вторая-третья-десятая

— владик, — бутылки остается только считать, искать меж них рамки, так нежно стираемые яриком, — давай в бутылочку? — дав… что? — в глазах влада лютое непонимание. они вдвоём, ок, да? — че слышал. влад сидит на полу — и это удобно. удобно опуститься рядом на коленях, думая, что ты эротичен и красив. на самом деле валишься резко — и эротики в движениях чуть меньше единицы по шкале. только влад, вливший в себя не меньше ярика, не заметит. — смотри, если я кручу, и на тебя указывает — я целую, а если ты и на меня — ты целуешь, — он крутит сразу после объяснения, а влад все ещё не догоняет, где в шутке кончается доля шутки; после какой бутылки нужно было уложить пацана спать. — на тебя указала. — блять, а на кого ещё? — влад наивный мальчик, до последнего воспринимает ярика как большую шутку. и ярик не даёт ответа, подаваясь вперёд. роль шута к лицу — часто говорили. — на тебя, — одно касание губ, пьяное подмигивание, возвращение на место как ни в чем не бывало. влад не распробовал — и он крутит бутылку из-под пива. горлышко указывает в пространство между ними, ярик поворачивает ровно на себя. — может хватит эту пидорскую хуйню, ярик? — влад не уверен, влад с неохотой, хотя видно, как взгляд по губам бегает. — так никого же нет. это будто звучит веским аргументом в нетрезвом сознании, и влад тянет целоваться. ярик не глупит, взбирается на колени, руки его задерживает на себе, позволяя трогать, как не каждая его девчонка с первого раза даст. ярик слишком резок и част и совсем не думает о последствиях. эхо откликнется, но не сейчас. сейчас только запал, который влада всё-таки охватил. шутка за шуткой, шут шутника перешутит.