Утро начинается не с кофе...

Их утро начиналось не с кофе. Их утро начиналось с тихого сонного шепота Виктора «Доброе утро». Их утро начиналось с легкого поцелуя Джейса в родинку под правым глазом, а затем над губой, с нежным поглаживанием по густым, чуть вьющимся темным волосам. Еще утром был массаж: немного болезненный, но расслабляющий, сродни трансу или медитации для них обоих. Джейсу массаж помогал замедлить мысли, а Виктору — унять боль. Во время массажа они не разговаривали, лишь сосредотачивались на собственных физических ощущениях. Для разговоров у них был целый день. Но такие утра появились не сразу после признания Джейса и молчаливого ответа Виктора. Еще некоторое время они продолжали «танцевать» вокруг друг друга, боясь поторопиться и сделать что-то не так. Ведь отношения – это не эксперимент с хекстеком, где после неудачи можно сделать выводы и двигаться дальше. Если в отношениях что-то сильно испортить, есть вероятность это уже не починить. До того, как они стали просыпаться вместе, в объятиях друг друга, одним утром, которое тоже началось не с кофе, Джейс повел Виктора в больницу, проигнорировав все его логичные и нелогичные отговорки. Главной угрозой Талиса была фраза: — Если не пойдешь добровольно, я закину тебя на плечо и отнесу туда силой. — Ты не посмеешь, — с прищуром ответил Виктор, скрестив руки на груди. – Да, действительно, я не посмеею закинуть тебя на плечо. Возьму как принцессу. Хочешь поймать меня на слове? Джейс стал приближаться к Виктору, угрожающе разминая плечи, но парень замахал ладонями перед его лицом. — Хорошо, упертый ты баран, пойду я с тобой, не надо меня носить. Я болен, но не при смерти же! В больнице Джейс шел за Виктором, как привязанный. Он отказался остаться в коридоре, когда врач пригласил Виктора на осмотр, и тот позволил ему делать то, что он хочет. Спорить при посторонних ему не хотелось, да и, если честно, оставаться один на один с врачом — тоже. А Джейс уже видел корсет, да и ортез его вряд ли удивит. Так почему бы не принять поддержку друга? Возлюбленного? Партнера? Странно, что они так и не обсудили, кем теперь приходятся друг другу. Врач попросил Виктора не только раздеться, но и снять все ортопедические приспособления, чтобы он смог замерить его параметры для изготовления новых, индивидуальных. Виктор ушел за ширму и провозился дольше, чем обычно, когда снимал ортез и корсет дома, в привычной обстановке. Пальцы предательски дрожали и не слушались, от волнения мышцы ноги то и дело сводило, отчего действовать приходилось осторожнее, чтобы не причинить дополнительной боли. Виктор опустил голову и с брезгливостью оглядел себя: тощий, слабый, с синяками на ноге от ортеза и несколькими красными полосами с сыпью на груди и животе. Наверняка, на спине картина не привлекательнее. Виктор мгновенно пожалел, что разрешил Джейсу зайти в кабинет вместе с ним… Пока Виктор раздевался до белья за ширмой, Джейс обсуждал с врачом новые виды ортезов и корсетов, а так же их тандемы, чтобы облегчить и улучшить жизнь Виктора. Параллельно с этим серьезным разговором, Джейс думал о том, что через пару минут впервые увидит Вика практически голым. В этот момент он был рад, что его сознание умеет думать о разных вещах, без ущерба со стороны концентрации и внимания. Но когда из-за ширмы вышел Виктор, опираясь на трость, Джейс прекратил разговор, полностью сосредоточившись на друге. Ему захотелось спрятать его от всего мира, который оказался так несправедлив к нему. Зацеловать все синяки и кровоподтеки, если бы это реально помогло Виктору почувствовать себя лучше. Оберегать, защищать, любить… Виктор был этого