Плакса

— Я ещё не закончил с тобой, птенчик. — властно произносит Птица поднимая младшего с пола и быстро кидая его на кровать. Плакса успевает лишь слабо пискнуть, широко раскрывая небесно-голубые глаза, наглый близнец нависает над ним, прижимая к постели своим сильным и гибким телом. Пёстый халат валяется на полу словно ненужая тряпка. Близнец улыбается младшему; хищно, порочно, многообещающе, откровенно любуясь очаровательным румянцем на щеках брата.       Плакса под ним выглядит великолепно; смущенный и растепанный, с алеющими скулами и блестящими от восторга и предвкушения небесно-голубыми глазами. Открытый, жаждущий его. Только Плакса может одновременно выглядить настолько невинно и порочно. Младший неосознанно кусает тонкие, алеющие от поцелуев, губы, вплетает тонкие подрагивающие пальцы в огненные волосы Птицы, неловко обвивая его длиными ногами. Смотрит доверчиво и трепетно, с немым восторгом и обожанием, словно Птица для него был целым гребанным миром. И такое слепое доверие подкупает. Младшенький смелеет окончательно, гладит горячими ладонями по широким плечам Птицы, исследует изящными пальцами красивый рельеф мышщ на сильных руках брата, задумчиво водит по спине близнеца, касаясь острых лопаток, там где начинается татуировка аспидно-черных крыльев, словно хочет приласкать невидимые перья. Александра незаметно размазывает от этой аболютно невинной и незамысловатой ласки. Есть в Плаксе что-то такое, что трогает его черное сердце. Младшенького хочется присвоить себе, обладать им безраздельно, душой и телом. Птица хочет, чтобы близнец всегда смотрел так только на него, чтобы только ему позволял видить себя таким доверчивым и открытым. И Птица присваивает.       Ворон склоняется ниже, гипнотизируя младшего чарующим взглядом янтарных глаз. Плакса завороженно смотрит, невольно приоткрывая тонкие, заласканые поцелуями, губы и Птица нагло пользуется этим, дразняще касается языком нижней, втягивая в рот и нежно покусывая. Медленно вовлекая Плаксу в чувственный, плавный поцелуй, бестыдно вылизывая чужой рот. Младшенький рванно выдыхает, нетерпеливо ерзает по простыне, трогательно поджимает маленькие пальчики на ногах, стараясь унять вновь охватившее тело возбуждение, незаметно потираясь о живот близнеца. Птица целует Плаксу развязно и влажно, проникая юрким языком в призывно открытый ротик близнеца, разжигая стыдливое желание. Александр прижимает ладони Плаксы к постели, с легкостью удерживая его запястья одной рукой. Терзает губы младшего, целует голодно, подчиняюще, горячо, наслаждаясь мягкостью и податливостью льнущего к нему хрупкого тела. «Что же мне с тобой сделать?»       Птица отрывается от манящих губ близнеца, хитро щуря янтарные глаза. Взляд падает на алый шелковый пояс от халата. Александр целует внутренюю сторону тонких запястей Плаксы, заставляя младшенького отчаянно краснеть. А после, с лекгостью привязывает изящные руки к резному изголовью кровати. Плакса распахивает небесно-голубые глаза, умоляюще глядя на брата, с легким испугом и затаенным желанием. «Очаровательно.» — Не бойся, Птенчик, я просто хочу немного поиграть. Обещаю, больно не будет. — искушающе шепчет Ворон, касаясь губами пылающего ушка близнеца. — А теперь, закрой глаза и просто доверься мне. — Я тебе доверяю. — дрожащим голосом отзывается младший, позволяя завязать глаза шелковой черной лентой. — Славно. — мурлычит Ворон, коварно усмехаясь, любуясь проделанной работой. Ублажать капризного Плаксу в очередной раз изначально в его планы не входило. Птица справедливо считал, что Серёжа и так младшенького слишком избаваловал. А вот немного подразнить и как следует приласкать, подготавливая к основному блюду, действительно стоило. Плакса всегда был пугливым котенком. К тому же, такое безграничное доверие и абсолютную покорность нужно поощрять. Птенчик так хорошо постарался для него, так очаровательно краснел работая ротиком, стоя перед ним на коленях. Заслужил.       