Поиграем, детектив?

— да чтоб мне сдохнуть, как я мог проиграть женщине?! — казалось, что парень был в полном отчаянии, едва не хватаясь руками за голову. — а что в этом такого? — почти искренне поинтересовалась Фумико, идя позади недавно подошедшего Клауса. До жути голодная, но при этом — вполне довольная своей наблюдательностью. — что такого?! Да как ты смеешь спрашивать? Это просто унизительно, вот и всё. — Есенин гордо задрал голову, открывая длинную шею. Ямадзаки во всех красках представила, как втыкает туда самую острую вилку, но вместо того чтобы воплотить мечту в реальность, она мило улыбнулась. — проигрыш — штука не самая приятная, но разве я виновата в том, что ты осёл, не видящий дальше своего носа? — складывая руки за спиной, девушка ускорила шаг, оставляя позади парня, сыпавшего в её сторону всеми ругателствами, которые только мог вспомнить. Глядя на него, Фумико всё чаще вспоминала джентльмена Осаму, который ни разу не позволил себе даже повысить голос, не говоря уже об оскорблениях. Хотя, учитывая, какие позиции они занимали во время общения, это кажется правильным. Только вот, Ямадзаки постоянно чувствовала обиду, из-за того что получает хорошее обращение к себе только в качестве средства для достижения чьей-то цели. Она сама крайне редко пользовалась такими способами, была собственная стратегия. — Клаус! — девушка поровнялась с ним и схватив за локоть, медленно зашипела, продолжая мило улыбаться. — как только дверь закроется за нашими спинами, ты расскажешь мне всё. Пока я просто прошу, но не забывай, что могу и заставить. Мальчишка лишь вздрогнул, часто замотав головой. Фумико держала его крепко, поэтому попытки высвободить конечность не увенчались успехом. Его наивные детские глаза наполнились слезами, в них застыл ужас. Бедняга даже не вспомнил, что на ней ошейник, не позволяющий использовать способность. — осторожно, я догадываюсь, что в этом месте повсюду камеры. Я понимаю, что из каждого угла на нас смотрят несколько пар глаз. Прекрати плакать, Клаус! — нахмурилась девушка, пытаясь вразумить мальчика, но видя, что это не приносит плодов, зашептала ему на ухо: — ты собирался вступить в организацию, членами которой являются наёмные убийцы, зная, что плачешь при малейшем ощущении опасности? Если хочешь добиться высот, придётся не раз выходить из своей зоны комфорта, пацан. Прекращай немедленно! Фумико никогда не умела правильно обращаться с детьми. Ей было слишком трудно подбирать нужные слова, для того, чтобы успокоить. Куда проще для бывшей оперативницы «Мрака» было надавить на точку, которая значит для ребёнка хотя-бы ничтожное «что-то». Да, это было низко, ужасно и некрасиво. Девушка и сама знала, но изменить в себе эту мерзкую черту не могла. Привычка давить на людей со стороны психики так и осталась у неё, как подарочек от босса. Поговорить с юношей не удалось. Возле железной двери, за которой находилась клетка, стояла Хитоми, поджидая. Выглядела как всегда с иголочки. Чёрный строгий костюм идеально сидел на её фигуре, а лаковые туфли блестели даже на таком слабом свету. Светлые волосы были собраны в высокий хвост, открывая взору аккуратные уши, на которых покачивались золотые серьги. От женщины тянулся шлейф запаха от приятных духов, отдающих лёгкими нотками сладости. — Ямадзаки, Ямадзаки. Твоя тяга к жизни в самом деле меня поражает! — медленно произнесла Канэко, не пытаясь скрыть иронию в мягком голосе. Подойдя ближе к Хитоми, Фумико была рада тому, что её руки находятся за спиной. Сейчас кулаки сжимались так сильно, что ногти впивались в нежные ладони, оставляя синеющие следы. Девушка до сих пор не забыла её слова, о том что смерть друга была случайностью. Чувство своей собственной никчёмности в ситуации, когда врага хочется порвать на части, заныло в груди. — поговорим о тяге к жизни, когда мои руки будут залиты вашей кровью. — выплюнула Ямадзаки, едва не рыча от злости. — значит не желаешь? — женщина продолжала улыбаться, словно и не замечая потемневшее лицо собеседницы. Всё ещё напуганный Клаус, который завидев Канэко превратился в пустое место, не издавая ни звука попытался задержать Фумико, неуверенно касаясь её руки. Он правда беспокоился о ней, видя с каким рвением девушка ввязывалась в спор и с каким безразличием бросалась словами. Она не боится — это прекрасно, но мальчишка не хотел бы снова наблюдать за тем, как пленница отбывает своё наказание. Заметив, что Ямадзаки подняла конечность, паренёк весь сжался, подумав, что она замахивается для удара. Привыкший к побоям мальчишка поздно спохватился, вспомнив, что возможно