достоин. Но, похоже, сам Виктор так не думал. Он стоял, ссутулившись и не смотрел на Джейса, только на доктора. Ему казалось, что на его бледной коже синяки выглядят еще хуже, чем у других людей. Кривая нога, на которую он не мог опираться всю жизнь, сейчас чувствовалась, как лишняя конечность: уродливая, чужеродная, отталкивающая. А выпирающие ребра могли красноречиво поведать любому, что Виктор не способен ни на что, кроме как держать мел и вести расчеты в тетради. Он считал, что выглядел до нелепого отвратительно. Краше в гроб кладут… — В прошлый Ваш визит, Виктор, я советовал Вам перестать ходить с тростью и использовать костыль, — спокойно сказал врач, заглянув в медицинскую карту пациента. — Да, но с ним не так удобно, — Вик бросил короткий взгляд на Джейса, который был удивлен: за два месяца их знакомства, он ни разу не видел, чтобы Виктор использовал что-то, кроме трости. — И все же, чтобы снизить нагрузку на суставы руки и спину, я рекомендую использовать костыль, — настоял врач, делая себе пометки. — Даже с ортезом последнего поколения, который Вам подойдет. — Извините, но это мне не по карману, — сухо сказал Виктор, а врач взял измерительную ленту и стал снимать мерки. — Мне нужно что-то из более бюджетного сегмента… — Я все оплачу, — перебил Джейс. — Тебе нужно лучшее, и я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как ты мучаешься с приспособлениями, которые тебе не помогают, а только калечат. — Джейс, я калека, меня калечат не медицинские приборы, а мое собственное тело, — сквозь зубы ответил Виктор. — Так что не надо… — Вообще-то, мистер Талис прав. Виктор, если Вы хотите улучшить качество своей жизни, то Вам стоит согласиться на те модели, которые мы подобрали для Вас, — вмешался врач. — Джейс! — Виктор обернулся к парню и посмотрел на него своим самым грозным испепеляющим взглядом. Но не сработало. Джейс стоял у стены, скрестив руки на груди и победно улыбался. Если Талис что-то решил, то пойдет в этом до конца. Разве не в это качество Виктор изначально влюбился? — Ты же сам сказал, что я упертый баран, — парень отлип от стены и подошел ближе, почти вплотную. Похоже, что ни раздетый Виктор, ни присутствие врача его совершенно не смущало, и он продолжал себя вести так, как… Как типичный Джейс. — Считай это подарком, не знаю, на день рождения. Когда у тебя день рождения? — Двадцать девятого декабря, — машинально ответил Вик и тут же покраснел. — Вот, на день рождения, — улыбнулся Джейс и обратился уже к врачу. — Доктор, раз Вы говорите, что Виктору нельзя использовать трость, то нам еще нужен хороший костыль, подходящий к ортезу и корсету. Мужчина кивнул, закончил снимать мерки с абсолютно смущенного Виктора, осмотрел его и, дав мазь, сказал одеваться, а сам вышел, чтобы принести временный костыль. Теперь, оставшись в кабинете врача вдвоем, Джейс зашел за ширму вместе с Виктором. — Можно? — он забрал баночку с мазью, усадил Виктора на кушетку и стал обрабатывать повреждения от корсета на его спине. Первое прикосновение ощущалось, как будто молния прошла через все тело, и Виктор вздрогнул, но подавил желание отстраниться, чтобы не испытывать таких сильных эмоций. — Извини, больно? Я буду осторожнее. — Я не хочу, чтобы ты платил за… Не хочу быть у тебя в долгу, — Виктор сжал ладони в кулаки и повернул голову, чтобы хотя бы боковым зрением видеть Джейса, который стоял за его спиной. — Я же сказал, это подарок к твоему дню рождения, а дареному дирижаблю в кабину не смотрят, — улыбнулся Джейс и уперся лбом в плечо парня. — И ты мне ничем не обязан. — Хорошо, — сдался Виктор. — Но имей ввиду, в твой день рождения, максимум, на что ты