2013 год
Billie Eilish — Hotline Bling
Первый день похорон Ариса помнила обрывками. Помнила сводчатые балки храма, отскакивающий от стен голос священника, что отпевал маму, тихий перезвон четок, запах благовоний, щекочущий ноздри и вставший комом в горле. Покоящаяся в гробу, в окружении лепестков лилий, мама выглядела совсем иначе. Сотрудники похоронной службы хорошо постарались над ней — некогда бледные щеки были покрыты персиковым румянцем, губы — аккуратно подведены, прикрытые веки припудрены слоем теней. Даже отсутствие волос — и то скрыли под париком. Парик, правда, совсем не подходил. Он был на пару оттенков светлее маминого естественного цвета, и это каждый раз выводило Арису из себя. В гробу лежал кто-то другой, но не мама. Единственное ее присутствие ощущалось в портрете, окаймленном черной рамой и траурной лентой, что стоял у алтаря в окружении пушистых венков и похоронных табличек. Там маме тридцать девять, и рак еще не коснулся ее. Там у мамы усталое лицо, едва проступают мешки под глазами, но сами глаза — здоровые, блещущие жизнью. В отяжеленных морщинами чертах проступает былая нежная красота. В осанке сквозит выправка балерины — такое не проходит даже с годами. Сознание Арисы начало более-менее проясняться, только когда она вышла из храма на свежий вечерний воздух, теплившийся остатками дневного зноя. Голова трещала — от удушливого запаха благовоний и невыплаканных слез. На плече тяжестью покоилась ладонь Итару. Он приехал вчера утром первым же поездом из Йокогамы, когда услышал, что случилось. Был неизменно рядом: когда Ариса договаривалась насчет похорон, когда привезли тело матери из морга, когда пришло время отправляться в храм на отпевание. Его присутствие рядом успокаивало. Создавалось какое-никакое ощущение мнимой безопасности — Ариса не противостояла всему миру одна. Рядом с ней был парень с янтарными глазами и теплой улыбкой. Он заваривал ей успокоительный чай, брал на себя переговоры с сотрудниками поминальной службы, напоминал о том, что нужно поесть. Есть, конечно, Арисе не хотелось, но все равно было приятно чувствовать, что о тебе кто-то заботится. Обычно этим всегда занималась она. Все отягощающие мысли Ариса старалась задвигать подальше, но особо сильно напрягаться не приходилось: их весьма искусно погребала под собой всеобъемлющая скорбь. Вдохнув свежий воздух полной грудью, Ариса огляделась по сторонам. Редкая черная толпа обтекала ее с обеих сторон. То тут, то там проглядывались отдаленно знакомые лица: она ведь самолично сначала рассылала им приглашения на похороны, а потом, перед церемонией отпевания, принимала соболезнования. Медсестра из хосписа, в котором мама проводила последние месяцы жизни; ее бывшие коллеги, с которыми практически перестала общаться после увольнения; сосед снизу и его жена; немногочисленные знакомые и лишь один дальний родственник — тетушка Каору, троюродная сестра мамы. После того, как от нее отвернулась вся родня за то, что она принесла в подоле ребенка от неизвестного иностранца, связь с ней поддерживала только тетушка Каору — и то обрывочно. Итару перекидывался учтивыми репликами с гостями — благодарил за то, что пришли, извещал о поминальном вечере, что переносится в квартиру, принимал соболезнования. Арисе хватало сил лишь обессилено хвататься за его локоть и равнодушно кивать всем до тех пор, пока в поле зрения не появились те самые три фигуры, при виде которых даже в ее насквозь пропитанной тоской душе потеплело. На братьях Хайтани были одинаковые черные костюмы, наглухо застегнутые рубашки и аккуратно повязанные