он неприятен Ямадзаки, а его прикосновения и того хуже. С детства считая себя бракованным и мерзким, Клаус опешил когда бледная женская рука настойчиво пихнула его за прямую спину. Подняв всё ещё красные от слёз глаза, юноша бездумно сверлил взглядом волнистые волосы этой странной девушки, что всегда были в лёгком беспорядке, как ни укладывай. В глазах промелькнуло восхищение, но тут же было скрыто мальчиком, который вновь стыдливо опустил очи. Он сразу заметил позу Фумико, чья правая нога стояла немного впереди, словно её обладательница готова была напасть, как только сочтёт поведение оппонента подозрительным. Клаус всегда был смышлёным парнем, поэтому быстро понял, что стойкость по значению практически равна номеру пятьдесят восемь. Один вид девушки вселяет уверенность в себе и своих силах, а для места, куда она попала отнюдь не случайно, это качество запросто может сыграть против и привести её к гибели. — самые сильные всегда держатся до конца и конечно не остаются без награды. Думаю, ты хочешь узнать, что же здесь происходит на самом деле? — за спиной послышался шорох, краем глаза Фумико заметила тёмную ткань мантии. — в любом случае, выбора у тебя нет. Ямадзаки спокойно сделала шаг в сторону, не желая чтобы её снова хватали и куда-то вели. Она подняла руки, при этом открывая ладони. Все жесты девушки буквально кричали о добрых намерениях, но холодная усмешка и хриплый злой голос никак с этим не вязались. — я вполне могу ходить самостоятельно. — Фумико не спрашивала разрешения или вроде того, она просто поставила Хитоми перед фактом, сказав это словно само собой разумеющееся. Но ведь так и было? Согласившись пойти с ней, девушка добровольно попалась в мышеловку. Может заметно и не было, но в голове Ямадзаки всё время проходил напряжённый мыслительный процесс. Она снова и снова рассматривала различные варианты и итоги событий. Именно это подсказало Фумико, что сейчас лучшим решением будет не противиться. — ты наверняка голодна, поешь. — холодно произнесла Канэко, когда обе оказались в одной из многочисленных комнат. Она отличалась от других хотя-бы тем, что атмосфера здесь была на удивление уютной. Тёплый свет, которого было достаточно, мягко освещал каждый угол, не давая тени возможности заполнить помещение. Проведя большую часть времени в полутьме, мятные глаза Фумико не сразу привыкли, заставляя её невольно щуриться. Оглядываясь по сторонам, девушка обнаружила, что вся мебель выглядит новой. Ненароком коснувшись стула, она ощутила холод материала, будто вещь только-только принесли с улицы, где погодка должно быть не очень. В самом центре комнаты стоял стол, от которого приятно пахло деревом. Проведя ладонью по его поверхности, Хитоми одобрительно кивнула и улыбнувшись Фумико, отодвинула для неё один из стульев. Девушка послушно уселась на предложенное место и в ожидании сложила руки в замок. Стараясь даже не смотреть на еду, вместо этого она уставилась на Канэко, которой похоже было абсолютно наплевать. Женщина совершенно обыденно взяла в руки палочки, собираясь подвинуть миску с лапшой ближе, когда заметила, что Ямадзаки не делает того же. — почему ты не ешь? На этот раз еда правда нормальная! — весело махнув рукой, Хитоми поменяла тарелки местами и преспокойно опустила палочки уже в другую. Фумико не шевельнулась, пытаясь смотреть куда угодно лишь бы не на еду. После того, что произошло в столовой, она попросту боялась взять в рот хотя-бы кусочек, не беря в расчёт слова Канэко. Эта женщина — последняя кому можно доверять. — как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась так, будто ей и правда было интересно. Ямадзаки опустила голову, скрывая лицо волосами. Чувствуешь? Она не чувствует, основываясь только на знании своего тела, понимает, как сильно болят некоторые его части. Например застуженная из-за холода шея; икры, которые сводит практически каждую ночь; спина, которой она довольно сильно ударилась совсем недавно; в конце концов живот… — всё хорошо. — наверное, лучше всего обмануть. Кто знает, что будет, скажи девушка правду? — тогда почему ты до сих пор не приступила к еде? Или простая лапша тебе не по душе? Фумико не хотелось разговаривать, а уж тем более отвечать Канэко. Она просто нахмурилась, придавая лицу ещё более угрюмый вид. По его выражению сразу было понятно, что девушка не в настроении и тот, кто захочет почесать языком, рискует получить в глаз. Словно и не замечая этого, Хитоми продолжила говорить. — как хочешь, дело твоё. А теперь, засунь всю человечность подальше и приготовься слушать. — женщина заговорщецки улыбнулась.