можешь рассчитывать, это самодельная открытка! Кабинет врача наполнился смехом Джейса, а Виктор расслабленно опустил плечи: напряжение между ними утихло. — Если ты сделаешь открытку сам, то о большем я и не попрошу. Но, чуть не забыл, есть один нюанс в новом корсете… Он протянул напарнику буклет, и Виктор неверяще уставился на изображение. Застежки были на спине. Он не сможет надевать его самостоятельно. Для кого вообще изобрели эту модель?! — О чем ты думал? — пораженно спросил Вик, попробовав завести руку за спину и дотянуться до места, где на корсете будут зажимы. У него не вышло. — О том, что ты позволишь мне…надевать его тебе. — И как ты себе это представляешь? — разозлившись на самоуправство Джейса, Виктор забыл о смущении. — Мне нужно снимать его перед сном и надевать каждое утро снова. Как я дойду до лаборатории без корсета, пока встречусь с тобой? — А ты подумай, как, — Джейс приподнял брови, намекая на другие варианты развития событий. Они расположились лицом друг к другу, и Джейс, зачерпнув еще мази, принялся за кровоподтеки в верхней части живота Виктора. Прикосновения были мягкими, заботливыми, и совсем не раздражающими. Обычно Виктор избегал физического контакта из-за повышенной чувствительности. Даже осмотры врачей давались ему с трудом, поэтому он все чаще их пропускал. Но контакт с Джейсом был не только не неприятным, но и желанным. Парень дышал ровно, размеренно, а в голове повторялась фраза Джейса, как будто заело пластинку в музыкальном аппарате. — Озвучь сам, я не хочу тебя неправильно понять, — Виктор смотрел в глаза Джейса, пока тот продолжал касаться его груди и живота. — Я хочу жить с тобой, — просто сказал Талис, не прибегая к своему ораторскому искусству убеждения. — Серьезно? И это после того, как ты увидел меня сегодня? — Особенно после этого, — Джейс немного нахмурился. — Ты болен, Виктор. И чтобы не усугублять ситуацию, тебе нужно следить за своим здоровьем, но ты этого не делаешь. А значит, буду делать я. Следить, чтобы ты спал и ел, как положено, чтобы делал укрепляющие упражнения, чтобы от корсета или от ортеза не оставались такие запущенные натертости и синяки. Виктор тяжело вздохнул и опустил голову. Конечно, в какой-то степени, он был мечтателем, как и все ученые-изобретатели. Но он не строил иллюзий, что Джейс — великолепный-красивый-божественный-сексуальный-любимый — когда-нибудь захочет его. Все дело было только в том, чтобы позаботится о медленно умирающем коллеге. Жалость. Сочувствие. И никакой романтики. — Что скажешь? — Джейс протянул Виктору рубашку и помог ее надеть. — Мне надо подумать, — честно сказал Виктор, одеваясь дальше самостоятельно. Ему и в самом деле нужно было свыкнуться с мыслью, что даже если он согласится жить с Джейсом, то у него не будет теплых объятий или нежных прикосновений, не вызванных необходимостью заботиться о его теле… Без ортеза нога ощущалась странно и двигалась непривычно скрипуче. Пока не изготовят специальный корсет, Виктору придется ходить без него, а следовательно уменьшить количество физической нагрузки, включая ходьбу. — Давай попробуем? Проведем эксперимент, пока ждем твоих новых «помощников»? — Джейс состроил щенячью мордочку, и Виктор понял, что пропал. Он не мог отказать Джейсу, не тогда, когда тот так просил его о чем-то. — И не волнуйся, если тебе будет комфортнее спать одному, я пойму и не буду нарушать твоего уединения. Я знаю, что ты много лет жил один, и, наверняка, тебе может быть неуютно с кем-то. Но мне бы очень хотелось иметь возможность обнимать тебя перед сном и первым делом с утра… В тот момент, когда Джейс договорил последнюю фразу, Виктор, уже