Плакса

      Птица вальяжно устроился в фиолетовом антикварном кресле, поднося к губам бокал с холодным мартини. Терпкая сладость расползается по языку, Александр жмурит янтарные глаза в предвкушении. Птица прекрасно знает, что Плакса не способен избегать его достаточно долго. Младшего из близнецов всегда тянуло к нему, словно бабочку к огню. А значит нужно только подождать: раз, два.       Дверь в спальню осторожно приоткрывается.       «Три». — мысленно торжествует Птица.       Плакса так и застывает посреди комнаты, нерешительно мнет край длинной футболки. Фиолетовой, с совушкой. Футболка сползает с плеча, открывая тонкую шею и острые ключицы с россыпью ярких веснушек. Лёша мнётся, робко смотрит на близнеца, мгновенно вспыхивая скулами. В отличие от младшего, Александр не сильно заморачивается с одеждой, просто накинув шелковый алый халат на голое тело. Который абсолютно ничего не скрывает. Лёшу всегда притягивали чуть заострённые черты лица, хищные янтарные глаза, красивое сильное стройное тело. В отличии от младшего Птица явно не выглядел нескладным подростком. — Я абсолютно ничего не умею. — обречённо выдаёт Плакса, поднимая на Птицу небесно-голубые глаза. Смотрит как-то по-особому жалостливо.       «Воистину. Ты абсолютно безнадёжен в постели.» — мысленно усмехается Птица. Но вслух, конечно, не говорит. Александр скучающе склоняет голову, просто ждёт когда Плакса продолжит, наслаждаясь смятением младшего.       Месяц. Птица откровенно бесился, справедливо считая, что прелюдия слишком затянулась. Нет, конечно, под испепеляющим взглядом старшего близнеца он старался никак не комментировать ситуацию, зато после за закрытыми дверьми отыгрывался на Серёже по полной, заставляя кричать от боли и удовольствия. В такие ночи Птица был особо голоден и ненасытен, слишком распаленный наблюдением за постельными играми близнецов. Плакса оказался очень отзывчивым и чувствительным, обожал нежные ласки и чувственные поцелуи.       Нежно развращать Плаксу на пару с Серёжей было забавно, младший стыдливо пытался свести дрожащие коленки, пока Птица бесстыже вылизывал его между бёдер, а старший прижимал к груди, трепетно целуя в губы и нежно лаская руками хрупкое дрожащее тело, а после перемещался вниз, к изнывающему без внимания члену, и брал глубоко в рот, принимаясь с наслаждением отсасывать. Обычно младшему было достаточно нескольких минут, чтобы стыдливо кончить. Выглядел Плакса при этом абсолютно очаровательно, поджимал пальчики на ногах, и закатывал глаза, издавая при этом потрясающие тихие звуки, чем-то напоминающие мяуканье котёнка. Плакса сам часто пугался столь бурной реакции своего тела, стыдливо прятал лицо на груди старшего, долго дрожал после пережитого яркого оргазма. Хотел, чтобы его обнимали в такие моменты, нежно целовали, гладили. После оргазма Лёша становился очень тактильный, так и льнул к рукам, выпрашивая ласку. Птица молча закатывал глаза, но делал. И если старший правда обожал нежничать с Плаксой, то Птицу вся эта ваниль порядком раздражала.       К концу месяца Птенчик научился полностью отдаваться, стыдливо наслаждаться процессом, просто обожал оральные ласки, легко мог кончить на пальцах, если просто как следует вылизать его сзади. Ворону нравилось его дразнить, смотреть как у Лёши мелко дрожат бёдра, как он стыдливо прячет лицо в подушку, в такие моменты у него начинают пылать даже кончики ушей. Наблюдать за реакцией младшего было забавно, вот только ублажать Плаксу в ущерб себе Ворон изначально не собирался.       