***

В городе уже наступила зима. Не та замечательная пора года с огромными сугробами пушистого белого снега, которые искрятся от яркого солнечного света, а просто декабрь — мокрый и холодный. Небо уже несколько дней не меняло цветовую гамму, оставаясь серым и лишь изредка светлея или темнея на несколько тонов, в зависимости от времени суток. Осаму Дазай, не изменяя своим привычкам, по-прежнему носил бежевое пальто, что совсем не согревало и ни капли не спасало от порывов ветра. Настойчивый напарник уже много раз говорил ему о том, чтобы тот немедленно сменил одежду, если не хочет проваляться с температурой. Думая, что это не такой уж и плохой способ покончить с жизнью, суицидник отшучивался, при этом едва сдерживая дрожь, которая не покидала его уже достаточно долгое время. Детективное агентство не бездействовало даже в такую отвратительную погоду, когда единственное чего тебе хочется — это поскорее выпить горячего чая и сделать всё возможное, чтобы наконец согреться. Дело было в том, что с самого начала месяца в газетах и новостях начали всё чаще говорить о пропаже лекарств. Казалось бы, что такого необычного в краже простых таблеток и сиропов? Но опять же загвоздка, простые вещества никому нужны не были. В основном пропадали транквилизаторы, да и в целом — лекарства, вызывающие привыкание и некую эйфорию. Возможно, некоторые люди и не понимали при чём тут детективное агентство, но это совершенно точно было из-за того, что реальных масштабов преступления не показывали по телевизору. Таблетки пропадали не то что пачками, а целыми грузовиками. Разумеется, как и в любом другом деле были свидетели, но их показания не давали ничего кроме новых сомнений. Одни утверждали, что совершенно точно видели машину в определённом месте. Другие же были уверены в том, что никакой машины там не было. Беглянка так и не объявилась, но у Дазая закрадывались определённые сомнения на её счёт. Она ведь всегда оказывается там, где происходит что-то неладное? Рано или поздно даст о себе знать, хотя могила её друга пустует уже довольно долго… Осаму продолжает ходить к Одасаку так часто, как только может себе позволить. Его путь всё равно лежит через усыпальницу этого парня, так почему бы не проверить? Единственное, что лежит рядом с камнем — засохший цветок, который Фумико принесла туда ещё осенью.

