Внезапная божественная любовь

Джонни обнимал котёнка так, словно это было последнее, что у него осталось в этой жизни. И снова открылась дверь. На этот раз на пороге стоял Дима. ­­— Бастиан, попрошу вас с внучкой покинуть палату и зайти ближе к вечеру. Рома громко засмеялся и со смеху плюхнулся на задницу. Дима стал пытаться не последовать его примеру. Бастиан усмехнулся и встал с койки. — Пойдём, внученька, — поддержал шутку старичок. Джонни осторожно опустил руки. Лапоклоша посмотрела на хозяина, который легко улыбался, затем на усмехающегося Бастиана и спрыгнула на пол. — Мяу! С ней Бастиан вышел из палаты. — Дим, а ты откуда знаешь? — спросил Рома. — Бастиан заходил ко мне, чтобы спросить, можно ли зайти к Джонни, чтобы что-то сообщить, — Дима подошел к койке и подготовил баночку с кремом, которая была закрыта большой пробкой. — А я, естественно, спросил, что же в этом сообщении такого важного. Сперва я ему не поверил, пришлось самому посмотреть. — Ты ещё и в животных разбираешься? — Мы в академии изучали ветеринарное дело, правда, очень поверхностно, — он сел на место Бастиана. — Так вот, осмотрел я котёнка, и в правду оказался девочкой. Ради такой новости пришлось пустить. Всё равно у тебя дыхательные пути не повреждены, — он встал и подошёл. — Джонни, поворачивайся ко мне спиной, Лололошка — на соседнюю койку и отвернись. На такое тебе смотреть нельзя. Лололошка послушно пересел и отвернулся, обнимая подушку. Сзади послышались тяжёлые вздохи Джонни. Он явно сдерживался, чтобы не застонать от боли. Лололошка смотрел на белую стену. Мозг сосредоточился на этих звуках. Всё происходило из-за него. Он был источником всех проблем. Неуправляемые слёзы лились ручьём, сдерживать сопли, которые уже достигли рта, становилось всё труднее. «Хочу исчезнуть… от меня лишь одни проблемы…» — засела в мозгу настырная мысль. Сквозь пелену мыслей о скорейшей смерти послышалось ласковое Димино: — Следующие час-два будет сильно щипать. Мазь ускорила процесс регенерации, рана уменьшается в диаметре. За 4 дня зарастёт и ещё пару дней будет уходить боль, — голос его звучал как и обычно — мягко, и в то же время уверенно. Личико Ромы уткнулось в подушку. Послышались шаги. — Лололошка, можешь возвращаться к Джонни, только не трогай крылья, — тёплая рука легла на плечо. — Мгм… Дима вышел из палаты. Остались только двое парней. За окном поползли тучи, в палате потемнело. — Ромаш, иди ко мне, — нежно позвал Джонни. Ноль реакции. Он встал и, подойдя, сел к нему на койку. — Ромаш… — Джонни положил руку на кудряшки. Лололошка всё-таки поднял голову. Красные заплаканные глаза, щёки, руки сжимали подушку. — Прости меня… — За что? — За всё: за то, что я существую, что доставляю тебе много проблем, что ты страдаешь из-за меня… Джонни вздохнул и притянул своего котёнка к себе. — Да уж, переживаний в тебе не занимать… я уже в порядке, не волнуйся за это. А проблемы… я рад, что их создаёшь именно ты. — Почему? — Потому, что я люблю тебя, Рома. Повисла неловкая пауза. «Я хотел забыть его, а он признаётся мне в любви…» — И хочу, чтобы мы стали парой. Вместо ответа Рома выдохнул и коснулся чужих губ своими, будто спрашивая разрешение. Джонни положил широкую ладонь на красную щёку и погладил. Это был для Ромы зелёный свет. Он обнял любимого за