Биением твоего сердца моё забьётся в унисон. Ч.1

      Арсений с огромным трудом открыл глаза. Белый потолок приветливо наполнился какими-то тёмными пятнами и Арсений от души зажмурился. Давно он не ощущал на себе все прелести тяжёлых успокоительных… Лёгкая тошнота, головная боль, в конечности будто ваты напихали, а сознание прогружалось с огромным трудом. Лучше бы события вчерашнего дня так возвращались. Но нет, всё, что вчера происходило появилось перед глазами даже раньше, чем Арсений понял где он и что.       Мужчина с горем пополам встал с кровати и дополз на кухню, держась за стеночку. Ноги упорно уговаривали сесть посидеть где-нибудь в коридоре, лишь бы не ходить. Как же Арсений ненавидел этот отходняк… В ванную было решено не заглядывать. Арсений морально не был готов себя видеть. А у него там зеркало во всю стену. Не спрашивайте, давно дело было.       Серёжа, колдующий у плиты, повернул голову на шум и ухмыльнулся. Выглядел Арсений чуть лучше зомби. Бледный, с красной отметиной на лбу, синяками под глазами, которые напрочь потеряли свой голубой оттенок и стали почти прозрачными, и бинтами на руках. А ещё Серёжа отметил, что Арсений весьма отощал. Осенью он выглядел явно лучше.       — Живой? — Серёжа неожиданно для себя зевнул и тряхнул головой, отгоняя сонливость. Всё Арсений виноват с его полуживым видом.       — Лучше б сдох. — Арсений дополз до стула и сел. — Будь другом, налей водички.       Сережа любезно выполнил просьбу друга и поставил перед ним стакан и вновь вернулся к плите. Смотреть на Арсения было тяжеловато. От одного его вида тянуло спать. И его уложить, примерно на недельку, чтобы выспался. А потом ещё неделю откармливать. А то совсем плохо выглядит…       — Прости за вчерашнее. Не думал, что ты дома будешь. — Арсений достал из кучи упаковок нужные таблетки и выпил.       — Хорошо, что я дома был. — Серёжа поставил перед Арсением тарелку с макаронами по-флотски.       — Ты ангел. — Арсений улыбнулся и взял вилку. — Спасибо.       — А ты в скелет скоро превратишься. — Серёжа сел на кухонную тумбу. — Тебе Стася вчера названивала. Кое-как отмазался. Если что, мы играли с тобой в футбол в квартире.       Обсуждение вчерашнего Серёжа решил пока отложить. И так вон бедолага чуть ли не в тарелку носом падает. Серёжа утрировал, конечно, никуда Арсений не падал, но выглядел он и правда не очень. Очень не очень. И капать на мозг только что воскресшему другу так себе идея. А вот попозже…       — В футбол? Серьёзно? — Арсений удивлённо посмотрел на друга.       — Первое, что сообразил. — Серёжа пожал плечами. — Да и красоту на лбу будет проще оправдывать. Откуда, кстати? Ты, вроде, вчера без этого был.       — В столб въехал. — Арсений потёр место ушиба.       — Не комментировать? — Брови Серёжи уползли на лоб. Из него так и рвалось «я же говорил, что под твоими колёсами лучше не водить», но он лишь кивнул, когда Арсений отрицательно помотал головой, и продолжил: — Стася перезвонить просила, как проснёшься. И Надежда какая-то названивала.       — Надя? — У Арсения внутри всё рухнуло и новая волна паники начала заполонять всё внутри. — Что-то с Максимом… где телефон?       — Арс, блять, — Серёжа возмущённо посмотрел на друга, — ты из-за него вчера чуть руки на себя не наложил. Хорош, а?       — Максим тут не причём. — Арсений слегка нахмурился. Никто не может обвинять Максима. Тем более, когда с ним, возможно, что-то случилось. — Я сам себя накрутил. Дай телефон, будь человеком, — Арсений с мольбой смотрел на Серёжу, — вдруг что-то серьёзное?       — Я с тебя хуею. — Серёжа слез с тумбы, картинно взмахнув руками и подошёл к Арсению. Вообще, взмах руками должен был быть жестом крайнего возмущения, но вместе со спуском с тумбы оно вышло как жалкая попытка удержать равновесие и не упасть. Так себе, конечно, проявление эмоций, поэтому Серёжа решил компенсировать неудачу и злобно ткнул пальцем в плечо Арсению. — Ты вчера тут с ума сходил, — для более понятной демонстрации Серёжа постучал тем же пальцем по голове друга, — а интересует тебя только этот пацан. Может, о себе подумаешь?       — Я нормально. — Арсений поморщился и оттолкнул от себя дружескую руку.       Ему и так ужасно стыдно за вчерашнее, а Серёжа ещё и добивает. Будто Арсений в восторге от своих приступов и проблем с головой. Но объяснять другу, что не надо сейчас на мозг капать, сил не имелось. А вот переживания за Максимку очень даже были. Надя же не стала бы ему просто так звонить… А вдруг он опять там напился и нужна была помощь?       — Я видел вчера, как ты нормально. — Серёжа схватил руку Арсения, на которой болтался бинт, и поднял её к глазам друга. — Это по-твоему нормально? Или размотать, чтобы получше рассмотрел свое нормально?       — Если я скажу, что больше так не буду, то это прозвучит очень тупо? — Арсений даже не глянул на руку, лишь наивно смотрел на друга.       — Арс, блять. — Серёжа отпустил руку и сел рядом. Да так сел, что стул чуть не упал. — Может, немного в больничке отлежишься, отдохнёшь, раз тебя так кроет?       — К психиатру сегодня съезжу, попрошу таблетки поменять. Эти слабоваты. — Арсений заметил, как Серёжа закатил глаза. — А теперь дай телефон, а?       — А может, ну его нахуй, а? — передразнил Серёжа.       — Нормально все будет. — Арсений протянул руку. — Давай.       — А если нет? — Серёжа всё сильнее убеждался в безнадёжности Арсения.       — А если нет, то ты знаешь, что колоть. — Арсений настойчиво тряхнул рукой. Серёжа с минуту смотрел на друга, пытаясь понять, когда он стал таким идиотом.       — Непробиваемый долбоёб.       Арсений даже не стал отпираться. Только смотрел, как Серёжа уходит из кухни. Нужно срочно выяснить, что там с парнем, а с остальным потом можно будет разобраться. Серёжа вернулся с телефоном и вручил Арсению, который сразу начал звонить Наде.       — На громкую ставь, чтобы я знал, отчего тебя на этот раз успокаивать. — Серёжа встал около тумбы, скрестив руки на груди.       Арсений поморщился, но всё же включил громкую связь.       — Что-то с Максимом? — вместо приветствия спросил Арсений, как только девушка ответила на звонок.       — И тебе привет. Нормально всё с ним. Я вчера уходила, он спать ложился.       — Ты уходила?! — Арсений чуть воздухом не подавился. В прошлый раз, когда она ушла, Максим напился так, что… Что Арсений до сих пор себя грызёт за свою несдержанность. — Надь, ну как так? А что если он глупости какие-нибудь натворил? Или опять напился? Или ещё что-нибудь?       — Да в порядке он, не кричи. Я звонила ему с утра.       — Точно? — Арсений слегка нахмурился, пытаясь унять разбушевавшиеся нервы.       — Да точно. Ты сам нормально? Я собственно за этим звонила.       — Нормально. — Серёжа, услышав это, прокашлялся.       — А если честно?       — Немного понервничал. — Арсений сердито посмотрел на друга. Вот чего он начинает? — Сейчас нормально.       — Немного очень сильно, ага. — пробубнил себе под нос Серёжа. Арсений недовольно поджал губы.       — Ладно. Поверю.       — Надь, не оставляй Максима. — Арсений вздохнул. — И привет ему передавай.       — А может, ты сам ему позвонишь, и вы нормально поговорите?       — Нет. — Арсений сам себе покачал головой. — Не стоит. — Серёжа на это помотал головой и постучал пальцем по виску, пытаясь донести до друга, что он дурью мается.       — Что не стоит? Ты щас такой херни натворишь своим увольнением, что пиздец. Арс, включай уже мозг, а? Он на тебя с первого дня залипает. Ты думаешь, он по приколу тогда напился? Он из-за тебя, дурака, напился. А ты всё отнекиваешься. Влюбился он в тебя, как не знаю, кто. А ты хуйней страдаешь.       — Солнышко, я тебя не знаю, но ты мне уже нравишься. — Серёжа аж подошёл к телефону. Ну нельзя на такое промолчать. Наконец-то ещё один адекватный человек появился.       — Серёж, блять. — Арсений отодвинул друга. — Надь. Мы всё равно не сможем быть вместе.       — Ты, вообще, слышишь, что я тебе говорю? Вернись в реальный мир из своей головы и невнятных загонов. Вам поговорить надо! По-го-во-рить. Я не знаю, какого чёрта ты решил уволиться и уехать, но что-то мне подсказывает, что адекватных причин нет.       — Так. — Серёжа забрал телефон. От Арсения все равно толку ноль, тем более он явно собирался сморозить очередную ересь. — Наденька, вези-ка ты этого Максима сюда. Разберёмся на месте.       — Да не надо сюда никого везти! — Арсений возмущённо всплеснул руками.       — Заглохни, Арс. Тебя щас не спрашивают. — Серёжа отмахнулся от друга. — Солнышко, я тебе сейчас со своего номера напишу, скинь адрес, куда вам такси вызвать, хорошо?       — Хорошо.       Серёжа довольный отключил вызов и принялся переписывать номер, не обращая внимания на то, как Арсений опустил голову на руки. Последнее, что его сейчас волновало — упрямство друга. Да и интересно было посмотреть на этого Максима, из-за которого у Арсения кукуха на Бали отъехала. Радостно предаваясь там утехам вместе с загонами и расшатанной психикой.       — Ну нахуя? — Арсений поднял на Серёжу взгляд, полный страдания.       — Чтоб было дохуя. — Серёжа закончил с телефоном и посмотрел на Арсения. — Разберитесь уже нормально между собой. И иди оденься. Пожалей психику пацана. В обморок ещё грохнется от твоего вида. А два дня подряд разбираться с… — Серёжа задумался над характеристикой. Арсения-то он спокойно мог назвать психованным, у них дружба давно уже вышла на уровень, когда оскорбления не цепляют и используются исключительно для выражения эмоций, и все это понимали. — С влюблёнными, короче, не хочу. — Он махнул рукой, так и не придумав ничего более внятного.       Арсений закатил глаза. Нет, он, конечно, будет рад видеть Максима. Но… кто знает, что из этого выйдет. Может, Надя ошибается, и парню глубоко насрать. А если нет… то все становится ещё сложнее. Арсений не знал, насколько, он готов к откровенному разговору, и не аукнется ли это ещё большими проблемами. И из-за этих двоих придётся проверять по факту. Что не очень радовало.       Он ещё не до конца отошёл от вчерашнего укола и мысли жутко путались. В голове такая каша была из «хочу — не хочу», «скажу — не скажу», «нравлюсь — не нравлюсь», и прочих противоречий, что даже манка с комочками и то приятнее. Одна часть в восторге верещала от предстоящей встречи с Максимом, другая отчаянно крестилась и просила так не делать, а третья шептала просьбы всё рассказать Максиму. Арсений чувствовал, как паника потихоньку завладевает разумом, и еле заставил себя остановиться, чтобы не загнаться как вчера. А то он может, да.       Арсений быстро отписался Стасе, чтобы не названивала, и пошёл в душ. Если уж и приводить себя в порядок, то по-человечески. А заодно подумать, что и как говорить Максиму. Он ведь даже не знал, с чего начать. А куда приведёт этот разговор, он даже представить не мог. Но поговорить им точно стоило. Хотя бы для того, чтобы не строить лишних иллюзий.

***

      Ребята приехали на удивление быстро. Серёжа толком с посудой не успел разобраться. Да, он сегодня в хозяюшки заделался. В личные Арсеньевские. Не часто он таким, конечно, занимался и сегодня, видимо, не судьба, потому что по квартире раздался уже второй звонок в дверь. Серёжа наспех вытер руки и пошёл открывать. Да так и застыл в изумлении, когда открыл. На пороге стояла та самая неприятная блондинка с весьма симпатичным парнем. Да, даже Серёжа это отметил.       — Опа, чудовище. — Надя улыбнулась. — Вот и познакомились. — Девушка протянула руку.       — Да уж. — Серёжа улыбнулся, пожал Наде руку и посмотрел на парня. — А ты, милашка, тот самый Максим?       — Угу. — Максим смутился. Не часто, знаете ли, левые парни его милашкой называют.       — Проходите, — Серёжа отошёл в сторону, пропуская ребят. — Если чё, то ко мне можно обращаться просто Сергей Аристархович или мой господин.       — Чудовищем будешь. — Надя оценивающе оглядела пустую раму, где когда-то было зеркало. — Где второго потерял?       — Эта амфибия никак не накупается. — Серёжа нахмурился. — Кстати, о нём, блять.       Арсения уже подозрительно долго не было. Либо он там решил сделать из себя королеву красоты, либо то, о чём пожалеет, когда его оттуда достанут. Серёжа подошёл к двери и дёрнул ручку. Естественно, было заперто.       — Арс, открывай! — Серёжа ударил по двери кулаком. — Я ж дверь вышибу. А если ты там удумал что-то с собой сделать, то я лично тебя придушу!       