***

Черви — самое противное, что только можно было придумать. Фумико всем сердцем ненавидела этих отвратительных животных, которых к тому же было огромное множество. Девушка могла спокойно взять в руки майского жука, позволяя ему ползать по ладони; любила ядовитых змей с яркой окраской; с интересом проводила время, наблюдая за огромными хищными пауками. Ямадзаки, как и большинство людей, чувствовала некое отвращение к тараканам, мышам и крысам, но это заставляло её лишь брезгливо кривиться. Но черви… Девушку начинало тошнить при виде того, как они шевелятся и как мерзко двигаются их маленькие продолговатые тельца. После дождя эти твари постоянно вылазили на улицу, заставляя бедную Фумико едва ли не в панике ходить по тратуарам, старательно минуя раздавленных чьими-то ботинками животных. Сейчас в руках у Ямадзаки находился пакет, что так любезно предоставила ей женщина, представившаяся Восемнадцатой. Заметив, как и без того бедное лицо девчушки побелело до такой степени, что практически было схоже с цветом муки, женщина сжалилась. В лаборатории, на её столе лежал толстый серый червь, по форме и размеру чем-то напоминающий опарыша. На его спине мелкой сеткой красовались отметины кроваво-алого цвета. Животное через чур активно двигалось, ворочаясь по поверхности стола будто гонимое безумием. Изо всех сил поджимая бледные губы, дабы сдержать рвотный позыв, Фумико слегка прищурив глаза смотрела на червя. — каждого из них зовут «Ева». Не спрашивай почему, никто не сможет ответить. Имя ничего не значит и дано просто, чтобы было. Госпожа Канэко уже объяснила тебе, как именно черви действуют на человека, не так ли? — кто ими управляет? — тот, кто способен подчинить себе чужое сознание, конечно. — Восемнадцатая выразительно посмотрела на девушку. — здесь есть человек, который может повелевать червями? — Фумико была настроена скептически. Взгляд женщины стал ещё более тяжёлым. Вторая половина лица была скрыта тканью, поэтому понять в каком положении сейчас находятся её губы было невозможно. А без этого создавалось впечатление, что она очень сильно рассержена. — кажется слепой я ещё не стала, ты сидишь прямо передо мной. Пятьдесят восьмая, правильно? — нет. Меня зовут Фумико. — делая недолгие паузы между словами, возразила девушка. — можешь забыть об этом. Пока ты находишься в этих стенах, имя тебе не нужно. Вот опять этот бред. Её пребывание здесь уже практически на исходе. Ямадзаки не бездействует, всё-таки работа в преступной организации многому научила девушку и она даже была благодарна за некоторые уроки. За столь короткое время, Фумико уже знает большинство коридоров; все двери к которым они ведут, а так-же самое важное — во сколько обычно сменяется охрана. — я не собираюсь участвовать в заражении людей этими мерзкими тварями. — уверенно заявила Ямадзаки, слегка насмешливо глядя на женщину из-под лба. — до сих пор думаешь, что есть выбор? Не согласишься и в тебя подселят точно такую же, а будешь много болтать ещё и язык вырвут. — пожала плечами Восемнадцатая, вручая девушке онигири. Фумико считала, что принимать от кого-то еду довольно рискованно после того, что случилось. Из слов Канэко, она поняла, что то была тренировка силы воли и характера: проявил неосмотрительность и поплатился за это жизнью, но никто ведь не давал гарантии дальнейшей безопасности. — бери, чего ждёшь? Иначе скормлю собакам. Не бойся так, ты нужна живой, пока что. — очень успокаивает, спасибо. — съязвила Ямадзаки, но угощение всё-таки взяла. После нескольких дней голода, она больше не могла держаться, переживая как бы не рухнуть в обморок от такого. Еда оказалась вполне нормальной.

