История повторяется

— Слезь с меня. Сейчас же. — Голос Апокриф был строгий и слегка отдавал нотками паники. Ничего удивительного, в конце концов, парень ещё никогда не находился в таком уязвимом положении перед другим человеком. Обожённые руки крепко вцепились в бледные запястья и прижимали их к постели. — Не уж то ты и впрямь боишься меня? — Лазурные глаза изучали лицо Гетен в близи, и Даби в очередной раз убедился насколько женственными были черты блондина. — Я тебя не боюсь. — Криокинетик хмурил тонкие бровки и пытался высвободить запястья из чужой хватки. — Я могу убить тебя в любой момент. — Как скажешь, снегурочка, но перед этим, я хочу закончить то, что начал.       Гетен почувствовал лёгкость на одном из запястий и только успел обрадоваться, как услышал звук растёгивающейся молнии своей парки. Парень замер лёжа на собственной кровати. Ещё ни один человек в мире не видел его таким расскрытым и доступным. Апокриф стало не по себе. Он знал, что Даби тот ещё псих. Нет никакой гарантии, что Гетен сегодня вообще останется жив. Криокинетик не боялся брюнета, нет, что вы… он не настолько слаб, как может показаться на первый взгляд, но вот чего Апокриф действительно боялся, так это огня.       Растегнув небесного цвета куртку, Тойя увидел стройное тело Криокинетика, скрытое обтягивающей чёрной тканью. Широкая ладонь пироманта легла на впалый живот и начала оглаживать чужие рельефы, изредка надавливая подушечками пальцев на мягкую ткань. Синие глаза уловили подрагивания хрупкого тела. — Ты девственник? — Чего? — Ну конечно ответ был очевиден. Разве мог такой занятой человек как Гетен хотя-бы мельком задумываться о чём-то кроме работы.       Юркие пальцы скользнули под чёрную ткань термобелья. Даби не сильно удивился холодной, как лёд, температуре чужого тела. Скорее, даже наоборот: — Ты тощий, бледный и холодный, как труп… — Тойя медленно наклонился вперёд, его горячее дыхание обожгло тонкие губы Апокриф. — И это чертовски возбуждает. — Ты что некрофил? — Даже в таком положении Гетен оставался прямолинеен словно рельсы. — Посмотри на меня, я сам ходячий труп. — Даби оскалил острые зубы в бешеной улыбке, той самой, от которой у нормальных людей начинали органы сворачиваться в трубочку от страха. Однако психика Апокриф совершенно не такая, как у обычных людей, его этим не проймёшь.       Белоснежные клыки вонзились в холодную плоть. Алые струйки крови стекали ручейками по мраморной коже. Над ухом раздалось сдавленное шипение. Под горячими ладонями ощущалось, как сильно бьётся ледяное сердце, как дрожит хрупкое, на первый взгляд, тело криокинетика. Даби почувствовал, как чужая ладонь вцепилась в чёрные волосы, с силой оттянув назад. Неохотно, пиромант оторвался от чужой шеи и посмотрел в бесцветные глаза Гетен. — Не совершай глупостей, человек. — Холодный голос Апокриф резанул по ушам своим строгим тоном. — Пирофобия. — Что? — Пирофобия. Вот твой главный страх… — Голубое пламя опоясало ладонь Даби и заставило сердце блондина замереть в ужасе. — Огонь.       Вот он — страх. В чистом виде. Такой, каким и должен быть. Брюнет был счастлив. Наблюдать за чужими страданиями, конечно прекрасно, Даби этого не отрицал, но куда приятнее видеть ужас и отчаяние в чужих глазах. Вот он, смысл жизни одного из самых опасных злодеев Японии — чужой страх.       Лазурные глаза светились от счастья, а губы растянулись в бешеной улыбке. Ах, как прекрасно сейчас выглядел Гетен: дыхание было сбито к чертям, тело дрожало от страха, а серые глаза были опустошены. — Ты выглядишь прелестно~ — Огонь погас и Тойя рывком стянул с Апокриф чёрное облегающие термобельё, обнажая молочную кожу усыпанную шрамами и синяками. Криокинетик выглядел как поломанная кукла, и это не могло не возбуждать.       Острые зубы разрывали белую кожицу позволяя холодной крови медленно стекать вдоль хрупкого тела. Ледяное сердце замерло, и Апокриф не чувствовал ничего кроме страха и боли.       Кровавые укусы уже покрывали всё тело Гетен, когда горячие ладони подцепили край чёрных джинс вместе с резинкой трусов и потянули вниз. — И всё же, ты не трус. — Чуть наклонив голову в бок, Даби увидел за своей спиной тысячи острых ледяных шипов, наконечники которых нагнетающе целились ему в затылок. — Ты же не думал, что я так просто сдамся. — Гетен сморгнул слёзы. Его взгляд стал серьёзным и утратил былой страх и отчаяние. — Ну наконец-то ты оживился. Я уж думал, что с тобой будет скучно. — Тойя поспешно стянул чёрный оборванный плащ со своих плеч, а после избавился уже от белой майки. — Видимо ты плохо меня знаешь.       Злодеи слились в обжигающе холодном поцелуе. Мир вокруг парней замер и словно перестал существовать. Мысли, что до этого роем пчёл жужжали в голове, наконец замолкли. Для Гетен уже ничего не имеет значение кроме горячих губ и израненых рук Даби, что так напористо ласкали ледяное тело Апокриф.       Гетен буквально чувствовал как тает от чужих прикосновений. Длинные пальцы пироманта ласкали бархатные стенки и на удивление не приносили дискомфорта. — Ты даже изнутри холодный как льдина. — Юркий язык оставил мокрый след на чужом виске. — Это плохо? — Это ахуительно.       Почувствовав как горячие пальцы покинули тело, Апокриф протяжно застонал от разочарования, однако долго ждать не пришлось. Горячая головка напористо тёрлась о сжатые мышцы будто издеваясь над криокинетиком. — Ну же! Хватит медлить. — Серые глаза наполнило раздрожение, а голос из бархатного сново стал холодным. — Сначала попроси. — Горячие ладони покоились на расведённых бёдрах блондина, и стало ясно, что Даби не будет предпринимать никаких дальнейших действий, пока не получит то, чего желает.       Переступив через свои гордость и достоинство, собравшись с силами, Гетен тихо, но чётко прошептал: — Даби, прошу, трахни меня.       После этих слов всё было как в тумане. Злодеи сорвались с цепи и уже не задумывались о том, что именно они делают. Стоны, вздохи, крики всё смешалось в один сплошной коктейль похоти и разврата. Мысли шли кругом, а после растворились в небытие, с каждым новым толчком покидая тело блондина.       Ни один из парней не знал сколько именно длился этот «рай на земле». Время для обоих потеряло значение, да это и не было важно. Почувствовав, как огонь наполняет холодное тело изнутри, Апокриф настигло облегчение и, кажется, первый раз за всю свою жизнь злодей не испытывал отвращения от чужого тепла.

