Луноликая: В Эпоху Войны

Я приходила в себя, чувствуя вначале нестерпимый спазм мышц, слабость и дезориентацию. Недолго продлилось мучение: боль скоро стала спадать, а сознание проясняться. Открыла точно склеенные глаза, наткнулась на огромную плывущую морду друга: Агат бил по хиганбане не хуже недавней техники своим коктейлем из ужаса, волнения, злости и кучи неопознанных эмоций, превышающих планку «Нормально». «Почему он своего размера?» — лениво, нехотя подумала. «Потому что для лечения одной, прости Рикудо, ебанутой пришлось экстренно расти. Рада теперь взрослому сыночку?» — ядовито шипя, пояснил Курама. «Не шипи, кобра, хн…» «Огрызаловку прикрой, ненормальная! Из-за вас двоих здание чуть на воздух не взлетело! Ёбнутые на всю голову! Лишь бы друг друга отправить на тот свет! Так ладно! Кто против?! Я — нет! Но вместо того, чтобы на улицу выйти, в лесочек сходить ОНИ, БЛЯТЬ, РЕШИЛИ АПОКАЛИПСИС В БАРЕ УСТРОИТЬ И ВСЕХ БЛИЖНИХ УГРОБИТЬ!» От ора Курамы в голове вновь затрещало. На моё противное шипение ответил Агат дрожащим голосом: — Мастер? Мастер! Она в сознании! В сознании! — Да, да, жива твоя дура, жива. Не кричи, — отмахнулся безразличный голос Ямары где-то в стороне. Передо мной склонился плывущий силуэт хранителя. Он выставил пальцы чуть ли не впритык к глазам. — Сколько видишь? Пять? Неправильно, идиотка, я показываю один и он… Его толкнули, послышался грохот катящегося тела с чертыханием. — Не издевайтесь над ней, — на замену Ямары пришла длинноухая тень — Изуна-сан? Как ты себя чувствуешь? — Ещё что-то болит? — продолжил Агат. — Ломит? — Трещит? — Хн, заткнитесь, — отмахнулась от двоих мушек, медленно, отторгая помощь Айнона, поднялась, опёрлась о копыто Агата — Сколько я прибывала без сознания? Что произошло? Что с Намикадзе? Итачи. — Жив. В паршивом состоянии. Выглядел не лучше приготовленного тобой завтрака. Ямара проигнорировал мой раздражённый взгляд, сложил руки на груди и опёрся о край дубового стола. Только заметила, что лежу на болотного цвета диване, пол укрывает ковёр, а слева находится засоренный вещами: от стопки книг, завёрнутых в разноцветные ленты свитки, до горки бумажек, в которую обычно заворачивают уличную еду, стол. Настенные подсвечники ярко освещают незнакомый кабинет. — Его увели шиноби, скрывающие половину лица масками. Скорее всего из клана Абураме. Лишь они способны виртуозно манипулировать насекомыми, —пожал плечами, пояснил Айнон, неловко чеша дёргающиеся ухо. — Они как раз и спасли Намикадзе, вытащив и тебя из эпицентра взрыва техник заодно. С тех пор прошло около часа — продолжил Агат более спокойным голосом, не срывающимся на истеричные ноты. Слишком спокойно. Будто таблетку какую принял, хн. Не то чтобы раньше после моих самоубийственных выкрутасов он орал белугой, скорее жутко волновался, не перемкнув превратиться в молча осуждающую мамочку. Вырос? — Айнон, ты знаешь его? — Мгм, как сказать, — эльф нервно облизнулся, со вздохом развалился рядом — Он ушёл из гильдии сразу после смерти предыдущего мастера и затерялся в другой стране. Сегодня вдруг пришёл с визитом от имени мастера гильдии Хесо. Ничего дельного не сказал, но вышедшие из его рта угрозы настораживают. Тело напряглось при едином упоминании об организации из своего времени, тут же почувствовала весь спектр последствий удара током. Смахнула испарину со лба, прикрыла глаза, переживая накатившую дурноту и игнорируя испытывающий взгляд своего хранителя, что пробирал до мурашек, мистически светился — это неприятно ощущалось покалыванием кожи. Ямара чему-то хмыкнул, Агат завозился, устроил голову у меня на коленях, а хвостом обвил талию. Хесо — организация, правящая Страной Огня и ещё парой мелких стран вокруг неё, подчиняется и исполняет приказы исключительно Южного Короля, но безоговорочно исполняет свою роль судьи в подпольном мире. Их можно назвать Вендиче местного разлива. Или теми лучше назвать организацию Хеби, что играет роль шпионов? Акацуки, с их вечной стезёй наблюдателя? Ну, точно не Акума — те классические палачи… Прибравшие к рукам, по моей глупости, Ничибоцу, хн. Твари ебаные. Вернусь обратно — каждого представителя лично уебу нагамаки: отрежу ноги с кистями рук, чтобы ползать могли, распорю брюхо, заставлю любоваться обвешанными на клинке кишками, а если останутся в сознании, то обязательно пожарю их же печень или желудок. О, конечно же, вскрою черепную коробку Восточному Королю, чтобы узнать какая чертавщина там творится и какого лешего он, пьянющий, начал жаловаться на жизнь? Нет, резоннее задаться вопросом, почему он дал себя обмануть? Он же самый молодой из Четвёрки Королей! Мозги, как минимум хитрость, обязаны быть, хн. Я потёрла висок, усиленно разгоняя лишние мысли, приведшие куда-то не в то русло. О чём я толкую? А… Что организации, или по другому — гильдии, могли делать сейчас? В прошлом, помимо грязных делишек на своей территории, они сохраняли баланс, следили за преступностью, ака Вонгола местного разлива… Что-то мне после разряда в голове один Реборн в сравнениях лезет. Какая разница? Везде один и тот же фундамент, а названия и распределения сил разные. В голове щёлкнула идея. Для справки: Луноликая могла засунуть осколок артефакта в эту вселенную? Почему нет? Вполне. Откуда я вообще узнаю где заточены остальные части? Киара даст наводку? Так, хн, Изуна, устакань мозги, верни размышления в узконаправленную тему. Расплываюсь, как какая-то неопытная сопля, хн. Да какая разница, что этот мусор от Айнона хочет? Эта жалкая гильдия не стоит моего драгоценного внимания. Время без того утекает сквозь пальцы, как песок. В приоритете скорее разобраться с Итачи на пару с Неджи и вернуться к тренировкам. Внутри создавалось ощущение, словно поселился маленький мотор, повелительно требующий отбросить дела, да возвратиться к развитию тела, кендзюцу, тайдзюцу и поднятию на совершенно