галстуки; руки были облачены в белые перчатки, волосы собраны в сдержанные низкие хвосты на затылке. Ариса всегда замечала, что они похожи, но сейчас семейное сходство проступало как никогда отчетливо, словно братья были близнецами с единственной лишь разницей в росте. Маки шла по правую сторону от Риндо, ухватившись за его локоть. Видеть ее в скромном платье с закрытым декольте и длиной ниже колен было непривычно. Сдержанная и блеклая — Маки в этот день была полной противоположностью себя. Приблизившись к Арисе, она мягко взяла ее за руку и негромко произнесла: — Малышка, ты как? Ариса не видела смысла врать — только не им. Нацепив на себя вымученную улыбку, она прошептала: — Жутко устала. — Мы на машине, — подошел к ней Риндо, кладя ладонь на плечо и ободряюще сжимая. Жест этот не укрылся от Итару — смерив всю компанию озадаченным взглядом, он нахмурился чему-то своему, но промолчал. — Поехали с нами. — Вы поедете на поминки? — переспросила Ариса. — Конечно, дурашка, — мягко усмехнулся Риндо и уже было подался вперед, чтобы приобнять Арису, но напоролся на внимательный взгляд Итару. Сощурив свои светло-карие глаза, он открыл рот, чтобы что-то произнести, но Ариса его поспешно перебила: — Кстати, Хаяси-кун, знакомься: Рина Маки — моя близкая подруга, Хайтани Ран и Риндо — приятели по работе. А это Итару Хаяси — мой молодой человек. Она ему не лгала, но все равно почувствовала в этот момент себя омерзительно. Маки послала Итару очаровательную улыбку, приговаривая что-то типа: «Наслышаны-наслышаны». Риндо обменялся с ним сдержанными кивками. Ран, что все это время стоял чуть в стороне, так и не сдвинулся с места и не произнес ни слова. Арисе лишь раз удалось поймать его взгляд — колкий, холодный, не выражающий ничего. Она невольно вспомнила прикосновения его рук позапрошлой ночью на крыше. Словно в противовес тому, что было сегодня — мягкие и теплые, таящие в себе кучу невысказанного. Плакать отчего-то захотелось еще сильнее.***
Eminem — The Monster (feat. Rihanna)
— Почему ты никогда не рассказывала мне про своих друзей? — спросил Итару, когда они оказались вдвоем на кухне, обновляя тарелки с закусками. Рука Арисы застыла на полпути к коробке с рисовыми булочками. — Не знаю, не подворачивалось случая, — пробормотала она себе под нос, ощущая, как подступает раздражение. Поминальная служба в душной крошечной квартире, казалось, действовала ей на нервы — Ариса злилась до крепко сжатых челюстей. На всех этих людей, что сейчас оплакивали ее мать, хотя всего пару дней назад им было абсолютно плевать на нее и на ее проблемы; на Итару, вьющегося вокруг и чье напряжение она могла чувствовать кожей; на Рана, что весь вечер строил из себя восковую фигуру, так и не сказав ей ни слова. А ведь она так нуждалась в его поддержке. — Не подворачивалось случая? — недоуменно прошептал Итару. — Вы, кажется, очень близки. Неужели за те полгода, что мы с тобой встречаемся, ни разу не подвернулось? По кухне прокатился громкий звон от жесткого соприкосновения тарелки со столешницей. Ариса резко обернулась к Итару, хлестнув себя собранными в высокий хвост волосами по лицу. — Ты правда хочешь обсудить это сейчас? — процедила она подрагивающим голосом, еле сдерживая слезы. — В день похорон моей матери? На лице Итару тут же отпечаталась растерянность. — Я… — начал было он, но Ариса даже не хотела его слушать. Подцепив со стола тарелки с закусками, она стремительно направилась обратно в гостиную, где ее ждали гости. Ворвавшись внутрь, она столкнулась с Риндо и чуть не опрокинула все содержимое тарелок на его костюм. — Эй-эй! Все