Птица никогда не согласился бы на секс без проникновения, потому что младший оказался таким пугливым котёнком. Никаких нежных и жарких прелюдий длиною в месяц. Несмотря на свой невинный облик, Плакса прекрасно умел манипулировать. Достаточно просто посмотреть на старшего своим влажными голубыми глазами, сделав достаточно жалостливый взгляд и Серёжа готов был сделать для него абсолютно всё. Вот только с Птицей это не работало. Он младшего насквозь видел, все его грязные, невысказанные желания. Если бы не Серёжа, он бы разложил младшего ещё в первую ночь.       «Ты бы рыдал подо мной, Плакса, и тебе бы это понравилось». — Я боюсь, что Серёже скоро надоест возиться со мной. Рано или поздно ему станет скучно. И тогда… — Плакса смотрит на Птицу влажными глазами.       «Вот значит в чем дело». — Серёже нравится возиться с тобой, — бархатно смеётся Птица, — Ты каждый раз ведёшь себя так, словно это твой первый раз. И Серёжа тащится от этого. Так что забей, Плакса, его всё устраивает. Хотя, должен признать, у старшего весьма странные фетиши. — А тебе? — осторожно спрашивает Лёша. Птица одаривает младшего красноречивым взглядом. — Ты ведь просто жалеешь меня, да? — Плакса опускает глаза, нервно кусая губы. — С Серёжей ты так себя не сдерживаешь? — Никогда. — самодовольно усмехается Птица. — Даже в самый первый раз. И Серёже это понравилось. — томно мурлычет Александр. — Но я всегда думал, что Олег… — Нет, — коварно усмехается Ворон. — Это я был его первым. — Я хочу чтобы ты со мной, как с Серёжей, — тихо просит Плакса, кусая губы. — Поверь мне, Птенчик, ты не хочешь, — искушающе смеётся Ворон, в янтарных глазах пляшут черти. — Но я хочу!       Лёша не слепой, прекрасно видел по утрам яркие засосы, расцветающие на бледной шее и ключицах Серёжи. Невольно замечает алеющие, припухшие от поцелуев губы близнеца. Знает, что на бёдрах старшего скрываются отметины от цепких пальцев. Птица не сдержан в постели, любит оставлять собственнические метки на теле брата. И Серёжа с радостью платит ему тем же, мстительно кусая тонкие губы Птицы, оставляя алые полосы от ногтей на спине и плечах близнеца. Иногда он даже слышит их по ночам, когда идет на кухню выпить воды. Все эти громкие, протяжные стоны. В конце концов он их чувствует. Этот ошеломляющее желание и сладкое, запретное удовольствие, омывающее тело горячей волной. Словно цунами, сметающее всё на своем пути. С Серёжей Птица другой, настоящий. Властный, неистовый, импульсивный. Жаждущий обладать и принадлежать.       Когда они оказываются вместе в постели Серёжа и Птица всегда сдерживаются, не делают ничего такого, что могло бы напугать слишком впечатлительного младшего. Но порою Лёше безумно хочется увидеть что происходит за закрытыми дверями спальни близнецов. Испытать на себе опасную близость Ворона. Одна мысль об этом заставляет его трепетать, стыдливо лаская себя рукой, когда он не может уснуть до рассвета, вновь разбуженный громкими стонами за стеной, думая о том, как бы Птица мог взять его. Каково это, полностью принадлежать Птице? — Что? Даже не станешь жаловаться старшему потом? — беззлобно поддразнивает Александр. — Не стану. — порывисто заверяет младший.       Такая отчаянная решимость только сильнее забавляет и распаляет Птицу. — Иди сюда, Птенчик, — искушающе усмехается Ворон, жестом подзывая младшего к себе.       Александр запускает изящные пальцы в длинные волосы близнеца, обманчиво ласково перебирая рыжие пряди, неожиданно цепко сжимает их в кулак, резко притягивает к себе, наслаждаясь легким страхом, мелькнувшим в широко распахнутых голубых глазах брата. Властно целует приоткрытые дрожащие губы, проникая языком в призывно открытый рот. Лёша чувствует терпкий сладкий вкус мартини на своих губах. Ворон целует его развязно, подчиняюще, страстно, бесстыдно вылизывая чужой рот. — Раздевайся, если хочешь.       Плакса отводит глаза, начиная неловко выпутываться из одежды, буквально умоляя взглядом сделать свет приглушённым. — Нет. Я хочу тебя видеть, Птенчик. — властно обрывает Александр.       