иной уровень ниндзюцу. Я слишком много размышляю не о том. Когда раскрыла глаза Ямары след простыл. Хмуро, сведя брови к переносице, пялилась на пустующий от задницы угол стола. В прострации поскребла вновь зудящий шрам. — Куда делся огрызок хранителя? — провела по шерсти Агата ладонью. Айнон дёрнул ушами, то и дело нервозно пялясь на отсутствующую руку, на месте которой висел рукав подпаленной мантии. Чудо, что не сгорела. Хотя, я смотрю, меня переодели: вместо простецких штанов со свободной, явно превратившихся в угли, до середины бедра, кофтой — чёрное боевое кимоно, видимо, из гардероба хранителя. Оно висело на теле, не являясь подходящим размером, и её прототип надет на Айноне, смотрясь в разы гармоничнее, подходяще, нежели на мне. — Сказал, что прогуляется. Поищет того, вызвавшего у него приступ любопытства, — хихикнул Агат, изредка поглядывая на молчаливого Айнона, что полуприкрыл глаза и упустил голову на спинку дивана. — Намикадзе? — Твой брат, — шёпотом поправил друг. Эльф вздрогнул, зажмурился, резко подскочил на ноги и схватился за запястье. Хиганбана запульсировала от мимолётной боли хранителя, что исчезла, не успев толком показать себя. Айнон, продолжая сжимать запястье, прошёл к столу, падая в увесистое кресло. Голубой неземной взор поднялся на хмурую меня. Игра взглядов была прервана задумчивым голосом хранителя: — Итачи твой брат? — он опустил голову, положил на стол руку, за которую держался и неуловимо усмехнулся — Теперь понимаю из-за какой «сестры» он вступил в гильдию. Массируя висок, я с глухим раздражением в груди металась от одного решения к другому, но в конце концов плюнула и с прищуром кивнула: — Его кто-то отправил в прошлое. Как думаешь: Шинигами или Богиня Жизни? Агат фыркнул, безучастно прикрыл глаза. — Спроси у госпожи Адель, — равнодушно повёл плечом, начал рыться в ящике стола, не издавая ни единого всплеска эмоций. Странно, хн. — Ты знал, что я из будущего. Ни капли не удивился. Эльф устало вздохнул, наконец явил на свет свёрнутый пергамент, скрепленный длинной золотой лентой, на кончике которой я активированным шаринганом, игнорируя тянущую ответную боль в глазах, прочитала знакомое имя: Адель. — Госпожа рассказала, — коротко пояснил хранитель — Я не знаю как вернуть твоего брата в прошлое, но… — Я не за этим к тебе пришла — грубо, с пренебрежением перебила, медленно поднялась на ноги, не обращая внимание на недовольное бормотание Агата — Итачи болен. Пока я не решу вопрос с возвращением в будущее, позаботься о его здоровье, Айнон. Он не должен умереть до этого момента, хн — металлические приказные нотки пугающе сочетались с неестественным хриплым голосом. Пускай вслух не произносила, но я была уверена в одном: Если Итачи умрёт пострадают как минимум двое — Айнон и я. Уверена, сам хранитель это прекрасно осознаёт, потому лишь согласно прикрывает глаза. Мерзкое чувство отчего-то сделалась комом в горле, да было проигнорировано. Привычно. — …Ну да, для чего ещё ей приходить к собственному хранителю, — прошептал эльф, явно не ожидая того, что я расслышу лепетание. Замерла, не зная, ответить или нет, но он избавил меня от глупых метаний — Изуна-сан, Госпожа Адель просила передать тебе письмо. Осторожно взяла бережно протягиваемый, словно бесценное сокровище, пергамент, незамедлительно раскрыла, вчитываясь в каллиграфический почерк: «Нет» Вчитываться не было во что. Понятно. Я без удивления и лишь сетуя на бесполезный расход пергамента создала пальцами лёгкую искру. Этого хватило, чтобы ответ на не до конца сформировавшейся план, сгорел, затерялся в ворсе ковра пепел. Будто меня может остановить какой-то жалкий отказ. Никто не смеет мне приказывать, никто мной не повелевает. «Разве что лёгкая тревожность от возможной встречи с Неджи» — сглотнула ком, мысленно признала, переживая волну нервозных мурашек. Эльф, пока я мрачно предвкушала, в тоже время нерешительно мысленно маялась: пожаловать к этой по истине странной женщине или отложить поход, не обращал на меня никакого внимания и читал письмо с той же печаткой: «Адель». От меня не укрылось некое отторжение, испытываемое хранителем, с нежеланием, отразившимся в скривившимся лице. И вот, когда я решительно хотела отложить разговор с Адель — на самом деле встречу с Неджи — эльф пристально вгляделся в меня. Кожу лба словно десяток игл укололи. Чего это он? — Поговорите с Неджи, — шепотом выдавил Эльф, точно его заставили. Он перевёл внимание на адресованное ему письмо — Госпожа Адель говорит, что скоро его ученичество окончится. Тогда кто знает когда вы встретитесь и сможете без утаек выяснить отношения. — Она тебе приказала?.. — не успела закончить мысль, как была перебита жестким голосом. — Нет, — лоб Айнона покрылся испариной, голова внезапно опустилась на лежащие на столе ладони, следующие слова слышались глухо, как-то надломлено — Госпожа просила отговорить тебя, настаивала отсрочить встречу с Неджи… «Она не до конца созрела» — спародировал высокий голос женщины — Однако вы должны понять, что время не бесконечно. Плевать на болезнь тела, но тебе ПРИДЁТСЯ покинуть этот мир, следуя воле Киары. Артефакт… — Подробности наших с Богиней отношений и об артефакте у Адель выведал? Сплетничаете обо мне, как какой-то юный мусор в чулочках — скривила губы в ухмылке, спрятала ладонь в карман штанов. — А что мне оставалось делать, когда ты отмалчиваешься и пресекаешь любые поднятые темы? — рассмеялся эльф, не смея поднимать голову — Неджи… — Нет. Я не стану впутывать его в борьбу с Богами. — Да как вы не поймёте?! — внезапно вскочил на ноги чем-то взволнованный хранитель, я непроизвольно схватилась за воздух, где должен висеть нагамаки — Разорвать Связь Н Е В О З М О Ж Н О! Госпожа Адель лично закрепила её! Ты либо умрёшь, либо сойдёшь с ума в попытке…попытке… — он закрыл лицо руками, судорожно выдыхая и вдыхая тяжёлый