нормально? — воскликнул тот, резво подхватывая Арису под локти и помогая удержать равновесие. Но, напоровшись на ее тяжелый взгляд, тут же поспешил исправиться: — Понял, неуместный вопрос, прости. Ариса хотела было уже выдать ему что-то успокаивающее, но вдруг заметила выросшего за спиной Риндо Рана. Тот смотрел на нее, чуть сведя прямые брови к переносице. В груди вновь поднялась волна злости. Вывернувшись из хватки Риндо, Ариса направилась к столу, чтобы наконец избавиться от злосчастных тарелок и тут же оказаться в окружении кудахтающих тетушек. — Бедная девочка, как же так! Девятнадцать лет всего, а уже сирота! — Твоя мама была таким честным и порядочным человеком! Да упокоят боги ее душу! — А твой отец вообще в курсе, что случилось? Или ты даже не знаешь его? Чаша терпения медленно закипала, грозясь перелиться через края, когда Арису из жерла жалости и яда вытянул вовремя подоспевший Итару. Несмотря на стычку, произошедшую около десяти минут назад, тепло его пальцев, сомкнувшихся вокруг ее ладони, успокаивало. Ариса крепко вцепилась в него и послушно пошла следом. Он вывел ее в коридор, уводя в сторону выхода. — Прости меня, — прошептал Итару, беря ее за подрагивающие ладони. — Я не собирался устраивать тебе допрос. Просто удивился и не совладал с реакцией. Арисе хотелось позлиться на него для вида еще хотя бы час, но истощенное нутро тянулось к его прикосновениям, как мотылек на свет. Поджав губы, чтобы не расплакаться, она сделала шаг вперед и нырнула в его раскрытые, готовые принять ее объятия. Руки Итару сомкнулись за ее спиной. Острый подбородок уткнулся в макушку, пальцы зарылись в длинные волосы, губы принялись нашептывать что-то успокаивающее. Ощущая, что вот-вот снова расплачется, Ариса запрокинула голову, приподнялась на носочках и отчаянно поцеловала его. Итару ей пылко ответил, углубляя поцелуй и позволяя рукам спуститься ниже. Тепло его рта и крепкая хватка завораживали — дарили иллюзорное ощущение того, что все хорошо. Скрип отворившейся двери заставил их испуганно отпрянуть друг от друга. Спешно утирая губы тыльной стороной ладони, Ариса вдруг напоролась взглядом на застывших в дверном проеме Рана и Риндо. От братьев выразительно пахло табаком — видимо, они возвращались с перекура. — Ой, прошу прощения, — сконфуженно пробормотал Риндо, старательно давя в уголках губ хитрую улыбку. Бросив на Арису многозначительный взгляд, он бочком пробрался мимо, направляясь в сторону гостиной. Ран мрачной тенью двинулся следом за ним, даже не удостоив никого взглядом. Ариса крепко сжала в кулаке подол черного платья, ощущая, как запылало лицо от смущения. — Поможешь мне на кухне? — обратилась она к Итару. — Там снова закончились закуски.***
— Итару Хаяси… — задумчиво пробормотал Риндо, разливая по стаканам сакэ. — Кажется, мы не нравимся этому парню. Ран на это лишь фыркнул и одним резким движением залил в себя алкоголь. — Эй, осторожнее, — предусмотрительно заметил Риндо. — Мы на похоронах. Ран его наставление проигнорировал: — Размяк, что ли, братец? — хмыкнул он, едва заметно кривясь. — Раньше ты готов был взъебать любого, кто не так посмотрит на нас. — Я и сейчас хочу его взъебать за эти косые взгляды, — процедил сквозь зубы Риндо. — Но во-первых, он дорог Ари. А во-вторых, мы на похоронах, еще раз напомню тебе. Даже у меня есть какие-никакие границы. — Ох, каким воспитанным мальчиком ты вырос, Рин-рин, — ядовито усмехнулся Ран, протягивая руку к бутылке с сакэ. Бутылка, однако, тут же оказалась на другом конце стола стараниями Риндо. — Да пошел ты, нии-чан, — фыркнул