шею, осторожно сминая губы. Второй рукой чёрнокрылый притянул худое тельце к себе. Атмосфера становилась расслабленной. Лололошка отстранился от губ. - Я согласен... Люблю тебя... Их руки соединились; Джонни встал и потянул своего возлюбленного за собой, на свою койку. Он лёг, раскрывая крылья для удобства и садя Рому на свои бёдра. Лололошка наклонился, уперся руками в подушку, утыкаясь носом в горячую шею. - Джонни... - он на секунду остановился. - Мне стыдно об этом говорить, но я хочу тебя... - Я тоже хочу тебя... - крепкие руки обхватили талию. Джонни ждал этого момента давно. В голове всплыли эпизоды совместных ночёвок, когда Рома спал в одной белой ночнушке и облегающих трусиках. И доверчиво лежал, не догадываясь о скрытых желаниях лучшего друга. Джонни частенько гладил Рому по спине и макушке, когда тот спал. Он был таким беззащитным, таким маленьким. Хотелось схватить, прижать к себе и начать кусать или целовать своего котёнка. Но страх сделать больно или напугать Рому был сильнее. Лололошка стал целовать шею, а вторая рука поползла под больничную рубашку. Джонни схватил его за жопку. Мягкую, упругую... казалось, ещё чуть-чуть и оттуда потечёт сок, как у сочного персика. Рука раздвинула две половинки в стороны и посадила середину на вставший орган, который хорошо чувствовался через ткань одежды. - А-ах... - сладко простонал Рома, закатив глаза. - Мы только начали, а ты уже стонешь, - Джонни приподнял голову и стал покрывать нежную шею поцелуями. Тельце Лололошки задрожжало. - Раздень меня... мне уже так жарко, - умолял он, постанывая от каждого перемещения горячих рук, которые сейчас залезли по шорты. Одна переместилась к паху. - Так у тебя полная боевая готовность, - Джонни усмехнулся и приблизился к уху. - Поворачивай свою сладкую попку ко мне лицом. — Прям так? — смутился Рома. — Никаких возражений. Я знаю, что делаю. Лололошка молча повернулся. Похотливые руки стянули шорты с трусами. Губы коснулись одной половинки, потом другой. Джонни облизнулся и, схватив Рому за бёдра, притянул его ближе к лицу и языком прошёлся по дырочке. Пальцы задрожали, послышался тихий стон. Язык обвёл пульсирующее колечко и проник внутрь. — А-ах! — Рома выгнулся. Тело обмякло и Джонни смог протянуть его ближе, зарываяясь носом меж сладких булочек. Язык проникал всё глубже и глубже, заставляя любовника дрожать и возбуждаться всё сильнее. — Мм… Джонни… — тонкие ручки уже начали растирать внушительный член, чтобы отсосать, но… Дверь резко открылась. — Лололошка, где тебя носит?! — гаркнул Эмрис и притих на пару секунд, застукав эту сладкую парочку в столь пикантной позе. — Кхм... Лололошка, собирайся и быстро дуй на улицу. Ритуал будем проводить, — Эмрис захлопнул дверь. Красное лицо Ромы уткнулось в кровать. — Ну за что.? — приглушённо протянул он. — Уже во второй раз… Бёдра покрылись мурашками — Джонни досадливо убрал руки. — Я попытаюсь уговорить Диму, чтобы пустил меня на ночь в комнату. Обещаю тебе, что мы переспим. Рома осторожно встал, нехотя натягивая одежду. — А я попрошу Бастиана забрать Лапоклошу на ночь. — Договорились, — Джонни улыбнулся и тоже встал. Подошёл сзади и обнял Рому. — Чтобы вернулся ко мне бодреньким и здоровым, — поцеловал в щёку. — Обязательно вернусь, — он погладил горячие руки и отстранился. — Я пойду.