от повисшего напряжения воздух. Уверенность внутри, сидящая вот уже несколько лет, неожиданно пошатнулась. Но устояла. Я пригладила спутанные на затылке волосы, в который раз почесала зудящий шрам. Даже не знаю, что меня беспокоит в данный момент больше: странное поведение Айнона или то, что Адель виновата в этой чёртовой ошибке, в существующей Связи. — Аирандо ослабил цепи, — рассуждала давно крутящиеся на периферии предположения вслух, ожидая когда эльф придёт в себя — Они должны были источится после этого, но в решающий момент Неджи насильно тащится за мной в прошлое и мы становимся жертвой предприимчивой Адель. Но зачем ей это? — …Она без того укреплялась, — опёрся ладонями о стол, словно ноги не держали его, а тело, готова поспорить, что мне не кажется, заходилась в мелких судорогах — Госпожа не хотела лишних смертей, в случае, если вы вновь отдалитесь. — Поясни, хн. — Неджи или ты умерли бы, когда Связь стёрлась бы окончательно. Аирандо, как проклятие с двумя концами: либо быть ближе с избранным другом до конца времён, либо встретить смерть и сойти с ума. Выживший партнёр оставшуюся жизнь по обычаю чувствует нехватку чего-то важного, потерю частички себя. Аирандо заставляет это ощущать, а после своей кончины оба возрождаются заклятыми врагами, из жизни в жизнь, до пресловутого конца не перестанут изводить друг друга. Действительно, иронично, что прошлые контракторы Аирандо Учиха с Хьюга. Видимо лишь эти представители проклятых кланов имеют отчаянное желание соперничать до самой смерти, будь друзьями или врагами. По настоящему странно, что в этом круговороте безумия не участвуют Сенджу, хн. Я глубоко вздохнула, переживая волну сотрясающей безнадёжности, напополам с детским капризным желанием зажмуриться и упрямо следовать желанию спрятать друга под коврик, подальше от рук злой мамки. Как глупо. Что защитит его сильнее: подробности о моих проблемах или упёртое отталкивание? — Что будет, если моё тело умрёт, а душа переместиться в другой мир? — сухо уточняла под усталый взгляд хранителя. У него, оказывается, уже глубокие синяки появились и щёки впалые. Что он тут делает, раз настолько изнеможён? — Не знаю, но ничего хорошего. Я уверен. Я кивнула, развернулась, схватила приставленные к дивану нагамаки и направилась к выходу, сопровождаемая мрачным Агатом. — Поговорите с ним. Не заставляйте страдать, — последние слова заглушил звук хлопнувшей двери. Думала, что разговор с хранителем принесёт успокоение, уверенность, но по итогу вышла безнадёжность, упрямое неверие и острая боль, впивающаяся в сердце настоящими шипами. Я не знаю, что лучше для Неджи. Дать право самому решить или бросить на самотёк? Но какой выбор в нашей ситуации, если неизвестно что случится, когда моё тело умрёт? Даст ли Адель ответы или вновь отмолчится? Хн, а я ведь и забыла узнать у Айнона что за чертовщина происходит в мире шиноби. Надеюсь это не выльется в новые проблемы. *** Не успела пройти и десяти шагов от двери, тело ослабело, будто утратило последние запасы сил, я в упадке привалилась плечом к шершавой стене. Картина, висевшая на уровне моей шеи, исказилась, уродливо покорёжилась и упала с шуршанием на каменный пол. Голову пронзила острая боль, отчего захотелось завыть в голос, не сдерживаясь. — Агат?.. Поможешь дойти до Ямары? — слегка улыбнулась на активный кивок друга. Он увеличился в размере под едва слышимый противный хруст костей, растягивающихся тканей, мышц, и осторожно посадил меня на спину. — Отношения у тебя с хранителем холодные, мастер, — задумчиво подметил спустя какое-то время Агат. Мы вышли на улицу, дороги которой постепенно застилали вечерние тени, а тускнеющие лучи заходящего солнца холодели спину на пару с гуляющим на улочках ветром. Вместе со витающим страхом пропорционально уменьшалось количество людей не то от приближающейся ночи, не то из-за наводящегося от нас ужаса. Не привыкли горожане видеть пускай по своему прекрасного, но более жуткого Духовного Существа, размером с среднестатистическую рыночную лавку. — Хорошее зрение, хн. Жаль, у меня такого нет, — с издёвкой усмехнулась, но после волны негодующего осуждения посерьёзнела — Это не стоит твоего внимания. — Ты ему не доверяешь, а он прекрасно это понимает. — Вы правы, детектив-сан, как в утверждениях, что небо сиреневое, а трава серо-буро-козявчетая. — Мастер! Потрепала полыхнувшего нетерпимостью друга по мягкой шерсти загривка, в следующую секунду сжала его между пальцев. — Около года назад Айнон ослушался моего приказа, помог одному сонному мусору затащить меня непонятно куда. Не без выгоды всё это вылилось, конечно, но приятного мало. До чих пор понятия не имею что эльфийскому мусору наговорил сонный мусор, хн. — Ты чересчур деспотична, — натужно, точно показательно, вздохнул, отчего пыль дороги взметнулась, образовав вокруг нас лёгкую завесу — Мы точно должны были уходить? Ему поплохело. Покопавшись в эмоциях духовного существа скрупулёзнее, натянула шерсть под непонимающий писк. Хотя скорее рык. — Ты ведь знаешь почему? — Подозреваю. Мастер, ты ведь не забыла, о чём я рассказывал в подсознании? Один из хранителей жертвует собой на благо развития наследника, если тот погрязает в стагнации. Как можешь понять: второго хранителя у тебя не предвидится, как и скорейшего перехода на следующий этап испытания, значит скоро Айнону придётся… — замолк, тяжело мотнул головой, через силу продолжил доносить мысль, не скрывая участливой печали — Помочь тебе. Не знаю как и когда это произойдёт, но готовься потерять опору своего психологического равновесия, мастер. Полностью легла на Агата, прислушиваясь к бесшумному цокоту копыт, воющего в ушах ветра и дребезжащим украшениям на застеклённой двери ближайшего магазинчика. Неизбежное, поглощающее сумасшествие случится, когда первый хранитель пожертвует собой во благо моему развитию… Как трагично. Мысли