***

На этот раз Фумико шла по коридору в одиночку. По дороге ей изредка встречались люди, на шее у которых были такие же ошейники против способностей. Они все по только им известной причине странно косились на девушку, будто она была каким-то сверхъестественным существом. Не обращая на них внимания, Ямадзаки полностью погрузилась в свои мысли. Создать червей специально ради того, чтобы те жили внутри человека как бомба замедленного действия? И ради чего всё это, захватить мир или, может, устранить мешающие организации? Как бы там ни было — это самое дикое, что она когда либо слышала за свою короткую жизнь, которая, как оказалось, должна была закончиться ещё раньше. — воу воу воу! И снова здравствуй, липучка. Я произвёл на тебя такое сильное впечатление, что теперь ты всюду за мной таскаешься? — мечтай. — услышав порядком надоевший голос, Фумико закатила глаза, не удосуживаясь даже повернуться. — странно, когда ты сытая — становишься ещё злее. У нормальных людей обычно случается наоборот. — Есенин бодро выпрыгнул из-за её спины и незамедлительно попытался дёрнуть за волосы, желая оканчательно вывести девушку из себя. Ямадзаки резко развернулась, почти за мгновение до того, как он успел привести свой замысел в жизнь и, смерив парня серьёзным взглядом, а затем слегка понизив голос, спросила: — знаешь про червей? — каких ещё червей, шутишь что-ли? Тебе пересказать школьный курс биологии или интересует что-то конкретное? — да, слышал что нибудь о «Еве»? — м-да, если это шутка, то самая отстойная в моей жизни. Это тебе дурацкий фильм про зомби апокалипсис что-ли? — Есенин быстро поник, утратив былую бодрость и веселье. Он явно был разочарован. — как раз в зомби и дело. Ты, похоже, что-то да знаешь? — Фумико хитро прищурила глаза, не отрывая взгляда от лица парня. — да знаю, ты безнадёжна! Вот и весь секрет. До встречи, зо-оом-бии. — молодой человек забавно выпучил глаза, специально протягивая гласные. Проговорив последнюю фразу, он пугающе зашевелил руками и принялся пятиться назад. Ямадзаки не стала и дальше лезть к нему, понимая, что ничего полезного, кроме различных оскорблений в свой адрес, не услышит. Девушка спокойно направилась в свою «комнату», как и планировала изначально. Проходя мимо очередного стражника, Фумико внезапно пришла в голову безрассудная и довольно глупая идея. Она никогда не видела, чтобы кто-то надолго задерживался возле людей в мантии и решила сделать это сама. Ямадзаки хотелось узнать, предпримет ли он хоть что-то: прогонит её или продолжит стоять смирно, а может скажет чего? Девушка остановилась напротив, прислоняясь к холодной стене. Глаза человека, как и половина носа, были скрыты за большим капюшоном и Фумико не могла толком понять, видел ли тот её. По широким плечами, высокому росту, большим ботинкам и ещё некоторым приметам, Ямадзаки сделала вывод, что перед ней скорее всего находится мужчина. Он несомненно слышал её приближение, но с места не сдвинулся и позу не изменил. — могу я поговорить с вами? — дружелюбно спросила девушка, внимательно вглядываясь в лицо стражника, незаметно стараясь заглянуть под капюшон. Тот не ответил, но вместо этого отрицательно мотнул головой. Фумико было подумала, что мужчина говорит на немецком и просто не понял её слов, но несмотря на догадку, поинтересовалась снова: — а почему? — она продолжала радостно улыбаться, на фоне высокого крупного мужчины смотрясь как надоедливый подросток. Ямадзаки понимала, что не дождётся тяжёлых вздохов или в гневе сжатых кулаков, так как по всей видимости выдержке и терпению этих людей учат с детства. По неволе ей вспомнилось желание Клауса. Как ни крути, но девушка в упор не видела раздражительного мальчишку в подобной организации. Как и ожидалось, мужчина не ответил на вопрос, но зато поднял руку. Большой ладонью, обтянутой чёрной перчаткой, он указал куда-то в сторону при этом не поворачивая головы. Фумико не нужно было оглядываться, чтобы понять, что стражник выбрал именно то направление, в котором находилась её клетка, словно говоря — «уходи». Усмехнувшись на прощание, девушка пообещала вернуться, глубоко внутри представляя километровую речь, которую Акане высказала бы мужчине, если бы была здесь. К сожалению, чёртов ошейник не позволял поговорить с призраком даже в собственных мыслях. Ямадзаки уже давненько подумывала о том, что такого можно сделать, чтобы избавиться от этого надоедливого устройства раз и навсегда. К несчастью, единственный способ освободить шею на какое-то время девушка видела только в согласии с их дурацкой идеей — попытке подчинения воли червя. Однако, в то же время, Фумико особенно ясно осознавала, что делать этого ни в коем случае нельзя, ибо чуть позже попытку наверняка используют против неё самой, и возможно даже насильно заставят участвовать в опытах, что требуют так много материалов и средств на исполнение.