одетый, спустился с кушетки и пошатнулся, так что ему пришлось упереться обеими руками в грудь Джейса, чтобы сохранить равновесие. Он непонимающе посмотрел на парня и качнул головой, мол, о чем ты вообще говоришь? — Обнимать? — единственное, что Виктору удалось спросить вслух. — Ну, да. Обнимать, целовать, и не только, — Джейс вдруг покраснел и отвел взгляд, вдруг заинтересовавшись видом за окном кабинета. — Заниматься всем тем, чем занимаются влюбленные парочки. Я думал, что это было очевидно после моего признания. — Но мы даже не целовались еще, — Виктор потрясенно смотрел на парня. — И, Джейс, ты видел меня сегодня. Неужели после этого… — Да, я все еще тебя хочу. И даже больше, чем раньше, если честно, — закончил за Виктором Талис, на щеках которого до сих пор был румянец. — Ты красивый, что бы ты там себе не думал. Ты восхитительный и до безумия соблазнительный. Это был переломный момент для них обоих, и Джейс видел в глазах Виктора понимание, что он знает, что произойдет дальше. Джейс положил руки на поясницу Виктора и потянул его к себе, чтобы в первый раз поцеловать. Но дверь в кабинет доктора без стука открылась: вернулся врач с костылем; и парни отшатнулись друг от друга, неловко отводя взгляды. — Извини, не то время и не то место… — шепнул Джейс, когда они вернулись к столу врача из-за ширмы, чтобы взять костыль и получить дальнейшие рекомендации. Собственно, после этого они и начали жить вместе. Всё началось с «больничного» Виктора, в ожидании нового ортеза. Но больничный был номинальным: они продолжали работать в доме Джейса, проводя дни и вечера за расчетами и дискуссиями, чтобы максимально подготовиться к новым опытам, которые могли проводить только в лаборатории. И только по утрам Виктор позволял Джейсу помочь ему встать с кровати, намазать заживляющей мазью спину и живот… То есть только по утрам их отношения были немного похожи на отношения двух влюбленных. И Талис всё это время пытался найти идеальный момент для их первого поцелуя. Он был уверен, что именно он должен проявить инициативу, учитывая стеснительность и пассивность Виктора в вопросе их отношений. Но идеальный момент не наступал, а вот Вик Джейса очень удивил. В тот день они просидели до позднего вечера, вычерчивая детали для новой «карусели», в которой руны будут выгравированы не на основании, а на вращающихся лопастях. Джейс приносил обед и ужин, но Виктор, поглощенный своей частью работы, даже не притронулся к еде. Когда стрелки на часах подползали к полуночи, Джейс встал со своего места и потянулся, разминая затекшие мышцы. — Виктор, всё, на сегодня стоп, — сказал он, подходя к рабочему столу напарника и касаясь его плеча, как делал почти всегда, пытаясь привлечь внимание к себе. — Тебе еще нужно поесть и сделать упражнения перед сном, так что отложи уже свой чертов карандаш и линейку! — Да, хорошо, — пробормотал Виктор, но продолжил вычерчивать узел сопряжения лопастей в верхней части карусели. — Виктор, сейчас! — Дай мне пару минут, я только закончу с этой деталью… — спокойный, как удав, сказал Виктор, все так же не отворачиваясь от чертежа. — Ты говорил мне это час назад! И полчаса назад! Я больше на это не поведусь, — Джейс начинал заводиться от упрямства Виктора. — Если ты сейчас же не закончишь работать, то я… Тихий стук — это Виктор положил карандаш, а после развернулся в полоборота к напарнику и чуть приподнял брови, ожидая угрозы. — То ты что? Силой меня накормишь ужином? Утащишь на кровать? — уголок губ Виктора дёрнулся, будто он сдерживал улыбку. — Нет, то есть, не только! Если ты не закончишь работу сейчас, то я тебя поцелую! — вдруг закончил фразу Джейс, совсем