он. — Ломать кости я ему не буду, но справки навести не помешает. — Я уже навел, — коротко отрезал Ран, с досадой отставляя от себя пустой стакан. — Единственный сын, мать — домохозяйка, отец — врач. Закончил школу пятым в рейтинге, три раза в неделю посещает спортзал в Кабуки-те, любимая категория порно — «Лесбиянки». Ничего грязного и интересного. Брови Риндо удивленно взлетели вверх. В лице Рана же не дрогнул ни мускул. — Пробил исключительно в целях безопасности, — пояснил он. — Еще год назад, когда мы искали крысу. Сам понимаешь, тогда проверяли всех — даже ту девчонку, с которой ты двое суток веселился на Мальте. У нее, кстати, грудь не своя, если ты вдруг не знал. Воспользовавшись заминкой Риндо, Ран ловко стащил с другого края стола ополовиненную бутылку сакэ и поспешил наполнить свой стакан. Гостиная постепенно пустела — гости медленно растекались, отведав закусок и выразив Арисе соболезнования. Равномерный шум начал редеть, стакан Рана — наполняться сакэ, но Риндо даже не обратил на это внимания. Взгляд его был прикован к лицу брата — а точнее, к маске безразличия, которую он привык носить не снимая. Маска эта могла перехитрить и обвести вокруг пальца кого угодно — от туповатого партнера по бизнесу до самого Майки, — но только не Риндо. — Блять, — произнес он едва слышно на выдохе, оглушенный собственной догадкой. — Только не говори мне, что ты на нее запал. Челюсти Рана коротко дернулись, пальцы крепко сомкнулись на стакане. Метнув в Риндо тяжелый взгляд из-под приопущенных век, он холодно процедил: — Хуйни не неси. Тот факт, что Ран понял, о ком идет речь, несмотря на то, что Риндо так и не произнес имени Арисы, уже говорил о многом. — Ран, ты же не… — Риндо. Заткнись, — угрожающе выдал Ран. Нутром он понимал, что если брат что-то вбил себе в голову, то его уже не переубедишь. Однако продолжал упрямится. В первую очередь — перед собой. Риндо растерянно потер подбородок, пытаясь переварить мысль столь невероятную, что она казалась совсем инородной. И что ему теперь делать с ней? Постараться забыть и притвориться, будто ничего не знает? Так ведь будет лучше для всех. И для Арисы в первую очередь. Негромко прочистив горло, он потянулся за пустым бокалом и произнес будничным тоном: — Прости, глупость сморозил. Плесни-ка мне тоже.***
Гости разошлись лишь к ночи, оставив после себя спертый воздух в квартире и гудящую боль в висках. — Ты как? — тихо спросил Риндо, подходя к Арисе со спины и легонько касаясь ее локтя. Та судорожно выдохнула, тяжело сглотнула и попыталась придать голосу бодрости: — В порядке. Рада, что они наконец ушли. На периферии взгляда черным пятном маячила фигура Рана, что сейчас ошивался около книжной полки, разглядывая выставленные в кривоватый ряд фотографии, и мерно цедил уже который стакан сакэ. Ариса показательно не смотрела в его сторону. В комнату вдруг дыхнуло свежестью — Маки открыла окно, разгоняя застоялый запах прохладой с улицы. Ариса послала ей благодарную улыбку и едва прикрыла глаза, ощущая, как сквозняк остужает стылым прикосновением пылающие щеки. Конечности будто налились свинцовой усталостью, но она все же заставила себя подойти к столу и начать собирать грязную посуду. — Не надо, я сам, — раздался над ухом заботливый голос Итару. Ладони его мягко обхватили ее запястья, отводя в сторону. Ариса тут же почувствовала, как от этого прикосновения в груди разлилось успокаивающее тепло. На губы против воли набежала ленивая полуулыбка — максимум, что она была в состоянии выдавить из себя. Ран это тоже заметил. Стрельнул острым взглядом сиреневых