***

      Лёжа на скомканном одеяле в тишине, и стараясь отдышаться, Гетен обдумывал всё, что произошло между ним и Даби буквально пару минут назад. — Ну, как ощущения? — Надменный голос вывел Апокриф из транса. — Тодороки… — Чего? — Даби повернул голову и нахмурил чёрные брови, не понимая, почему криокинетик упомянул его фамилию. — Я вспомнил. Тодороки — фамилия того мужика за которого вышла замуж сестра моего отца. — Гетен повернулся в сторону Тойи и не смог сдержать скромной улыбки наблюдая за непониманием в чужих глазах. — В самом деле? — Кажется, да. — Даже не знаю, что удивляет меня больше, тот факт что я трахнул своего двоюродного брата, или то, что ты умеешь улыбаться.       Теперь пришло время удивляться Гетен. — Так ты сын Рей? Моей тёти? Но ты совсем на неё не похож! — Серые глаза округлились от удивления, а улыбка перестала озарять бледное личико. — Считай, что я пошёл в отца. — Даби неопределённо пожал плечами и закатил глаза. — А что на счёт тебя? Что с твоими родителями? — Свою маму я никогда не видел. Не знаю что с ней. А отца сам убил. — Голос Апокриф снова стал холодным и сиплым. — Сам? — На то были причины. — Кажется криокинетик совсем не хотел говорить о своей родне. — Что ж, скоро я последую твоему примеру, братик. — Даби в последний раз поцеловал блондина, и парни погрузились в сон оставляя все последующие вопросы и проблемы на завтрашний день.