставался последний вдох, но не успел парень его сделать, как почувствовал резкую боль в плече.
— Карлос, что вы делаете! — возмутился Мико, которого оттолкнул главврач, чтобы сделать укол.
— Это успокоительное, через пару минут ему станет легче, — объяснился тот перед спонсором.
— Ему стало бы легче и без ваших транквилизаторов!
— Мистер Хасэгава, давайте присядем на кресло, хорошо?
Парень кивнул на просьбу доктора, и Лангу посадили на его ранее занятое место.
— Вы можете почувствовать легкую сонливость, за вами будут присматривать медсестры; если вы уснете, вас перенесут в палату, вы не против?
Тот так же податливо кивнул в ответ.
— Как это понимать? — озадачено спросил Мико.
— Мистер Сью, прошу за мной, — попросил Миллер-старший, указывая на дверь.
И оба вышли из комнаты ожидания.
— Карлос, как это понимать? Почему вы сразу не поместите его в палату?
— Майкл, поймите, больница и так переполнена. К нам могут поступить пациенты в более серьезном состояние, нежели ваш друг.
— Вам напомнить, с кем вы разговариваете, доктор Миллер? — угрожающе спросил Мико главврача.
— Мистер Сью, позвольте мне договорить. Когда ваш друг уснет, мы перенесем его в палату мистера Кяна. Постелем ему диван, и он сможет немного отдохнуть и прийти в себя.
— Уму не постижимо! Карлос, вы собираетесь поместить его в палату рядом с причиной его нервного срыва? Вы с ума сошли?
— У нас нет другого выбора. Мистер Хасэгава проспит максимум пять, может, шесть часов. С ним будет все хорошо.
— Но, Карлос…
Мико был в отчаянии. Угрозы здесь уже не помогут, ведь они никак не решат проблемы больницы, но он так же осознавал и жутко боялся повторения срыва Ланги. Оставалось только принять и так уже предложенную помощь.
— Если вы будете рядом, этого не повторится, — ободрял доктор обеспокоенного парня.
— Боюсь, я ничем не могу помочь ему.
— Но вы ведь справились, пока меня не было.
— Ох, доктор Миллер, это вовсе не моя заслуга, — ответил Мико уже более спокойным голосом и окинул взглядом своего засыпающего молодого человека, сидящего в кресле.
— Тогда, может, вы знаете, с кем он мог бы обсудить свой недуг?
Недолго думая, парень дал свой ответ.
— Думаю, профессор Пейдж из университета Мак’Гилл сможет ему помочь. Насколько я знаю, она была его психологом.
— Отлично, сообщите ему, чтобы позвонил ей, когда он проснется. Не переживайте, все обойдется.
— Хорошо… — пробормотал тот, осматривая комнату ожидания. Кого-то не хватало. — Доктор Миллер, вы уже ознакомились с моими снимками?
— Когда Пол принес их мне, я был занят вашем другом. Он оставил их на столе, обязательно с ними ознакомлюсь.
— Буду признателен, — благодарно ответил парень, натянув улыбку.
И только доктор хотел уйти, как Мико вновь позвал его.
— И да, Карлос, проверьте своему сыну зрение или отправьте его на переобучения. А иначе я подниму некоторые его дела, и, уверен, это может повлечь лишением его практики.
— Простите?
— Я говорю, позовите сына к себе в кабинет и вместе осмотрите снимки. Уверен, вас удивит его ответ.
Миллер-старший незамедлительно поспешил к себе, а Мико в последний раз окинув комнату ожидания, наконец-то поняв, чье отсутствие его так взволновало. Не было Оливера, и парень попытался вспомнить, присутствовал ли тот у склона, когда он и Рэки провалились под лед.
В такой суматохе ни он, ни кто-либо другой не заметил того факта, что сводный брат так и не доехал до финишной прямой.
Пылающая ярость охватила мысли Мико, ведь он знал наверняка, что именно Оли подстроил падение его друга с обрыва. А потом вспомнил, что, когда тот сам съезжал со склона, его ослепила вспышка света. По всей видимости, он мог помешать его плану, и тот решил избавиться и от него.