кристаллов из другого конца комнаты, сжал до побеления пальцев граненный стакан и отвернулся обратно к шеренге запылившихся корешков книг. — Иди лучше отдохни, пообщайся с друзьями, — продолжал ласковым тоном Итару, нагружая грязные тарелки одну на другую. — Я сам уберу все. — Но, Хаяси-кун… — упрямо проговорила Ариса. — Я настаиваю. Мягкая улыбка и едва различимый блеск янтарных глаз не оставили места для возражений. Едва он вышел из гостиной, нагруженный грязными тарелками, как Арису тут же подхватили под руки Риндо и Маки, чтобы увести в сторону так и манящего к себе дивана. — Отдохни, малышка, — проворковала ей на ухо Маки, легонько массируя плечи. Риндо услужливо сунул в руки стакан с сакэ. Ариса позволила себе тяжело выдохнуть, откинуться на спинку дивана и вытянуть ноги. Боль тупо свербела меж ребер. Глаза предательски защипало. Вкус сакэ горчил на языке, но эмоции не перебивал. Десна сводило от желания закурить. Они просидели в тишине пару минут, слушая мерное позвякивание посуды и шум воды из кухни. — Ты очень похожа на нее, — внезапно подал голос Риндо. Ариса вскинула голову. Он стоял около книжной полки рядом с Раном, меланхолично разглядывая фотографии. Одну из них держал в руках, обводя пальцами края позолоченной рамы. Ариса тяжело встала с места, отставила в сторону опустевший стакан и подошла к нему со спины, заглядывая через плечо. Это была та самая фотография мамы у балетного станка. Ариса поджала губы в попытке сдержать натиск слез и попыталась выдавить из себя улыбку. — Это когда-нибудь пройдет? — наконец смогла она произнести сдавленным шепотом. — Или мне всегда будет так больно? Тишина гостиной потяжелела. Первым ее нарушил, к удивлению остальных, ровный голос Рана. — Боль никогда не оставит тебя. Но она станет терпимее. Однажды ты примешь ее. Ариса вскинула на него влажные глаза. Ран смотрел на нее в ответ спокойно. Даже безразлично. — Расскажите о них, — вдруг попросила она, оборачиваясь к Риндо. — О своих родителях. Тот мелко вздрогнул. Чуть помедлил, поставил фотографию обратно на место и медленно прошел в сторону дивана. Плечи его были напряжены. Сев чуть неподалеку от Маки, он вскинул на Рана вопросительный взгляд. Тот едва заметно кивнул. Тогда Риндо заговорил совсем тихо — так, чтобы его не услышали в соседней комнате. — Наш отец был строгим человеком, но мы его любили. Он твердил нам, что нужно быть сильными, с раннего детства обучал боевым искусствам. Мама всегда ворчала на него за это. Говорила: «Это все неважно. Главное — будьте друг у друга, и тогда ни один враг не сможет вас сломить». А врагов было предостаточно. — Откуда? — заинтересованно подалась вперед Маки. Ариса тем временем поспешила занять место рядом с ней, устало кладя голову на ее плечо. — Отец был владельцем крупного холдинга, — беспристрастно ответил Ран, снимая с себя пиджак, ослабляя галстук и оставаясь в одной рубашке. — Достался ему от его отца, тому — от его деда, и в итоге должен был перейти к нам. — Он и перешел, — произнес как-то горько Риндо, — но слишком рано. Мне было восемь, Рану — десять, когда родителей убили. Якобы несчастный случай — разбились на машине. Маки тихо охнула. Ариса сочувственно свела брови к переносице. — Вы остались одни? — Нет, конечно, нет, — покачал головой Риндо, сцепляя руки в замок. — У отца была куча родственников, которые также имели долю в холдинге. Нас приютил родной дядя — он и вступил в права владельца до тех пор, пока Рану не исполнилось бы двадцать. Ариса нахмурилась. В груди возникло предчувствие чего-то нехорошего. Риндо тем временем продолжал: — Дядя был с нами очень добр и обходителен. Готовил нас к тому, что однажды мы наследуем дело семьи. Мы ему доверяли. — Это он убил родителей, — безжалостно отрезал Ран. Ариса и Маки испуганно вздрогнули, переводя на него взгляд. — Что? — Само собой, мы не должны были этого знать, — принялся разъяснять Риндо. — Я не в курсе, что он планировал с нами сделать со временем — отослать, убить или еще что… Мы бы так и остались в неведении, пока не стало слишком поздно, если бы не один человек. Его звали господин Гото. Голос Риндо просел. Это «звали» отдавало привкусом сожаления. — Он был правой рукой отца. Отец доверял ему больше, чем кому-либо из своих кровных родственников. После смерти родителей он куда-то пропал, хотя раньше часто навещал нас, приносил сладости и новые книги по боевым искусствам. Но однажды он вышел на нас — подкараулил у выхода из школы, попросил поехать с ним. Тогда-то он и рассказал нам, кто стоит на самом деле за смертью родителей. — Почему ваш дядя так поступил? — потрясенно переспросила Ариса, неосознанно прижимаясь ближе к Маки. — Ради денег. Власти, — спокойно пояснил Ран. — Господин Гото дал нам контакты человека, которому можно доверять и который вывез бы нас из страны, чтобы спрятать. Дал ключ от запасной банковской ячейки, спрятанной от наших родственничков — там лежала приличная сумма, которую отец откладывал на крайний случай. Господин Гото пообещал, что разберется со всем сам, а потом обязательно вернется за нами. От нас всего лишь требовалось слушаться его и не мешать. Но… Голос Риндо заглох так, будто кто-то передавил его голосовые связки. Поэтому вместо него продолжил Ран: — Но мы были маленькими несмышлеными пиздюками и не послушались его. Нас охватила ненависть по отношению к дяде. Мы не могли так просто бросить все и уехать отсиживаться в безопасном месте. Поэтому мы сбежали от господина Гото. Направились прямиком к дяде. — Тот, когда услышал все, лишь рассмеялся нам в лицо. Сказал, что хотел дать нам пожить еще пару лет в память о старшем брате, но раз уж мы узнали обо всем, то можно с нами больше не тянуть. Собирался нас убить прямо там же. И убил бы, если бы господин Гото не подоспел вовремя. Он умер, защищая нас. А нам пришлось бежать. — Вы бежали из страны? — спросила Маки. — Нет, — горько усмехнулся Ран. — Сбежать из страны означало навсегда передать дело отца дяде. Спустить ему все с рук. Господина Гото больше не было, чтобы все исправить, поэтому нам оставалось рассчитывать только на себя. — Мы сбежали в Минато, — вставил Риндо. — Аристократичному снобу вроде нашего дядюшки никогда бы не пришло в голову сунуться искать нас на другом конце города в трущобах Роппонги. Жить на улицах первое время было сложно, но наши деньги и физическая сила помогли нам в итоге пробиться на вершину, загрести под себя весь район. Мы выжидали время, наращивали мощь и связи, чтобы однажды встретиться с дядей. Пару раз он пытался достать нас, подсылал своих людей, но нам всегда удавалось дать отпор. Непредвиденной остановкой стала исправительная школа, куда мы попали после нашего первого убийства. Ариса испуганно закусила щеку изнутри и неосознанно задержала дыхание. Знать о том, что братья убийцы — одно. Но слышать это от них, да еще и таким спокойным тоном — совсем другое. Она посмотрела на Рана. Ему удавалось сохранять невозмутимость на протяжении всего разговора, но сейчас казалось, будто его лицо омрачила серая тень. Взгляд потяжелел, челюсти напряглись, губы сложились в тонкую полоску. Он словно сдерживал бурю, так и рвущуюся наружу. Риндо тоже заметил перемену