Плакса теряется, чувствуя голодный хищный взгляд брата, скользящий по его телу. Лёше невероятно стыдно, хочется прикрыться руками, схватить одежду и выбежать из комнаты. Младший из близнецов никогда не считал себя красивым, по сравнению с близнецами он выглядел как нескладный подросток. Худощавый и бледный, с россыпью ярких веснушек. Ворон заставлял чувствовать себя странно: сладко и мучительно стыдно. Александр так смотрел на него, словно Лёша и правду был самым желанным и красивым.       Близнец игриво скользит изящными пальцами по пылающие щеке брата, ласково убирая пряди рыжих волос. А после не сильно давит на плечо, заставляя опустится перед ним на колени. — Что, как в тот раз? Выбирай, какая тебе больше нравится? — насмешливо интересуется Саша лукаво улыбаясь, великодушно выкладывая на диван флакончики со съедобной смазкой. — Есть со вкусом конфет, Бабл-Гам, ванильная, имбирная, вишнёвая и даже со вкусом Пина-Колода. — Я… мне нравится твой естественный вкус, — Лёша отчаянно краснеет, вновь уставившись в пол. — А что сразу не сказал? Ты у нас стесняшка, да? — искушающе мурлычет Птица, фиксируя подбородок цепкими пальцами, заставляя смотреть в янтарные глаза. — А знаешь, идея со съедобной смазкой ничего так, — лукаво усмехается Птица, быстро слизывая бесцветную субстанцию с кончиков пальцев. — Попробуешь? Ворон игриво обходит контур губ близнеца и Плакса послушно открывает рот, впуская наглые пальцы Ворона.       Нежно обхватывает губами, принимаясь стыдливо вылизывать подушечки пальцев брата. На вкус как вишнёвое мороженое. Лёше нравится. У Птицы красивые изящные пальцы и запястья. Младший часто залипает на них когда Ворон курит на кухне у открытого окна или держит кружку кофе. Их хочется целовать, прикасаться, ощущать внутри. От последней мысли Плакса стыдливо жмурится, покорно позволяя трём пальцам Ворона скользнуть глубоко в рот, не пытаясь отстранится. — Не стесняйся, Птенчик. — бархатно смеётся Ворон, — У тебя хорошо получается.       Александр издевательски-одобряюще погладил младшего по длинным волосам.       «Правда?» — небесно-голубые глаза радостно блестят. — У тебя оральная фиксация, мелкий. Вечно всё в рот тащишь: карандаши, ручки, леденцы на палочке, мороженое.       Лёша сморит в глаза близнеца, они темные, как обсидиан, чёрные зрачки полностью затопили янтарную радужку.       Неужели это и в правду он на Птицу так влияет? Плакса очень хочет доставить удовольствие своенравному и вредному близнецу. Быть хорошим и послушный для него. Находиться полностью во власти брата было волнительно и страшно. Но Плакса желал этого. Полностью принадлежать Птице.       Александр мысленно усмехается, замечая как Плаксу ведет от их игр. Такой покорный, послушный, жаждущий. Его. Ворон медленно убирает пальцы, видя как блестящая ниточка слюны повисает в воздухе, оставляя влажный след на губах близнеца. — Приступай, Птенчик, — Птица откидывается на спинку кресла, широко разводя стройные ноги, небрежно развязывая пояс халата. — Ты же хочешь порадовать Серёжу, когда он вернется. — искушающе шепчет старший. — Помнишь, как я тебе показывал? Или снова наглядная демонстрация нужна? — лукаво продолжает Ворон.       Плакса пялится на член близнеца, просто не может не смотреть, когда он так близко.       «Красивый. Аккуратный, достаточно длинный, с блестящей влажной головкой. Птица красивый везде.»       Лёша подается вперед, нежно целуя поджавшиеся яйца, неловко мажет языком по стволу. Склоняется сверху, нежно выцеловывая влажную головку, лижет коротко-коротко, словно мороженое.       «И как старший всё это терпит?!»        