Птица ласково ведет носом по тонкой красивой шее близнеца, вдыхая его потрясающий запах. От младшенького пахнет ванильным гелем для душа и сладким цитрусовым шампунем на кончиках волос. Невинно и нежно. Птица вылизывает шею близнеца, дразняще целует чувствительное местечко за ухом. Плакса под ним сбивчиво дышит, кусая тонкие губы. Птица сползает ниже, дразняще оглаживает ореолы бледно-розорых сосков младшего, слегка сжимая чувствительные бусинки, обхватывая губами правый сосок, вбирая в горячий рот, дразня кончиком юркого языка. Дыхание Леши окончательно сбивается, младшенький издает очаровательные звуки, тихие мяукающие стоны, нетерпеливо ерзая под ним, неосознанно стискивая его острыми коленями. Влажная головка трется об плоский живот Птицы, то и дело задевая его собственный пульсирующий от напряжения член. Птица сыто умехается. Его Птенчик хочет и жаждет. И все-таки еще не достаточно. Ворон хочет, чтобы близнец умолял. Хочет видеть, как младшенький теряет себя, сгорая от желания, забыв про стыд просил его. Буквально всем телом умоляя взять себя.       Александр слегка отстраняется, не позволяя незаметно потираться об себя, лишая желаной стимуляции, не прекращая нежно дразнитить чувствительные соски младшего. Сочетание горячего языка и прохладных шариков пирсинга заставляют младшенького выгибаться на лопатках, очаровательно краснея. Птица нежно оглаживает внутренюю поверхность бедер, медленно вытаскивая вибропробку, отбрасывая ненужную игрушку на покрывало. Близнец протестующе пищит, ощутив неожиданную пустоту. Даже выключенная игрушка создавала такое прияное давление внутри. Ворон быстро тянется за смазкой, согревая ее пальцами, дразняще оглаживает сжимающее колечко мышц, слегка надавливая, с легкостью просказывая внутрь.       Плакса тихо стонет, очаровательно краснея, рыжие волосы беспорядочно разметались по подушке, словно живой огонь, младшенький кусает тонкие губы стесняясь столь окровенной реакции своего тела. Шелковые горячие стенки сразу же обхватывают пальцы близнеца горячо и жадно. Птица хищно улыбается, лаская младшего внутри, оглаживает простату, активно массируя и надавливая подушечками пальцев.       Ворон намеренно игнорирует подрагивающий от возбуждения, истекающий смазкой член близнеца. Птица прекрасно знает, стоит ему коснутся языком влажной головке, медленно вбирая в рот горячую плоть, как Плакса позорно кончит, не выдержав столь яркой и умелой стимуляции. Стоит лишь провести прохладными шариками пирсинга по вершине головки. Лёша скорее умрет от стыда, чем открыто признается в своих желаниях. Ворон прекрасно считывает его реакцию, но не намерен давать желаемое так быстро. Сегодня они будут играть только по его правилам. Плакса тихо стонет, мечется под ним, неосознано подаваясь в плен ласкающих пальцев, насаживаясь глубже. Вскидывая дрожащие бедра, неловко разводя острые коленки. «Очаровательно.»       Лёша беспомощьно дергает руками, чувствуя как шелковая ткань крепко фиксирует тонкие запястья, скользит по нежной коже, создавая прияное, интенсивное трение. Чёрная повязка на глазах создает щекочущее чувство легкой опасности, лишь сильнее обостряет все ощущения. Младшенький жаждет быть соблазненным и подчиненным, полностью отдаться своему опасному и непредсказуему близнецу. — Нравится, мелкий? — поддразнивает Птица, — Хочешь кончить на моих пальцах? — голос близнеца звучит в ночной тишине искушающе сладко. — Даа. — сбивчиво шепчит Плакса, — Пожалуйста, Птица, — хнычет младшенький. — Не так быстро. — Птица вытаскивает пальцы издевательски медленно, оставляя близнеца без желанной разрядки, быстро освобождая запястья и снимая черную ленту с глаз. — Почему ты остановился? — Лёша взирает на него с почти детской обидой, влажными от возбуждения глазами. — Я еще не наигрался с тобой. Давай на живот, выгни спинку как игривая кошечка. — Я не хочу так, хочу тебя видеть. — Разумеется, Плакса. Ты будешь видеть нас в зеркало. Я хочу, чтобы ты смотрел. — мурлыкнул Ворон, невесомо касаясь губами пылающего ушка близнеца. Птица с легкостью переворачивает младшего на живот, ставя в нужную позу, заставляя близнеца испуганно пискуть и попытаться стыдливо сдвинуть ноги. — Не ерзай. — устрашающе-ласково шепчет Птица, властно надавливая между лопатнок, заставляя сильнее прогнуться в спине, неуклюже падая грудью на смятую постель. — Давай, Плакса, раздвинь ножки пошире. Хочу как следует тебя рассмотреть, — приказывает Ворон, властно склоняясь над ним, потирая большим пальцем чувствительный вход.       