Я всегда выполняю свои обещания

— И ты всерьез думаешь, что этот несусветный бред похож на адекватный чертеж, о котором я тебя просил еще несколько недель назад? — в этот момент все в общей столовой будто замерли и повисла какая-то неприятная липкая тишина. Ее нарушало лишь тиканье настенных часов и нервное постукивание пальцев по столу. — Ну… Мог ли Шпунтик догадаться о том, как Винтик отреагирует на отвратительно составленный чертеж? Безусловно, мог. Даже не так. В этот раз младший механик даже не старался выполнить данное ему указание должным образом. Да и в последние несколько недель все шло как-то наперекосяк, не так как обычно. Особенно с Винтиком. Шпунтик часто спорил с ним, отказывался от работы, пытался чинить и собирать все на свой собственный лад, и, признаться честно, не всегда верный. Старшего механика очень удивляло такое поведение помощника, Шпунтик — это ведь не Незнайка. Ему никогда не была свойственна беспричинная нерассудительность, глупые шуточки и странное поведение. Не его это конек. Но с каждым днем страсти только больше накалялись. Младший механик все больше отлынивал от общей работы, занимался своими делами, а то и совсем пропадал где-то на весь день, даже не желая разъяснить истинные причины своих странных поступков. Что больше всего напрягало Винтика — заносчивость, с которой Шпунтик стал общаться с ним. Казалось бы, кто еще чей помощник. Братец больше не упускал возможности как-то подрунить над старшим механиком, высказать что-то нелестное или сделать глупую выходку, которая выводила Винтика из себя. И где же раскаяние, спрашивается? Хоть немного сожаления в этих наглых светлых глазах? Нет же, только баранья уверенность в собственной правоте, будто ему вообще больше никто не указ. — «Ну»? Это все что ты мне можешь сказать сейчас? Шпунтик, что происходит? Почему ты последнее время как дурак себя ведешь? — Винтик поднял взгляд на братца, пытаясь вычитать на его лице ответы на все свои вопросы. — Кто еще из нас дурак? — Шпунтик сощурился, и отзеркалив взгляд Винтика, расправил плечи. — Ты хочешь сказать, что для тебя это все шуточки какие-то? Может, разъяснишь тогда всем присутствующим, в чем твои проблемы? — рука сжала карандаш, который издал опасный хруст. Взгляд снова уперся в глупый чертеж. Внутри начинала зарождаться очень опасная ярость, которая рискнула выплеснуться не только на Шпунтика, который стоял напротив, засунув руки в карманы, но и на всех окружающих. Что он вообще о себе возомнил? Стоит весь из себя, включает видок абсолютного безразличия, будто начхать ему вообще и на эти чертежи, и на работу, и вообще на всех вокруг. Вредности, видимо, больше чем крови в организме! И это раздражало. Раздражало настолько сильно, что с каждой секундой держать себя в руках становилось все сложнее и сложнее. Неужели Шпунтик сам не понимает, насколько сильно сейчас лезет на рожон? Но вопросы такого характера мелькали лишь на задворках мозга, уступая место всей полноте негативных эмоций, которые были готовы вылиться в любой удобный подвернувшийся момент. — У меня? Проблемы? У меня никогда нет проблем, и не было, — Шпунтик пожал плечами. — Братец, перебарщиваешь…- подал голос Тюбик, с дивана наблюдающий за этой странной перепалкой. Перебарщивает. Шпунтик и так это прекрасно осознавал, прямо с того момента, как впервые поссорился с Винтиком две недели назад. Тогда, конечно, удалось все уладить, но в целом от проблем это никак не избавило. Наоборот, младший механик стал только язвительнее, выводя Винтика на всевозможный спектр разных эмоций. Натворил делов, конечно…но если сейчас он отступит, будет ведь глупо? Только подумают что он какой-то тип бесхребетный, который свою позицию даже отстоять не может. А он ведь может. Только бы понять до конца, в чем именно заключается эта самая позиция. Может, Винтик его совсем не замечает, а может, наоборот, слишком сильно зацикливается на всех косяках, даже незначительных. Это так и подзуживает делать все больше ошибок, чтобы показать разницу в глобальной проблеме и маленькой оплошности. И вот сейчас, в общей столовой, где только недавно все собрались для того чтобы позавтракать, Шпунтик яростно пытался проверить границы дозволенности в своих выходках. Это было похоже на опасную азартную игру, где один пока еще терпел, а второй всячески пытался подорвать смутные границы своей безнаказанности. А ведь и вправду, ну что все сделают? Да, по головке, конечно, никто его за такое не погладит, но ведь и в угол не поставят, взрослый ведь мальчик уже. — Так, мне это надоело. Чем дальше развивается этот диалог, тем больше сомнений у меня возникает в твоей адекватности. Ты, болван самоуверенный, сейчас же отправишься