не так, как хотел. — Вперед, — уже откровенно саркастично улыбался Виктор. — Но мне все равно нужно еще пять минут, чтобы закончить чертеж. Может, десять. — Ты меня провоцируешь? — ошарашенно спросил Талис. До него, пусть и медленно, но стало доходить: Виктор уже третий день пытался вывести его из равновесия всякими мелочами, не свойственными ему. Например, он перекладывал заметки Джейса, хотя знал, что после этого он ничего не поймет, ориентируясь только в собственном творческом беспорядке. Он вставал, не прося помощи у Джейса, хотя тот сидел на расстоянии не больше двух метров от него, а затем терял равновесие, и буквально заваливался на партнера, краснея до кончиков ушей. И прочие разные ситуации, от которых Талису хотелось то расцеловать Виктора, то придушить…и потом поцеловать. — А ты только заметил, — пожал плечами Виктор, отвечая на вопрос друга. — Так что там с поцелуем? Дважды Джейса просить не нужно было. Одним слитным движением, он подтянул к себе свой стул и сел, чтобы быть с Виктором на одном уровне. Виктор же неловко поерзал на своем месте, пытаясь найти лучшее положение для предстоящего поцелуя. — Все в порядке, у нас все получится, — слишком официально произнес Джейс, и Виктор не сдержал смешка. Одна ладонь Джейса легла на щеку Виктора, а другая — на его бедро. Вик прикрыл глаза, контролируя дыхание. Он не двигался, чтобы не потревожить ногу и не отвлекаться на боль. Необходимость наклониться и инициировать поцелуй достались Талису, но он был не против. На секунду он прижался лбом ко лбу Виктора, позволив тому привыкнуть, что он в его личном пространстве. И только после осторожного кивка партнера, Джейс накрыл губы Виктора в поцелуе. В отличие от первых прикосновений, поцелуй не ощущался как взрыв или фейерверк. Он ощущался, как дом, уют, тихая гавань. Как то, к чему стремятся все люди. Поцелуй ощущался счастьем. Руки Виктора легли на плечи Джейса, слегка поглаживая. Через тонкую ткань рубашки без Академской жилетки, он ощущал тепло чужого тела. Талис был горячим, он согревал Виктора одним только своим присутствием. А если его касаться, то жар заполнял тело полностью, и казалось, что ты вот-вот сгоришь, но обязательно восстанешь из пепла, как феникс. Наконец, поцелуй мягко прервался, потому что, вообще-то, им обоим нужно было дышать. — Это было… — вместо окончания фразы Виктор нежно погладил Джейса по щеке и хитро улыбнулся. — Но мне и правда нужно еще пятнадцать минут, чтобы закончить вычерчивание узла… — Ты только что говорил, что пять! — возмутился парень. — Ну да, всего двадцать минут, и ты сможешь увести меня в постель, Джейс Талис, — продолжил издеваться Виктор, но смотрел так нежно и преданно, что у Джейса не хватило сил, чтобы хотя бы капельку разозлиться. Наоборот, такое поведение самоуверенного Виктора неслабо возбуждало. — Так что не мешай мне работать, если хочешь через полчаса видеть меня в своей спальне… Джейс не дал ему договорить, а просто взял его со стула на руки и понес в спальню. В конце концов, не только Виктор умеет диктовать свои условия. Полчаса ожидания для перевозбужденного молодого организма смерти подобно. А чертеж можно продолжить завтра… Их первое, действительно, совместное утро началось не с кофе, не с «Доброе утро» и не с поцелуев. Оно началось с таблеток для Виктора: обезболивающее и снотворное. Но, действительно, шутка ли, всю ночь предаваться страсти и совершенно не спать? Джейс рассчитывал провести все предназначенные судьбой утра с Виктором. Виктор рассчитывал, что Джейс от него отстанет, и позволит работать в удобном для него «совином» графике. Но утро так никогда и не начиналось с кофе…