Милосердие

      Страж не был хорошим экскурсоводом. Это Ворон сразу не осознал, но правда была именно такой. Большую часть их прогулки им помогали Глинт и Призрак. Они знали много и об истории, и о достопримечательностях Города, не говоря уже о том, что оба умели быстро справляться с городской техникой и вызывать средства передвижения. Единственной проблемой было то, что ни Страж, ни призраки не могли посоветовать места, где вкуснее еда или лучше выпивка. Призраки не питались. Страж не имел предпочтений в еде вообще.        Чтобы Ворон не сошёл с ума среди трёх бесполезных роботов, роботы договорились, что экзо расплатится за своё невежество из своего кармана, купив всё, что Ворон присмотрит. И Ворон остался очень доволен. Стражу повезло — ведь это случилось потому, что тот раньше не пробовал из человеческой еды ничего, кроме миски лапши и странного печенья.              Изредка к ним подходили другие люди. Без удовольствия от внимания, экзо оставлял их на Призрака, и сам не сильно вовлекался в общение. Ворон инстинктивно оставался в тени, хотя ему было очень интересно, о чем они разговаривают. Прислушиваясь, он заметил, что другие, обращаясь к Стражу, звучат восторженно и благодарят его. Охотника это интриговало. И в то же время он начал задаваться вопросом: “Сможет ли он когда-либо так же свободно говорить с другими стражами без маски?”. От этой мысли у него внутри всё сдавливало, но он успокаивал себя словами Осириса: "Однажды тебя примут, как приняли и меня".       — В чём дело? — спросил Глинт, заметив отрешённость Ворона.       — Буду ли я когда-то так же спокойно ходить по улицам? Глинт?       Глинт беспокойно завис в воздухе. Конечно, он не мог ответить на этот вопрос.       — Ох, — только успел сказать он.       Страж подошёл к ним, отделавшись от собеседника. В попытке скрыть своё волнение от варлока, Ворон усмехнулся и неопределённо махнул рукой в воздухе в его сторону.       — Я вижу, ты — герой, хах? За что люди благодарят тебя?       Две белые точки безэмоционально уставились пробудившемуся в глаза. Страж раскрыл металлические челюсти — его слова были тяжелы, будто упавшая стена:       — Они благодарят за убийства.                            ***       До разрушенного района, где жил Страж, они добирались на спэрроу.              Интересно, что, вопреки всему, здесь жили люди. Те, кто не смогли бросить свои дома даже после того, как Красный Легион разрушил город. Их было очень мало, но они критически отказывались мириться со страданиями и потерями, которые перенесли. Вернувшись в свой район после бегства, там, где раньше были сады, они устроили кладбище в память об утраченных. А там, где были развалины, они сажали деревья и вели хозяйство. Из корабля их не было видно, но с земли, пролетая на спэрроу мимо единичных домов, можно было заметить, что о районе заботятся: по самодельным клумбам у крылец, по грубо залатанным дырам в крышах и по белью, висящему на окнах.       Сложно было понять, что эти люди вызывали у Ворона больше: уважение или сочувствие. Пожалуй, что-то посередине.              Спэрроу затормозил у пары маленьких двухэтажных домов, тесно усевшихся рядом. От одного осталась половина, и его внутренности вываливались наружу; второй из них был разрушен почти весь, и только несущая стена его стояла, заслоняя собой товарища. Крыша на здоровой половине первого дома была залатана в паре мест.       Ворон сошёл со спэрроу вслед за Стражем, гадая, не стоило ли ему остаться в ЕМЗ, где он жил в похожих развалинах. Не за разрухой Ворон последовал в Последний Город. Но в Башне жить ему пока было нельзя, и Осирис про какой-то причине не мог позволить ему у себя остаться. Старый варлок договорился со Стражем, и тот дал Ворону убежище, правда, Ворон никак не ожидал, что герой Авангарда будет жить вдали от человечества.        Они завернули во двор, если можно было так его назвать, между двух домов, и пробудившийся остановился.       По бетонной стене с едва видными старыми граффити поднимались лозы и, достигнув верха, становились живой аркой, переползая от стены к окнам соседнего дома по натянутым верёвкам. Небо клочьями расположилось за ними, и, сквозь листья и стебли, клонившееся к вечеру солнце дробью раскидывало свет по короткому дворику. Лозы цвели. И наверху меж них копошились птицы.       Страж остановился на крыльце у железной двери в дом и выжидательно посмотрел на застывшего у угла здания Ворона.       — Здесь уютно, — ответил на его немой вопрос тот.       