вторая-третья-десятая

— а ты прикольный, — разрывая пьяные поцелуи, шепчет в губы лёва. — днём меня говном поливал на всю аудиторию, а щас первым целоваться полез, — парень встряхивает русыми волосами, подтягивая поближе ярика за бёдра. тот сидит на столешнице, и кухня не самое лучшее место для страсти, но в чужой двушке, где в одной комнате собрался весь народ, а в другой уже кто-то трахается, выбирать не приходится. — много на себя берёшь, я просто бухой, — ярик особого удовольствия не получает и даже рявкает на лёву, когда тот пытается залезть под рубашку, пока они продолжают целоваться. — меня вообще только парень бросил, ты знал? — он отстраняется.  так намеренно, что даже глаза блестят. ему сделали так больно, хочется вонзать ножи в ответ. чтобы хоть кто-то понял, почувствовал, чтобы хоть на секунду рассыпался так же, как он. даже если не виноват. — просто забыть пытаюсь. я б на тебя в жизни не посмотрел. у лёвы глаза потухают. — обидно вообще-то, — он убирает руки с чужой талии и отстраняется. — блять, прости, лёв, — ярик спрыгивает со столешницы и теряется в движениях, не зная, то ли схватить парня за руку, то ли оббежать, чтобы обратить на себя внимания. поздно дошло, как именно он поступил. чем он отличается от мудака юры, когда говорит подобное? ничем. два сапога пара — оба левые. — да пошёл ты. я б на месте твоего парня тоже тебя бросил. лёва уходит. ярик пинает мусорное ведро. по кухне разлетаются пустые банки.