в голове тянулись, как кисель, вяло, устало, нехотя во многом из-за коробящей боли, что отдаёт нервирующей пульсацией в висках. Когда мы добрались до расположенном на окраине города дома, походящего больше на укутанное заботливой природой, убежище, чувства я испытывала смешанные, совершенно непонятные. *** Полностью задекорированное длинными лианами, струящимися по обветшалому карнизу подобно элегантным рукам дриад, здание держалось с первого взгляда на честном слове, со второго — на крепком обещании архитектора и строителя. Никаких окон, лишь поглощённые мхом стены, вместо обычного, как ожидалось бы, прогнившего куска древесины — железные, непробиваемые двойные двери, не тронутые временем, а сзади дом словно обнимают корни многократно возвышающихся деревьев, уходящих далеко вдаль непроходимой лесной стихией. Наперекор всему описанию дверь с хлопком сносит тушка неудачливого мусора. Труп катится до копыт Агата, таща своим задом вспахивающую землю, смятую не хуже обёртки из-под шоколада железку, что когда-то ограждала улицу и внутренние помещения дома. Мусор сам напоминает сломанную игрушку с неестественно искривлёнными конечностями, повёрнутыми в разные стороны под немыслимыми углами, шея, казалось, стала качающейся пружиной, а впалый из-за стороннего вмешательства живот предполагает кашицу из внутренних органов. Агат равнодушно перешагивает мусор, но вовремя останавливается. Стены пробивают пара новых мертвецов, абсолютно не отличающихся от своего раннего собрата. По карнизу, дальше по крыше расходятся несколько трещин. Из здания выпрыгивает два знакомых силуэта за секунду до грохочущего обвала, сложившийся карточным домиком, поднимающим полог грязи, смешанного с пылью. У меня еле хватает сил, моральных и физических, активировать шаринган, да сжать на рефлексах рукоять нагамаки, но опасность нам не грозила. Наверное, учитывая личность длинноволосого шиноби. — Разве ты не божился, что идёшь посмотреть? — спокойный голос Агата в утихшем хаосе мог бы напугать не одного бывалого наёмника. Итачи резко отскочил, оказался лицом к нашей тройке, не переставая настороженно щурить шаринган. Ямара с восхищающим безразличием оглядел собственную проделку, одновременно с тем натягивал красные перчатки без пальцев, оттянул ворот чёрного кимоно и наконец повернулся к нам. — К нему, — указал за спину большим пальцем — Пожаловали гости. Они мешали. — Как любезно с твоей стороны устранить проблему, — даже не видя я предугадываю, что Агат скривился, могу поспорить, от витающего смрада. По большей части из-за запаха крови. — Из нашей маленькой Цуки все соки выжили? — равнодушно поинтересовался фальшивый хранитель, наклонив голову к плечу — Удачно разговор прошёл? Выяснила чего полезного? По твоему состоянию так не скажешь. — Хн, и почему твой грязный язык развязывается только в моём и Оюне присутствии? Я — понятно, но Оюн… На мальчиков потянуло? — губы непроизвольно растянулись в усталой, издевательской ухмылке. Ямара с предвкушением улыбнулся, да так, что холодок резко по спине пройтись решил. Ждут меня адовые тренировки, ох, и пожалею я о сказанных словах. Шутка. Не пожалею. — Изуна — необычайно требовательный родной голос заставил ноющие мышцы напрячься. Стоило мне посмотреть в глаза брата, как сознание перебросило в мрачное пространство с алым небом и простирающихся на далёкие километры бордовые поляны, с шелестящей под ногами травой. Тонкая струя ветра нежно растрепала спутанные на затылке волосы. Травинки рядом прогнулись, тишина становилась всё ненавистнее и ненавистнее. Я нехотя подняла голову, ожидаемо столкнулась с Мангёко, владелец которого стоял в двух метрах от меня, укутанный по самую шею в чёрную накидку. Резинка на волосах брата лопнула, отчего длинные пряди разбросались по плечам, плавно струясь до середины груди. Морщины на щеках с последней встречи у разменного пункта стали чуть глубже, но не портили его восхищающе прекрасной красоты. Несмотря на одолевающее желание отвернуться, упрямо не отводила взора и лишь сжала ладонь на боку, расслабив правую ногу. Я могла в любой момент активировать Мангёко и сбежать. Могла в отместку взять управление его телом второй после Аматерасу способностью. Могла, но не хотела. Рано или поздно придётся поговорить. Итачи — не Неджи, бегать от него долго не получится. Хотя…почему бы не опробовать. Вот смотрю в эти проницательные глаза, скольжу по шраму на щеке и не нахожу в себе никаких сил увиливать. Если Неджи бесится сколько душе угодно, пытается выбивать ответы, даже преследует порой, но продолжает жить без лишних деталей обо мне, то Итачи тот, кому нечего терять, кроме Саске и меня. Боюсь представить, что произойдёт, в случае, если малейшая капля информации дойдёт до него, как это произошло с Неджи. Впрочем, это всё пустое. — Не ожидала увидеть тебя в этом времени, Итачи. Как дела в настоящем? — …— прищур стал ответом. Я уже и забыла насколько брат «разговорчивый». — Как ты здесь оказался? — со вздохом запустила ладонь в волосы — Вот только не молчи, хн. Чтобы понять как вернуться мне… — Мы искали тебя — Итачи склонил голову так, что отчётливо стали видны одни глаза с густыми бровями. Ветер заиграл звонкую мелодию на серёжках брата. Проколотое несколько лет назад ухо подозрительно зачесалась. — «Мы»? Непроизвольно сглотнула. — Саске и я проникли в убежище Ничибоцу, — окончательно ошарашил безучастно брат. Я же ясно дала понять Саске, что не нуждаюсь в нём. Он вообще не мой младший — по факту старший, но духовно всё наоборот — брат! Перселённая Хагоромо душа! Ради тупого послания, которое бесполезно что сейчас, что тогда! Так какого!.. От смешанных эмоций в груди клокотал настоящий колючий пожар, а в горле дискомфортно першило. Закусила губу, впилась ногтями в грубую кожу ладоней, пытаясь дышать ровно, спокойно и размеренно. Успокойся, Изуна. Эмоции не