Надя с интересом наблюдала за разворачивающейся картиной, пока раздевалась. Забавный этот Серёжа. Максим же скромно топтался в уголке. Каждая стенка напоминала о том самом вечере. И сознание любезно подкидывало яркие картинки происходящего. И не понятно, то ли стыдно было за тот день, то ли повторите, пожалуйста. Да и в целом немного странно было находиться в квартире Арсения. Особенно видя Серёжу, продолжающего колотить по двери, призывая друга к благоразумию.       — Да заебал. — Арсений высунулся из ванны. — Нормально всё со мной. Привет, ребят. — Арсений махнул им рукой и скрылся обратно за дверью.       А Максим, вопреки всем своим вчерашним мыслям, вновь готов был растечься в лужу. Арсений весь взъерошенный такой, с глазами своими невозможными, в своей естественной среде обитания… Слишком уж уютно было. И так бы он и стоял, как дурачок, если бы не Надя, которая схватила его за рукав толстовки и потащила за собой.       — Чайник вчера умер жестокой смертью, поэтому чай не предлагаю. — Серёжа проверял кофемашину, пока ребята рассаживались. — Но есть кофе. И, вроде, бутылочка коньяка уцелела.       — Стильно. — Надя кивнула на бедную стенку, на которой остались чёткие следы после швыряния в неё предметов.       — Арс постарался. — Серёжа ухмыльнулся. — Так что, кофе?       — Кофе. — хором ответили ребята.       — Чудовище, а расскажи-ка нам, откуда у простого преподавателя такие хоромы и машина. — Надя всё же хотела удовлетворить свой интерес. Квартира даже на первый взгляд ну никак не тянула на преподавательскую. Одна только кофемашина выглядела так, словно стоит как общежитие.       — Ещё раз меня так назовёшь, и в твоём кофе окажется цианид вместо сахара. — Серёжа сказал это слишком сладким голосом, который совершенно не сочетался со злобным взглядом на Надю. — Можешь считать преподавание обычным хобби, чтобы не скучно было. А остальное он сам расскажет, если захочет.       — Ладно-ладно, чудик. — Надя подняла руки. Для цианида ещё рановато, тем более она зацепилась взглядом за приличную стопку коробок с лекарствами. — А это чьё богатство?       — Да живёт тут один психованный. — Серёжа покосился в сторону коридора и поставил перед ребятами кружки.       — Болеет? — Максим взял кружку.       — Ага, на всю голову. — Максим с Надей удивлённо подняли глаза на Серёжу. — Ещё скажите, что вы не в курсе? — Надя помотала головой. Серёжа сделал пометку в голове вправить мозг Арсению. О проблемах нормальные люди сразу предупреждают. — Весь букет я вам не распишу, но в основном, если я правильно помню, то страдает он от ПТСР. А может, и не от него. Там много всего, короче.       — Серёж, я буду тебе очень признателен, если ты начнёшь поменьше пиздеть. — Арсений встал в дверном проёме и облокотился плечом о косяк.       Максим повернул голову на голос и пропал, расплываясь в глупой улыбке. Здравый смысл и адекватность дружно схватились за ручки и потопали в закат. Арсений такой уютный был, такой домашний, такой милый. Тут и на брошенность стало всё равно и на отъезд. Как такое может волновать, когда вот он, стоит, улыбается, смотрит.       — Ещё скажи, что это не так. — Серёжа невозмутимо посмотрел на друга. — И вообще, матом при студентах, ай ай ай. — Он демонстративно пригрозил пальцем.       — Я не на работе. — Арсений мельком глянул на Серёжу и вернулся к созерцанию Максима. — Так что похуй.       — Тебе, может, кофе налить, мой нервный друг? — Серёжа махнул кружкой.       — Себе налей, — Арсений вспомнил, почему идея показывать друга людям это полная дрянь, — и яду побольше. — Язык за зубами он почти никогда не держал. А это чревато последствиями. Студенты вряд ли готовы к такому представлению. — Максюш, как ты?       — Максим, беги от него. — Серёжа не дал ответить парню, чем весьма разозлил Арсения. — Вот отвечаю. Ты посмотри, как на друзей кидается. — Серёжа посмотрел на Надю, которая радостно переводила взгляд с одного на другого, предвкушая веселье. — Наденька, солнышко, ты же согласна со мной? — Девушка активно закивала.       — Серёж, щас допиздишься, вот отвечаю. — Арсений отвечал без злобы, но так, чтобы друг понял, что лучше не перегибать.       — Добьем твою хату окончательно? — Серёжа почти захлопал в ладоши. — Я за. Давно пора ремонт сделать.       — Только вот это оставь. — Надя кивнула на стенку. — Живописно. — Арсений закатил глаза. Надя и Серёжа в одном помещении это конец всем нервам.       — Что б я ещё раз с кем-то общаться начал… — Арсений вздохнул. — Максюш, предлагаю оставить этих клоунов и поговорить нормально.       О чём говорить, он правда так и не придумал. Знать отношение Максима к его отъезду не то чтобы очень хотелось. Арсений предпочёл бы оставаться в сладком неведении и мечтах о том, что ему не всё равно. Но парочка уже успевших спеться демонов правы. Точки надо бы расставить. А то они чуть ли до секса не доходят, то бегают друг от друга, то Арсений крышу свою выкидывает просто потому что может. С любым другим парнем он бы точно не заморачивался и просто забил. А с Максимом… С ним по-человечески хотелось.       — Солнышко, тебе не кажется, что нас тут недолюбливают? — Серёжа подошёл к Наде, кладя руку ей на плечо. — Ты посмотри как он с ним ласково, — Серёжа кивнул в сторону Максима, — а с нами грубо. Неприятненько, Арсений Анатольевич.       — Сладкий мой, сходи нахуй, а? — Арсений многозначительно посмотрел на друга. Не культурно, конечно, при посторонних устраивать дружеские разборки, но, судя по лицам ребят, их такое не особо-то и пугало. Особенно Надю. Такой восторг в её глазах был.       — Только если на твой, дорогой. — Серёжа засмеялся. Вообще, его определённо радовал тот факт, что друг ожил.       — Ты не в моём вкусе, забыл? — Арсений вскинул бровь. Ломать о себе представление как о суровом преподавателе, так до конца. — И вообще, ты ж уверял меня, что натурал.       — Ну да, тебе студентов зеленоглазых подавай. — Серёжа поймал гневный взгляд Арсения и поспешил сменить тему. — И вообще, я просто люблю гейские шуточки. — Серёжа уселся на кухонную тумбу.       — А вы всегда так? — Надя готова была слушать это вечно. Весёлые они.       — Почти. — Арсений улыбнулся Наде и перевёл взгляд на Максима. — Идём? А то это может долго продолжаться.       — Идём. — Максим поднялся со своего места.       