Настоящее Рождество

«Прошёл уже год, да?..» — мелькает мысль в голове Торао, когда его взгляд фокусируется на рекламном экране за окном: вместо ролика с рождественскими щеночками в шапках Санта Клауса там начинают крутить трейлер предстоящего Black or White. На его лице появляется гордая улыбка, когда ролик доходит до представления ŹOOĻ с их недавно выпущенным синглом, оказавшимся на вершинах чартов, и, если верить Уцуги, он всё ещё продолжал хорошо продаваться. Со всей этой суматохой перед премией, новогодними шоу и концертами, недавней работой над синглом и начинающейся подготовкой к туру Торао совсем потерялся во времени, только сейчас осознав, как быстро пролетело время. Перед глазами как наяву предстала картина — они вчетвером, стоящие на главной сцене года, ожидающие результаты голосования в борьбе за титул лучшей мужской группы. И совсем скоро их снова ждёт этот момент тревоги и предвкушения, но на этот раз они уж точно не проиграют!.. — Ты продолжаешь думать о работе, Мидо-сан, — в размышления Торао внезапно вторгается мягкий голос Минами, и он, неуклюже моргая, оборачивается к сидящему напротив Нацуме, неспешно попивающему свой имбирно-апельсиновый чай. Несмотря на фразу, на лице Минами он замечает небольшую улыбку, скрытую за маленькой чашкой, и Торао просто жмёт плечами в ответ. Для них, наконец нашедших то, что они могли называть своим счастьем, постоянные мысли о выступлениях, работе и фанатах не были удивительными. Торао знает, что Минами просто не лишний раз напоминает, как важно было останавливаться и отвлекаться, чтобы в постоянной гонке за совершенствованием не упустить самих себя, перегорев к любимому делу. Уж кому, как не Минами, знать об этом. «Впрочем, пока есть возможность, отвлечься и правда стоит», — про себя соглашается с ним Торао и вновь переводит взгляд за окно, но на этот раз на улицы, неспешно покрывающиеся тонким слоем декабрьского снега. В небольшом кафе, где они сидят, витает пряный аромат корицы и мандаринов и играет тихая расслабляющая музыка, которые и увели Торао в свои мысли посреди их перерыва на съёмках. Здания постепенно начинают вспыхивать разными огнями, напоминая, что время близится к вечеру и что до следующего пункта в их расписании остаётся чуть меньше времени. Ранее они присутствовали на съёмках ток-шоу, приуроченному к предстоящему году тигра (о, эти постоянные шутки на тему тигров незабываемы, даже Тома успел отыграться на нём за прошлые подколы на тему собак), после чего Уцуги повёз Тому с Хару по их индивидуальному расписанию. Сам Торао вместе с Минами остались неподалёку от телестудии, чтобы перекусить и скоротать время перед предстоящей совместной работой в новом шоу талантов, проходящей в том же здании. Кажется, слоганом шоу было что-то вроде: «Рождение невероятных звёзд ожидает вас уже в новом году!», хотя, возможно, это была лишь фраза из их новогоднего трейлера. В любом случае, им предстояло побыть наставниками для маленьких талантов, а до этого они могли насладиться свободными часами, такими редкими для айдолов в это совершенно «волшебное» время года. Волшебное время, которое пролетает мимо из-за слишком плотного расписания. Снег за окном, кажется, постепенно усиливался, и люди с пакетами покупок начали спешно укрываться в ближайших зданиях, как на подбор украшенных разнообразными гирляндами, яркими коробками и ёлками, снеговиками и манящими вывесками… Торао и не помнит, когда в последний раз ему выпадал шанс без спешки рассмотреть всю эту праздничную мишуру и декорации. Он скользит взглядом по светящимся витринам, как вдруг замечает стенд с ярким текстом о горячих скидках на подарки, «которые непременно согреют и наполнят любовью ваши сердца». Торао аж фыркает от неловкости этого объявления. Впрочем, свою задачу оно выполняет с лихвой. — Что-то интересное? — с любопытством спрашивает Минами, и Торао, не скрывая своего веселья, тыкает в стекло, показывая на соседний магазин с кричащим объявлением рядом. — О, какое смелое заявление, — негромко смеётся Минами, прикрыв рот ладонью. Никто из них не подразумевает ничего плохого, конечно. Они молчат какое-то время, пока уютную тишину вновь не нарушает Нацуме: — Могу я поинтересоваться? — М? Что такое? — Торао провожает взглядом пару, с восторгом наблюдающую за снегопадом, и поднимает бровь, побуждая Минами продолжить. — Твоя жизнь, несомненно, отличалась от жизни среднестатистического человека, Мидо-сан, поэтому мне любопытно… Ты когда-нибудь ходил за подарками? В первый момент Торао даже