***

Прошло две недели. На удивление, ничего необычного за это время не происходило от слова совсем. Каждый день пара стражников, как по расписанию, не слишком любезно провожала Ямадзаки в лабораторию, сопровождая и без того не желанный поход грубыми толчками и хватаниями за плечи. Обычно они приходили рано, в период с шести до восьми утра, так что спустя пару дней девушка привыкла и в назначенное время уже ждала их одетая, а самое главное — не голодная. Клаус исправно приносил в комнату поднос с едой, три раза в день. Время от времени Фумико ходила в столовую сама, желая удостовериться, что со всеми остальными ничего не происходит. Её не держали в помещении силой и уж тем более не сажали в клетку, в которой девушка очнулась в самом начале. Люди в мантиях втащили в комнату футон и даже тумбочку, наполненную вещами. Железную дверь запирали только на ночь, так что Ямадзаки не могла открыть её, как бы ни пыталась. А пыталась она с огромным усердием. Ещё в первую неделю Фумико отбила себе костяшки пальцев, изо всех сил стараясь достучаться хотя-бы до кого-то снаружи. Со временем девушка стала спокойней, но новые синяки и ссадины продолжали появляться на её теле. В темноте Ямадзаки частенько могла стукнуться обо что-то, зачастую и вовсе этого не замечая. А потом, когда на коже уже синело пятно, было поздно. Прошло ещё около недели, когда здоровье Фумико наконец окончательно дало слабину. Одним вечером девушка почувствовала себя не очень хорошо, а на следующее утро едва могла ходить, борясь с сильным жаром. Голова словно стала чугунной, а в горле скребли не то что кошки — тигры и львы, как минимум. Ямадзаки не хотела как-то показывать временную слабость, стараясь спрятаться подальше от чужих глаз, когда кашель начинал душить особенно сильно. Её не волновало собственное состояние, куда больше девушку заботило то, что в случае чего она не сможет постоять за себя пока не поправится. Клаус замечал изменения в поведении Фумико, но был слишком осторожен и пуглив, чтобы что-то предпринять. Ему не хватало простых «я в порядке», но юноша не пытался копать глубже, оставаясь на месте, растерянно глядя на дрожащую женскую фигуру. Всё что Ямадзаки могла себе позволить — это горячий чай по вечерам. Разумеется, он никак не мог помочь, но банальных жаропонижающих таблеток никто здесь не предлагал, да и просить было не у кого. Так думала девушка, пока вновь не оказалась в лаборатории. Глубоко вдыхая запахи различных реактивов, колб и веществ, Фумико всё сильнее клонило в сон. Брови напряжённо сошлись над переносицей на её болезненно бледном лице, выдавая самочувствие. Рассматривая под микроскопом червя, которого минуту назад безжалостно разрезала скальпелем, Восемнадцатая не отрываясь от своего дела спросила: — как давно начался твой жар? — кажется прошло два дня. — Ямадзаки вяло мотнула головой. — ты не выглядишь здоровой уже четвёртые сутки. Уверена, что не хочешь принять лекарство? — а у вас есть? — девушка удивлённо хлопала глазами, будто не веря ни одному сказанному слову. — да, но даже если бы не было, вспомни, где ты находишься. С таким количеством материалов и оборудования я легко могу сделать тебе настойку. — ответила женщина, параллельно доставая несколько таблеток из ящика. — с кем я имею дело? — внезапно прозвучал тихий голос Фумико. — три года назад именно вы были той, кто смог вылечить смертельно больного, верно? Об этом знала вся страна. — температура слишком высокая, выпей. — Восемнадцатая быстрым движением перебросила в руки девушки круглую таблетку. — жаль, что я не встретила вас раньше. Возможно, вы могли бы помочь моему другу. — Ямадзаки слабо улыбнулась, а затем вновь зашлась в приступе кашля, почти не успевая дышать. Как только вернулась в комнату, она упала на футон, сжимая в объятьях тёплое одеяло. Фумико знобило, на лбу выступили капельки пота. Девушка уснула быстро, заставляя себя сделать это, чтобы хоть немного притупить головную боль. Перед глазами мелькали сотни картинок, которые Ямадзаки не удавалось разглядеть внимательно. Они сменяли одна одну с неимоверной скоростью, не оставляя шансов на более детальное рассмотрение. Фумико слышала десятки голосов, что сливались воедино, замешивая огромный водоворот из обрывков фраз, криков и смеха. А потом всё стихло. Девушка услышала голос Сэтоши, так чётко, будто он стоял напротив неё. — эй, Мико-чан! — слова эхом звучали в голове. — а давай меняться: я тебе браслет, а ты мне колечко! — я могу одолжить его на время. Посмотри, но потом обязательно верни мне, хорошо? — она не контролировала свои слова и действия, но точно знала, что сейчас улыбается так широко, как только может. В следующее мгновение друг уже ловко подкидывал украшение, давая возможность только красному камню быстро мелькать в разных направлениях. Он засмеялся, на минуту остановив свою забаву, чтобы перекинуть в руки Ямадзаки свой браслет, который пообещал ей взамен. Девушка не смогла поймать, вещь просто пошла сквозь пальцы, оставив после этого неприятное ощущение. Картинка вдруг начала медленно плыть, словно помехи в старом телевизоре. Фумико отшатнулась, морщась от боли, когда в ушах зазвинело. Она проснулась, не ощущая на пальце привычного давления…