***

— Лололошка, вставай вон туда, — Эмрис указал на свободное место, куда и встал Лололошка. — Отлично. Начинаем. Маги начали произносить заклинание. Очки с плотью синего существа поднялись вверх и закружились. Слова становились всё громче, а давление всё выше. И вот, наконец, долгожданная тишина, можно открывать глаза. — Лололошка, как самочувствие? — Жить буду. — Джейс, — подозвал его Эмрис и сам пошёл в центр. — Надевай и проверяй. Белокрылый подчинился. Они были ему великоваты и выглядели забавно. — Работают? — Да, след показывают. — Отлично, — Эмрис отошёл за круг, чтобы взять коричневую сумку. — Бери её и отправляйся. — Хорошо, Эмри, — последнее слово он сказал настолько тихо, что даже предводитель его чуть услышал. Но всё же отвёл взгляд. Джейс повесил на пояс сумку и взлетел вверх. — Пока… — шепнул Эмрис и быстро ушёл. Лололошка же подошёл к Бастиану. — Бастиан! Старик с интересом посмотрел на него. — Можешь Лапоклошу ещё на ночь взять? — неуверенно спросил Лололошка. — Могу. А зачем вам? — Ну… мы хотели с Джонни ночь наедине провести, а Лапоклоша ревнует его ко мне. Бастиан загадочно ухмыльнулся. — Ты, наверное, заметил, какие в Джонни чувствительные основания крыльев, — понизив голос, заговорщитски произнес старик. — З-заметил… — Лололошка покраснел. — Молодец, — он засмеялся. — Жду тогда внучку у себя ночью. Сегодня ночую в Ордене.

***

Джонни встал с койки, вышел из комнаты и направился в кабинет врача. — Войдите! — послышалось после стука в дверь. Джонни вошёл. Андрей лежал на койке, читая какую-то книгу. На столе Димы сидела Лапоклоша, которая наподала на его руку: цепляла лапками ладонь врача, подтягивала ко рту и кусала своими маленькими зубками. Джонни хихикнул, умиляясь такой идиллии. — Вижу, вы хорошо подружились, — он подошёл ближе. Теперь Лапоклоша лежала на спине, яростно кусая столь вкусную руку и атакуя её задними лапками. — Ты бы видел, как Дима котёнка у Бастиана выпрашивал, — послышался голос Андрея. — Как дитё малое выглядел. — Эй! — негодуя, воскликнул Дима. — А что, неправда, что-ли? Ты точно также и сладости выпрашиваешь, когда я с рынка прихожу, — он не выдержал и всё же тихонько засмеялся. — Я тебя сейчас домой отправлю, — он сделал грозный взгляд. — Ты и дня не продержишься, — скептически констатировал Андрей. Дима помолчал, сглатывая эти слова, соглашаясь. — Кхм… Джонни, ты чего пришёл? — наконец вспомнил Дима про парня, который уже на пару минут принял роль комнатного растения, сидящего и с ухмылкой наблюдающего за происходящим. — Хотел попроситься на ночь в комнату, — ухмылочка постепенно стиралась с лица, уступая место лёгкой неловкости. — Зачем? — врач недоумённо поднял бровь. — С Ромой хочу время провести… — он отвёл взгляд. Теперь настал черёд Димы ухмыляться. — Вечером зайдёшь ко мне за таблетками и можешь быть свободен. — Мяу! — Лапоклоша всё же отвлеклась от ожесточённой битвы с рукой врача, подбежала к замеченному хозяину и опёрлась о тапочек. Глазки преданно сверкали, горя желанием взобраться на руки. Джонни поднял котёнка, гладя между ушек. — Значит можно? — он улыбнулся. — Можно-можно. Зайти ко мне не забудь, — он сел в своё кресло. — Спасибо! — Джонни на радостях пулей вылетел из кабинета. — Забрал котёнка, ещё и радуется… — врач обиженно засопел. Что ж все бедного медицинского работника сегодня обидеть норовят? — Чего ты так кипишуешь? — Я тоже котёнка хочу… — он опустил голову и глаза. — Мы так давно вместе, а никого общего у нас нет… — В тебе материнский инстинкт заорал? — Я на мать похож, что ли? — он озлобленно посмотрел на Андрея. — Да. — …Иди ты, Андрей, знаешь куда? — он протёр глаза. — Сходи поспи, тебе будто мозги отшибло. — Почему? — Потому что единственное, что мне сейчас хочется начать делать, так это оскорблять тебя за такое поведение. Бесишь. Андрей встал с койки, подошёл к мужу сзади и обнял его. — Прости меня… — Уйди, пока я окончательно не взорвался. Андрей вздохнул и молча вышел из кабинета.