Обычный человек, осознав, что на его жизнь кто-то покушался, подался бы панике и пошел в полицию, но только не Мико. Жизнь, что предстала после смерти отца, доказала ему, что некоторые вопросы нужно решать самому и искоренять на корню.
Зайдя в комнату ожидания, он проверил Ланг — тот уже спал как убитый. Подойдя к медсестре за регистратурой стойкой, он вежливо попросил предоставить ему кресло-каталку, подушку и плед, а так же уточнил, в какой палате был расположен Рэки Кян.
Посадив в кресло своего спящего парня, Мико стал обдумывать, как он будет добираться до отеля. Проверив время на телефоне, он понял, что сейчас слишком поздний час, чтобы беспокоить Локи, а ждать до самого утра он не мог.
Зайдя в палату, он наконец смог увидеть, в каком состояние был его друг. Весь перебинтованный, тот неподвижно лежал на больничной койке. Везя Лангу к дивану и второй раз взглянув на друга, к его горлу подступал непреодолимый ком.
Вина — то чувство, которое ему давно не доводилось испытывать. Но находясь в одной палате с парнями, что приехали на его родину повеселиться, и сейчас находятся в плачевном состояние, не давало и шанса заглушить эмоции. Сев на холодный кожаный диван, к его глазам поступили беспощадные слезы.
В этот час палату номер семнадцать освещал лишь свет луны, что просачивался сквозь жалюзи оконных штор. Под таким светом комната казалось холодной и безжизненной, пустой и одновременно одиноко брошенной, несмотря на то, что в ней были люди. Писк кардиографа, отслеживающий биение сердца пострадавшего, только сильнее сгущал краски, погружая во мрачную атмосферу небытия. В такие минуты, даже самый неверующий спрашивает самого себя, за что Бог послал ему все эти испытания.
Уткнувшись в ладони, Мико горько рыдал, представляя, какие испытания им троим еще предстоит пережить. Вопросы душили его разум, доводя до грани безумия. Сможет ли Рэки проснуться от забвенного сна? Оправится ли Ланга, если его друг так и не проснется? Сможет ли Мико пережить еще один уход, если тот не сможет оправиться? И как обернется их жизнь после еще одной потери близкого им человека? Неизвестность пугает. Но не стоит отчаиваться настолько, чтобы погружаться в глухое небытие, что ждет на пороге.
— Мистер Сью, с вами все хорошо? — спросила мед.сестра, которая решила проведать больного.
Благо ее слова позволили очнуться от потока безответных вопросов. Придя в себя, Мико встал с дивана, вытирая слезы.
— Вы так переживаете за друзей? Не беспокойтесь, с ними будет все хорошо.
— Не надо лгать, Дафна, — пробормотал парень истощённым голосом. — Это можно проверить лишь временем, и я буду ждать, когда оно придет. А сейчас оставь нас.
И медсестра ушла на свой пост.
Уложив Лангу на диван, Мико решил оставить ему записку, чтобы после пробуждения он знал, как ему поступить:
«Прости, что пришлось оставить тебя здесь, но
Мне пришлось вернуться домой, чтобы решить одну проблему.
Когда проснешься, позвони профессору Пейдж,
Она поможет тебе справиться с болью.
С любовью, Мико.»
Поправив челку спящего принца, он поцеловал его в лоб на прощание. Свое послание парень оставил на кресле-каталке, чтобы, когда Ланга проснется, то оно сразу бросилось ему в глаза, показывая свою важность.
Прежде, чем выйти из палаты, Мико решил подойти к своему дорогому другу. Проведя ладонью по его щеке, он почувствовал тепло, то самое, что Рэки дарил людям своей лучезарной улыбкой. Говорят, что люди в коме спят, но могут слышать окружающих. Поэтому он не сдержался, чтобы не сказать ему эти слова прежде, чем он покинет больницу:
— Прости, что не смог защитить тебя, солнышко. Ты не заслуживаешь такой участи, что свалилась на тебя. Не беспокойся, я сделаю так, чтобы люди, причастные к этому, поплатились сполна, обещаю тебе. А когда ты проснешься, я буду рядом с тобой и помогу, чего бы мне этого ни стоило.
Поцеловав пострадавшего друга в лоб, он незамедлительно покинул палату и не заметил, как по щеке спящего потекла горькая слеза.