теряется от вопроса. Конечно, он покупал и дарил подарки, любой человек хоть раз занимался подобным, если не был последним жмотом, а уж подарки, которые успел надарить за свою жизнь Торао, и вовсе было не перечесть. Но затем до него доходит: конечно, Минами не стал бы спрашивать что-то настолько очевидное, и его заинтересованное в ответе лицо было тому подтверждением. Речь явно шла о рождественских подарках, купленных лично и, вероятно, с размышлениями о человеке, которому он предназначался. Что ж, по крайней мере Торао хотелось верить, что за проведённое вместе время он стал лучше разбираться в Минами, его эмоциях, словах и в том, что за ними скрывалось. — Нет, — в итоге отвечает Торао. Даже если он и дарил подарки бывшим девушкам и «друзьям», в основном он просто покупал то, что они сами просили. Но Торао не был бы Торао, если бы не добавил: — Обычно это меня задаривали подарками в таком количестве, что я не успевал их открывать и приходилось отдавать часть нашей прислуге. — Ах, щедрой души человек, — тихо хихикает Минами, и Торао отчётливо разбирает в его голосе иронию, впрочем, не несущую насмешки над ним. Раньше Торао думал, что с его стороны это и правда «щедро» — делиться подарками с работниками их дома, но сейчас он бы посчитал своё поведение грубым. По крайней мере, он мог бы открыть те подарки, чтобы проявить уважение к дарителям, даже если те всего лишь преследовали свои личные цели. Минами глядит на него ещё несколько мгновений, а затем на его лице появляется это особое выражение, как когда он вдруг «слышит» в голове мелодию их будущей песни, когда вдохновение накрывает его прямо посреди разговора. В такие моменты его взгляд всегда становится таким живым и решительным, что Торао не может не думать, с каким удивительным человеком ему удалось познакомиться. И потому он не сразу замечает, что Минами успевает закинуть свой блокнот в сумку, допивает чай и начинает завязывать на шее свой пушистый кремовый шарф, явно собираясь… эм? — Ты куда? Минами останавливается и хитро щурится: — Выбирать подарки, конечно же. — В тебя вселился дух Томы? — со смехом хмыкает Торао. В конце концов, именно Тома в их группе чаще всего выступает генератором идей и предложений, о которых никто из них не подумал бы. Встать в круг поддержки перед выступлением, сходить вместе в храм на новый год, высказать свои настоящие чувства и мысли… — Возможно? — загадочно отвечает Минами. — Энтузиазм Инумару-сана заслуживает восхищения, его сила настолько велика, что смогла изменить и на нас всех, ведь правда? Не то чтобы никто из них не думал, что Тома — это «сердце» ŹOOĻ, без которого их существование закончилось бы давным-давно, но как этот его энтузиазм был связан с новогодним шоппингом?.. — Но я совру, если скажу, что не преследую свою цель, — отвечает Минами ещё до того, как Торао успевает спросить. — Я хочу вживую увидеть эту потрясающую картину, в которой один конкретный господин впервые попадает в неведомый мир подарков, блестящих шариков, Санта Клаусов и оленей. Уверен, это будет очаровательно. «Ха?» Заявление Нацуме оказывается настолько внезапным, что Торао только и может глупо хлопать глазами. «Должен ли я сказать ему, что бывал в магазинах во время Рождества?.. А считаются ли брендовые магазины новогодним шопингом?.. Но в любом случае я прекрасно знаю, как выглядит шарики, олени и Санта! Что Минами вообще хочет уви—». Размышления Торао обрываются сами собой. А какая, в самом-то деле, разница? Раньше Нацуме всегда был слишком скрытным и подозрительным, редко высказывал свои настоящие желания, предпочитая наблюдать со стороны, а если требовалось выбрать — просто соглашался с остальными. За последний год многое произошло, и все они начали меняться, но изменить своим сформированным годами привычкам не просто. То, что сейчас Минами так легко предложил ему пойти вместе за покупками, пусть и под предлогом «представления» в исполнении Торао, можно было приравнять к новогоднему чуду. — Мидо-сан, ты странно улыбаешься, — склонив голову набок, комментирует вдруг Минами, заправляя прядь за ухо, как и всегда, когда смущается. От его слов улыбка Торао непроизвольно становится ещё шире. Мысль о том, что осторожный Минами доверяет им (ему) настолько, что готов показывать и озвучивать свои истинные желания, каждый раз покалывает что-то в груди. — Просто думаю, какое шоу стоит устроить. Хочешь за подарками? Так пойдем и скупим всю эту улицу! В ответ Минами только коротко мягко посмеивается: — Как всегда действуешь с размахом, да?