***

Ветер сбивал белоснежные крылья. Джейс следовал ровно за синим следом, пока не показался большой город с огромным деревом, которое доставало до облаков. Оно сильно выделялось среди двух-трехэтажных домов, среди которых бегали синие человечки. С железками, с рюкзаками, с мётлами. Но, на удивление, не было ни одного ребёнка. — Странно, — Джейс сделал пометку у себя в голове и полетел дальше. Крылатый расположился на высокой берёзе вблизи огромного древа. Наблюдал за ним. Так и просидел около часа. В один миг дерево засветилось бледно-синим светом, затем свечение сфокусировалось внизу и погасло. Несколько секунд ничего не происходило. Джейс покрепче вцепился в ствол, вглядываясь в древо. Из прохода в корни дерева вышел бледно-синий человечек. — Ого… они не размножаются обычным путём, у них есть место спавна… *** Рома, будто на крыльях ночи летел в палату. Добежав, плюхнулся к любимому, улыбаясь. — Бастиан согласился взять Лапоклошу. — А Дима согласился меня пропустить. Их взгляды встретились, в голубых и карих глазах сверкнула молния, заставляя Рому облизать пухлые губы. Джонни, держа котёнка на коленках, приблизился к Лололошке, поцеловал нижнюю губу и чуть отогнул её. — Мм… — Рома чуть простонал, двусмысленно смотря на него. — Ай! — он посмотрел вниз. Лапоклоша уже переместилась на его колени и укусила за руку. — Ну точно твоя копия, Ром, — Джонни осторожно забрал ревнивого котёнка и стал гладить, успокаивать. В дверь постучали. — Всех собирают в конференц-зал. Джейс вернулся, будет совещание, — прозвучал приглушённый голос Бастиана.

***

Рома и Джонни прошли в конференц-зал и заняли своё место. Аргус и Бастиан сидели рядом и смущённо поглядывали друг на друга, улыбаясь, словно подростки. Эмрис сидел на своём месте, почти у самой стойки выступающего, держа очки в руках. Дима сидел, держа в руках бумаги с отчётами о вскрытии и уже непонятно какой раз перечитывал каждую, уже почти заученную наизусть, строчку. Он был сосредоточен и… спокоен одновременно? Взгляд бегал туда-сюда и было видно, как в них мелькают насмешливо-злые огоньки, что довольно странно для Димы и его мужа. Они ни разу с тех пор, как вошли в зал, не перебросились словцом, не улыбнулись друг другу, да что там — они даже не переглянулись! На Андрея в принципе было жалко смотреть. Он словно погрузился в свои тягучие, тоскливые мысли, ход которых отражался на его лице, однако, о чём именно он думает — не понимал никто. Он выглядел уставшим, осунувшимся и мрачным. И с каждой минутой положение усугублялось. Казалось, что если долго смотреть на него, то можно самому поддаться неведомой тревоге. И какая кошка между ними пробежала..? Лапоклоша же удобно устроилась на плече хозяина — в капюшоне не посидишь, когда его нет. Все, наконец, расселись на свои места. Эмрис, заметив, что все в сборе, встал и подошёл к стойке. — Итак, начнём наше совещание. Сегодня наша тема «occidere homines». Первым выступит Джейс, который прилетел