решат проблему. Как повторял Оюн: «Контролируй эмоции, как резкость нагамаки в момент атаки». Дальнейший рассказ Итачи звучал глухо, будто меня оглушило. Ровно до того, как с его языка не слетело имя второго Хранителя Луноликой: — …Лео заставил Сейкатсу кинуть в Саске какую-то технику, — он прикрыл на мгновение глаза, точно во второй раз проживая пересказанные события — Мне удалось оттолкнуть его, но уйти из зоны поражения не успел. Глубоко вздохнула, молясь, чтобы ни единая мускула на лице не дрогнула, не отразила тот шквал эмоций, что бурей воют в теле. Как. Грёбаный. Хранительский. Мусор. Смог. Переместить. Брата. Во времени. Если. На. МИРОЗДАНИЕ СПОСОБНЫ ХОТЬ КАК-ТО ВЛИЯТЬ ЛИШЬ ЁБАНЫЕ БОГИ ЖИЗНИ И СМЕРТИ?! ЯМАРА, СУКИН ТЫ СЫН, ЧТО ТЫ… И какая ещё Сейкатсу? Родной успокаивающий голос пролился водой на разгорячённое сознание, что стало подобно раскалённым от гнева камням: — Как ты себя чувствуешь, Изуна? Итачи прижал свою ладонь к моему лбу, не меняясь в лице, однако привычно пульсирующая во лбу хиганбана дала понять насколько он обеспокоен на самом деле. Я оттолкнула его руку, незамедлительно отошла на пару шагов и с издевательской усмешкой поинтересовалась: — Начинаем с заботы, потом уже расспросы? Отчего столь неожиданная тактика, Итачи? На мне она не работает, хн. — Задачей старшего брата является забота о младших. Ты больна и я не могу ставить на первое место любопытство, — острый взгляд кровавых глаз пронзал не хуже куная — Ты сама всё прекрасно понимаешь, сестрёнка. Едва сдержала машинальное желание вздрогнуть от озвученной истины. Откуда он узнал? Орочимару с тем докторишкой не могли сказать. Я уверена, а Агат и Нептун к тому времени были мертвы, как и Утаката. Кто же?.. Впрочем, если в детективах ходит Итачи, то не удивлюсь, если он разговорил Мираи и по одним замечаниям составил целостную картину. Гений Клана Учиха, чтоб его. — Не ври. Только не ври мне, Изуна, — с каждой секундой глядя на моё лицо складка меж его бровей становилась всё глубже и глубже — Чем ты больна? — А сам-то? Не строй из себя примерного старшего брата, Итачи. Ещё в семь лет ты показал насколько прогнил изнутри. — …Ты задолго до своего побега знала почему я уничтожил наш клан. И теперь по твоей воле об этом знает целый мир, — он сделал шаг, заставляя меня отойти на два — Не могу понять почему ты убедила всех в своей смерти и так скоро раскрылась, однако…— с его стороны два шага, с моей четыре. Что он творит? — Раз это произошло, то стоило ожидать, что и я сброшу с себя маску. Прекрати цепляться за свою… Итачи резко сократил разделяющее расстояние и дал больной щелбан, в центр хиганбаны. — …Глупая сестрёнка, — невесомая улыбка скрасила лицо брата, стало как-то туго в груди, а в глазах едва защипало. Он ловко среагировал на подсечку, без проблем увернулся от кулака, направленного в солнечное сплетение. От следующей агрессивной атаки попросту отпрыгнул так, что межлу нами встало минимум пять метров. Я расправила плечи, подпёрла кулаком бок и широко, снисходительно усмехнулась. — Уйдя из Конохи я отреклась от своего имени и от любых связей прошлого. Чем раньше вы с Саске поймёте это, тем благоприятней окажется ваше будущее. Повторяю в последний раз, специально для тупых: вы мне не нужны, бесполезный мусор, хн. Итачи раскрыл рот, но из него не вывалилось ни словечка. Поднялся ужасный ветер, выдёргивающий траву из земли, что заслонила собой обзор, будто отражая чувства хозяина иллюзии. В моих глазах закрутился Мангёко, и прежде чем оказаться в реальности напоследок попросила: — Не мешай мне проживать остаток жизни, брат. Сосредоточься на мыслях о Саске, а я сделаю всё, чтобы два стоящих друг друга мусора воссоединились как можно раньше. Запомни, Итачи: Саске единственный, кому нужна твоя забота. Не растрачивай её на меня. В реальность меня словно выплюнули. Глаза отказывались открываться и болели настолько, что хотелось их раздавить. Я сжала между пальцев шерсть Агата, молча вслушиваясь в разговор: — …С ней всё в порядке? — донёсся слабый голос Итачи. — Попытаешься в следующий раз подобный финт выкинуть я из тебя сделаю тот же овощ, что и из тех трёх бедолаг — угрожающе понизил голос Ямара. — Мастер бессознания. Немного поспит и придёт в себя, — звучал более миролюбиво Агат — Надеюсь вы не доставите проблем, Итачи-сан. Пускай вы любимый старший брат мастера, но если пойдёте против её воли… — …— тихий вздох, щёлк застёжки. Ухо пронзила мимолётная боль, которая тут же стихла. По коже щеки пробежалась щекотка от одетой серёжки. Сил раскрыть глаза не было, не то что противиться. — Позаботьтесь о ней пока я не смогу быть рядом. Свист куная прозвучал в опасной близости от меня, колыхание воздуха откинуло пряди с плеча. Итачи отпрыгнул. — Что я говорил? — Прекрати, Ямара. — Не знал, что могущественные Духовные Существа привычны проявлять доброту к кому попало, — хмыкнул хранитель, встал передо мной, закрывая от последних солнечных лучей — Мы уходим. — До встречи, Итачи-сан. *** Прошло около месяца с той весёлой прогулки. Мне понадобилась неделя, чтобы тело отошло от мощного разряда током, а глаза, не без помощи Агата, стали видеть чуть больше, чем размалёванную картинку. Беседа с Айноном, разговор с Итачи — обе встречи принесли полезную информацию. Впрочем, любая информация в моём случае полезна: будь то детали про Связь или проделки Лео. Хн, вот про кого я пыталась вызнать побольше, но каков же немыслимый абсурд! Оюн с Ямарой ничего о нём не знают со смерти Луноликой. Тупое связующее «друзей» звено, хн. Ладно это, но оба мусора Луноликой, оказывается, либо не помнят (Оюн. Лживый мусор, хн), либо понятия не имеют (Ямара) о его боевых способностях. Фальшивый хранитель единственное заметил, что Лео мастер маскировки, перевоплощается в любого человека с погрешностью в седой локон. Он хитёр, умён и настоящий «человек с тремя