Опять метель И мается былое в темноте
Они решили: это неправильно. Они медийные личности, по чьим-то словам — восходящие звёзды импровизации. Они друзья. Им нельзя встречаться. Тем более, встречаться втроём. Макс забрал вещи из Сережиной квартиры за неделю до нового года. Артём взял билет в Минск за три дня до отлёта. Шевелев запер в шкафу гитару, напоминавшую об их музыкальных вечерах на троих. Горох осуждающе смотрел на это всё, уперев руки в бока и качая головой. "Вы дурачки, или да?" Конечно, его никто не слушал. Артём ехал в аэропорт на такси, задумчиво глядя сквозь налепившиеся на окно крупные снежинки. Москву закрутила совершенно новогодняя метель — белая, искристая, немного колючая, но невероятно красивая. Такая же, как когда они с парнями готовили глинтвейн и слушали пение Серёжи в темноте обесточенной квартиры. Сердце болезненно потянуло, и Артём закрыл глаза, упираясь лбом в холодное стекло. Оставлять эту любовь в 2021 году было невыносимо. По радио заиграла песня Пугачёвой "Опять метель". Гаус приподнял уголок губ, тяжело выдыхая. Ну давайте, добейте его.За тобой не закрывая дверь,
Я живу уже который год.
И с тех пор отсчёт моих нечаянных потерь
Остановленный кого-то ждёт...
Максим сидел в тёмной кухне чужой квартиры и смотрел в окно. Снег кружил, бился в стёкла, ветер стонал сквозь незримые щели балкона. Кружка какао — невыносимой сладости, которую он полюбил благодаря Артёму, — совсем остыла и неприятно холодила и так покрывшиеся мурашками руки. Прав был Горох, идиоты они. Разбросались по городам, подобно вот этим несчастным снежинкам, встречают новый год в одиночестве. Зайцу холодно. Он старается ни о чём не думать, включает первый попавшийся канал на телевизоре. А там — Смешарики и песня про уходящий старый год. Макс тут же нажимает на кнопку выключения и отбрасывает пульт на стол. Он чувствует себя Крошем. Он слишком многое не успел. Серёжа на другом конце Москвы сверлит взглядом шкаф, внутри которого спрятана за грудой вещей гитара. А ещё там — подарки Максу и Тёме. Он их два месяца выбирал, готовил, заказывал даже из другой страны. Ругался с почтой, упаковывал несколько часов, изведя пару рулонов разноцветной бумаги. И вот, не подарил. А новый год через 8 часов. Шевелев не смотрит в окно и не видит метель над Москвой. Он вспоминает: вечера в их с Максом квартире, мелкие ссоры, занудный бубнёж Гауса, нежные взгляды Зайца, их громкий смех, одно одеяло на троих, завтраки в два часа дня... И тот несчастный понедельник, когда у Серёжи проснулись совесть и паранойя. Он решил не рисковать их репутацией, популярностью и — что уж там — безопасностью ради любви. Решил один за всех и позволил себя поддержать. Они слишком сильно любили друг друга, чтобы не согласиться. Они слишком сильно любили друг друга, чтобы так просто отпустить. Дверь в квартиру Серёжи всегда была открыта по велению смутной надежды: возможно, они достаточно безбашенные, чтобы рискнуть?Также синей ночью звезды в небе кружат,
Также утром солнце светит с вышины,
Только для чего он? И кому он нужен?
Мир, в котором люди друг другу не нужны.
Артём сквозь тревожную дремоту слышит знакомые строчки и распахивает глаза. Такси всё ещё ютится в пробке — Москва стоит, бурчит и сигналит, недовольная превратностями судьбы и лихого снегопада. Только вот судьба сегодня на стороне влюблённых дураков, потому что машина с взъерошенным и несчастным Гаусом стоит всего в квартале от квартиры Шевелева. — Я выйду здесь, — бросает Артём, мысленно прославляя современную систему такси, позволяющую ему так поступить. Он со второй попытки распахивает дверь и под удивлённые возгласы водителя выбегает на мороз, едва не забыв чемодан в багажнике. Волосы тут же опыляет мелким снегом, он же забирается с ветром за шиворот, скользит под ботинками, кружит, щекочет, отрезвляет, подгоняет в спину: беги, беги, беги, до нового года всего несколько часов! И Артём бежит, тащит за собой чемодан, петляет мимо весёлых прохожих, с безумной улыбкой отвечает всем: "С наступающим!" — и задыхается одной мыслью: как они вообще додумались расстаться и решить не встречать новый год вместе?! У подъезда Гаус подскальзывается, почти впечатывается носом в каменные ступеньки, но его вовремя ловят под локоть и возвращают в вертикальное положение. — Убиться таким глупым способом — только ты мог это придумать! — широко улыбается ямочками на щеках Максим, стоящий напротив. Раскрасневшийся, со снежинками на ресницах и игривыми искорками в карих глазах. Такой любимый и так вовремя появившийся — не только сегодня, но в принципе в его жизни. Артём порывисто обнимает Зайца, утыкаясь носом во влажный и холодный пуховик, а потом, всё ещё задыхаясь от бега, всучивает ему чемодан: — Умоляю, я уже не дотащу до седьмого. Макс ухмыляется, нежно треплет чужие взъерошенные волосы и хватает поклажу в руки: не зря ходил в качалку весь год. Они врываются в тёмную квартиру и замирают на пороге, поражённые звуком любимого голоса. Серёжа тихо и надрывно поёт в комнате, наигрывая мотив на своей любимой гитаре.Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен
Мир, где мы с тобой друг другу не нужны
Они синхронно разуваются, скидывают куртки прямо на тумбу и шлёпают в одних носках в сторону спальни. Замирают в дверях, смотрят с улыбками на чужую напряжённую спину и, стоит Шевелеву допеть, тихо произносят: — Нам тоже не нужен. Серёжа шокированно оборачивается, смотрит на них во все глаза. А после мгновения радостного шока кидает гитару на кровать и, проскользив по паркету, стремительно обнимает парней, сжимая до хруста в рёбрах. Макс смеётся, целует взъерошенную макушку, гладит по спине. А Артём утыкается лбом в чужое плечо и шепчет: "Как хорошо, что сегодня случилась метель и заиграли старые песни". За два часа до нового года на маленькой кухоньке царит настоящий хаос. Макс режет салаты, пританцовывает и нет-нет да хватает виноградинки с красивого блюда. Артём хлопает его по рукам: "Рано!" — и пытается справиться одновременно с неработающим пультом и шалящей духовкой. Серёжа вертится вокруг них, силится расчистить стол и расставить посуду, цепляется висящей на шее мишурой за все дверцы и ручки и радостно мурлычет под нос все новогодние песни, которые помнит. Горох на правах бога и единственного разумного человека в этом доме (которому сообщили о празднике и воссоединении по смс — беспредел!) сидит в углу и потягивает имбирный чай: "А вы работайте-работайте, у нас до курантов один час и пятьдесят шесть минут". Никто не удивляется, когда после этих слов в него прилетает помидорка черри от Зайца и батарейка АА — от Артёма (а что, он на стрессе, у него билет на самолёт пропал). Серёжа же смеётся, водружает другу на голову бумажную корону и меняет мотив с "А снег идёт" на весёленькую "Jingle Bells". А потом — бой курантов, хлопок шампанского, в порыве восторга залитые игристым салаты и громогласное "С новым годом!" И, конечно, "Да целуйтесь уже, ладно" — от закатывающего глаза на чужие влюблённые переглядки Гороха. В 2022 они вступили совершенно счастливыми.