с разведки. Сейчас он расскажет, что же он увидел. Эмрис уступил место крылатому и сел на свой стул. Джейс же встал на уступленное место и начал свой рассказ. Судорожно, растерянно, запинаясь. Этот городок оставил в нём глубокий след. Все внимательно его слушали и не перебивали, с пониманием относясь к его волнению. Бастиан даже что-то конспектировал. Закончив рассказ, Джейс опустил голову, нервно растирая свои ладони. — Благодарим тебя, Джейс, за твой рассказ. Садись, — сказал, после некоторой паузы, Эмрис. Крылатый с большим облегчением выполнил сказанное, уступая место Диме, который вышел почти сразу. — По результатам экспертизы была получена следующая информация, — Дима говорил странным, холодным и непривычным для Ромы и Джонни голосом. Парочка тут же выпрямила спины и почти не дышала, боясь пошевелиться, остальные же уже привыкли к такому преподавательскому тону. — В occidere homines строение очень схоже с человеческим организмом. Однако, если опускать все мелкие детали и рассматривать что-то более значимое, на глаза попадается одна вещь: у них отсутствует репродуктивная система. Не знаю, как они размножаются и размножаются ли они вообще. Для того, чтобы это выяснить, мне нужно больше тел. Но отсутствие у них пола только подтверждает теорию Джейса о том, что они появляются из дерева. — Хочу высказать свою теорию, — начал Бастиан, подняв руку. — Говори. — Как сказал Джейс, дерево сначала засветилось, затем побледнело и свет сконцентрировался внизу. Возможно, это свечение шло от какого-нибудь кристалла спавна. Все внимательно посмотрели на Бастиана. Лишь один Эмрис одобряюще хмыкнул и пробубнил: «Возможно». — Какие «кристаллы спавна», Бастиан? — недоумённо спросил Аргус. — А вы разве никогда не слышали о таком? Ответом послужило молчание. Бастиан вздохнул, словно это была сама собой подразумевающаяся информация. — Кристалл спавна — это кристалл, в котором заключены души существ. Они могут по-разному там появится: с помощью ритуалов, разрезанием кристалла и подставлением души и так далее. Чтобы он перестал работать, нужно его разрушить. — Значит, нам нужно каким-то образом проникнуть в город и разрушить этот кристалл? — уточнил Рома. — Верно, — ответил Эмрис. — Но это может быть опасно. Если учесть, какой магией они обладают, — продожил Бастиан, — и сколько их развелось, могу предположить, что кристалл обладает огромной мощью. И… возможны жертвы. — Нужно разработать заклинание замирания. Бастиан, пойдешь со мной, — сказал Эмрис. Маг кивнул. — На этом совещание окончено. Можете быть свободны. Дима тут же схватил документы и быстро вышел, Андрей — за ним. Джонни с Ромой не спеша поднялись, к ним подошёл Аргус. — Могу внучку забрать? Джонни обернулся: — А? А, да, конечно. Длинные пальцы Аргуса подхватили котёнка, положили на согнутый локоть второй руки животом вверх и стали гладить пушистое тельце. — Хорошей ночи вам, — он расплылся в ехидной улыбке. — Спасибо! — улыбнулся Джонни.