лицами». Характеристика отменная. Оттого мне становится беспокойней оставаться в этом времени, пока второй мусорный хранитель с какой-то девчонкой бродят по убежищу Ничибоцу, вытворяя не мысля что. А если Лео провернёт то же, что и с Итачи, с Саске? Я двоих Учиха не потяну. Итак едва избавилась от обязанности химэ клана. До сих пор не знаю как закончилась та бойня. Дура, хн, слишком сконцентрировалась на посещении Адель и забыла узнать у Айнона подробности происходящего в этом времени. Хотя к концу беседы эльфу стало хуже. Как бы не скопытился раньше времени. Было бы неплохо его навестить и узнать какого чёрта он выглядел мертвее, чем я без пилюль. — Прекрати, Сора, — оглушительно пустился по залу усталый приказ Повелителя — О чём ты так усиленно напрягаешь извилины? Не над печатью Курамы ли? Я отпустила контроль над полыхающей тканью, еле успела потушить огонь, прежде чем он оставил на коже ожог. Чакра прекратила напрягать каналы, только тогда почувствовала насколько выжата. Практически в ноль. И это с моим-то резервом. — Повелитель, вы не знаете ничего о втором хранителе Луноликой? О Лео, — осторожно перекатилась с игловой дорожки, привычно осмотрела кровоточащие красные точки по всей ноге. Сидела-то на шпагате. Не учитель, а мучитель какой-то. — Что-то произошло, когда ты с Ямарой навещали того хранителя? — проницательно хмыкнул учитель. Я устало опёрлась о ножны нагамаки, наклонила тяжёлую голову к плечу. — Он с помощью другого мусора переместил моего брата сюда. Хотелось бы знать о потенциальном враге чуть больше, чем ничего. — И ты весь месяц отвлекалась из-за одного ублюдка? — презрительно зарычал Повелитель, удерживающие его цепи натужно заскрипели от сильного толчка кожистых крыльев — Выкладывай, не томи душу. Не всё так просто. — Хн…— прикрыла глаза, переживая лёгкое оглушение от чужого невыносимого для перепонок крика — Меня беспокоит необходимость посещения Адель. В прошлую нашу встречу она практически ничего толком не сказала. Не хочу попусту тратить время. — Иди, глупая наследница, — тоном, не терпящего возражений приказал учитель. — А? — подняла голову, чуть не вздрогнула от снисходительного сияния глаз Повелителя Духовных Существ. По спине пробежал скользкий холодок. Я механически сжала рукоять дрожащими пальцами. — Любой выбор тяжелеет с каждой секундой сомнения. Спустя месяц продолжаешь метаться, отчего результаты тренировок сводятся к нулю. Сходи к чертовке Адель и узнай всё, что сможешь. А про ублюдка Лео я ничего путного не скажу — не довилось сразится в день падения моего народа. Возможно. Неловко кивнула и загруженная по самую маковку закрепила ножны на поясе. С прищуром задрала голову, чтобы посмотреть прямо в морду Повелителя. Неуместное любопытство заскреблось в груди коготками котёнка. — Что же произошло в тот день? Почему вас захотели истребить Боги? Тени со всего, в этот момент казалось безграничного зала заклубились возле прикованного правителя этого мира. Вертикальный зрачок опасно сузился до едва допустимого предела, угрожающе освещая потусторонним светом мрачное пространство. Трёхпалые лапы впились в удивительно крепкий пол, не оставляя на нём и царапины. Грудь вздымалась пугающе часто, из оскалившегося рта выглянули две пары острых зубов, готовых отгрызть шею любому недоброжелателю. От поднявшегося ветра, резавшего по коже, на одежде образовалась тонкая корка льда. Я его взбесила. Какой ужас, хн. — Не лезь куда не просят. Тренировка окончена. Уходи. Всего три предложения, а пронзают душу ничуть не хуже любого оружия. Только выйдя за порог, подгоняемая ветром в спину, я заметила насколько было напряжено тело. Из ранок от игл пуще прежнего заструилась кровь, перегруженные бесконечными тренировками мышцы отдавали ноющей болью, дрожащие пальцы отказывались разжимать рукоять. Хн, раньше подобного не происходило. Полагаю, у Нептуна с Агатом лучше не утолять любопытство. Впрочем, оно и не нужно. Повелитель прав: лучше наведаюсь к Адель и плевать хотела на Неджи. Я не могу дальше пренебрегать тренировками, полностью сосредотачиваясь на переживаниях. Меня повело, когда сделала шаг, как после нескольких бутылок сакэ. Медленно опустилась на ледяной пол, облокотилась о стену и обняла ножны любимого оружия. Пожалуй, хн, пережду ходить к Ямаре. Он наверняка занят мусором в подгузниках. Нечего отвлекать увлёкшегося папашу. *** Крики: человеческие — воинственные, Духовных Существ — тонущих в агонии боли, отчаянии, берущие за душу. Они сливались в один сплошной гул пока я не раскрыла глаза. «Где я?» — возник первый закономерный вопрос. Попробовала шевельнуть пальцами. Бесполезно. Что происходит? Тело без моей воли резко подорвалось, спровоцировало волну тупой боли, особенно сконцентрированной в области затылка. Оно проморгалось, втянуло в лёгкие запахи разрушенного здания, до сих пор оседающего в пыли с кусочками строительного материала. Следующим запахом последовало горение, густой дым, видневшийся из прозора между свалившимися друг на друга колоннами медленно проникал внутрь. Почувствовала как на спине шевельнулись дополнительные конечности. Крылья? «Что…произошло? Помню взрыв, тряску, крик наставника и… Где он?!» — ворвался в голову знакомый слабый голос друга. Агат? Я в его теле, во сне, точнее в кошмаре, но как? Агат нервными поворотами головы огляделся, предоставляя мне шанс разглядеть разгромленное помещение, заваленное обломками колонн, частями будто скошенных балок, деревянных манекенов, разбитых практически в щепки. Пол украшали обрезанные чёрные узоры, стены располосовались сетями глубоких трещин. Путь к выходу перекрыт, и единственный просвет между придавленных колонн даёт надежду, что выкарабкаться наружу всё же возможно. Как ни странно, но ошмётков задавленных тел нет. Агат один здесь. Его это ничуть не смутило, мысленно он волновался лишь о неком наставнике. Агат глухо кашлянул, взмахнул крыльями, чтобы добраться до широкого зазора. Он оттолкнулся, тут же шмякнулся на землю, больно ударившись о камни. В грудь вонзились мелкие осколки, бывшие когда-то окном. Крылья остро пронзили, отдаваясь волной по всей итак ноющей спине. Мимолётно брошенный взгляд дал понять: сломаны. Агат мотнул головой, поднялся на трясущиеся копыта, изо всех сил сдерживался от стона, старался мыслить оптимистично. Думал, что кто-то неудачно пошутил или какой эксперимент вышел из-под контроля, в крайнем случае энергия взбесилась у учеников. «Такое бывает, — уверял себя он, пыхтя, подтягивал тело, со скоростью улитки забирался всё выше и выше — Правда же?...