***(?)
Открыв глаза, Медаль не сразу понял, где находится. Лишь через пару секунд он узнал привычный ему кошмар. К нему Дима почти привык, но его не оставляло в покое волнение, что у пациента, которого он всегда пытался спасти, начали проглядываться знакомые черты лица. Медалист не желал знать, кто был этим пациентом. Сквозь Диму прошла искажённая медсестра. Медаль моргнул, придя в себя от раздумий. Он направился в главное отделение по уже привычному и однообразному маршруту. По пути ему никого не посчастливилось встретить. "Неужели пошло разнообразие?" Будто бы кого-то спрашивая, подумал Медалист. Он надеялся, что как только придёт в операционную, то не увидит пациента или хотя бы его лица. Но этого не произошло. Зайдя в белое и одновременно красное от крови помещение, Дима понял, что нету никакой дымки над лицом лежащего на операционном столе. Ничего. Оно полностью открыто, говоря: "Ну давай, посмотри на меня спустя столько мучительных и кошмарных ночей". Сердце Медалиста снова забилось с такой же силой, когда он впервые увидел этот сон. Сейчас ему не хотелось знать о том человеке, за жизнь которого он так долго боролся. Медленными шажками Дима приближался к операционному столу. Вглядываясь в каждую черту лица, Медалист вдруг резко отскочил, врезавшись в бордовую от крови стену, которая по сути должна быть белой, с аккуратно выложенной квадратной плиткой. "Чего нахуй?!" Его лицо исказилось в некой гримасе ужаса и непонимания происходящего. Дима не понимал, почему он видит перед собой так любимого им человека, которого сегодня ждал в холле, с которым ещё в обед разговаривал... И который так и не ответил на важный для Медалиста звонок вместе с сообщениями в соцсети. Пребывая в совершенном шоке, Дима подбежал к знакомому. Да, он не ошибся, на столе и вправду лежал ОН. "Что тут, мать вашу, происходит?! Это шутка, блять?! Очень смешно, ха-ха! Я посмеялся!" Но сон на этом не заканчивался, желая ещё немного помучить свою жертву. Медалист рассмотрел полностью знакомого. Незначительные переломы конечностей, сотрясение мозга, которое, скорее всего, может перерасти в амнезию... Если уже этого не сделало. Ушибы, синяки, порвана связка на руке, порезы от стекла... Дима сдвинул брови к переносице, не понимая, где этот человек нашёл стекло. Он решил вернуться к этим размышлениям чуть позже, желая осмотреть повнимательнее пациента. Дима рассмотрел рану на голове. Возможно, у знакомого была черепно-мозговая травма. Кровь сочилась из раны. Медалист и дальше бы запоминал каждую деталь травмы, но внезапно из всех щелей помещения просочилась густая темнота, обволакивая всё на своём пути. Дима закрыл глаза.***(?)
В кабинете Медалиста, 14:45... Дима проснулся в холодном поту. Рядом с ним стояла его помощница, видимо ожидая, когда он проснётся. — Дмитрий, операционная уже готова. Ждём только вас, — ласково улыбнулась медсестра. — Да...да, хорошо, сейчас подойду, — до сих пор не придя в себя, ответил он. Помощница удалилась из кабинета, оставив Диму наедине со своими мыслями. Но Медалист решил не позволять назойливым вопросам захватить его разум, поэтому встал с кожаного кресла, направляясь в холл к кулеру с водой. Подойдя к нему, он взял стаканчик и налил прохладной воды. Повернув голову в сторону ресепшена, Дима обратился к заведующей: — Его до сих пор не было? — Нет, он бы уже стоял в вашем кабинете, — улыбнувшись, ответила пожилая женщина. Медалист ругнулся в мыслях. Всё это очень сильно его беспокоило. Но пациент сам себя не прооперирует, поэтому Дима выпил два стаканчика воды и направился в операционную.***
Медалист тянулся к ручке, но тут его одёрнула всё та же медсестра. — Дмитрий! Срочно! Привезли парня с чмт. Велика возможность потери крови. Сердце Медальки пропустило глухой удар. Неприятное чувство начало распространяться по телу, а воспоминания о сне вползали в горячую голову. Плохое предчувствие оседало на дне быстро бьющегося сердца. — Только он? — с комом в горле спросил Дима. — Там ещё есть парочка с черепно-мозговой, но у них нет вероятности потери крови. У остальных, кто ехал в автобусе, незначительные травмы, благо они попали не в глубокий овраг. Медалька быстро направился в приёмную, куда привезли раненых. Пока он шёл, то желал, чтобы там не было того самого человека, кому отдал своё сердце. Подбежав к лежащему на каталке, Дима тут же отпрыгнул, не веря своим глазам. — Блять! Ну нет! Ну бля-я-ять... — Медалист закрыл лицо ладонями. Перед ним предстал Данил, находящийся в бессознательном состоянии, прикрывши глаза, немного нахмурив брови. Раны были аналогичны тем, что видел Дима в своём крайнем сне. Всё тоже самое, на одном и том же месте. Медалист сейчас молился, чтобы у его друга не было потери памяти. Он бежал рядом с каталкой, которую везли в операционную, ведь медлить было нельзя. Дима явно был нервным: ругался матом, не обращая внимания на окружающих его людей. Ему предстояла нескольки-часовая операция и слишком тяжёлая с моральной точки зрения. Медаль потянулся к ручке и распахнул тяжёлые двери.***
В операционной, несколькими минутами спустя... У Димы валились приборы из рук. Не каждый же день оперируешь любимого человека. Логично было бы поставить другого хирурга, но на смене оказался лишь он один. Медсёстры старались быстро поднимать и протирать различные скальпели, которые раз за разом падали, издавая противный металлический звук о плитку. Медалист всё оглядывался, боялся, что белые стены вот-вот станут кровавыми, как во сне. Что медсёстры вообще станут какими-то уродами или исчезнут. Но ничего этого не происходило и Дима потихоньку успокаивался, пытаясь сосредоточиться на операции, тихонько матерясь и посматривая за своими помощницами. Что ж, сны как обычно преувеличивают серьёзность ситуации, запугивая смотрящего. И Медаль это понял, когда спустя пару часов прооперировал Даню. Сейчас, как говорится, его жизни ничего не угрожает. По прогнозам Димы, он вскоре должен был прийти в сознание. Но его беспокоило, что есть некий риск амнезии. Медалист переживал, что Даня его забудет, но, благо, он знал, как пытаться восстановить память человеку. "Удобно быть нейрохирургом..." Усмехнулся в голове Дима. Хоть он и хотел провести всё это время в палате Данила, но понимал, что больные сами себя не вылечат, поэтому с камнем на сердце отправился восвояси.***
Ровно в 18:00... Медалист подписывал последнюю строчку в документе на сегодняшний день. Ему повезло - больше неотложки не было. А ещё ему повезло с тем (ну, как он считал), что сегодня остаётся на ночное дежурство, ибо день, сами понимаете, самый травмоопасный в каждом году. О дежурстве он узнал буквально недавно, когда начальник ему позвонил и с какой-то долей цинизма сообщил столь "приятную" новость. Ну а Дима что? Дима и рад. Он собирался всё это время провести со своим