Будь Серёжа на его месте, наверняка кончил бы на лицо Плаксы с пылающим румянцем через несколько минут таких бестолковых облизываний. А после притянул к себе на колени, нежно зацеловывая пунцовое личико брата. Птица вряд ли бы поверил, если бы не видел собственными глазами. Только старший мог бурно кончить от того, что Тряпка совершенно неловко и бестолково слюнявит его член. Серёжу его неопытность и неловкость жутко заводит и умиляет. Проблема в том, что Птица не Серёжа. Ему нужно больше, намного больше. — Нет. Так не пойдет. Это тебе не леденец на палочке. — закатывает глаза Ворон, — давай, Птенчик открой ротик пошире.       Плакса широко распахивает глаза, испуганно дёргается в его руках. Цепкие пальцы держат крепко не позволяя отстранится. В уголках глаз скапливаются непрошенные слёзы. А ведь он даже не заставляет его даже взять полностью. Пока что. — Давай Плакса, спрячь зубки за губами. — Птица недовольно шипит, когда острая кромка зубов задевает чувствительную плоть. — Да, вот так. — Потрогай себя, — мелодичный голос близнеца проникает в глубины сознания, лишая воли. — Я хочу чтобы ты кончил, пока мне отсасываешь.       Плакса отрицательно мотает головой, сгорая от стыда. — Тогда мне придётся тебе немного помочь. — бархатно мурлычет Ворон, мягко отстраняя от себя. — Иди сюда, Птенчик. — Саша хлопает себя по коленям.       Плакса неуклюже подчиняется, поднимаясь с пола, опустив голову, сгорая от стыда. Неловко перекидывает ногу, вцепившись в плечи близнеца. Птица издает сдержанный смешок, ловко затаскивает младшего к себе на колени, крепко сжимая в ладонях узкие бёдра. Младшенький издаёт сдавленный писк, стискивает его острыми коленками, невольно потираясь членом об его, тихонько стонет, стыдливо пряча пылающее лицо в изгибе его шеи.       «Ну уж нет, так просто ты в этот раз не отделаешься», — мстительно думает Ворон, отвешивая легкий шлепок. — Не ерзай, мелкий. — хищно урчит Ворон, проскальзывая влажными пальцами в соблазнительную ложбинку между бёдрами, надавливая на рефлекторно сжимающийся вход. Дразняще оглаживает колечко мышц круговыми движениями, мучительно медленно проникает внутрь, неглубоко, всего на две фаланги, осторожно надавливает на простату, чувствуя как Плакса мелко дрожит в его объятиях и не сдержано постанывает в шею. Дышит сорвано и влажно, стыдливо кусает губы, стараясь быть тише. Птица довольно улыбается, добавляя второй палец, дразняще массируя чувствительный бугорок нервов, наслаждаясь чудесными звуками срывающимися с искусанных губ младшенького. Ворон лижет подставленную отрытую шею, наслаждаясь неприкрытой покорностью и отзывчивостью близнеца. Плакса незаметно ёрзает у него на коленях, пытаясь унять постыдное возбуждение. Ему хочется, очень хочется. «Пора» — торжествующе думает Птица, вытаскивая пальцы. Плакса разочарованно хнычет, чувствуя неожиданную пустоту внутри, испуганно распахивает глаза, замечая в руках Ворона яркую силиконовую игрушку. — В чем дело мелкий, мы ведь раньше уже использовали игрушки. — Ворон хитро улыбается, демонстрируя небольшую фиолетовую вибропробку. — Не куксись, Птенчик, тебе понравится, — искушающе шепчет Александр, склоняясь к алеющему ушку близнеца. Пробка ощущается непривычно, заставляя Плаксу рефлекторно сжиматься, усиливая стимуляцию, давит на простату при каждом движении, начинает медленно пульсировать. Член младшего дёргается, подрагивает, прижимаясь влажной головкой к плоскому животу. Плакса задыхается, кусает губы, смотря на Птицу с немой мольбой. — А теперь продолжим. На колени, Птенчик. — Плакса подчиняется, смотрит на брата совершенно расфокусированным, поплывшим взглядом, от властного голоса Птица колени подгибаются сами.       