***

Вечерняя улочка встречает их пушистым снегопадом, блестящим в свете фонарей, приятным покалываем легкого мороза и рождественской музыкой, доносящейся откуда-то издалека. Кафе, где они коротали время, располагалось как раз рядом с длинной торговой аллеей, наполненной множеством маленьких киосков и магазинчиков, кажущихся очень уютными со стороны, хоть в силу обстоятельств Торао никогда не посещал ничего подобного прежде. Он кидает взгляд на Минами, поправляющего свой большой шарф и одновременно осматривающегося по сторонам, и усмехается, когда замечает, что его щёки становятся розовее от перепада температур. «Кто-то тут хотел посмотреть шоу, но сможет ли он выдержать хотя бы час на морозе?» — думает про себя Торао со смешком. Теперь и у него есть свой повод насладиться этим представлением. Из головы почему-то вылетает факт, что Минами учился за границей в той холодной стране. Или, возможно, он намеренно игнорирует эту мысль. — Как насчёт того, чтобы начать с «согревания наших сердец» горячими скидками? Торао смеётся и кивает: — Вперёд! Так их новогоднее «приключение» открывается с магазина с причудливым стендом у входа, приглушённым светом и морем маленьких огоньков-гирлянд. На полках вокруг разнообразные животные, игрушки и рождественские украшения, сани, снеговики, колокольчики и маленькие ёлочки. Едва они заходят внутрь, у Торао разбегаются глаза от обилия всевозможного праздничного мерча. Он и правда не привык находиться в подобных местах. Вообще-то Торао не горит таким уж большим желанием любоваться витринами, он согласился лишь потому, что хотел сделать Нацуме приятное и, возможно, купить ему то, что он попросит. Однако Минами рядом с ним кажется по-настоящему заинтересованным: сразу же отправляется вглубь этой небольшой лавки и принимается рассматривать маленькие безделушки с каким-то особым, мягким выражением на лице. И любоваться вот этим необычным видом Торао определённо не прочь. Они проходят один стеллаж, второй, третий, выходят из первого магазина и переходят в другой; в воздухе тут и там витает аромат пряностей и печенья, контрастируя с уличным морозом каждый раз, как они пересекают новый порог. Сперва Торао лишь следует за Минами на небольшом расстоянии, с плохо скрываемым интересом наблюдая за ним. Смотрит, как Минами берёт колокольчики, и те издают переливистую мелодию; смотрит, как он задумывается, словно прикидывая звучание новой песни, и переходит к музыкальным шкатулкам. Наблюдает, как он проводит руками по верхушкам пушистых декоративных ёлок и скользит длинными пальцами по спинам больших оленей с подсветкой. Видит, как Минами улыбается, играясь с куклой Санты, и видит, как хмурятся его брови и исчезает улыбка, когда он берёт в руки большой стеклянный шар с замком внутри и сразу же спешит поставить его на место. И, возможно, именно это лицо Минами, на мгновение потерявшее краску, становится причиной, из-за которой что-то внутри Торао заставляет его взять в руки первую попавшуюся игрушку и сказать: — Миленький лисёнок, что скажешь? Как насчёт того, чтобы отправить его Рё-сану? — Главное, чтобы он не посчитал это намёком на что-то, — неуверенно отвечает Минами, беря в руки игрушку, и этого хватает, чтобы Торао довольно кивнул: отвлечение от грустных мыслей успешно выполнено! — Можно подарить ему «наших» животных? — Как и ожидалось от нашего гениального композитора. — О чём ты, Мидо-сан, в последнее время нам на каждой передаче напоминают про это. — И-то верно, — кивает Торао. — Но думаю, Рё-сан всё равно обрадуется, даже если это что-то настолько очевидное. — Так и есть. Они пересекаются понимающими взглядами и фыркают, представляя реакцию их бывшего президента. И этой незначительной причины хватает, чтобы внутренний ребёнок Торао заинтересовался и вылез наружу. Он хмыкает, чувствуя нахлынувшее предвкушение, как бывает перед выступлениями, и