и переделаешь эту белиберду неслыханную, которую даже чертежом назвать трудно, и только после этого я продолжу с тобой разговаривать, — Винтик выдохнул, стараясь хоть немного успокоиться, оттолкнул от себя лист и скрестил руки на груди. Они обязательно обсудят все, поговорят, может даже выяснят проблему. Только не сейчас. Сейчас механик был в состоянии лишь хорошенько стукнуть пару раз по затылку эту смеющуюся физиономию, а потом ткнуть ее в стол и повозить по всем многочисленным ошибкам в схемах. По комнате пронесся удивленный говор. Уж кого-кого, а взбешенного Винтика, который стал переходить на личности, все видели очень редко. В последний раз такое было только в ситуации с ракетой и Луной, где Незнайке в свою очередь пришлось выслушать о себе много лестной информации, но даже после этого механик не раз извинялся перед ним за свою резкость. — Что?! Болван?! Да сам ты…набитый индюк, который дальше носа своего не видит, понял? Если так нужно, сам бери и переделывай свои чертежи, я в них ничего противоестественного не наблюдаю! — кулаки Шпунтика сжались сами собой. — А ну-ка прекратите, братцы! Что вы устроили с самого утра? — тут не выдержал уже Знайка, до этого безмолвно наблюдавший за этой картиной. А это была уже даже не игра. Дело набирало обороты, ведь если даже Знайке пришлось вмешаться, то ситуация явно начала выходить из-под контроля. Шпунтик в упор смотрел на Винтика, почти не моргая. Может быть после он, конечно, пожалеет обо всем что успел натворить и наговорить, но сейчас клокочущая ярость прямо-таки требовала вылиться наружу, высказать что-нибудь обидное, чтобы снять с лица братца-механика это главенствующее выражение лица, чтобы доказать что он не тюфяк какой-то, а вполне может за себя постоять, даже в ситуациях когда внутренний голос буквально орал о собственной неправоте. Внутри будто боролись два здоровенных атланта, где один пытался доказать что проще вовремя остановиться и не ухудшать собственное положение, а другой настаивал на том чтобы до конца стоять только на своем, и плевать какое там у всех мнение на этот счет. Пока, к сожалению или счастью, тут Шпунтик еще не разобрался, побеждал второй, более агрессивный и наглый атлант. — Ты издеваешься?! Я, значит, индюк, но ты же у нас совсем не ведешь себя как глупый ребенок обиженный! Я вот тебе сейчас как…- карандаш в руке Винтика все же сломался по полам и разлетелся двумя скудными частями по столу. Границы собственной выдержки уже буквально трещали по швам, держась только на каких-то тоненьких ущербных ниточках. — Ребенок, значит…а ты у нас кто? Строгий родитель, который с воспитанием не справляется, да? И что же ты мне сделаешь, грозный ты наш? Пальчиком погрозишь и скажешь как делать можно, а как нельзя? — на лице Шпунтика появилась усмешка. Он-то прекрасно знал, что до кулаков дело не дойдет, Винтик же не такой. Тем более, между собой они руку друг на друга никогда не поднимали, даже в серьезных ссорах. Сейчас, поругаются, может еще пару-тройку обидностей друг другу перекинут, и все завершится. — Да нет, дорогой мой. Если тебе так нравится роль уязвленного малыша, то будь готов что я тебя сейчас самолично уложу на собственные колени, и буду ладонью доносить тебе информацию через определенное место, раз ты по-другому не понимаешь. А после, скажем, двух сотен шлепков, еще и ремнем закреплю, чтоб информация из твоей башки не так быстро испарилась! — Винтик резко встал из-за стола, чуть не опрокинув стул на котором сидел. Винтик осекся и даже успел испугаться от собственной грозной тирады, но потом еще раз быстро прокрутил все сказанное в голове. Собственные слова вовсе не звучали глупо, а даже наоборот, принимали статус реальной угрозы для младшего механика. Все несколько недель несуразных выходок, дурацких подколов и невыносимого поведения слились в одно очень решительное намерение поставить наконец Шпунтика на место, пусть даже не совсем стандартным способом. И сейчас, когда внутренние демоны уже в красках рисовали картину расплаты за потраченные Винтиком нервы, от срыва, казалось, мог уберечь только взрыв всех лампочек в доме, стихийная катастрофа, или метеорит, который вдруг решит свалиться с неба где-нибудь за Огурцовой рекой. — Погодите, братцы, заканчивайте давайте, не смешно уже…- чей-то робкий голос, кажется, Торопыжки, ничуть не отрезвил, а только добавил масла в огонь уже и без того разгоревшегося скандала. Шпунтик хотел было возразить, но внутреннее эго, до этого находившееся в позиции яростной обороны, вдруг встрепенулось и приняло для себя новую форму — фазу нападения, вызова. Насколько же далеко сможет зайти Винтик в своих угрозах? Казалось что максимум, на что сейчас был