Грубыми пальцами Ворон скользнул по сухому бетону половинчатого дома, будто пытался почувствовать место. Может, он и чувствовал. Страж не мог утверждать точно, но, он точно знал по опыту, что пробудившиеся видят всё иначе, чем другие расы. Экзо решил с этим смириться и подождать.       — Какая польза от этих растений? — внезапно спросил Ворон, игриво отрывая листок с лозы и разглядывая его.       Экзо ответил не сразу.       — Для птиц.       — А польза в птицах?       Этот вопрос… Страж задрал голову вверх, то ли в поисках ответа, то ли чтобы не смотреть на Ворона.       — Никакой. Они только орут и гадят.       Это его проигрыш. Ворон рассмеялся.       Не желая больше продолжать разговор, экзо открыл одним движением железную тяжёлую дверь и отправился в дом. Дверь за ним хлопнула. От её громового звука стая наверху с оглушительными трелями и стрекотом крыльев рванула в небо. Навес из винограда задрожал от их суеты и обронил ещё пару листьев.                            ***       — Когда ты говорил про искусство, я кое-что вспомнил.       Варлок поднял палец вверх и потряс им, как бы уговаривая подождать и обещая результат. Ворон и без этого уже засматривался на полки с книгами, поэтому заинтересованно промолчал и хлебнул горячего кофе из кружки. В доме стража не было ничего особенного, кроме высокотехнологичного шкафа с артефактами Золотого века. В нём поддерживалась необходимая для хранения температура и защита содержимого. Похож он был на торговый автомат со стеклянной дверью — выглядел специфично, но скорее всего был очень эффективен.       Страж ввёл биометрию и открыл дверь. В окно за спиной Ворона бил утренний свет и, кроме того, что грел Ворону взъерошенный затылок, он печатался на поверхностях и оживлял книжные корешки и фигуру экзо, который выбирал среди них. Кофейный дымок витал над кружкой, и день пока даже не преподнес Ворону ни одного болезненного события. Он окунул бискотти в кружку и задумчиво съел его. Пожалуй, это можно было назвать... уютным утром? Первым уютным утром в новой жизни. Вот это да.       Экзо едва касался переплётов. Свои раритеты он ценил: без нужды трогать старинные бумажные книги не стоило. Коллапс стер большую часть информационной человеческой культуры с лица земли, и лишь небольшие проценты её всё ещё восстанавливались силами стражей и других путешественников, которые приносили в Последний Город найденные вещи. Но даже теперь, когда в электронной Городской Библиотеке и АванНете можно было найти почти любую из книг, которую искатели артефактов когда-либо заполучили в руки, электронная копия с оригиналом сравниться в ценности всё ещё не была способна. Страж предпочитал держать приглянувшиеся печатные издания, которые он привозил, у себя, среди других важных вещей, а не в общем хранилище криптархов. Это была слабость многих любителей артефактов, в общем-то. Даже Завала его понимал.       И вот он вернулся за стол. Ворон посмотрел на книги, которые ему принесли, затем на Стража. Что бы ни было в них, ему хотелось это прочитать. Он уже завтракал, но голод познания парой гренок не удовлетворить.       В то же время жизнь научила его, что за любое приобретение нужно платить цену. Ворон недоверчиво ждал.       — Это книга по истории искусств, галерея художников прошлого, и... сказки, я полагаю.       — И ты... даешь их мне на ознакомление? — осторожно спросил Ворон. Страж подвинул стопку к нему.       — На изучение.       — Что я должен за них?       В ответ экзо лишь отрицательно покачал головой — ничего. Просто верни, когда прочитаешь.       Страж наблюдал, как пробудившийся по очереди разглядывает обложки всех предоставленных книг — обложка одной истрепалась, и по ней мало что можно было сказать — в самом конце открывает эту безликую книгу и погружается в чтение.       — О, — сказал он. И перелистнул страницу.       — Сходи Библиотеку Авангарда, когда снова отправишься в Башню.       — Да, я... Да.       Ворон ушел с головой в чтение. Страж ничего не мог поделать, поэтому отправился мыть тарелки и заваривать кофе и себе. Солнце, сочившееся из окна, пригрело его сенсоры. Он приучил себя не замечать тепла или холода, потому что по-настоящему экзо ничего не ощущал: все чувства поступали к нему в виде набора данных — и это был обман, на который он не тратил внимания. Важны были только аварийные сигналы, потому что в них был вес, подкрепленный опасностью. Однако, почему-то, сейчас он обратил внимание на бессмысленные данные.       Солнце пригрело его, и экзо как будто почувствовал тепло на затылке по-настоящему, хотя и не слишком явно. Втайне от самого себя он успел недолго насладиться этим, прежде чем Ворон отвлёк его разговором.        Утро было... уютное?