Арсений не переставал удивлять. Максиму так странно от этого было. Не от того, что Арсений, оказывается, материться может и с друзьями устраивать акты неприкрытого флирта, ради ха-ха. Это-то ему ох как нравилось. А вот от своих реакций странно было. Ещё вчера он думал о том, как это неправильно восхищаться мужчиной, а сегодня смотрит на него и не может с собой ничего сделать, чтобы не расплываться от умиления. У Максима в целом никогда таких чувств ни к кому не возникало. Были, конечно, похожие к девушкам, но намного, намного слабее. А тут свалился на его голову Арсений… Имя ещё такое красивое…       — Арс, — Надя окликнула преподавателя, — ты мне таким больше нравишься.       — Не привыкай. Это разовая акция.       — Максимка, — Серёжа подзадержал парня, — если этот недопсихолог начнёт вести себя неадекватно, то сразу беги к нам.       — Серёж, реально заебал. — Арсений осуждающе посмотрел на друга. — Пойдём, Максюш. — Он пропустил парня вперёд и пошёл за ним.       — Я тебя ещё не ебал! — Серёжа крикнул это уже в пустующий коридор.       — И не мечтай. Силенок не хватит.       Арсений проигнорировал крик «хватит» со стороны кухни и закрыл дверь. Это и правда может продолжаться до бесконечности. Особенно в присутствии других людей. У Серёжи как будто выключатель срабатывал, и он начинал цепляться вообще ко всему. Впрочем, Арсений не на много лучше.       Вид гостиной заставил обоих ненадолго притормозить на входе. В целом тут всё было как до погрома. Серёжа постарался и убрал основные последствия истерики, за что ему низкий поклон и множество благодарностей, которые Арсений выразит чуть позже. А может, и не выразит. Потому что друг перестарался. Шутник хренов.       Всё стояло на местах. Но. Торшер Серёжа любезно обмотал бинтом, под которым виднелась изолента, и записку к нему прикрепил «Упал. Очнулся. Изолента.». Книжная полка стояла на своём законном месте и даже с книжками, но с красноречивой подписью «они ни в чём не виноваты, Арс». И ладно, это бы он пережил, но друг-придурок повесил обратно на стенку разбитый телевизор. Арсений даже качнул головой, удивляясь сам себе. Это ж как вчера надо было психануть, чтобы оторвать его… Но с надписью «Я был слишком молод, чтобы умирать» Арсений не спорил. И правда. Он тут и года не провисел. Обидно, конечно. Хороший был телевизор…       — А ПТСР это что? — Максим внимательно осматривал комнату. Вчера тут явно было весело. Треснутое стекло на шкафу, а вместе с ним и дверь, интересные разводы на стенах, отсутствие штор и занавесок на большом окне, зато присутствие их в углу сплошным комком…       Максим понимал, что это что-то не очень хорошее. Плюс куча невнятных лекарств, отметины на стенах, разбитые костяшки, порез на запястье, который Максим успел заметить, и общий разбитый вид Арсения складывались в довольно-таки не радужную картину. Ну и Надя по дороге всякой жути нагоняла. И обещала запереть их где-нибудь, пока не разберутся между собой. Максим и сам был не против разобраться. Хотя бы в причинах, почему Арсений резко решил увольняться. Надя, конечно, сказала, что он просто сам не знает, что творит, и на самом деле ему нужен Максим, а не увольнение, и вообще, она много всего говорила. Только Максим запутался во всём ещё где-то в самом начале. Единственное, что он точно усвоил — это то, что нужно поговорить.       И вчерашнее решение, что это всё бред, неправильно и нужно забыть, полетело далеко и надолго, как только он увидел Арсения. Настоящего Арсения. Который слегка смущённо указал Максиму на диван и сам сел рядом. А в глазах у него… Максим не профессионал, но эмоции людей прекрасно различал. И у Арсения сейчас на лице явно читалось и замешательство, и боль, и сомнения. И выглядел он таким живым, таким слабым, таким нуждающимся в поддержке…       Привычный образ Арсения, как уверенного в себе жестокого преподавателя, в очередной раз разлетался вдребезги, когда они остались наедине. На кухне, в окружении Нади и Серёжи, он был другим, а прошло-то всего пару минут. И такие колоссальные изменения. Максиму так хотелось вцепиться в Арсения и изучать, изучать, изучать. Каждую их встречу он открывался по новому. И каждый раз Максим чувствовал всё более живого и настоящего Арсения, а не куклу, которую он из себя строил.       — Посттравматическое стрессовое расстройство. — Арсений отвёл взгляд от Максима в надежде, что рассматривание ковра ему поможет. Жаль узоров на нём не было. — Постараюсь кратко. Психика человека штука тонкая. И иногда бывает так, что она не выдерживает. ПТСР возникает на фоне тяжёлых потрясений. Для всех они разные. Ну и развивается оно не так чтобы очень часто. Вся проблема в том, что даже если нет никаких предпосылок к повторению той ситуации, всё равно психика включает защитные реакции, если какая-либо ситуация хотя бы немного похожа на ту, что спровоцировала травму. И реакции эти не всегда адекватны. — Арсений вздохнул. — А я ещё и не пролечил это всё сразу, и теперь мне прилетело в три раза больше.       Максим осторожно накрыл руку Арсения своей. Было прекрасно видно и прекрасно чувствовалось, как ему тяжело говорить об этом, открываться. И Максим хотел хоть как-то поддержать Арсения. И за руку, если честно, тоже хотел подержать. Тёплая она такая была. А Арсений был и не против. Даже улыбнулся слегка и голову к Максиму повернул.       — А это всё… — Максим многозначительно оглядел комнату, остановив взгляд на куче занавесок в углу. — Ну… Из-за этого расстройства?       — Это… — Арсений грустно ухмыльнулся. — Не совсем. У меня… — Он сглотнул. Даже Серёже Арсений никогда не разжёвывал свои болезни. Да и знала о них только Стася… — У меня когда-то были трудные отношения, повлёкшие за собой множество проблем. Они… — Арсений вздохнул. Слова подбирались с таким скрипом, что даже двери в фильмах ужасов и то милее звуки издают. — Проблемы были всегда, но, скажем так, в спящем режиме.       — А потом они активировались и ты стал как Халк всё крушить? — Максим улыбнулся и подвинулся немного ближе.       — Максим… — Арсений честно пытался состроить серьёзное лицо, но не смог не улыбнуться сравнению, что придумало это чудо. — Вроде того. Я… боюсь чувствовать, боюсь привязываться к людям. Думал, что смогу избежать проблем уволившись и уехав. Так получилось, что… — Арсений закусил губу. Очень не хотелось болтать лишнего. Но и информацию донести хотелось. — Уехать-то я смогу, это не сложно. И искренне был уверен в том, что план идеален, ведь нет рядом триггера — нет проблем. Да только оно всё равно сработало. И… ну… — Арсений обвёл взглядом комнату. — В общем вот в такое вылилось моё желание сбежать от проблем.       — А без отъезда не получится… — Максим вздохнул. Формулировки это не его, тем более его сейчас так руки интересовали. Арсений и его слова, безусловно, тоже и даже больше, чем руки. Но на формулировку внятных предложений сил как-то не хватало.       — Без отъезда… — Арсений хмыкнул. Тут и с отъездом-то, кажется, не получится. Вообще уже никак не получится. Вляпался он по самые… — Проблема сейчас не в отъезде, а в тебе. — Максим удивлённо оторвался от созерцания рук и вопросительно уставился на Арсения. Который аж потерялся от такого взгляда. Да и давно уже потерялся, а как найтись никто говорить не хочет. — Нравишься ты мне, Максим. Сильно. И от этого мне очень страшно.       — Можно? — Максим кивнул на левую руку, никак не ответив на признание.       Потеряшка Арсений вновь растерялся. Но руку всё же протянул, моментально пожалел, что так и не замотал обратно рану. Совершенно не хотелось лишних вопросов. Но Максим будто и не заметил ничего, с интересом принимаясь разглядывать татуировку.       — Я хочу её переделать. — Арсений тоже смотрел на парад планет под которым располагалась надпись «pleasure for pleasure».       Максим на секунду оторвался от созерцания, слегка улыбнувшись Арсению и вновь опустил глаза на рисунок, увековеченный на руке. Интересно так. Астрологи любят трактовать этот парад, как «время силы», или как это, эзотерическое «место силы», предвещают глобальные изменения в жизнях людей, когда планеты выстраиваются в одну линию на небе. Нет, Максим не сошёл с ума, просто как-то встречался с девушкой, которая весь мозг ему с астрологией и эзотерикой вынесла. После этого, собственно, и расстались. Арсений не походил на фанатика, и, судя по надписи, набил её просто потому что красиво. Впрочем, даже если он и вкладывал туда какой-то смысл, то скорее всего от себя, а не от астрологов. Впрочем, Максим уже не о том думает.       — Тот натурал, — Максим робко коснулся надписи на предплечье, — про которого я говорил, что мне нравится, — он осторожно обвёл пальцами все планеты, замечая, как кожа Арсения покрывается мурашками, — это ты. — Максим поднял глаза на Арсения, не убирая руку с его.       — Максим… — Арсений смог только выдохнуть.       Мир Арсения стремительно летел в ебеня. Столько раз он слышал эту фразу про «нравишься», и она не вызывала ничего, кроме желания свалить куда подальше. Что он собственно и делал. А тут… мозг упорно кричал беги. Сердце упорно кричало останься. Страх, смешанный с восторгом от взаимности, жестоким коктейлем разливался по телу и парализовывал каждую клеточку. Арсений даже не знал как дышать, не говоря уже о том, как на это всё реагировать.       — А тату красивая. Не переделывай. — Максим улыбнулся и вновь опустил взгляд на татуировку.       Реакция Арсения это что-то потрясающее. А вообще, ему так спокойно вдруг стало. И радостно. От осознания, что он нравится Арсению вся адекватность вышла на перекур, освобождая место тупым радостным бабочкам. Не так уж и страшна оказалась иная ориентация, когда это взаимно. Ну и что, что Арсений тоже парень? У Максима и похуже в жизни жесть происходила. Такая, что на её фоне влюблённость в парня сущие мелочи.       Да, Арсений, кажется, с психологическими проблемами и склонностью к разрушению квартиры. Но… Опять же. Максиму не привыкать. Летающей мебелью его не удивить. Главное, чтобы не в него, но и это, на самом деле, не такая уж и проблема. А вот порез, замеченный на запястье… В том, что это именно порез, Максим не сомневался. И что Арсений сам это сделал тоже. Ужасно интересно было откуда в нём такое, но лезть в душу он не собирался. Арсению, судя по его виду, и так не легко открываться. Да и Максим пока не готов открывать в ответ свою душу.       — Максим…       Арсений начинал откровенно паниковать. Его разрывало от желания спрятать в объятиях это чудо и не отпускать от себя ни на минуту. И одновременно разрывало от желания сбежать, закрыться, лишь бы Максим не заговорил про отношения. Или наоборот хорошо, если заговорит? А если он окажется не таким уж и милым, как кажется? А ведь у него ещё и кризис ориентации… Или Арсений это придумал? Слишком уж уверенно Максим держался для того, кто только недавно про себя понял, что ему нравятся парни. Или не недавно? У Арсения от таких поворотов всё напрочь вылетело из головы, оставляя сплошные вопросы и панику. Таблетки точно стоит сменить. Не помогают эти нихрена.       — Ты говорил, что не пролечил. — Максим слегка нахмурился и едва касаясь притронулся к порезу. Обработать бы… — Почему? — Он отстал от руки Арсения и просто осторожно сжал ладонь, поднимая глаза.       Арсений умирал от каждого взгляда и прикосновения. От искренности, которая исходила от парня. От таких осторожных и нежных движений. Не могут парни быть такими нежными! Но Максим сидел рядом с ним и был. Он не был похож ни на кого из тех, что были до него. А их было много. И в глазах у него спокойствие такое, будто Арсений чашку случайно уронил, и Максим сидит, успокаивает, что ничего страшного, со всеми бывает, рукожопость не приговор, а не в съехавшей крыше признался, сидя с порезом на руке.       — Я… Не видел в этом смысла. — Арсений немного нервно пожал плечами. — Научился избегать триггеров. И думал, что весьма успешно.       — А сейчас? — Макс незаметно для себя начал поглаживать большим пальцем руку Арсения.       — А сейчас появился ты, и всё полетело куда подальше. — Арсений грустно усмехнулся.       Максим сейчас казался Арсению не подростком восемнадцати лет, а, как минимум, взрослым тридцатилетним дяденькой. Когда сам Арсений провалился куда-то в детство. Столько спокойствия в Максиме было, и, кажется, искреннего желания разобраться.       — И что думаешь делать? — Максим сел поудобнее, не выпуская руки Арсения. Можно ему с собой её забрать? Ну очень уж понравилась.       — Не знаю. — Арсений тяжело вздохнул — Пока глушу симптомы таблетками.       — Уедешь? — Максим внимательно следил за каждой эмоцией на лице Арсения. Так это интересно было. У него такая живая мимика, когда не прячется под маску…       — Это было бы разумно. — Арсений задумчиво поджал губы. Мозг упорно голосовал против откровенности, а вот сердце умоляло открыться, раз уж начал. И такая борьба, если честно, утомляла. Если бы не Максим рядом с его зелёными глазами, то Арсений точно словил бы ещё один приступ истерики от разрывающих противоречий. Но отчего-то рядом с этим парнем было спокойно, словно под транквилизаторами. Страшно, конечно, паника никуда не делась, но в крайности не уносило и мозг продолжал соображать более-менее адекватно. — Я не хочу, чтобы ты ко мне привязывался. Я проблемный, понимаешь? — Максим удивлённо приподнял брови, но всё же кивнул. — Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. А они обязательно будут.       — А если мне на них пофиг? — Максим придвинулся ещё ближе. Так, что чувствовал бедром тепло Арсеньевской ноги.       Паника Арсения ему в целом понятна и отчасти знакома. Максим проходил через что-то подобное классе в девятом. Он тогда познакомился с девочкой не из его школы, они понравились друг другу. И когда от неё начались намёки на отношения, Максим струсил. Он казался тогда себе целой ходячей проблемой по разным причинам. Да и людей побаивался. А потом были ещё девушки. И со временем он успокоился. Проблемы — дело временное. Что-то решается, с чем-то учишься жить…       — Максим, я даже не смогу сейчас никаких отношений построить. — Арсений грустно посмотрел на парня. — А после вчерашнего мне, вообще, лучше в больницу лечь.       А ещё лучше бежать, куда подальше от этой темы. Отношения равно боль. Отношения равно предательство. Отношения — это страшно. Арсений не хочет вновь в тот ад, что он когда-то прошёл. Ему, знаете ли, и так нормально. Но Максим…       — Ложись. — Максим пожал плечами. — Отдохнёшь там, подлечишься. А о постройке не обязательно прямо сейчас думать.       Максим это сказал так легко и просто, что Арсений чуть не вскочил. Остановили Максимовы руки, контакт с которыми он совершенно не хотел разрывать. По его мнению, нормальный человек после слов о больнице уже должен был сбежать. А Максим сидит. И смотрит так, будто искренне верит, что всё у них нормально будет. И чашку новую купят. Хватит переживать из-за неё.       — Зачем тебе это, Максим? Я могу застрять в больнице, не выйти из неё никогда, не вылечиться до конца! У тебя вся жизнь впереди. Не нужно обжигаться об меня. Я самый плохой вариант из самых плохих. — Арсений смотрел в зелёные глаза и не понимал, почему он всё ещё тут.       — Не расскажешь тогда, как перестать видеть сны с тобой и думать о тебе круглыми сутками? — Макс склонил голову и слегка улыбнулся.       Арсений, конечно, молодец. Хорошо придумал. И подаёт всё так интересно… Он ведь не говорит напрямую, что не хочет, что им не стоит ничего и пробовать. Максим, может, и молодой, но мозги, вроде, имеются. И понимание, что Арсений хочет имелось. Но боится. Максим, конечно, тоже боялся. Он же в этих мужских отношениях совсем не смыслит. Но не попробуешь — не попробуешь, как говорится. А сейчас, сидя вот так рядом с Арсением, хотелось попробовать. С ним уютно как-то, будто Максим на своём месте.       — Максим…       Арсений сдавался. Максим, сам того не подозревая, с лёгкостью мог управлять Арсением одним лишь взглядом. И Арсений это понимал. И от этого было только страшнее. Арсений чувствовал, как стоит над пропастью. Прямо как в мультиках, когда персонаж бежит, бежит, а потом резко тормозит, осознавая, что под ним ничего нет. И сделать уже ничего не может. Вот и Арсений замер над пропастью, понимая, что в следующую секунду полетит вниз, но смотрел с ужасом в камеру, на радость зрителям.       — Это моя жизнь. — Максим перехватил руки Арсения поудобнее в свои. Как в домик спрятал. И Арсения, который явно нервничал, хотелось в домик спрятать. Лишь бы ему спокойно было. Интересное такое состояние… — Я подожду. Сколько нужно.       — Макс, да послушай… — Арсений цеплялся за последние возможности выплыть. Оттолкнуть, напугать, лишь бы парень сам сбежал. Потому что Арсений уже не мог это вывозить. Он хотел его себе. Но не хотел больше обжигаться и бояться.       — Арс, а что если мне нужен именно такой плохой вариант? — Максим же, судя по всему, решил не оставлять никаких шансов выплыть. Даже случайно. — Что, если я хочу попробовать? Что, если я хочу обжечься? Я устал думать, честно. — Максим слегка сжал руки Арсения. — Вчера я почти убедил себя в том, что это всё к лучшему, если тебя не будет. Что вернусь к нормальной жизни, что это просто глупости. Помутнение рассудка, я не знаю… — Максим сделал небольшую паузу. — Но я не хочу возвращаться. Понимаешь? Ты мне нужен. И сейчас я в этом окончательно убедился. А по поводу отношений… — Максим вздохнул. Арсений напрягся. — Я пока сам к этому не готов. Мы с тобой толком не знакомы. Я бы предпочёл сначала сблизиться, а потом уже обзывать это всё отношениями, или чем ты там хочешь.       — Максим… — Арсений утонул. Спасительный воздух теперь был где-то на самой глубине.       — Что?       — Ты же понимаешь, что я могу вести себя неадекватно, что могу причинять тебе боль. Со мной не будет нормальных отношений.       — Да подожди ты с отношениями. — Максим на секунду нахмурился. Нет, он определённо ещё не готов официально признаваться себе в нестандартности ориентации. Слишком это сложно. — Давай хотя бы просто с общения начнём. И посмотрим, как оно пойдёт.       — Максим. — Арсений смотрел в зелёные глаза и терялся. Он не мог поверить, что такие люди, вообще, могут существовать. Не мог поверить, что парень не сбежал сразу же, как узнал о ПТСР. Не мог поверить, что со всем этим можно справиться. — Мне страшно.       — Мне тоже. — Максим улыбнулся. — Давай бояться вместе?       — Ты невозможный. — Арсений не верил, что парень вот так просто всё воспринял и настаивал исключительно на общении.       — Ты тоже. А это наверно нужно обработать. — Максим осторожно провел пальцем по ранам. — Пойдём.       