способен старший механик, это влепить ему кулаком куда-нибудь в район глаза, но только чтобы успокоиться и выплеснуть куда-то свою агрессию, не более. Но чтобы отшлепать прямо как дитя малолетнее — в это Шпунтику поверить было действительно тяжко. Мысль о натуральном наказании казалась очень даже сомнительной, по крайней мере если не смотреть в глаза Винтику, который в этот момент выглядел даже чересчур решительным. А может просто пугает? Этот вариант казался Шпунтику куда более правильным. Ну, хочет казаться человек грозным среди всех остальных, что уж теперь поделать. Можно даже дать ему возможность почувствовать себя главным. Поэтому ухмылка с его лица даже не подумала сойти, а наоборот, младший механик подкрепил ее еще и наигранно расслабленной позой. — Да ты у нас только на угрозы силен. Действительно, коротышка который и муху обидеть не может, и тут всерьез пытается мне угрожать — неслыханно, — слова вырвались быстрее, чем успели пройти стадию процесса обдумывания в голове, о чем Шпунтик тут же успел пожалеть. — Ну все, сам напросился… Вот и она, та самая последняя капля. Больше старшего механика ничего не сдерживало. Тело как будто только и ждало той самой разрядки, заключительной точки, которая сможет дать порыв к действиям. От мыслей о расплате все перешло к очень даже реальному воплощению. Через секунду Винтик уже очнулся на том моменте, как в один рывок перепрыгивал стол, и почти ухватил Шпунтика за куртку, но тот, резко сорвавшись с места, уже со скоростью пули вылетел из дома под крики собравшихся в столовой очевидцев. И ведь наверное он думал, что скрывшись за дверью, он завершит преследование на этом, но разъяренный Винтик даже не планировал останавливаться. Шпунтик обернулся лишь однажды, чтобы оценить статус данной погони. Результаты, конечно, были неутешительными. Винтик почти с такой же скоростью вылетел из дома и понесся вслед за младшим механиком, даже ничего не крича ему вслед, а просто стабильно каждый метр неумолимо сокращал расстояние между ними. Младший механик уже несколько раз проклял себя в голове, что все это затеял, а еще за то что вовремя не остановился, не попросил прощения за свое поведение, но деваться-то уже было некуда. Воздух в легких обжигал и заставлял упорнее петлять по дворам и участкам улицы Колокольчиков, лишь бы не успеть попасть под горячую руку братца-механика. Оставалось лишь два выхода из сложившейся неутешительной ситуации: попытаться каким-то образом скрыться, или же сдаться со всеми своими взглядами на экзекуцию. Может, он не успеет его поймать и выплеснет пыл так, во время погони? А Шпунтик потом спрячется где-нибудь до вечера, пока Винтик не успокоится, а после вернется и извинится… Но с каждой секундой в шансы на спасение верилось все меньше и меньше, силы стремительно заканчивались, а вот Винтик же, похоже, даже устать не успел. А если на помощь позвать? Шпунтик сразу отметелил эту мысль в сторону. Чтобы он, уважаемый коротышка, известный механик, и бежал по улице с криками? Никогда. Оставалось только надеяться на то что Винтик резко подобреет и остановится. Из последних сил младший механик влетел в очередной поворот и стремглав ворвался в старый сарай, в котором, как позже оказалось, хранились запчасти, которые остались от сборки двух ракет. Применения многим из них механики так и не нашли, но часто наведывались сюда, что-то от чего-то открепляя или наоборот, приносили ненужное. Шпунтик лелеял слабую надежду на то, что Винтик пробежит нужный поворот, а он в это время хоть немного успеет отдышаться и побежать в обратную сторону. В полумраке помещения коротышка не сразу сориентировался, потеряв драгоценное время. Бежать бы парню как минимум до самого Солнечного города, или хотя бы попытаться закрыть двери в этом сарае, но вспомнил об этом младший механик уже слишком поздно. Это деревянное сооружение стало фатальной ошибкой всей его продуманной системы побега, ведь как только он снова рванул к выходу, из полумрака тут же вытянулась чья-то нога. Споткнувшись об неожиданную преграду, Шпунтик что-то невразумительно пискнул и отлетел прямо к створчатым дверям, растянувшись в позе кривой звезды и больно ударившись об пол. Последний спасительный выход тут же закрылся прямо перед его носом, не оставляя шансов на изменение ситуации. Все, прикрыли лавочку. В голове сразу возник образ поэта Цветика, который в конце своих выступлений всегда кричал: «Конец поэмы, братцы! Конец!». Но у Цветика-то концы всегда счастливые были, а здесь… Младший механик с испугом осознал, что находится в самой настоящей ловушке. — Ну что? Добегался? — голос Винтика, как приговор перед казнью, пугающе прозвучал в тишине пыльного помещения.