***

Зима. Весна. Лето. Все эти месяцы пролетели также незаметно, как и те, что были до них. Время уже давно перестало что-то значить, и похоже — для них обоих. Сегодня Танабата — любимый праздник Фумико. Он не единственный, но совершенно точно занимает отдельное место в её сердце. Ещё с раннего детства, где бы она ни была — посещать фестиваль фейерверков стало своеобразной традицией. Девушке было до одури холодно, головная боль мешала сосредоточиться на простых вещах, а бинты слишком сильно сдавливали кожу, но она не позволяла себе отвлечься от салюта, что оставлял на лице разноцветные отсветы. Ямадзаки рада, что может находиться здесь и просто наблюдать, ведь хозяин спустил своего любимого пса с цепи только на некоторое время. А Фумико, почти смирившись, спокойно использует это время, провожая глазами светлую бабочку, тонкие крылья которой кажутся практически прозрачными из-за яркого света. Насекомое пролетает мимо девушки, сделав круг около её бёдер, и направляется к группе людей, узнать которых даже со спины не составляет никакого труда для Фумико. Их образы слишком хорошо засели в памяти, вновь и вновь заставляя сознание проецировать знакомые лица во снах. Светлая макушка паренька-тигра Ацуши, прямая спина идеалиста Куникиды и бежевый плащ гения-самоубийцы Дазая. Они выглядят так, будто вовсе и не изменились за прошедшее время. В последний раз бросив взгляд в их сторону, Ямадзаки поспешила смешаться с толпой и вернуться к своей работе, ведь к сожалению в городе она не просто так. Девушка обратила внимание, как карие глаза Осаму прожигают насквозь место, где она стояла последние пару минут, словно он и правда может заметить её с такого расстояния.

***

Когда праздник закончился, Куникида превратился в настоящего зверя. В эти дни его злость и желание наконец придушить Дазая кажется достигли своего пика. Разумеется, все споры между ними как обычно происходили из-за работы. Дело в том, что суицидник так слёзно упрашивал коллег сходить на фейерверки вместе, что даже пообещал написать все отчёты. И чёрт бы дёрнул Куникиду снова ему поверить. Знал ведь, что так будет. Привык, что Дазай всегда обещает что-то ради собственной выгоды, но за слова потом отвечает редко. — Дазай-сан, может вы и правда напишете отчёт? Хотя-бы один? — робко начал Ацуши, уже чувствуя самое настоящее утомление от всех этих бессмысленных споров. — мы согласились пойти на представление. Если выполните обещанную работу, то всё будет честно, да? — эй нет, так не пойдёт! — радостно улыбнулся Осаму, закидывая руки за голову. — давайте кое что проясним — я сказал, что напишу отчёты, но не припомню, чтобы упомянул какие именно. Когда я найду подходящую верёвку и мыло, то обязательно всё сделаю, жизнью клянусь! Звонкий смех был слышен во всём офисе, но никого подобное уже не удивляло. Каждый давно привык, что Осаму практически никогда не занимался работой, скидывая всё на беднягу Ацуши. Если суицидник вдруг начинал делать что-то полезное, то это могло значить только то, что сегодня в Японии упадёт метеорит, не иначе. Раздались хлопки. Все детективы резко подняли головы, обращая взор на источник звука. Им оказался человек в чёрном бирете, что своим козырьком закрывал лицо. Фигура под свободной бордовой рубашкой явно была женской, а глянув на руки — в этом можно было точно убедиться. Гостья стояла, расслабленно опираясь спиной на дверной косяк и тихонько смеялась. — полагаю, это 1:0 в пользу Осаму Дазая? — вскидывая голову произнесла она. В помещении раздался шумный выдох. Вероятнее всего его издал Накаджима, который сейчас поражённо рассматривал девушку. Аккуратные черты лица, приятный запах ежевики, холодный взгляд стратега и приподнятый в улыбке краешек губ. — ты? — только и смог выдавить из себя Доппо. В его взгляде читалась злость, но любопытство затмевало её своей волной, превращая в простой набор букв. — я. — пунцовые губы растянулись ещё сильнее, превращая милую улыбочку в почти дьявольский оскал. Фумико медленно прошла вперёд, снимая головной убор, и уселась на диван. Окинув всех присутствующих ледяным взглядом, дабы сосредоточить всеобщее внимание на своей персоне, хотя оно и так принадлежало ей, Ямадзаки скрестила ноги, а после, устало выдохнув, огласила: — мои поздравления, вы по уши в дерьме!