Плакса смотрит на близнеца невинными голубыми глазами, покорно открывает ротик, сам тянется к члену, лижет коротко-коротко, обхватывает губами покрасневшую головку, принимаясь активно сосать. Вздрагивает, чувствуя как в волосы впиваются цепкие тонкие пальцы брата, властно фиксируя и направляя, контролируя движение и глубину проникновения. Птица не жестит, заставляет взять ровно на половину, даёт время отдышатся и привыкнуть. — Смелее, Птенчик. Вот так, возьми глубже. — сыто мурлычет Птица, прожигая младшего бесстыжим взглядом янтарных глаз.       Плакса порывисто выдыхает, отчаянно краснея, льнет к его ладони, пластичный и абсолютно покорный, сосёт неумело, но очень старательно, скользит языком по стволу, лаская каждую венку, кружит вокруг головки, отчаянно старается доставить удовольствие вредному и своенравному близнецу.       Ворон видит его насквозь, каждое грязное, невысказанное желание. У Лёши в голове царит полный бардак, порой смелые фантазии полностью затапливают разум. Плаксе только и остается что стыдливо ласкать себя в темноте, думая о том какой же он все-таки испорченный. Без Птицы он бы никогда не решился. И Ворон это прекрасно знает. В глубине души Плакса жаждет находится во власти порочного и властного близнеца, быть подчинённым и абсолютно покорным, хочет чтобы Птица его «заставил» подчиниться, виртуозно и бесстыдно воплощая в жизнь его самые смелые фантазии. Это даёт младшему опьяняющее чувство свободы и избавляет от чувства вины за собственное удовольствие. — А ты, я вижу, вошёл во вкус, да? — искушающе сладко мурлычет Ворон. — Так стараешься. У тебя просто потрясающий ротик, Птенчик. — Птица чуть сильнее сжимает пальцы в рыжих волосах близнеца, чувствуя как младшенький неожиданно стонет. Приятная вибрация горячей волной отдает прямо в пах.       «Вот значит как. Любишь когда тебя хвалят, мелкий?»       Плакса смотрит на него невозможными голубыми глазами, стыдливо сводит колени. Как же стыдно. Пах приятно ноет и тянет, твердый член подрагивает прижимаясь влажной покрасневший головкой к животу, требуя разрядки. Это почти больно, но так мучительно сладко. Младший вцепляется пальцами в собственные колени, сморит на близнеца с немой мольбой. — Давай, потрогай себя, птенчик. Я знаю, тебе очень хочется. — приказывает Ворон.       Это так стыдно и не правильно, но как же хочется. Запретно, сладко и хорошо. Плакса всхлипывает, обхватывая пальцами влажную головку, несмело лаская себя под голодным, пристальным взглядом близнеца.       Птица довольно скалится, делая последний глубокий толчок, изливаясь в вибрирующее от стонов горло. Плакса закатывает глаза, издает задушенный писк, пачкая собственную ладонь, отчаянно дрожа всем телом. Ворон прекрасно видит насколько сильно хрупкое тельце младшего выламывает от острого, оглушительного оргазма.       Плакса с непривычки кашляет, заваливаясь на ковер забавно падая на четвереньки. Смотрит на Ворона чуть виновато и испуганно, тут же осознав свою ошибку подползает к креслу, принимаясь тщательно слизывать оставшиеся жемчужные капли с подрагивающего члена. Вычищает досуха, доверчиво трётся щекой о его бедро. — Понравилось, мелкий? —беззлобно усмехается близнец. — Да, — на гране слышимости шепчет Плакса, пряча пунцовые щечки за завесой рыжих волос. — Такой послушный Птенчик. — ласково мурчит Ворон, — чувствительный, отзывчивый, ласковый. Так хорошо постарался. — Тебе правда нравится? — робко спрашивает младшенький, поднимая на Птицу блестящие небесно-голубые глаза. — Ты даже не представляешь насколько, — самодовольно заявляет Ворон, — Ты просто создан для меня. Знаешь, я многому могу тебя научить. Ты же хочешь порадовать Серёженьку? — заговорчески подмигивает Птица. — Хочу, — сияет Плакса, — я буду очень стараться. «Будет забавно если он научит Тряпку кончать стоя на коленях», — коварно усмехается Ворон, именно это он и собирается сделать в ближайшие дни.