Да?» Вся надежда рухнула, как карточный домик от дуновения ветра. Агат едва втиснулся, выдыхая через раз, терпя сдавившее ощущение рёбер, но как стоило оказаться на улице не смог удержаться от всхлипа, с ужасом смотря на правящий балом хаос войны. Когда-то безоблачное чистое небо посерело, чернильное полотно закрывало собой, казалось, всю планету, частые вспышки причудливых фигур выскакивали из него, сопровождаемые закладывающими уши раскатами. Порой, сквозь чернь виднелись смазанные силуэты дерущихся за тучами противников: огромное Духовное Существо, закрывающее собой обширное пространство неба и в разы меньшее человеческое очертание, держащие оружие, напоминающее то ли шпагу, то ли посох. Ветер, будто олицетворение взбесившийся стихии, безумно поднимал всполохи превращавшего в пепел всё, что под него попадало огня, которому абсолютно не мешал стучащий по вибрирующей земле ливень, из-за которого шерсть Агата свисала сосульками. Между накренившимися зданиями, похожими на картину начавшегося апокалипсиса, мелькали угрожающие силуэты Духовных Существ и вооружённых воинов. Мимо Агата, на приличном расстоянии, чтобы не заметить его, несся его собрат. Он выглядел потрёпанно, даже покусано, со слипшейся от крови шерстью, оторванной лапой и хвостом, с которого отвратительно непрофессионально сняли шерсть с кожей. Мой друг ничего не успевает сделать, пускай и замечает несущаяся сверху копьё. Оно протыкает неизвестного собрата, что незамедлительно падает на грешную землю бездушным кульком. Убийца успевает забрать оружие, мгновенно разрывает расстояние с трупом, которое не сомневаясь затаптывает спасающее жизнь Духовное Существо. Его протыкает то же копьё, вместе с неожиданно образовавшимся светящимся от энергии чакрамой. Пара ближайших убийц кивнули друг другу, на удивление заметили нагло пялившегося на них в ужасе Агата. Но не успевает никто из них приблизится, как горящий дом размером с девятиэтажку подбивает чьим-то огромным телом и режущим кольцом энергии. Он разваливается и рушится между Агатом и двумя убийцами, обломки пускаются во все стороны, наверняка задевая всех ближестойщих. Тело моего друга сносит далеко в воздух, рассекая непрерывный ливень с острыми лезвиями ветра и пробивая собой стену. От гвалта, исходящего не то от смачного удара головой, не то от повелевающей бойни, в ушах трещит звон. Чувствую, как по щекам Агата скатываются солёные капли, а из груди вырывается горький всхлип. Чувство беспомощности и растерянности, смешанного с ужасом парализует, заставляет дрожать, подобно земле, что не прекращала свои толчки, сам воздух, казалось, душит своими вибрациями, раскалёнными и насыщенными плотной враждебной энергией. — П-помогите, — доносится срывающейся шёпот, от которого Агат вздрагивает, с хрустом позвонков поворачивается, чтобы увидеть до боли отчаянную картину. Миниатюрное Духовное Существо, ребёнок, придавлен обрушенной стеной. Недалеко от неё (пострадавшая оказалась девочкой) коченеет шмат её матери с располовиненным черепом, поджаренным, ужасно смердящим, мозгом и вытекшими глазницами, справа, в уцелевшей стене, вбит отец семейства, он более напоминал хлопнувшегося комара, или лопнувший шар. Агат подскочил на помощь, надеясь спасти её от тисков камня и вылечить полученные повреждения. Его тело закаменело, по коже прошёл разряд и леденящее душу чувство расцвело в груди. — Спасите… Прошу…— выдавливала из себя хрипы умирающая. Агат не нашёл в себе силы ободряюще улыбнуться. Он тупо пялился, не в силах выдохнуть невозможный отвратительный запах, смешанный с дымом, кровью, обугленной шерстью, кожей, органами, грязью и мерзким коктейлем из смердящих остатков техник. Он в ужасе выпятил глаза, ощущая как дрожь гармонично сочетается с лёгким землетрясением, лишь закладывающие уши отчаянные, беспомощные крики с визгами, громыханием, рокотом и раскатами пробивались сквозь невидимую плёнку сознания. На первый взгляд придавленное туловище оказалось жестоко разделенной половиной, вторая часть которой скрылась под догорающем шкафом. Толстая кишка вывалилась на землю, желудок с печенью неведомым образом сложились в горку, будто с ними кто-то намерено игрался, остальные органы раскиданы рядом с кишкой, не считая тех, что бьются за последние секунды жизни в верхним туловище. — П-по-мо-мо…— затихающий голос пронзил Агата. Он, не обращая внимание на ломоту в теле, на сломанные, отдающее острой болью, сломанные крылья, на скатывающиеся в глаза кровь, выскочил на улицу и побежал, не разбирая дороги, чудом оставаясь незамеченным или не настигнутым врагами. «Наставник… Отец… Матушка… Брат! Что происходит?! Почему на нас напали?! Помогите?! Кто-нибудь!» — бессвязно орал в мыслях Агат. Я слушала, следила за ним без возможности вмешаться. Уже давно поняла, что это чужое воспоминание, но до сих пор до меня не дошло почему именно от лица Агата, а не Нептуна. И до каких пор он будет идти. Как гадко я себя чувствую. Или это ощущает Агат? В какой-то момент Агат споткнулся, безвольной куклой шмякнулся в кровавую кашу, чем была пропитала земля. Он тяжело поднял голову, вновь всхлипнул. Знакомое лицо появилось перед глазами, сверкая красным