Плакса бросает на него умоляющий взгляд через плече, смотрит своими влажными блестящими глазами, нервно комкая тонкими, дрожащими пальцами простынь. И тут же отворачивается, пряча пылающее лицо в подушку, немедленно выполняя постыдный приказ. У младшего пылают даже кончики ушей. — Умничка, — близнец сыто улыбается, — Будешь моим послушным Птенчиком?       Птица целует младшего между лопатак, одновременно нежно сжимая и потирая подушечками пальцев чувствительные соски, заставляя близнеца сладко трепетать от страха и предвкушения. Дразняще ведет языком вдоль выступающих позвонков, касаясь губами созвездия родинок на пояснице, с темным удовольствием отмечая, как Пласка выгибается и расслабляется в его руках, покорный и податливый, словно воск.       Ворон властно разводит бледные ягодицы близнеца, сминая нежную кожу в горячих ладонях, бестыже вылизывая между бедер. Младший дергается от неожиданности, пытаясь стыдливо свести острые коленки, незаметно подается вперед, неосознанно вскидывая дрожащие бедра, издает просто потрясающие мяукающие звуки. «Нужно будет Плаксу на лицо посадить и не закрывать дверь в спальню, пусть Сереженька увидит как ему хорошо. — коварно усмехается Птица, — «Младшенькому будет неверояно стыдно, но ему определенно понравится ».       Ворон уже приготовил очаровательные жемчужно-белые кружевные чулочки с кружевным кремовым поясом, и шёлковую короткую ночнушку на тонких брительках с жемчужно-розовым тончайшим кружевом на груди. «Птенчик будет смотрется в ней потрясающе », — мыслено усмехается бестыжий близнец.       Александр точно улавливает момент, когда Плакса максимально расслабляется, разнеженный от ласки, открытый и жаждущий. Птица размашисто ведет языком от поджавшихся яичек к сжимающемуся от предвкушения входу, дразня чувствительное местечко прохладными шариками пирсинга, мучительно-медленно вылизывает темно-розовое кольцо ануса, бестыдно ввинчивая кончик языка внутрь. — Пожалуйста, Птица, — сбивчиво умоляет млаший. У Плаксы предательски разъезжаются колени и мелко дрожат бедра. Ворон вновь останавливается, не доводя его пика. Александр отстраняется, стремительно накрывая близнеца собой, прижимаясь к узкой спине Плаксы, надежно фиксируя собственным телом, обманчиво-ласково переплетая пальцы, прижимая запясья брата к постели. Не давая близнцу опомниться или испугаться, Ворон проникает в него, входя до самого конца, одним плавным, но слитным движением бедер, мощно и неотвратимо, словно морская волна. Плакса сразу же забился под ним, испуганно сжимаясь вокруг пульсирующего, твердого члена. Горячие, влажные стенки обхватают его плоть потрясающе хорошо. — Больно! Он слишком огромный! — Плакса испуганно хнычет, пытаясь незаметно соскочить с таранящего его члена. Птица с легкостью удерживает младшего под собой, оставляя открытым и заполненным. Ворон не двигается, давая близнецу привыкнуть к новым ощущения, прекрасно зная, что в этой позе все чувствется намного острее. — Я не могу, не могу! Вытащи его! Вытащи! Пожалуйста, Птица, пожалуйста. — сбивчиво шепчет Плакса, поднимает от подушки заплаканное личико, смотрит на близнеца небесно-голубыми омутами глаз, из-под дрожащих влажных ресниц, делая особо жалостливый взгляд, слезы бурным потоком стекают по пылающим от стыда и желания щекам. Младшенький комкает пальцами простынь, невольно выгибаясь под сильным телом близнеца, бестолково дергает руками, пытаясь высвободить хрупкие запястья цепких пальцев близнеца. Лёша судорожно всхлипывает, дрожит под ним, словно осенний лист на холодном ветру.       И такой Плакса его безумно заводит. Его беспомощность и покорность, блестящие от слез невинные голубые глаза и дрожащие губы, очаровательное заплаканное личико - все это дразнило скрытые садисткие инстинкты Ворона. Если бы Птица захотел, он мог бы заставить близнеца кричать и рыдать под ним, научил наслаждаться болью, как самой изыканой лаской. Но Ворон слишком любит его для этого. — Ну что ты опять сырость разводишь, — обманчиво-ласково шепчет Александр, несильно покусывая острое плечико близнеца, чтоб не трепыхался, — Птенчик, анатомически мы абсолютно идентичны.       