Я залетел от тебя с первого взгляда

Руки нервно трясутся от волнения, глаза не верят увиденному. Тело панической волной бросает в дрожь, отчего холодный как лёд пот изучает спортивное тело фигуриста. Юри апатично пялится на тест, на котором повиднелось две заветные полоски. Как это вообще могло произойти с ним?! У него ведь давно... То есть, никогда не было секса. Может это ошибка? Может это просто глупая шутка?! Бывает же, что эти тесты ошибаются?! Стоит проверить ещё раз. После пятого теста, который в очередной раз убедил Юру в его положении, парень заплакал, закрыв руками лицо. «Господи... как же так? Почему именно я? Почему именно сейчас?! Когда Виктор рядом... когда он согласился тренировать меня... и ... я не знаю, что мне делать... Придётся отказаться от тренировок с ним. Но, это ведь моя мечта! Я всю жизнь хотел этого. Хотел стоять на одном льду с Виктором, и теперь... теперь мне придётся забыть об этом. Но... нет, я ни за что не сделаю аборт! У меня просто нет такого права. Я не смогу. Не смогу убить маленькую жизнь внутри себя, ибо я за неё в ответе». — Юрии... — кто-то по ту сторону двери окликнул парня, после чего тот нервно вздрогнул и принялся приводить себя в порядок. Голос оживлённый и настойчивый, похоже, это Виктор. Перед тем как открыть дверь, Юри понадобилось время, чтобы привести себя в чувства. Ему нужно было смириться с тем, что открыв её, он обнаружит на себе пристальный взгляд, принадлежащий его прекрасному и, казалось бы, идеальному тренеру. Он точно о чем-то спросит его, и придётся ответить. Но, что? Юри плохой лжец, поэтому перед тем, как пойти на такой рискованный шаг, стоило хорошенько все обдумать. Но времени на это у него не было. — У тебя все в порядке? — снова послышался голос по ту сторону, но уже более напряжённый, взволнованный. Парень ещё минуту пытался подавить чувство отвращения к себе, после чего открыл чёртову дверь. Виктор... такой же невероятный как на льду, так и вне его... Но сейчас он не такой, как всегда. На лице нет той, казалось бы, яркой и наивной улыбки, которая как магнитом притягивала Юри к себе, манила его, сводила с ума. Сейчас русский был растерян, взволнован и возможно даже в некоторой степени напуган. Взгляды фигуристов встретились в бесцеремонном вальсе и ритмичном биение сердец. Оба чувствовали одно и то же, как будто тоненькая, неосязаемая нить, обвила их напряжённые тела, связала, мысленно протягивая ближе,  друг к другу и завязала на крепкий узел. Юри глубоко вдохнул, когда впервые за долгое время, посмотрел Виктору прямо в глаза. Это не его манера, он не привык делать этого, но даже сейчас, когда хотелось больше всего на свете исчезнуть, просто взять и провалится сквозь землю, или даже убежать. Закрыться от всех в своей комнате, спрятаться под одеялом и тихо, красноречиво рыдать, он не мог. Почему-то он не мог отвести взгляд от русского. Он уже было, почти почувствовал, как его сердце, медленно, но уверенно останавливается. Это заставила его сделать вдох, не первый, но и пока не последний. Виктор молчал. Стоял как упёртый баран на одном месте и даже не соизволил моргнуть, когда наблюдал некую одышку японца. Он также задыхался, но мысленно. Его лицо не отображало никаких эмоций, хотя где-то в глубине души он кричал. Может пока и напрасно, но кричал. Для них обоих это казалось вечностью. Это мгновенье... это все. И больше нет ничего и никого на белом свете. Только дремлющему на диване, полу сонному Плисецкому, эта вся ситуация, казалась полной чухней. Ибо все это выглядело до жути мило, ну прямо как в дешёвой мелодраме. Протерев ото сна глазки, русская фея решила действовать незамедлительно, ибо эта комедия, могла продолжаться ещё долго. Он подошёл к "сладкой парочке" и начал апатично пялится на бессознательного Виктора. Сообразив, что хоть какая-то надежда, привести в чувства светловолосого парня иссякла, впрочем, сразу же, как и появилась, Юра решил попытаться хотя бы, грубо говоря, вернуть к жизни японского Кацудона. Выглядело это, мягко говоря, глупо. Юри и Виктор стояли друг напротив друга, изумлённо смотря в глаза. Плисецкий, по-детски махал руками и говорил какие-то гадости, которые к своему собственному счастью, японец не понимал. Ибо тогда, его лицо стало бы ещё более красного оттенка, чем сейчас. Он почти пришёл в себя. Пусть даже и молчит как партизан, но зато подаёт хоть какие-то признаки жизни. Моргает, прерывисто дышит и постоянно смущается. Юра уже не мог сдерживать своих внутренних демонов, которые так и норовят вырваться на свободу. Его лицо покраснело, не от стыда, не от смущения, а от ярости. — Что с вами, черт возьми?! — разъярённо прокричал младший русский. После того как никто из парней не соизволил ответить, он в более громкой форме добавил: — Ну и хуй с вами, пидоры! — После чего, специально толкнул японца. Впервые за долгое время, Виктор пошевелился, интуитивно протягивая руки, куда собственно как в подушку безопасности и упал Кацуки. Оба парня почувствовали лёгкое смущение. Конечно, для Юри оно совсем уж не было лёгким, ибо в этот самый момент он хотел рыдать. Просто прижать к себе Виктора и рыдать. Но что-то резко остановило его. Что-то стало преградой, для его как казалось неизбежной истерики. Даже Плисецкому, которому чихать на всю эту парашу с высокой башни, показалось, что Кацудон проронил слезинку. Крошечную, ледяную слезинку. Юра виновато отошёл, ибо что-то, возможно даже инстинкт самосохранения, подсказывал ему, что пиздюлиной сегодня он себя обеспечил. Витя не обратил никакого внимания на блондина, продолжая встревоженно сверлить взглядом, своего неуклюжего поросёночка. — С тобой все в порядке? — поинтересовался русский, помогая ему подняться. — Гм, эмм, да... всё хорошо, В-Виктор... — Его взгляд был настолько жалостливым, что чувство беззащитности целиком и полностью поглощало платиноволосого. Юри — как океан, такой бездонный и безграничный, в нем проще утонуть, чем пытаются плыть против течения. — Виктор... — кое-как промычал смущённый японец. Ответа не последовало, тогда он решил продолжить: — Давай сегодня отменим тренировку, — сказал он, после чего ненадолго притих, — я устал. "Он устал" мысленно повторил слова ученика Витя и одобрительно кивнул. После чего, оба разошлись в разные стороны. Это решение далось обоим очень трудно. Юри не хотел расстраивать Виктора, Виктор в свою же очередь не хотел напрягать Юри... все взаимосвязано. Сбитым с толку остался только Юра. Весь оставшийся день, он выносил мозги Вите. Мол:  "– А как же тренировка?". На что, как и прежде, русский предпочитал отвечать красноречивым молчанием.