безразличным к происходящему взором. Ямара слегка сжал пальцы, отчего несколько убегающих Духовных Существ протяжно завыли от боли. Их тела смялись подобно тонким древесным листьям, мешком с раздробленными костями упали наземь. Фальшивый Хранитель без труда лишал жизни Духовных Существ, коих становилось всё меньше и меньше на неистово полыхающей, теряющей жизнь планете, пока близился к застопорившемуся Агату. — Вот где второй сын Повелителя, — сквозь стоящий полог звуков хаоса равнодушный, даже скучающий голос Ямары казался практически не различим — Его жену было легче найти. — Матушка? — от настигшего осознания в груди Агата что-то ухнуло, сердце забилось птицей в клетке — Что ты с ней сделал?! Отвечай! — Побыстрее покончу с этим и найду Лу, — шептал одними губами самому себе, игнорируя окружение, словно играющая на последних секундах Духовных Существ бойня застарелая обыденность для него. Поднятую руку сбил пшик синего пламени. Ямару оттолкнули мощным хвостом, а Агата загородила пятиметровая в длину громадина, с тремя рогами, крыльями бабочки и пушистым туловищем. — Наставник? Росток радости от встречи был затоптан жёсткой реальностью, в виде бледного, испачканного в крови, с вырванными глазами лица Духовного Существа. — Чт?... Наставник друга тяжело ударил по земле хвостом, от которого хлынула слабая волна пламени, на время задерживая насторожившегося Ямару. Пока враг справлялся с жалящим огнём, он повёл носом, быстро сблизился с Агатом. — Слушайте меня с предельной внимательностью. У нас мало времени. Поняли? Друг заторможено кивнул. — Вы сейчас как можно скорее, не обращая ни на что внимания, бежите в замок, в межпространственный зал. Вас уже должен ждать ваш брат, несколько десятков других детей и выжившие наставники. — Но как же ты?! — испуганно вскинулся Агат, обвёл страшными глазами отбивающихся от псов Богов Духовных Существ, что замертво падали, не продерживаясь и минуты — Как же!... — Нет времени! Бегите! Прошу вас. Вы с братом обязаны выжить. Только вы имеете достаточные способности, чтобы возродить нашу расу. И отомстить, — он вымученно улыбнулся, зияя чёрными дырами вместо глаз, из которых шла не засыхающая кровь по щекам — Я выиграю время. Бегите, ваше высочество. Наставник друга заблокировал чужой кулак, который обволакивало агрессивной энергией, идущей волнами по краям. Полыхающие куски зданий заставляли отсчитывать время до смерти, ливень становился всё страшнее, а ветер ещё немного и, казалось, лично начнёт помогать вражеской стороне. Хвост ударом о склизкую землю посылает волну слабого пламени в сторону без особых усилий увернувшегося Ямары. Наставник не поворачиваясь, ведёт носом и, стараясь перекричать непогоду с творящимся хаосом, приказывает: -Бегите же! — Я помогу!...— пытается кинуться вперёд Агат, но его останавливает преградивший дорогу свалившейся столб, объятый трещащим огнём, что закрывал обзор на сражавшегося наставника. — Ваше высочество! Агат вздрагивает от свиста, с которым тело наставника летит в его сторону и падает на столб, выпирающее острыми штыками часть пронзает лапы, забирая способность не то что маневрировать, но и ходить. Лицо наставника устремляется в сторону Агата. — Б-бегите… Умоляю…— изо рта вырывается громкий кашель, который, впрочем, не перекрывает непогоду. Не успел он что-либо дополнить, голова сплющивается, а шея с отвратительным чавком отделяет её от плеч. Хвост последний раз бьёт о столб, огонь, будто собрав всю агонию, отчаяние и боль не только хозяина, но и всех умерших Духовных Существ, вспыхивает тридцатиметровой стеной, несущейся яростным вихрем на Ямару. Агат, не переставая рыдать и всхлипывать, несётся прочь, мысленно воспроизводя болезненную картину смерти наставника, голова которого прикатилась прямо к его копытам. Сердце стучало в ушах, конечности раздирало от непроходящей боли, крылья прилипли к бокам, а волосинки шерсти слиплись, то и дело намокая от дождя. Моего друга неожиданно сбило чьим-то телом, которое неслось на такой скорости, что Агат пробил собой ствол, удивительно целого, дерева. Не успел он прийти в себя, как оно с треском и шуршанием листьев начало падать. Тело в очередной раз прострелило болью. Агат раскрыл слипающиеся глаза, слыша собственное тяжёлое, частое дыхание, да импульсивный набат в ушах, остальные звуки вышли на второй, а то и третий план, пока он глядел как огонь плавно начинает жадно пожирать листья упавшего и придавившего его дерева, переходя по веткам на ствол и всё ближе подбираясь к трясущемуся Агату, грудь которого сдавливало не знакомое с пощадой отчаяние, сковывающее, лишающее способности двигаться и даже дышать. Я не пыталась вмешаться. В конце концов это глупо, учитывая, что это скорей всего обычное воспоминание, не более. Оно неприятно, оно давит и отдаёт беспомощностью, но в реальности Агат в порядке, насколько это в принципе возможно. Поэтому мне ничего не остаётся, кроме как нетерпимо ждать окончания спектакля с желанием найти моего дорогого друга с Нептуном и молча обнять. Или забыть об увиденном, завести повседневный разговор, отвлечь их от напряжённой учёбы и… Мысль оборвалась со стоном Агата. Он чудом смог выбраться, пускай и не избежал ожогов с подпаленной шерстью, не то сырой от вечного ливня, не то сгоревшей от вызванного энергией огня. Нескончаемый, казалось, бег продолжился, не обращая внимание на сломанное копыто, наверняка рёбра и отдающей гарью остальные ранения. Агат вбежал в отдающий мертвечиной замок, утопающий в зловещей тишине. Три копыта звонко цокали, дыхание эхом разносилось по коридорам, Агат, не выдержав более, свалился на багровый ковёр, закрывая свинцовые веки. До того, как сознание не отключилось окончательно, а я не почувствовала лопающуюся нить, чьи-то незнакомые голоса шептали с пугливым беспокойством, переплетаясь друг с другом, обращаясь в слитой белый шум.