Ворон нежно касается губами между острых крыльев лопаток, оставляя легкие чувственные поцелуи. Лёша несдерженно выдыхает, неосознанно выгибаясь, желая получить больше ласки, Птица запускает пальцы в длинные, огненно-рыжие волосы брата, открывая красивую, тонкую шею, припадая к беззащиной коже, обводит языком кромку ушной раковины, чувствуя, как близнец заметно расслабляется под ним.       В отличии от старшего, Птица не поведется на этот маленький спектакль. Плакса рыдает всегда, вне зависимости от того, хорошо ему или действительно плохо. Такая реакция сверхчувствительной психики на сильные эмоции. В детстве Лёша мог расплакаться от умиления, когда ему впервые дали подержать и погладить маленького котенка. Птица может ощущать эмоции обоих близнецов как свои собственные. И прекрасно знает; младшему на самом деле не больно, просто немного страшно от слишком интенсивных и непривычных ощущений. Его эмоции — это пьянящий коктель из жгучего стыда, яркого, оплетающего все тело и сознание возбуждения и щепотки страха. Плаксе нравится изображать из себя невинную жертву, его фантазии слишком очевидны, достаточно взглянуть на его картины. Птица мыслено усмехается; младшенький даже сам до конца не осознает, как сильно его заводят подобные игры. — Ты ведь сам просил, чтобы я с тобой как с Серёжей, верно? Серёженька любит глубоко. — горячо шепчет Ворон, словно прекрасный демон, искушающий свою невинную жертву. — Но если ты хочешь, я могу прекратить прямо сейчас. — Нет! — возмущенно пищит Лёша, сразу же пряча пылающее лицо в подушку. — Тогда держись, Птенчик. — Ворон улыбается, окидывая тело близнеца хищным, торжествующим взглядом, подается бедрами назад мучительно-медленно, выскальзывая почти до самой головки.       Плакса облегченно выдыхает и тут же задушенно вскрикививает, чувствуя, как Ворон входит в него плавным сильным толчком, заполняя до самого конца. Плакса раскрывает рот в безмолвном крике, беспомощно комкая простынь тонкими пальцами. Ему кажется, что он ощущает Птицу всем своим телом, каждое движение словно посылает электичекий разряд вдоль позвоночника, отдаваясь сладкой дрожью в кончиках пальцев, заставляя слабое тело покорно выгибаться под Птицей. Ворон вертит им, словно безвольной куклой, Лёша сам не может поверить насколько чувствительным и податливым стнавится его тело в сильных руках опасного близнеца. С ним все ощущается совершенно не так как с Серёжей, намного острее и ярче. Птица похож на пылающий огонь, неистовый и неукротимый. — Такой послушный, такой красивый. — томно мурлычит Александр.       Ворон не закрывает свой разум, давая младшенькому ощутить все его эмоции сразу, почувствать все. Жгучее удовольствие мгновенно затапливает сознание Плаксы, накрывая его, словно цунами. Это совершенно особая связь, доступная только близнецам, когда все грани стираются и чужое удовольстивие ощущается как свое собственное. Полное слияние. Яркие образы вспыхивают под закрытыми веками, Плакса кажется может слышать обрывки его мыслей. Неужели Ворон и вправду видит его таким? Плакса с самого детства привык сомневаться в себе; в глубине души он чувствовал себя некрасивым, нелепым, слабым. Но Птица это время видел его самым красивым, желанным, изящно-хрупким. Ворон хотел присвоить его себе, чтобы младший близнец был только его, Птица жаждал обладать им всей своей тёмной душой. — Ты только взгляни на себя. Посмотри на нас. — властно приказывает Птица, вплетая изящные цепкие пальцы в длинные волосы брата, не сильно дергая на себя, заставляя взглянуть в отражение старинного зеркала напротив кровати.       Плакса отчаянно мотает головой, широко распахивает небесно-голубые глаза не в силах противится чужой воли. Низкий, чуть хриплый голос Птицы сводит его с ума.       Это оказывается последней каплей, перекидывающей его за грань. Хрупкое тело накрывает волна острого, ослепительного наслаждения. Плакса тихо стонет, сжимая плоть Птицы внутри, изливаясь мучительно долго, обессиленно падая на смятую постель.