позволяет тому маленькому, верящему в чудеса себе из прошлого творить всё, что вздумается. Их приключение перетекает из одного магазина в другой, из холодной «страны» с ледяными украшениями в сказочную лавку со звездами, а затем — в конфетную, где они успевают накупить кучу сладостей в ярких коробках для Хару и несколько — для Томы. В одном из магазинов Торао замечает тёплый шарф насыщенного бордового цвета и вспоминает, как Тома жаловался недавно, что где-то посеял свой зимний шарф и времени купить новый совсем нет. Он говорит об этом Минами, и они вдвоем подбирают подходящие по цвету перчатки и шапку, а также подарочную коробку, а пару магазинов спустя им на глаза попадается симпатичная открытка — куда же без неё, в конце концов, это же их старый добрый сентиментальный Тома. Для Рё спустя час они находят нужных животных, а ещё через полчаса удаётся найти ленточки нужного цвета, чтобы повязать их на лапки («Никаких лент на шеях!» — требует Торао). Где-то в процессе они вспоминают про семпаев и покупают дорогое вино и деликатесы для Re:vale и TRIGGER, ещё больше сладостей для младших мемберов IDOLiSH7 и подарочные комбо-наборы для старших и менеджеров — всё с доставкой, конечно: рук быстро начинает не хватать. Торао даже приобретает кое-что для своей квартиры, чтобы создать праздничное настроение, но что-то подсказывает ему, что с таким рвением к покупкам у Минами дома явно намного более праздничная атмосфера. «Нужно будет сказать Томе об этом и напроситься всем вместе к нему… — размышляет Торао, скользя взглядом по полкам очередного магазина. — И Хару может пригот— Оу». Спустя столько времени Торао вдруг обнаруживает что-то совершенно волшебное. Белоснежный олень в грациозной позе, стоящий под стеклянным куполом на круглой подставке, в окружении маленьких гор и сугробов. Сбоку Торао замечает небольшое крепление; похоже, что нижняя часть открывалась, а ручка могла быть механизмом, запускающим мелодию? Эта музыкальная шкатулка ручной работы не была похожа ни на одну другую, что Торао видел ранее, а олень отчего-то невероятно сильно напоминал ему Минами. Такой же изящный, сильный и хрупкий, восхитительный и одинокий под этим куполом и снегами, но всё ещё окружённый любимой музыкой. Торао осторожно оборачивается — и понимает, что Минами куда-то исчез. «Как удачно!» — думает он и, стараясь быть максимально незаметным, подзывает к себе продавца, чувствуя себя каким-то секретным суперагентом из фильмов. — Упакуйте эту шкатулку, — просит он и, глядя на одобрительно кивающего продавца, вспоминает кое-что. — Может, у вас найдётся ещё один похожий олень в пару… но с часами? Торао несколько раз бывал у Минами дома, и в один из таких дней тот поделился с ним маленьким хобби — показал свою коллекцию часов. И сейчас эта информация оказалась как никогда кстати: Торао хотелось приобрести что-то ещё в дополнение к белому оленю, чтобы тот не «чувствовал» себя одиноким. К счастью, мужчина задумывается лишь на мгновение и сразу ведет его к стойке неподалёку, где и правда оказываются украшения и животные с небольшими тикающими механизмами, в том числе и олень: крупный, с приятной тёмной «шерстью», с ветвистыми рогами и свисающими с шеи часами. — И его тоже упакуйте, — кивает продавцу Торао и затем вновь осматривается по сторонам. Странно, но Минами всё ещё не видно. Он проходит вглубь магазина и, наконец, обнаруживает свою пропажу, сидящую в уютном уголке в стиле дома Санты, с ёлкой и даже небольшим камином. Торао хочет было позвать и подойти ближе, но вдруг застывает, чувствуя, как перехватывает дыхание. «Та самая улыбка…» С момента знакомства Торао успел увидеть и разобрать множество улыбок Минами, за которыми тот скрывался, начиная с его вечной «стандартной вежливой» улыбки для всех и холодной, обманчиво доброжелательной для тех, кто был ему неприятен, и заканчивая искренними улыбками, когда