в настроении брата. Поэтому продолжил более осторожно: — Как бы там ни было, исправительная школа не сорвала наши планы, а наоборот — помогла им. Там мы познакомились с определенными людьми. Сильными людьми. Безжалостными. Стали частью группировки, которая укрепила наше могущество и приумножило наши активы. Мы пришли за дядей сразу, как освободились. В комнате вновь повисла гнетущая тишина. И Маки, и Ариса догадывались, что произошло дальше — озвучивать вопрос никто не решался. Вместо него прозвучал другой: — Что стало с холдингом? — Распродали акции, — сухо ответил Ран. — Цепляться за дело отца не было смысла — мы больше не были теми наследниками, которыми он нас видел. Я изначально вообще хотел его ликвидировать, но Риндо меня отговорил. Слишком много важных для нас людей погибло за стопку этих ценных бумаг. Они снова замолчали. Говорить больше было не о чем. Риндо крупными глотками глушил сакэ, Ран, не двигаясь, стоял у окна, глядя куда-то в темноту. Маки задумчиво перебирала кружевной подол платья, а Ариса уставилась пустым взглядом себе под ноги, осмысливая услышанное. Раздавшиеся со стороны кухни шаги заставили всех отмереть. Своим появлением Итару словно развеял повисшую над комнатой тяжелую атмосферу отстраненности. На Арису снова хлынула волной стылая реальность. Залилась соленой водой в глотку и нос, плеснула в глаза, вынуждая их заслезиться. Ариса вспомнила, почему она здесь — посреди гостиной в черном платье, с ломотой в висках и дырой в груди. — Все в порядке? — настороженно произнес Итару, обтирая руки полотенцем и оглядывая собравшихся в гостиной. Четыре пары погасших глаз метнулись к нему. — Да, — отозвалась первой Ариса. — Ты закончил? Итару медленно кивнул, продолжая буравить напряженным взглядом остальных. Особенно сильно доставалось братьям. — Ладно, мы тогда, наверное, пойдем, — подал бодрый голос Риндо — ни намека на ту тяжесть, что сквозила в нем минутами ранее. — Ари, если что понадобится — звони. Даже посреди ночи, хорошо? Ариса благодарно кивнула ему. — Да, малышка, не стесняйся, — подхватила Маки, вставая с дивана и оправляя на себе платье. — Если хочешь — я могу пару ночей провести у тебя. — Все в порядке, Маки. Я справлюсь. Ран же так ничего и не сказал — лишь прошел мимо, скользнув беглым взглядом из-под приопущенных век по макушке Арисы и недовольному лицу Итару. Ариса вновь ощутила, как легкие затопило отчаянием. Так хотелось урвать хоть один его взгляд, одну улыбку, одно прикосновение горячих пальцев, что… — Ариса, — выдернул ее из водоворота мыслей встревоженный голос Итару. — Да, что? — встрепенулась она, оглядываясь по сторонам. Друзья уже толпились у выхода, намереваясь выйти. — Пошли проводим гостей, — мягко подсказал он ей, кладя руку на талию и ведя вперед. — Точно, — растерянно пробормотала она, ведомая им. — Пошли. Наблюдая за тем, как друзья один за другим покидают ее квартиру, Ариса ярко ощутила, как колючие углы одиночества остро впиваются ей под ребра. Оставаться одной не хотелось. Поэтому, неосознанно прижавшись спиной к стоящему позади Итару, она вскинула к нему лицо и с надеждой спросила: — Ты же останешься на ночь? — Конечно, — ответил он ей нежно, крепче прижимая к себе. Это было последним, что услышал Ран, прежде чем дверь за ним захлопнулась. Пальцы его неосознанно сжались в кулаки. Под ложечкой неприятно засосало. Риндо и Маки шли перед ним, негромко переговариваясь о чем-то своем. Сглотнув горечь с языка, Ран достал из кармана пиджака телефон, открыл список контактов и нашел нужное имя. Кому: Хиракава Нацуми. Буду у тебя через час.