***

      Плакса доверчиво льнет к его груди, словно в поисках защиты, хрупкое тело всё еще мелко дрожит, слишком слабое и чувствительное после пережитого ослепительного оргазма. Ворон довольно урчит, притягивая младшенького ближе, Лёша заметно расслабляется в теплых и сильных объятиях близнеца. Александр невольно любуется, расслабленным лицом Плаксы, наблюдая, как подрагивают длинные пушистые ресницы, отбрасывая тень на румяные щеки брата, покрытые россыпью золотистых веснушек, смотрит на чуть приотрытые, алеющие от поцелуев губы. Ворон прячет хитрую, сытую улыбку, запуская изящную ладонь в шёлк огнено-рыжих волос брата, пропуская длиные пряди сквозь пальцы. «Мягкие и трогательные»       Лёша готов мурчать от удовольствия, когда наглый близнец нежно массирует кожу головы, касается его рыжих волос, игриво и нежно перебирая длинные пряди. Плакса прикрывает глаза, наслаждаясь нежной лаской опасного и непредсказумого близнеца, ощущая, как Ворон почти невесомо гладит его между лопаток кончиками пальцев, рисуя невидимые узоры на бледной коже. Эти мгновения для младшего драгоценны. Когда внимание Птицы принадлежит всецело ему. Только младший из близнецов знает, что руки Ворона способны дарить ласку, что Птица может быть нежным. Если захочет, конечно. Только Лёше позволено видеть его таким. Плакса думает, что возможно еще Серёже, вот только в отличии от него, старший близнец не настолько нуждается в бережном обращении. Нет, Серёжа всегда был нежен с ним, даря все оттенки чувственного, изысканого наслаждения, щедро одаривая его любовью и лаской. В любви Серёжи можно было купаться, словно в теплом море. И все-таки, Лёша смутно догадывался, что для себя старший жаждет совершено иного. Он хочет сгорать вместе с Птицей, полностью теряя конроль. Старший искренне наслаждался его опасной, дикой страстью, любовью на грани одержимости, неконтролируемым желанием обладать и принадлежать. И с радостью отвечал ему тем же. Серёжа и Птица всегда были похожи, намного больше, чем думали окружающие, просто за годы проведенные в детском доме Серёжа виртуозно научился притворятся нормальным. — Хочешь, примем ванну вместе? — Птица хитро улыбается, невесомо касаясь пальцами подбородка брата, заставляя посмотреть в искрящиеся весельем янтарные глаза. — Серёжа недавно заглянул в наш любимый магазинчик и прикупил целый набор бурлящих бомбочек для ванн. Хочешь попробовать? — Хочу, — Плакса неуверенно кусает губы. — Уверен, что Серёжа точно не будет против? — Конечно, мелкий. Он сам сказал ни в чем себе не отказывать в его отсутствие. Птица выскальзывает из постели, чтобы подготовить ванну. — Какая тебе больше нравится: Магичекая Любовь или Ягодный Пунш? — задорно подмигивает Птица, прислоняясь к двери. — Ладно, можешь не отвечать, испытаем обе.       Ворон погружает ладонь в воду, придирчиво проверяя температуру, с удовольствием отправляет пенящиеся бомбочки. Комната сразу наполняется сладким ароматом сочных ягод и эфирных масел. Ярко, но не приторно. То что надо.       Птица быстро возвращается в спальню, с легкостью подхватывая младшего близнеца на руки. Плакса счастливо смеётся, смотря на брата сияющими глазами, обвивает руками его шею, целует сам. Трепетно и нежно, едва касаясь губ близнеца.