ему было весело и действительно что-то нравилось. Сейчас Минами улыбался мягко и нежно, искренне и свободно, а на щеках всё ещё виднелся лёгкий морозный румянец; застать такое выражение на его лице было сложнее всего. Сейчас Минами был настоящим — а ещё очень довольным, Торао был в этом уверен. Желая запечатлеть редкий, волшебный момент, Торао осторожно — он всё ещё суперагент! — достаёт смартфон и наводит на парня камеру. К его удаче, Нацуме как раз сидит вполоборота, глядя в окно, и потому до сих пор не заметил его. Щёлк. Щёлк. Щёлк. — … Мидо-сан, что ты делаешь? «О! Повезло», — радуется Торао, когда понимает, что на последнем фото Минами смотрит в камеру и картинка даже не смазана. Торао, довольный собой, усмехается, подходя ближе: — Хочу отослать фото в рэббитчат и пожаловаться, что ты сбежал от нас к Санте. — От вас я точно не сбегу. — Но от меня сбежал, — «оскорблённо» жалуется Торао. — Но ты ведь сразу нашёл меня, верно? — парирует Минами, заправляя прядь за ухо. И что-то в нём и его фразе заставляет Торао сглотнуть. И правда, нашёл ведь. В голове Торао крутится какая-то мысль, пока они стоят и молча смотрят друг на друга, но так и не успевает сформироваться — Минами отводит взгляд, щурится, снова заправляет прядь за ухо и произносит со вздохом: — Нам пора обратно к телестудии. — Угу. Оплачивая покупки на кассе, Торао не может перестать думать, что Минами тоже хотел что-то сказать. Или сделать? Или всё вместе? Этот момент разрушает что-то, сформировавшееся за последние пару-тройку часов, и Минами притихает, даже не интересуясь, что приобрёл Торао. Они возвращаются в тишине, не неуютной, но осязаемой, и Торао ощущает себя дураком, который снова не понимает, что от него хотят или что ему нужно сделать… Но вдруг сама природа подсказывает ему путь, когда идущий немного впереди Нацуме поскальзывается о камень, сражённый резким порывом ветра со снегом, и едва не наворачивается на ровном месте — Торао еле успевает схватить его за локоть, по инерции прижав ближе к себе. — И как тебя такого хрупкого ветер со сцены не сдувает, — бормочет Торао, второй рукой закидывая съехавший шарф на его плечо. — Я просто дую в ответ сильнее. Я же гангстер. Торао глядит на него, на полном серьёзе выдавшего такую фразу, и громко фыркает со смехом. Минами в ответ улыбается, и, продолжив путь, Торао понимает, что атмосфера между ними сумела вернуться в норму. — Мидо-сан… — подаёт голос Нацуме спустя время, когда они проходят по ёлочной аллее под навесом из гирлянд (в свете их огней Минами сияет ярче прежнего). — Скоро у нас вновь совпадает свободное время, а я слышал, что недавно вышел фильм про супергероя, и у него хорошие отзывы. Тебе же нравятся такие фильмы, так что я подум— — Зовёшь на свидание? — замедляя шаг, перебивает Торао с усмешкой, вот только в душе ему не очень смешно. — … Кто знает? — спустя секунды молчания отвечает Минами и посылает ему одну из своих загадочных улыбок. И это не та искренняя улыбка, что украшала его лицо в рождественском магазине. Эта улыбка говорила, что новый, решительный и опасный шаг навстречу Минами готов в любой момент превратить в шутку. И Торао впервые за сегодня так отчётливо понимает: он не хочет, чтобы это произошло. Он останавливается, тянет Минами за холодную руку под тень пушистой ёлки — и больше не отпускает. — Минами. В следующий раз скажи это прямо, хорошо? И я… тоже скажу, чего желаю. — И чего же ты желаешь, Мидо-сан? Ответ складывается в голове так легко и просто, что Торао удивляется, как не осознавал этого раньше. Он смотрит на лицо Минами, бледное и румяное одновременно, смотрит на напряжённые скулы и затем переводит взгляд на его карие глаза, растерянно и осторожно глядящие на него в ожидании следующих слов. Торао нагибается и, довольно улыбаясь, хрипло выдыхает: — Тебя. Вкус его губ ощущается как первое и самое настоящее Рождество.