Максим встал и потянул за собой Арсения, у которого загонов, самокопания и скелетов в шкафу оказалось не меньше, чем у него самого. И если себя Максим упорно закапывал и не видел из этого выхода, то в разговоре с Арсением будто открылся третий глаз. И все эти загоны ушли куда-то на десятый план. Ведь в самокопании с целью самоуничтожения ты не замечаешь очевидного: вокруг есть и другие люди, которым ты нужен, которые беспокоятся о тебе, которым не плевать на то, что с тобой происходит. Ты не один такой проблемный на весь мир. Ты не одинок. И всё решаемо. Стоит только открыть глаза.       — И куда их унесло? — Максим удивлённо осматривал пустующую кухню.       — Главное, чтобы не переубивали друг друга. — Арсений нехотя освободил свою руку из Максимовой.       Их руки слишком хорошо подходили друг другу. Арсений обычно не любил, когда его держат за руки, хотя прикосновения ох, как любил. Но с Максимом это было так комфортно, будто его руки созданы, чтобы часами держать Арсеньевские. И без этого тепла так одиноко стало… Но Максим хотел обработать раны, а значит это новые прикосновения. Арсений потянулся за аптечкой, в надежде, что Серёжа вчера вернул всё на место и не придётся выискивать нужное по всей кухне.       А ещё его всё не покидало ощущение, что их разговор шёл как-то не по правилам. Не должен студент уверять преподавателя, который, на минуточку, психолог, что всё в порядке и нет ничего страшного. А этот психолог, которому, на минуточку, двадцать шесть лет, не должен выпадать в состояние ребёнка. Но Максим как-то так ловко перехватил всю инициативу и взрослость на себя, что Арсений просто не устоял и упал в это мягкое облако, где можно расслабиться. Не можно, конечно, но так хотелось. Хотя бы на минуточку перестать быть сильным взрослым, который уже не вывозит, и лечь на сильное плечо, где тебя погладят и успокоят… И Максим волшебник, не меньше, как-то смог это сделать. А ещё притворялся, что в психологии совсем не разбирается…       Максим так неожиданно оказался рядом, что Арсений вздрогнул. Кажется, не стоит поворачиваться к нему спиной. А то тихий, зараза. Или Арсений слишком задумался… Максим сам достал всё, что ему нужно и положил на стол, так, чтобы удобно было брать, и подождал, пока Арсений развернётся, прислоняясь к тумбе. Набор, конечно, так себе. Перекись лить на такие раны — кощунство. Но, за неимением ничего больше, придётся обрабатывать тем, что есть. Скудность набора для обработки ран внушала надежду, что Арсений не часто травмирует себя. Да и заживших шрамов Максим на руке не заметил. А уж рассмотреть он её успел. Оставалась, конечно, вероятность, что Арсений мог резать ещё где-то. Но Максим хотел верить, что если нечем обрабатывать, то и нечего обрабатывать.       Максим аккуратно взял правую руку, перекись и полил на костяшки. Арсений поморщился, когда жидкость начала активно шипеть, хотя Серёжа вчера всё от души поливал. Максим, заметив это, поднёс руку Арсения к лицу и начал дуть, пока антисептик делал своё дело. Арсений в шоке захлопал глазами от такой неожиданности. Так аккуратно и заботливо ещё никто ему не обрабатывал раны. Максим улыбнулся и промокнул остатки пены ватным диском. Затем намазал мазью, забинтовал и перешёл к левой руке, повторяя все действия.       — Максюш. — Арсений следил за тем, как Максим отрезает бинт и аккуратно бинтует запястье.       — Ммм? — Максим завязал кончики бинта, отложил всё лишнее и поднял глаза на Арсения.       — Спасибо тебе. За то, что выслушал. И за то, что ты есть. Ты потрясающий. — Арсений осторожно поправил Максиму волосы. — Мне даже легче стало. — Арсений начал убирать руку, но Максим её перехватил и прижался к ней щекой.       Надолго ли это «легче» Арсений не знал. Как и не знал, что со всем этим дальше делать. И не хотел сейчас знать. Впервые за долгое время он чувствовал себя действительно хорошо и легко. Будто и не было ничего страшного в его жизни. Максим удивительным образом работал как анестезия. И всё, чего хотелось сейчас — максимально насладиться моментом. И не думать ни о чём. Просто быть.       — А мне начинает нравиться быть геем. — Максим ухмыльнулся.       Арсений так нежно на него смотрел, как никто и никогда. И к руке с бинтом так приятно было прижиматься… Максим удивлялся сам себе. Столько открытий за день. И так не хотелось думать о нормах, правильности и прочей белиберде. Сейчас всё было настолько правильным по ощущениям, что правильнее некуда.       — Какой же ты котёнок. — Арсений может и не хотел озвучивать свои мысли, но Максим и правда невозможно мило прижимался щекой.       Арсений готов был душу продать, лишь бы почаще видеть эту милую картину. И чувствовать, как по телу разливается невозможное тепло и счастье. Арсений нежно поглаживал большим пальцем щеку парня. Такой он красивый… А уж когда прикрыл глаза… Арсений уже не падал в пропасть, он летел на сверхсветовой скорости на самоё её дно, чтобы разбиться там счастливой лепёшечкой.       — Знаешь, что не честно? — Максим даже не попытался открыть глаза, но замешательство Арсения чувствовал.       — Что? — Арсений аж гладить перестал. Не честно такие вопросы так неожиданно задавать.       — Ты вот трезвым меня целовал. — Максим ощутил, как рука Арсения слегка дрогнула. — И всё помнишь. А я нет…       — Ты же помнишь… — Арсений слегка нахмурился. Кажется, Максим более чем прав, им бы пообщаться сначала, прежде чем об отношениях говорить. Ход мыслей парня он совершенно не улавливал, как не пытался.       — Да… я просто… — Максим открыл глаза и смущённо опустил голову. — Ты прав, забей.       Арсений устал считать, который раз за день он терялся рядом с этим парнем. Такая резкая смена настроения загоняла в ступор. То Максим уверенно и с явным удовольствием прижимается к руке, в голосе что-то игривое сквозит, а в следующую секунду он глазки опускает, щеки у него розовеют, губы нервно пожёвывает, отстраниться пытается…       — Максим, — Арсений положил вторую руку на щёку парня и мягко поднял его голову. — На что я должен забить?       