***

Аргус лежал в кровати и пытался заснуть. Без Бастиана это выходило плохо, а именно — вообще никак. Лапоклоша, вымученная активной игрой под названием «Попробуй, укуси за палец», мирно сопела, растянувшись во всю длину. Аргус прикрыл глаза, уткнувшись в подушку лицом. Сквозь неё старик услышал слабый шмяк, словно кто-то свалился. Недоумённо повернув голову на звук, он улыбнулся. Похоже, во сне Лапоклоша вытянулась во всю длину и шлёпнулась с кровати на пол. — Мяу!.. Мяу!.. — спросонья испуганно мяукала она. — Испугалась, малышка? — Аргус дотянулся до неё пальцами, взял на руки и вернул на кровать. — Мяу… — Лапоклоша прижалась к груди. — Какая милашка, — рука легла на белую жопку и начала почёсывать, успокаивая. — Тише, ты в безопасности…

***

Джонни зашёл в комнату вторым — задержался у Димы. В руке красовались презерватив и баночка смазки. Рома уже лежал на кровати в коротких шортиках и футболке Джонни. Увидев друга, сжал руками одеяло и наигранно застонал: — А-ах!.. Джонни… Парень подошёл ближе и с ехидной улыбкой кинул предметы на кровать. Опустился на колени, устраиваясь между сладких ножек. — Мм… — Рома облизал губы. Горячие губы стали касаться бледной кожи, вновь и вновь оставляя красные следы и продвигаясь к шортам. Руки стянули их вместе с трусами, скидывая их на пол. Орган стоял крепче, чем Великое древо, и обильно выдавал из себя смазку. Язык медленно прошёлся по стволу, заставляя Рому тихо постанывать. Чувствуя, как член пульсирует во рту, Джонни отстранился. Расстроенный стон заставил его усмехнуться. — Перевернись, котёнок, — прозвучал низкий и ласковый голос. Рома тут же перевернулся, томно вздыхая. При взгляде на жопку Ромы глаза так и загорелись. Руки несильно шлёпнули булочки и сжали. — Ах! — Рома выгнул спину. Взяв смазку, Джонни намазал ею дырочку и приблизился. — Знаешь, чем пахнет? — Чем?.. — Сладкой ватой. Как и всё твоё тело, — Джонни ехидно ухмыльнулся. Язык провёл между половинок и проник внутрь. Обводил каждый миллиметр, до которого доставал. Рома сладко стонал в одеяло, всё тело дрожало, а сознание находилось точно где-то не здесь. — Ммх… Джонни… Блаженство продолжалось несколько минут, прежде чем крылатый отстранился. Залез на кровать, сняв ненужную одежду. Рома засмотрелся… изящное накачанное тело, гладкая кожа. Он возвышался над худенькой фигурой, афишируя доминантность. Руки подхватили Рому и кинули в середину кровати, затем Джонни навис над ним, наклоняясь к шее. — Ррр… — он обнюхал её, щекоча пульсирующую кожу горячим воздухом. — Д-Джонни… — простонал Рома, раскрываясь всё больше. Руки лежали по обе стороны от головы, ноги непроизвольно раздвигались. Пальцы настигли задницы и один из них проник внутрь, осторожно растягивая. Когда два пальца свободно входили на две фаланги, Джонни вынул их и посмотрел в глаза Роме. — Готов? — Готов… Джонни обвил его ногами свои бёдра и вошёл головкой. — Мх… — послышались тихие стоны. Джонни вошёл глубже. Ритмичные покачивания сводили с ума обоих. Оба были разгорячёнными. Порой Джонни останавливался, чтобы поцеловать отдельные части тела. Оба кончили одновременно, простонав друг другу в губы. Зад и живот у Ромы был в семени. — Тебя отнести в ванную? — игриво спросил Джонни, целуя любимого в ушко.

***

Рома сидел в красивом чёрном халатике, обнимая и целуя Джонни. Тонкие руки обволакивали крепкую любимую шею. Теперь ему было нечего скрывать, а внутри появилась неожиданная лёгкость и расслабленность. Он знал, что это его мужчина, и он сделает всё, чтобы быть с ним. Всё ради любимого человека. — Мм… Ром, — Джонни повернулся чуть на бок и положил руку на его талию. — Продолжишь так делать — и придётся пойти по второму кругу, — он прильнул к белоснежной шее, стал покрывать её поцелуями. — Хоть по третьему. Это наша ночь, — Рома прикусил губу, заводя руку в чёрные волосы. В каждом движении чувствовалась нежность и любовь. Ни один не хотел навредить другому, подобные мысли даже не появлялись. Глаза блестели от счастья, от доставляемого удовольствия. Джонни наклонился к уху. — Давай попробуем напротив зеркала? — И что ты хочешь там увидеть? — в ответ спросил Рома, ухмыляясь. — Тебя с нового ракурса. Хочу вновь убедиться, что ты прекрасен с любой стороны. — Давай, — Рома прикусил губу. Джонни быстро перетащил зеркало в нужное ему место, после чего лёг обратно, сняв с себя лишнюю одежду и взяв смазку. Рома, игриво смотря на любовника, развязал пояс халатика, обнажая голое тело. — Провоцируешь? — Конечно… Из-за контраста холодной смазки, по телу пробежали мурашки. — Мх… Джонни, смотря в зеркало, осторожно вошёл, положив руку на сочную жопку. Рома прикрыл глаза, заводя руки на грудь. — Нравится? — Да… ты слишком хорош. Джонни повернул его голову к себе, чтобы поцеловать в губы, но засмотрелся на личико. Такое милое, светлое. Ну просто загляденье! Пухлые губы так манили к себе, что он, как только посмотрел на них, нежно поцеловал. Бёдра двигались взад-вперёд, вызывая у Ромашки сладкие стоны. Отстранившись, Джонни глянул в зеркало. Вид был просто шедевральный. Горячий, как сосиска на сковороде, Рома сам насаживался на орган. Рука переместилась к соскам и принялась их гладить. Стоны стали громче. Снова они излились вместе. Снова они вместе помылись и легли в кровать. Уставшие, чистые и счастливые. Теперь они не отпустят друг друга.

Ни-ког-да