Максим помотал головой, ни капли не облегчая жизнь Арсению. У него и так мозг из последних сил скрипел, а сейчас так вообще в аварийный режим перешёл. Называется пойми, чего Максим хочет. Арсений очень сильно жалел, что от экстрасенса в нём примерно ничего. Ну вот как он должен понимать эту фразу про «не честно», розовые щёки, просьбу на что-то забить, бегающий взгляд, то и дело цепляющийся за губы…       — Господи, Максим…       Арсений и сам начал стремительно краснеть от своей тупости. Но догадка всё равно заставила улыбнуться, и прикоснуться своим лбом к Максимову, скрывая смущение. Это же надо было так затупить... Хуже школьника, ей богу.       — Прости... — Максим тяжело вздохнул и прикрыл глаза, лишь бы не чувствовать этого позора.       Арсений хоть и дурак глупый, но отказываться от такого предложения совсем уж идиотизм. И Максим такой очаровательный, такой смущённый, ещё и рядом так... Арсений осторожно повернул голову Максима поудобнее, и тут же мягко коснулся его губ своими, отстраняясь почти сразу, но всего лишь на несколько сантиметров, давая Максиму право выбора. Всё же оставалась вероятность, что Арсений совсем попрощался с мозгом и не так всё понял.       Но Максим сам робко потянулся к губам. Арсения натурально плавило от такой несмелости, осторожности, волнения. С адекватным мышлением в присутствии этого парня у него явные проблемы. И с дыханием. И с сердцебиением. Арсения накрывало так, как никогда раньше. Он даже совершенно забыл о своей нелюбви быть кем-то прижатым к любой поверхности, и о том, что предпочитает вести, а не быть ведомым. Впрочем, Максим не то чтобы прямо вёл. Скорее пробовал, хотел почувствовать, понять...       А Арсений и не сопротивлялся, отвечая совершенно без напора, и, в основном, просто подставляясь под поцелуи. В голове сейчас сплошные бабочки летали, изгоняя своими крылышками все ненужные мысли. В том числе и о том, что Максим может понять, что ему такое не нравится и отстраниться. Да и не могли они оформиться во что-то существенное, что заставит уйти в уголок загонов и сойти там с ума. Максим будто входил во вкус, целуя всё увереннее, не пропуская ни миллиметрика.       И Арсений входил во вкус отдаваясь таким незамысловатым ласкам. Так это было наивно, без капли пошлости, только чистые чувства. Будто они пара школьников, которые впервые поцеловались. Арсений и руки то свои никуда с щёк не убирал, а Максим и вовсе забыл про свои руки, которые болтались где-то вдоль тела. И настолько это было приятно, насколько неприятно шевельнулись ключи в дверном замке, ломая такую нежную идиллию.       — Не вовремя, блять. — Арсений быстро чмокнул Максима, убирая от него свои руки и пытаясь привести себя и свои мысли во что-то адекватное.       Максим смущённо отошёл к окну с крайне заинтересованным видом разглядывая улицу. Он так увлёкся Арсением, попадая в какой-то совершенно параллельный мир, что в реальность возвращаться оказалось достаточно трудно. Всё было так правильно и нормально пока не пришли друзья... А сейчас сознание любезно начало кидаться моралью и социально одобряемым поведением. Но Максиму то понравилось! Ни с одной девушкой поцелуи не были настолько приятны и чувственны, как с Арсением...       — А я тебе говорю, что они вместе будут. — Надя, судя по звукам, расстегивала куртку.       — Да нихуя. Я Арса получше твоего знаю, и что б эта одиночка влез в отношения? Да он будет тоннами таблетки глотать, лишь бы не впускать никого в свою жизнь. Тем более студентов. Да я что угодно поставлю на то, что этого не будет.       — Что угодно не надо. Давай конкретнее.       — А вы не охерели? — крикнул Арсений, улыбаясь Максиму, который отлип от созерцания улицы, услышав такие заявления. — Что за тотализатор?       — Во, а ты говорил дров наломают, пока ходим. — Надя избавилась от куртки. — Нормально всё.       — Ага, может, он там труп твоего Максимки расчленяет, пока мы тут раздеваемся. — Серёжа и позитивное мышление определённо были созданы друг для друга.       Арсений налил воды Максиму и себе, кивая парню на место за столом. Обнять бы его сейчас, конечно, но этим двоим, пожалуй, пока рано знать о том, что тут было. Им ещё разбираться и разбираться друг в друге.       — Где вас носило-то? — Арсений прислонился к тумбе, отпивая из кружки и разглядывая двух невовремя появившихся друзей.       — Эта зараза чаю захотела. — Серёжа плюхнулся за стол рядом с Максимом, который старался не подавать виду, что тут только что происходило. — Пришлось за чайником прогуляться. — Серёжа поставил коробку на стол.       — Вообще, я просто хотела их двоих оставить. — Надя невозмутимо посмотрела на Серёжу.       — И не стыдно тебе старших обманывать? — Серёжа откинулся на спинку стула и скрестил руки.       — Ммм. Дай-ка подумать… — Надя задумчиво посмотрела на потолок, — нет, ни капли. Вы вместе? — Девушка перевела взгляд сначала на Максима, а потом на Арсения.       — Нет. — Максим покачал головой.       — Мы чё, зря уходили? — Надя разочарованно посмотрела на ребят.       — Получается, что так. — Арсений улыбнулся.       — А я тебе говорил. — Серёжа победно посмотрел на девушку.       — А мы сроки не обозначали ещё. — Надя показала язык Серёже. — Ты все ещё увольняешься? — Девушка перевела взгляд на Арсения.       — Уже нет. Надо же вас оболтусов уму-разуму учить. — Арсений глянул на Максима, который сидел, поглядывая на него и улыбался.       — Ну вот и всё. Тотализатор в деле. О ставках потом договоримся. — Надя многозначительно посмотрела на Серёжу, который выглядел не очень довольным. Зато Арсений улыбался.       — И чё ты лыбишься? — Серёжа злобно глянул на Арсения. — Иди на машину свою взгляни, мастер парковки, блин.       — Потом. — Арсений махнул рукой. Зачем себя расстраивать, если можно не расстраивать. — Всё равно за руль мне в ближайшее время нельзя будет.       — Тебе уже месяц как нельзя, если что. — Серёжа кивнул на стопку с таблетками. — И с чего вдруг тебя это начало ебать?       — Не твоё дело, мой любопытный друг. — Арсений щёлкнул по носу Серёжу.       — Ожил, блять. — Серёжа всплеснул руками. — Максим, я передумал. Не беги от него. Он мне в состоянии зомби не нравится.       — Серёж, про допиздишься помнишь?       — А ты всё-таки хочешь ремонт организовать?       Максим перестал вникать в обмен любезностями. Он просто залипал на Арсения. На красивого и улыбающегося. На настоящего Арсения. А о том, что делать со всем этим дальше, он подумает в другой раз. Сейчас просто хорошо.